Дарственная. Рассказ.

 

 Старики народ недоверчивый, пугливый. Жизнь так приучила – ни чему и никому не доверять, особенно если предложения, поступающие от окружающих граждан весьма привлекательны и заманчивы. Когда тебя убеждают, что на каждый стариковский рубль легко зарабатывается дармовая десятка, прожившему многотрудную жизнь пожилому человеку яснее ясного – здесь что-то не так. Предложение явно пахнет аферой. Никакой десятки не будет и рубля, кстати, тоже. Логика прожитой жизни учит соблюдению непреложной истины – не может посторонний человек с улицы или группа лиц, что еще подозрительнее, ни с того, ни с сего, в ущерб себе, сулить тебе всякие блага и выгоды. Да, что там посторонний! Иногда родных людей приходится опасаться больше, чем чужих. Наибольшую опасность представляют остро нуждающиеся в финансовой поддержке прямые и косвенные наследники: дети, внуки, шурины, зятья, невестки и прочие близкие и дальние родственники, располагающие полной информацией о размере вашего материального благосостояния и примеряющие его уже на свой хилый семейный бюджет. 

  Впрочем, случается, бывают и другие жизненные ситуации, когда между родными людьми царит полная любовь и взаимопонимание, а завистливый взгляд со стороны находит во всем этом расчет и выгоду. Согласитесь, такое явление типичным не назовешь. Подобные отношения – большая редкость в семьях. Всегда имеются причины для недовольства. В одной среднестатистической семье, включающей в себя, как это водится, папу с мамой да пару детей мужского пола, старший из которых дорос до совершеннолетия, возникла стандартная ситуация. Мама одного из родителей, старенькая старушка, достигла столь преклонных лет, что сама по себе, отдельно, без поддержки родственников, существовать уже не могла. Самостоятельное, без посторонней помощи, посещение магазинов, рынков и других мест, с целью приобретения продуктовых и промышленных товаров, стало настолько непреодолимой проблемой, что, как говорится, ни хлебушка купить не получалось, ни молочка к хлебушку. 

 Дочка быстренько приютила маму в своей семье с тем, чтобы обеспечить надлежащий уют и полноценное питание под конец жизни. Но эта, казалось бы, благородная процедура вызвала перенаселение в малогабаритной трехкомнатной квартире. Один человек на полезной жилплощади был явно лишним. Бабушке весьма доходчиво и внятно прояснили возникшую ситуацию. 

  - Видишь ли, мама, - расставила все точки над «і» дочь, - раз ты переехала к нам навсегда, Вадик должен поселиться в твоей квартире. 

 Вадика, старшего сына, родители давно пытались спихнуть к бабке на постоянное проживание. Но, старушка, пока была в силах, отнекивалась от подобных предложений, говоря, что «помощи ей не требуется и она со своими делами справляется самостоятельно». А теперь все. Немощь была на лицо, и приходилось соглашаться с будущими опекунами буквально во всем. Тут же было принято судьбоносное для Вадика решение – бабушка соглашалась оформить на старшего внука дарственную на квартиру и автоматически комната, занимаемая им в квартире родителей, становилась ее постоянным пристанищем. 

Подобное положение устраивало всех. Дочку с зятем потому, что маму все равно нужно было досматривать, да и подросший сынок уже стал доставать: водил в квартиру девок, устраивал разгульные вечеринки. Такое неудобство слегка раздражало родителей, потерявших вкус к бурному веселью по достижении определенного возраста. Особенно нервничал папа Вадика и глава семьи Семен Сомов. Несколько раз, выходя ночью по малой нужде, облаченный, как и подобает отдыхающему человеку, в легкую полуспортивную форму, состоящую, как известно, из трусов и майки, он натыкался в темноте на молодых девиц, оккупировавших нужник на весьма продолжительное время. Семен, как водится, человеку интеллигентному, страшно конфузился и стеснялся своего непотребного вида. Он ретировался в спальню и через щель неплотно прикрытой двери отслеживал момент, когда можно будет беспрепятственно проскользнуть к заветной цели. Когда ему все же удавалось прорваться к унитазу, мочевой пузырь был уже растянут как подтяжки на пузе толстяка и давило настолько сильно, что желание сбросить отработанные продукты жизнедеятельности, заглушало все остальные природные инстинкты. Каждый шаг давался с трудом и болью, а в голове всплывал институтский курс по дисциплине «Охрана труда», раздел «Сосуды под давлением». 

  Жена призывала расстроенного родителя терпеть, и не нервничать понапрасну. Аргументы были весьма убедительными. 

 - Ну не гнать же мальчика на ночь глядя, неизвестно куда, - убеждала она мужа. – А здесь он на глазах. 

- И на мочевом пузыре, - угрюмо соглашался огорченный супруг, с трудом избавившийся от физиологического дискомфорта. - Никто мальчика и не гонит, - тут же предлагал он компромиссный вариант, - давай выгоним только девочек. 

 Ситуация, как видим, уже достала обоих родителей, так что, в результате подобной рокировки все оставались в выигрыше. Тихая старушка со своими непритязательными потребностями и уравновешенным ритмом жизни была предпочтительнее шалопутного отпрыска. На срочно собранном семейном совете решили не тянуть волынку и срочно приступить к размену членами семьи. Но, вначале, требовалось узаконить процедуру. Поскольку бабушка могла перемещаться только на короткие расстояния, постановили пригласить нотариуса на дом, для оформления нужных бумаг с соблюдением всех юридических формальностей. 

  Вскоре через знакомых был найден искомый юридический работник женского пола. Два соседа по площадке, за бутылку водки под легкую закусь из бычков в томате и малосольных огурцов, согласились присутствовать на таинстве переоформления квартиры в качестве свидетелей, чтобы в случае чего подтвердить факт добровольного расставания старушки с нажитым имуществом, при здравом уме и ясной памяти. Внук, после получения бумаги, узаконивающей его права на недвижимость в виде двухкомнатной квартиры, быстро оббегал нужные учреждения, утряс все формальности и в недельный срок вступил во владение жилплощадью, переехав туда со всем своим небогатым скарбом. И в ту же ночь, то ли от пережитых волнений, то ли по причине полного износа организма, у бабушки случился приступ. Дочка с зятем провели всю ночь на ногах, пытаясь облегчить страдания старушки. Все тщетно. Прибывший по вызову врач скорой помощи настоял на немедленной госпитализации больной, поскольку в домашних условиях облегчить ее страдания не представлялось никакой возможности. 

  А утром, прибыв в больницу, бывшую в ту ночь ургентной и принявшую страдалицу в свои более чем скромные апартаменты, родственники узнали, что их стало на одного меньше. Теща Сомова той же ночью приказала долго жить, не отдав никаких других распоряжений. Дочка, конечно, всплакнула от потери. Мама все-таки, как не крути. Зять же, как человек со стороны, и относящийся к более стойкому в эмоциональном плане полу, переживал несколько меньше. Мало того, он утешал супругу всякими подходящими к случаю словами. 

- Что ты так убиваешься? - вопрошал он расстроенную половину, - Бог дал, Бог взял, - констатировал он, делая упор на тот факт, что прожила бабуля не так уж и мало на грешной земле, но больших хлопот близким не доставила. 

И даже в конце жизненного пути не возложила на плечи родственников хлопоты по ухаживанию за немощным человеком. Процедура похорон усопшего человека весьма тягомотная и затратная. Тут тебе и место на кладбище купить требуется, гробик, веночки, другие атрибуты, дабы полностью упаковать покойничка в соответствии с общепринятыми традициями захоронения. Поминальный ужин заказать на неизвестное количество персон, поскольку на подобного рода мероприятия никого специально не приглашают. Люди сами идут. Причем на поминках приходится встречать неизвестную публику, которую родственники усопшего не только никогда не видели, но даже ничего не слышали об их существовании. 

  А прогонять нельзя, традиции не позволяют. Все-таки, народ пришел поскорбеть вместе с людьми, понесшими невосполнимую утрату, поддержать их в трудную минуту, а заодно, помянуть покойницу, то есть, бесплатно поесть и выпить. Да, что там говорить. Непростое это дело предать покойника земле в условиях рыночной экономики. Поэтому простым людям приходится совмещать скорбь по усопшему с хлопотами по захоронению тела, что как-то снижает траурное настроение и более-менее сносно позволяет перенести горе утраты. Отягощенные заботами, дети покинувшей бренный мир старушки стремились как можно скорее совершить процедуру захоронения, когда в квартире раздался телефонный звонок. Глава семьи снял телефонную трубку и услышал на том конце провода знакомый голос нотариуса. Юридический работник ни с того, ни с сего, изъявил желание встретиться с покойной мамой, пояснив необходимостью согласовать какой-то маловажный документ, для соблюдения формальности в квартирном вопросе. Семен Сомов коротко, из-за дефицита времени, сообщил нотариусу, что формальность эта уже никому не нужна: ни покойной старушке, ни старшему сыну, который и так уже владеет квартирой, ни ему, отцу семейства, настолько занятому приготовлением к похоронам и поминкам, что в гору глянуть некогда. 

  На той стороне провода повисла напряженная пауза. Наконец замороженный голос спросил. 

- Вы, что, подождать не могли хотя бы полгода? – насторожилась нотариус, заподозрив, что старушка не по своей воле покинула этот мир. - Недели же не прошло после подписания дарственной! 

- Дальше уже ждать некогда. Все надо делать очень быстро, - пояснил Семен нотариусу, имея в виду процедуру захоронения. – Вот закончим со всеми делами, тогда и приходите, все сделаем как надо, - нелюбезно завершил он разговор, ложа трубку на рычаг. 

 На следующий день основные приготовления были уже практически завершены: все необходимое приобретено, могилка вырыта, оставалась только забрать старушку из морга, для чего был зафрахтован катафалк, и доставить ее к месту погребения, захоронив в соответствии с устоявшимися традициями. Как человек опытный Семен Сомов решил смотаться в морг с утра пораньше, чтобы уточнить время выдачи тела, и в соответствии с договоренностью, строить дальнейшие планы. Однако медперсонал, занимающийся выдачей усопших, встретил владельца старушки неласково, сообщив, что возникли непредвиденные трудности, и тело получить не представляется возможным без санкции прокуратуры. 

 - Какой прокуратуры? - не понял Семен глубину мысли медработника. – Какие санкции? 

- Вам виднее. Обратитесь в хирургическое отделение больницы, там Вам пояснят, что и как, - загадочно ответил тот, скрываясь за дверью. 

Семен ринулся в хирургическое отделение и прорвался на прием к заведующему, где был принят еще более неласково, можно даже сказать грубо. Но подобное хамское отношение медработника его не смутило и даже не расстроило, поскольку ситуация, в которой оказалась семья, была вообще катастрофической. 

 - Морока с вашей бабкой, - не глядя в сторону посетителя недовольно проворчал заведующий. – Вот теперь прокуратура занялась вашим случаем. Нам только этой проблемы не хватало ко всем прочим неприятностям. 

- Какая прокуратура? Каким случаем занялась? – продолжал недоумевать владелец старушки. – Может мне кто-нибудь толком объяснить, что произошло? 

- Может, - утвердительно ответил врач. – Районный прокурор, комната двести шесть. Он может. Идите, лечащий врач Вашей мамы уже там и дает показания. Это надо же, еще вчера был врач и уважаемый человек, а сегодня подозреваемый, и даже, если не дай Бог все пойдет не так – осужденный. 

 Прокуратура оказалась единственным местом, где зятю покойной старушки были безмерно рады. Прокурор, узнав, с кем имеет дело, снизошел до того, что лично принес стульчик посетителю. Напротив стола прокурора уже сидел мужчина с невеселым, покрытым красными пятнами, лицом. Поняв, кем приходился покойной старушке прибывший, мужчина злобно покосился на Семена и что-то недовольно пробурчал. Как впоследствии выяснилось, это был врач, так неудачно пролечивший вчера больную бабушку. 

 - Очень хорошо, что Вы пришли Семен Аркадьевич, - любезно обратился к Сомову прокурор, - а то мы собирались вызывать Вас повесткой. – Кстати, Вы не знакомы? – спросил прокурор у зятя. 

- С кем? – не понял тот. 

- Вот с этим господином, - пояснил прокурор, указывая на врача, – именно он принимал вчера Вашу тещу и назначил ей столь неудачное лечение. Или удачное? Нас весьма интересует ваше мнение по данному вопросу. 

- Не знаком, - отрицательно покачал головой Семен. – Впервые вижу. Я что-то ничего не пойму. У меня на сегодня назначены похороны, а тело в морге не выдают. Сказали, выдадут только после вашего распоряжения. Я поражен! 

- Чем? – полюбопытствовал прокурор.

 

  - С каких это пор прокуратура стала заниматься ритуальными услугами? 

- Мы всегда ими занимались, - вежливо пояснил прокурор, - если подозревали, что покойник покинул этот мир не по своей воле. Ваш случай именно такой. 

- Странно, - удивился Сомов, - по чьей же воле покинула этот мир моя восьмидесятилетняя теща. 

- Выяснением этого вопроса мы как раз и занимаемся, и надеемся с Вашей помощью докопаться до истины. Не можете ли Вы рассказать нам о вчерашних событиях, предшествующих поступлению гражданки Семеновой в хирургическое отделение городской больницы номер шесть. 

 Семен более-менее сносно поведал прокурору историю заболевания тещи, предшествующую вызову скорой помощи. 

- А почему никто из родственников не сопровождал бабушку в больницу? – поинтересовался прокурор. 

- А зачем? – вопросом на вопрос ответил Сомов. – Чувствовала теща себя хоть и неважно, но на краю могилы не стояла. Выглядела довольно сносно. Утром мы были в больнице, но, как говорится, опоздали. 

- Вот видите, - обратился прокурор к хирургу, - близкий родственник утверждает, что скорая помощь доставила в отделение больную в сносном состоянии. 

- В каком там сносном? - взорвался эскулап. – Пришлось положить на операционный стол. 

- А согласие родственников на операцию у Вас, было? – мягко поинтересовался прокурор. 

- Операция проводилась по жизненным показаниям, - вяло ответил врач. 

- Значит, не было, - констатировал прокурор неоспоримый факт. 

 - Зарезали, значит, бабушку? – изумился зять. – Вот как оно повернулось. – Но, я-то здесь причем? Мне тещу захоронить надо. Все уже готово: и гроб, и поминки…. 

  - Не спешите, – прервал Семена прокурор. – Имеются вопросы и к Вам, уважаемый Семен Аркадьевич. Вот заявление нотариуса, свидетельствующее о том, что буквально на неделе бабушка переоформила свою квартиру на внука. 

- Оформила, - не стал упираться Семен. – А что, это запрещено законом? Мама переехала к нам, сын к ней, что за проблема? 

- Уж больно как-то неприглядно, получается, - ухмыльнулся прокурор. – Бабушка переезжает к вам. Буквально сразу же оформляет дарение своей квартиры внуку. По подписании нужных бумаг у старушки случается приступ, и она поступает в заботливые руки доктора Звонарева, в которых и заканчивает свой жизненный путь. Ничего странным не кажется? 

 Семен Сомов недоуменно посмотрел вначале на доктора, затем на прокурора и неопределенно пожал плечами. 

- Не кажется, - ответил он спустя какое-то время. 

- А вот нотариус, которая оформляла дарственную, заподозрила неладное и обратилась к нам в прокуратуру, чтобы мы разобрались. 

- В чем разобрались? - осведомился Сомов. 

- В причинах смерти гражданки Семеновой Ольги Викторовны. 

- Ну, вот и разбирайтесь, только быстрее, - озлобился Семен. – Мне человека захоронить надо сегодня. Покойница – продукт скоропортящийся. Отчего она умерла? Из-за чего Вы такой шум подняли? 

- Мы устанавливаем причину смерти, - смутился прокурор. 

- Они устанавливают. Врачам уже доверия нет, - язвил Семен. 

– А у Вас имеется диплом врача, который дает право устанавливать причину смерти? 

  - Нет у Вас такой бумаги, – констатировал он после небольшой паузы. – Короче, если я не получу сегодня тещу к трем часам дня, будет большой скандал. Предупреждаю - здесь будет и превышение полномочий, и использование служебного положения, и многое другое. Так что шевелитесь быстрее, а мне некогда лясы точить. Мне похоронами заниматься надо. Вскочив на ноги, он вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. В морге ухмыльнулись при виде взъерошенного владельца старушки. 

- Мы же Вам объяснили, - насмешливо глядя на Семена, констатировал знакомый медработник. - Выдадим бабушку только с разрешения прокуратуры…. 

- Будет тебе и прокуратура, и бабушка, и радио с телевидением – обозлился Семен. – Все тебе будет. Короче так, если к трем часам теща не будет готова к выносу, ты у меня станешь участником телепередачи «Как стать звездой в морге». Сделаем твою серую жизнь публичной. Посмотрим, надолго ли после такой рекламы ты задержишься на столь престижной работе. 

- Причем здесь мы, - разволновался работник морга. – Прокуратура настаивает…. 

- Вот, вот, - наседал Семен, - так и напишут – не отдавали тело усопшей родственникам, требуя за это взятку…. 

- Какую взятку, - изменился в лице работник морга. 

- За выдачу мертвого тела, - напирал Семен. – Уголовное дело возбудят по факту мздоимства. Короче так, у тебя время до трех часов. 

 

  Из морга Семен направился к своему старому школьному приятелю Валерию Серебрякову. Тот трудился заместителем главного редактора местной газеты и поведал ему всю историю от начала до конца, чем привел последнего в неописуемый восторг. 

- Вот это материальчик, - обрадовался он. – Пойдет на первой полосе с моими комментариями…. 

- Да подожди ты со своими комментариями. Мне процесс ускорить надо, а не рекламировать покойную тещу. Нам ее не замуж выдавать. 

- Не суетись, все тебе будет, - успокаивал Серебряков нервного друга, нажимая на телефонные кнопки. – Алло, - наконец дозвонился он до нужного абонента, - это прокуратура? Заместитель главного прокурора? Очень хорошо! Заместитель главного редактора газеты «Вестник» Валерий Серебряков. Виктор Павлович, что у Вас там за история с покойной старушкой Семеновой Ольгой Викторовной? Как, никакой истории? – удивился он, выслушав абонента. - У меня вполне достоверные сведения, что ведется следствие по делу насильственного умерщвления указанной старушки. Я точно знаю, что допросу подверглись лечащий врач и родственники старушки. Хорошо, буду ждать Вашего звонка, - после небольшой паузы сказал он, заканчивая разговор. 

 - Что говорит зам. главного? – нервно спросил Семен Сомов. 

- Он не в курсе дела. Будет разбираться, - Серебряков набрал очередной номер. – Это морг, - весело спросил он, - заместитель главного редактора газеты «Вестник» Валерий Серебряков беспокоит. Меня интересует все, что связано с поступившей к Вам вчера усопшей Семеновой Ольгой Викторовной. Как, что? – удивился он, выслушав собеседника. – Какова причина смерти? Была ли она насильственной и как Вы это установили? Короче, нужна информация обо всем, что связано с этим скандальным делом. Хорошо. Жду Вашего звонка. Ну, сейчас завертится карусель, - довольно потирая руки, изрек борзописец. 

- Теперь мне бабку и через полгода не отдадут, - окончательно расстроился Семен. 

- Сегодня закопаем, - успокоил его приятель. – Сразу от меня заскочишь к Женьке Крутову. 

- Зачем? – удивился Семен. 

- Там увидишь, - неопределенно махнул рукой Серебряков. 

С тяжелым сердцем Сомов отправился ко второму своему приятелю, Евгению Крутову. Тот был одним из лидеров какой-то маломощной партии, название которой Семену никак не удавалось запомнить. В офисе, где обретался Крутов, было шумно и многолюдно. Люди постоянно двигались, гомонили, подписывали какие-то бумаги и проводили бесконечные совещания. Семен, выдернув из многоликой толпы своего приятеля, поведал о постигшем его горе. Обстоятельного разговора не получилось, поскольку Крутова все время отвлекали: совали подписывать какие-то бумаги, напоминали о каких-то встречах. Получалось, что Крутов был настолько занят, что должен был присутствовать в одно и то же время в разных местах. 

 - Запарка, - пожаловался он Сомову, - буквально разрывают на части. Поверишь, с утра до вечера такой темп. Мне Валерка Серебряков звонил в отношении твоей проблемы. Сейчас все порешаем. Он схватил упирающегося Сомова и потащил куда-то вглубь помещения. - Сазонов, Сазонов, - вдруг заорал он, настигая парня в кожаной куртке. – Познакомься, Семен – это Сазонов. Он отвечает у нас за проведение акций протеста, митингов, манифестаций. Слушай Сазонов. Нужно срочно провести две акции протеста. Люди есть? 

- Есть, - с готовностью подтвердил специалист по протестам. – Одну группу готовим направить к облисполкому, протестовать против повышения тарифов на воду, вторую…. 

- Отставить, - перебил Сазонова Женька. – Одну группу направь под прокуратуру, вторую под морг. 

- Куда? - не поверил своим ушам узкий специалист. - Вредная у тебя, Сазонов, работа, профессиональная тугоухость развивается. Вторую – в морг, я сказал. 

 - Против чего будем протестовать? - деловито осведомился Сазонов. – Против ущемления прав покойников живыми людьми? 

- Нет. Вот моему другу тещу покойную из морга не выдают, ссылаясь на всякие бюрократические проволочки. А может быть ждут, чтобы на лапу дали. Пусть протестующие граждане выйдут с лозунгом «Изгнать коррупцию из морга» или что-то типа «Любой гражданин имеет право на достойное захоронение». Ну, что-то в этом роде. Понял? 

- Будет сделано, - отрапортовал исполнительный Сазонов. 

- Молодец! Профессионал, - похвалил подчиненного Крутов. – Запрыгают теперь специалисты по покойникам. Им все время с тихими клиентами дело иметь приходилось, а тут на тебе, шум и гам. Так, что иди, занимайся похоронами и ни о чем не беспокойся. 

 Семен вернулся домой в препаршивейшем настроении. Жена, встревоженная свалившейся на их голову напастью, не находила себе места. В двенадцать часов зазвонил телефон. 

 - Семен Аркадьевич? - нервно осведомился незнакомый голос. 

- Да, – подтвердил Семен предположение невидимого собеседника. 

- Это Вас беспокоят из морга. 

- Какой сюрприз! Слушаю Вас, - насторожился Семен. 

- Мы подготовили Вашу родственницу, можете приезжать забирать. 

- Когда, - обрадовался Семен. 

- Лучше сейчас. 

- Но нам назначено на три часа…, - начал было Семен. 

- Послушайте, - перебил его собеседник, - когда под стенами морга маршируют какие-то люди с плакатами, на которых написано «Отстоим право Ольги Викторовны Семеновой на достойное захоронение» поневоле хочется ускорить процесс. Пойти навстречу участникам акции протеста. Помимо того, шествие пугает персонал и посторонних людей, не привыкших к подобным мероприятиям в тихом месте. 

 Короче, все кончилось благополучно. Под громкие крики протестующих тещу погрузили на катафалк и без всяких проблем отвезли к месту постоянного успокоения. На кладбище так же все прошло тихо и спокойно. Правда Сомову с супругой впоследствии несколько раз пришлось посетить прокуратуру и отвечать там, на разные неудобные и каверзные вопросы. Мелко мстил прокурор, которому поставили клизму за волокиту и бюрократизм в работе с гражданами. Дело так ни чем и кончилось, поскольку предъявить родственникам усопшей старушки было нечего, а со временем вообще все утихло и успокоилось, поскольку не желавшего угомониться прокурора отправили в сельскохозяйственный район на перевоспитание, где самым крупным преступлением была кража морковки с грядок.