Плацебо. Рассказ

Поддельными у нас бывают не только сыр, колбаса и водка, но и лекарства, что особенно пугает обывателя, обеспокоенного состоянием своего здоровья. Это факт. Даже термин появился специальный для некачественной продукции - контрафакт. Что делать со всем этим беспределом? Как не попасть впросак, если, к примеру, твой организм требует лечения? Допустим, от подозрительной еды можно отказаться, заменив ее натуральными продуктами. А чем заменить лекарства? То-то и оно! Здесь все намного сложнее. По самым пессимистическим прогнозам, “левых” лекарств скоро будет даже больше, чем настоящих. Не пугает? Тогда копнем глубже. Чем это нам всем грозит? В лучшем случае они вас не вылечат, а в худшем... и думать не хочется. Вот как далеко зашло.

 

Кто же виноват в том, что, приходя в аптеку мы, вместо нормальных лекарств, приобретаем фальсификат? То, что лекарства приобретаются в аптеке, а не где-нибудь в подворотне или на толчке, знает каждый. По твердому убеждению, лечащихся, именно эта предосторожность должна гарантировать нас от попадания, в разного рода, неприятные ситуации. Возникает закономерный вопрос, что заставляет аптеки торговать поддельными лекарствами. Ответ вас потрясет своей простотой и безысходностью: бедность и жадность. Уточняю - бедность покупателя и жадность владельца аптеки.

 

Почему, спросите Вы? Да потому, что поддельный препарат в рознице стоит в два-три, а то и в десять раз дешевле настоящего, и аптекарь может больше наварить, не закручивая цену в спираль. Понятно, более дешевые фальсификаты расхватываются как горячая выпечка на воскресной ярмарке, в основном, пенсионерами и прочими малоимущими гражданами, наивно полагающими, что это им так повезло с ценой.

 

Как же нехорошие фармацевтические тети и дяди могут фальсифицировать лекарства, так необходимые нам для поправки пошатнувшегося здоровья? Вы не поверите, но здесь существует целая наука. Известны четыре типа фальсификации лекарств. Запомните, может пригодиться. Болеют то все.

 

 Самый распространенный вид подделки — “препарат - копия”. В нем содержатся то же лекарственное сырье, что и в оригинале, и, предположительно, в тех же количествах. Правда, имя производителя этого сырья покрыто мраком. Отсюда существует весьма большой риск проглотить  то ли не то, то ли не для того, ведь гарантия контроля качества отсутствует.

 

Второй тип лекарств, так называемые “измененные лекарства”. В них содержится то же вещество, что и в оригинале, но в меньших или больших количествах. Проблема, как вы понимаете, с дозировкой. Следовательно, и эффект от его приема не тот, на который рассчитывает прихворнувший покупатель, да и отсутствие побочных эффектов не гарантировано.

 

Особо наглые подпольные производители, у которых, как говорится ни стыда, ни совести, вообще производят, черт его знает что, под пошлым названием “препарат-имитация”. Действующее вещество в нем обычно заменено на более дешевое и менее эффективное. Это самая опасная подделка, поскольку нет гарантий, что замена не окажется в вашем случае смертельно опасной. По таким гадам вообще гильотина плачет. Жаль отменили смертную казнь для подобных дельцов. Я бы таких деловаров с утра до вечера пичкал бы лошадиными дозами слабительного, а удобства организовал бы на улице и никакой туалетной бумаги. Через неделю они свои хитроумные схемы на счет всяких там лекарственных махинаций забудут, поскольку в голове будет одна единственная мысль – как бы не промазать мимо унитаза.

 

И, наконец, “препарат - пустышка”, в котором вообще не содержится действующей лекарственной субстанции. Так называемое плацебо - вроде бы, какое-то лекарственное вещество там есть, но без явных лечебных свойств, эффект которого связан с верой самого пациента в действенность препарата. Теоретически употребление такого препарата неопасно.  Впрочем, если Вы, к примеру, приобрели «пустышку-виагру», возможны весьма неприятные и даже трагические последствия. Нет, вы только представьте эту трагикомическую картину. Уже накрыт праздничный стол. Шампанское шипит, коньяк играет коричневым отливом, отражая пузатыми стеклянными боками пламя свечи, икра с красной рыбой сама в рот просится. Возможно, устрицы на большом блюде присутствуют. Легкий ужин с эротическим подтекстом.

 

Дама, как говорится, сытая и пьяная, уже созревшая для серьёзных отношений сидит, сучит ножками, проявляя нетерпение. Ждет последнего аккорда в этом мини спектакле из двух актеров. Знает, зачем позвали. Сами понимаете, настрой задан солидный. Все спланировано грамотно, кроме одного незначительного эпизода - у организатора блуда, в штанах полный штиль. Он и так, и этак старается – молит Всевышнего чтобы вмешался, даже руками помогает, бесполезно. Как говорится, ничего не шевелится и перспективы в этом прогрессивном направлении не предвидится. Единственный плюс - сытый и слегка поддатый, но не настолько, чтобы забыться.  Через такой конфуз, от злобы слюни во рту закипают. А ничего не поделаешь, антракт. Бывает и хуже, если при сердечном приступе Вы примете “пустышку” вместо нитроглицерина, вполне можете скончаться от инфаркта, не приведи Господи.

 

Самая большая опасность в этом последнем типе контрафакта заключается в том, что над созданием таких препаратов могут химичить не только подпольные производители, но и случайные люди, не имеющие не только верхнего медицинского образования, но и какого-либо образования вообще.

 

Будучи студентом четвертого курса медицинского ВУЗа, и проходя летнюю практику в одной из районных больниц области, я стал свидетелем подобной аферы с применением препарата “пустышки”. Автор идеи – один из студентов, проходящий практику в этой самой больнице. Этот студент, назовем его условно Виталик, обратил внимание на склонность людей пожилого возраста обнаруживать у себя мнимые симптомы заболеваний, которыми они не страдали. Всему виной возрастные изменения в организмах, но убедить стариков в отсутствии недуга, мало кому удавалось. Известно, что здоровье, а точнее его отсутствие – любимая тема, обсуждаемая пожилыми людьми при досужих разговорах на скамейках и лавках у дома. Естественно, опасения мнимого больного находили подтверждение, и, причем, не у одного, а у нескольких ровесников из числа родственников, соседей и друзей, которые также не отличались могучим здоровьем.

 

Уверовав в болезнь как в непререкаемую истину, старики пытались подтвердить свои подозрения на уровне официальной медицины. Однако окончательно избавиться от терзающих сомнений удавалось не всегда. Деды и бабки брели в больницы, высиживая часами под кабинетами. Прорвавшись на прием, изливали накопившиеся страхи в докторские уши. Те, в свою очередь, не обнаружив ничего серьезного, за исключением возрастных изменений, назначали общеукрепляющую терапию и отсылали ходоков домой, прося впредь не утруждать себя утомительными походами в храм здоровья.

 

 Столь пренебрежительное отношение вызывало раздражение у старшего поколения, которое, как известно, мало кому верит. Общение с официальной медициной по-разному заканчивалось для стариков. Кто-то прекращал посещать врачей, разуверившись в их квалификации, кто-то строчил жалобы в вышестоящие инстанции о хамском отношении медработников к ветеранам, а кто-то упорно продолжал навещать медицинское учреждение, надоедая медперсоналу своим нытьем и жалобами на состояние здоровья.

 

Одна из таких неугомонных клиенток регулярно посещала больницу, где проходил врачебную практику Виталик. Ему-то и спихнули эту надоедливую бабку старшие товарищи, настоятельно рекомендуя как можно больше уделять ей внимания, втолковывая растерявшемуся студенту, в общем-то, расхожую истину - без понимания психологии больного невозможно получить максимальный лечебный эффект.

 

Виталик не стал «отнекиваться», или пытаться скинуть назойливую пациентку на кого-то другого, поскольку неожиданно для себя обнаружил неплохой источник доходов.

 

Обязательным при прохождении студентами мединститутов врачебной практики, являлось их присутствие на приемах больных, проводимых квалифицированными специалистами. Наблюдая за работой врача, студент приобретал навыки, необходимые для дальнейшей практической деятельности. Он учился: правильно собирать анамнез, ставить диагноз, назначать лечение, а затем, оформлял накопленные материалы в виде отчета по летней практике. Так должно было быть в идеале, но на практике столь разумный и выверенный подход частенько не соблюдался в полной мере. Врачи, имея мизерную зарплату и постоянную нужду в деньгах, часто работали на нескольких работах или занимались побочными делами, приносящими дополнительный доход. Один выращивал пиявки на кухне в трехлитровой банке и затем навязчиво рекомендовал их как универсальное средство от всех болезней, другой траву собирал после прополки тещиного огорода и проталкивал ее больным как лечебную в виде настоев и микстур. Поэтому, вполне объяснимо, что,будучи людьми занятыми,они время от времени, перепоручали студентам самостоятельно вести прием больных.

 

Студенты, окончившие четвертый курс медицинских наук, обладали достаточными навыками и необходимым багажом знаний, позволяющим им проводить подобную работу. На одном из таких приемов Виталика и оказалась Мария Николаевна - так звали назойливую старушку, любительницу лечебных процедур. Виталик, в который уже раз, выслушав стандартный набор жалоб и знавший их наизусть, для проформы побарабанил бабульке по грудной клетке, изображая перкуссию, прослушал стетоскопом сухонькую грудку и глубокомысленно задумался. Старуха напряженно ждала, с надеждой посматривая на доктора. Виталик надулся, как жаба в брачный период, изображая солидность и важность.

 

- Понимаете, Мария Николаевна, - начал он осторожно, - Вы действительно серьезно больны и нуждаетесь в лечении….

- Я же говорила местным Айболитам, - нелестно отозвалась она о районных эскулапах, - а они мне – старость, старость…. Какая старость? Мне в следующем году только семьдесят шесть будет. Если бы, например, семьдесят восемь или восемьдесят лет мне было, тогда другой разговор. Тогда, конечно, старость, никуда не денешься.

 

- Видите ли, в чем дело, - прервал Виталик гневный монолог условно тяжелобольной, - лечение вашего недуга требует применения весьма дорогостоящих импортных препаратов, которые очень сложно приобрести. В аптеках их нет, а….

- Сколько? – деловито перебила бабка Виталика, доверительно заглядывая ему в глаза.

- Чего сколько? – не понял тот.

- Сколько стоит лекарство? Достать его, сколько стоит? Вообще, сколько все это стоит, чтобы начать лечиться?

 

- Не знаю…. Дорого.

- Дорого – это не цена, а прощупывание клиента на предмет наличия у него монет, - изрекла бабка монументальную истину. - Ты не сомневайся, профессор, деньжата у меня есть. Озвучь цифру.

- Ну, не знаю, - растерялся припертый к стенке Виталик. – У разных производителей цены на препараты разные.

- Ты, сынок, не сомневайся, - голос старухи стал вкрадчивый, - никто не узнает, что ты мне продал лекарство. Разговор между нами. Завтра я приду, а ты мне назовешь цену, лады?

 

Виталик автоматически кивнул, провожая глазами, выходящую за дверь старуху. Он ожидал всего чего угодно, но только не подобного поворота событий. Старуху, закаленную жизненными невзгодами, трудно чем-то удивить. Следовательно, цена на лекарство должна быть заоблачной. Расчет Виталик строил на том, что услышав невероятную цифру, бабка откажется от лечения, вопрос замнется сам по себе и посещения больницы надоедливой пациенткой прекратятся. Ход беспроигрышный. Однако, бабулька оказалась не из простых и расходы поддержание остатков здоровья в своем хилом теле, ее, по-видимому, не пугали.

«Ну, что ж, - разозлился Виталик, - назову сумму, от которой тебя скрючит».

Он вспомнил как один из его знакомых доставал лекарство тяжело больной матери. Занимал деньги, где и у кого только мог, поскольку названная цена для среднестатистического советского человека была неподъемной. На следующий день бабка перехватила его в коридоре и многозначительно подмигнув, повторила вчерашний вопрос. Виталик, ухмыляясь в душе, назвал сумму. Услышав космическую цифру, бабка крякнула, и даже, кажется, у нее слегка подломились ноги. Но, взяв себя в руки, тут же извлекла из кармана носовой платок и развернула его. В платке лежали аккуратно свернутые сторублевки, которые по тем временам были купюрами максимального достоинства. Бабка отсчитала нужное количество денег и сверх того положила еще двадцатку.

 

- Это тебе за беспокойство, - сказала она. – Когда будет?

- Через три дня, - выдохнул ошалевший от вида крупной суммы Виталик.

- Хорошо, - не добавив ни слова, старуха развернулась и засеменила в сторону выхода.

 

 Весь день Виталик ходил как в тумане. Произошедшее с ним казалось сном, навязчивым бредом. Но, в очередной раз, нащупав в правом боковом кармане шуршащие купюры, вынужден был признать реальность происходящего. Первым порывом было вернуть деньги их владелице, ссылаясь на сложности с доставкой препарата. Мол, требовалось длительное время. А там, пока то, да се, практика закончится, и он навсегда покинет эти места. Вопрос снимется сам по себе.  Но, хорошенько поразмыслив, пришел к убеждению, что предстоящее расставание с деньгами его печалит и весьма чувствительно огорчает. Надо было что-то придумать, измыслить нестандартный ход, чтобы и бабка была довольна, и он остался при деньгах, в которых, к слову сказать, испытывал крайнюю нужду. После долгих, мучительных раздумий Виталик придумал выход, устраивающий все высокие договаривающиеся стороны.

 

Как-то, попав на склад больницы, он обратил внимание на большое количество упаковок от различных лекарств, в том числе и импортных. Предусмотрительная сестра хозяйка хранила их в качестве вещественных доказательств правильности списания медикаментов. Отдел районного здравоохранения всегда интересовал вопрос, действительно ли лекарства израсходованы по назначению или нет. Идея родилась сама по себе. Он взял со склада несколько упаковок, а также вощеных бумажек в которые, как правило, фасовались порошки, и приобрел в местном магазине канцтоваров разноцветные мелки. Растертый на терке мел расфасовал в вощеные бумажки, набил ими упаковки, придав препарату товарный вид. Рассуждения молодого афериста сводились к следующему: мел, конечно, не вылечит бабку от недугов, но и вреда не причинит – это точно. Так что с основным лейтмотивом врачебной этики, сводящимся к двум коротким словам «не вреди» не возникало серьезных противоречий.

 

В оговоренное время Виталик передал старушке упаковку, сопроводив процедуру подробнейшими разъяснениями, касающимися правил приема и дозировки препарата. Если у старухи и были какие-то сомнения в отношении студента, то они тут же рассеялись. Особенно настойчиво он внушал ей, что распространяться по поводу дефицитного лекарства не стоит, поскольку хлопот потом не оберёшься. Бабка не появлялась неделю, ровно столько, сколько продолжался курс лечения. Виталик, ожидавший крупного скандала, уже на следующий день, стал успокаиваться. Но вот он снова увидел ее в своем кабинете и не узнал – спина выпрямлена, глаза сверкают, на щеках проступил бледный старческий румянец. Безоговорочная вера в импортную упаковку сделала свое дело.

- Вас не узнать, - осторожно начал он разговор, – прямо двадцать лет сбросили.

- Все благодаря тебе, сынок. А эти, - злобно обвела взором больничные стены, имея в виду местных малоквалифицированных докторов, - совсем бы залечили.

Она покопалась в кармане и извлекла на свет уже виденный им носовой платок, долго с ним возилась и, наконец, и на стол легли купюры знакомого достоинства.

 

- Организуй еще упаковочку, сынок. Очень уж мне это лекарство помогло. Прямо как на свет народилась.

- Его так часто принимать не рекомендуется, - возразил Виталик, подвигая купюры назад к старухе. Через месяц, два может….

- А я и буду принимать тогда, когда ты скажешь. А то вдруг - или тебя не будет, или лекарства достать не получиться, - быстро затараторила излечившаяся пациентка, возвращая купюры на прежнее место.

- Придете через неделю, - согласился Виталик, пряча деньги в карман. – Но запомните, принимать нужно только через два месяца, не раньше. По той же схеме.

 

- Я поняла, поняла, - закивала старуха. – Тут, понимаешь, вот какое дело вышло, - неуверенно начала она, - кума моя….

- Что кума? - насторожился Виталик.

- Болеет она, кума моя. Помог бы ты ей тоже здоровье поправить….

- Мы же договаривались, - вскипел Виталик, - не говорить никому, ни одной живой душе….

- Так тоже кума! Она мне ближе самого родного человека, - принялась скулить старуха.

 

- Я же не знаю, чем она больна. Вдруг ей этот препарат не поможет….

- А ты посмотри ее. Не бесплатно, конечно. Понимаем, к какому специалисту обращаемся.

- Ладно, давай куму, - видя, что спорить бесполезно согласился Виталик. - Только смотри, чтобы больше никому, ни-ни.

- Сохрани Господь, - перекрестилась старуха, быстро покидая кабинет.

За время прохождения практики, с легкой руки Марии Николаевны он облагодетельствовал двенадцать человек местных стариков, и все остались довольны эффектом от лечения. Популярность Виталика росла день ото дня, что пугало его до бескрайности. Он панически боялся, что к борцам с экономическими преступлениями или в прокуратуру просочатся сведения о его не совсем законной лечебной деятельности, и кто знает, чем может закончиться так удачно начавшаяся врачебная практика. Но все обошлось. Повезло.