Охота на Беса 

Научно-фантастический детективный роман

 

 

 Научно-фантастический детективный роман «Охота на Беса» основан на современных положениях парапсихологии, изучающей сверхъестественные психические способности человека, которые бессильна познать современная наука, а посему, отнесенная ею к разряду псевдонаук. Такое отношение к ней объяснимо, поскольку она описывает психические, анатомические и прочие сверх способности человека, животных, а также аномальные события, не поддающиеся разумным объяснениям и, не вписывающиеся в рамки традиционных пониманий психологических возможностей человеческого организма. Добавлю от себя, что это происходит в ограниченных пределах тех скудных знаний о человеческой природе, которыми мы располагаем на сегодняшний день. Какие открытия принесет нам завтра, мы не знаем. искренне рассчитываю на то, что публикуемый научно-фантастический детективный роман вызовет интерес и найдет своего читателя. 

 

 

СОДЕРЖАНИЕ

 

Глава 1	…………………………………………………………………..	2
Глава 2	…………………………………………………………………..	12
Глава 3	…………………………………………………………………..	18
Глава 4	…………………………………………………………………..	26
Глава 5	…………………………………………………………………..	35
Глава 6	…………………………………………………………………..	47
Глава 7	…………………………………………………………………..	59
Глава 8	…………………………………………………………………..	67
Глава 9	…………………………………………………………………..	74
Глава 10	…………………………………………………………………..	82
Глава 11	…………………………………………………………………..	91
Глава 12	…………………………………………………………………..	106
Глава 13	…………………………………………………………………..	115
Глава 14	…………………………………………………………………..	125
Глава 15	…………………………………………………………………..	136
Глава 16	…………………………………………………………………..	144
Глава 17	…………………………………………………………………..	160
Глава 18	…………………………………………………………………..	167
Глава 19	…………………………………………………………………..	178
Глава 20	…………………………………………………………………..	191
Глава 21	…………………………………………………………………..	199
Глава 22	…………………………………………………………………..	208
Глава 23	…………………………………………………………………..	216
Глава 24	…………………………………………………………………..	225
Глава 25	…………………………………………………………………..	231
Глава 26	…………………………………………………………………..	239
Глава 27	…………………………………………………………………..	247
Глава 28	…………………………………………………………………..	255

Глава 1

 

 Он проснулся от собственного стона. Ручейки холодного липкого пота, зарождаясь у корней волос, тонкими струйками стекали по лицу, вызывая неприятный озноб во всем теле. Кошмарный сон возвращался, стоило ему сомкнуть веки. Всякий раз он повторялся в мельчайших подробностях, поражая однообразием с пугающей последовательностью. Он видел себя не спеша идущего по центральному проспекту родного города. Несколько минут неторопливой прогулки, и он у трёхэтажного здания главпочтамта. Восемь лет назад на одной из его стен с торжественной помпой, установили огромные настенные часы. Так распорядился городской совет. Будучи, едва ли не самой главной достопримечательностью областного центра, они сразу же обозначились как некий символ города. По истечении каждого часа, огромный часовой механизм выплёскивал в уши пешеходов бравурную мелодию, написанную местным композитором-энтузиастом по случаю первого празднования дня города. При звуках торжественного гимна прохожие, задрав вверх головы, замирали, вслушиваясь в гулкие металлические перезвоны. Было очевидно, что для них это явление не стало будничным и обыденным. Местные куранты пользовались не меньшей популярностью у населения, чем те, которые установлены на Спасской башне Кремля. 

 

 Он останавливался у главпочтамта, и смешивался с толпой, вслушиваясь в гулкие металлические перезвоны. Первый болезненный толчок, зародившийся где-то глубоко в недрах кишечника, он ощущал при последних аккордах музыкального шедевра. Рези лавинообразно нарастали, становясь вскоре непереносимыми. Корчась от болей, он время от времени замирал, опасаясь резкими движениями усугубить страдания. Через минуту-полторы боль утихала, сменяясь симптомами менее болезненными, но крайне неприятными по своим физиологическим проявлениям. В глубинах его чрева бушевал настоящий вулкан. Спазмы разрывали живот. На самом пике событий он просыпался от собственных стонов или толчков жены, разбуженной сдавленными криками. Это был всего лишь навязчивый сон, беспокоивший его на протяжении уже нескольких недель.

 

 В этот раз он проснулся, тяжело дыша, словно после многокилометрового марафона и испуганно осмотрелся, пытаясь унять неприятную дрожь в коленях. Судорожно смахнув тыльной стороной ладони пот со лба, некоторое время неподвижно сидел, приходя в себя и настороженно прислушиваясь к звукам, издаваемым организмом. Наяву тот работал как часы, без сбоев и видимых расстройств. Кресло, в котором он заснул, было неудобным и скрипучим. Много лет прослужило оно в городской квартире и теперь доживало свой век здесь, в маленьком домике на садовом участке. А что ещё люди вывозят на дачу? Старые ненужные в городской квартире вещи. Всякий хлам. Спальный гарнитур, куда входило и это кресло, они с женой приобрели ещё в далёкие студенческие годы, в самом начале супружеской жизни. Очень кстати пришлись деньги, подаренные родственниками на свадьбу. Казалось святотатством снести старое кресло на свалку. В их понимании такой поступок был равносилен окончательному перечеркиванию уже и так блекнущих воспоминаний молодости. От долгого сидения в неудобной позе, левая рука занемела и противно ныла. Сжимая и разжимая пальцы кисти, он восстановил кровообращение, избавившись, наконец, от неприятного ощущения. 

 

 За окном бушевала непогода. Порывистый ветер трепал молоденькую яблоньку, пригибая её тонкие ветви к земле. Дождь толстыми косыми струями барабанил по стеклу. Ухудшение погоды всегда вызывало у него сонливость. Человек лениво закурил, разгоняя остатки сна. «Всё что Бог даёт - к лучшему, - философски отметил он про себя, испытывая явное облегчение». Намеченный на завтрашний день объём работ по дачному участку можно отложить без всяких угрызений совести. Непогода перечеркнула все планы. Впрочем, почему все? В перечне работ намечался, в том числе, и полив участка. Теперь эту позицию можно было зачесть в актив. Дождь поработал на славу. 

 

 Мужчина, лениво потянувшись, глубоко вздохнул. Воздух комнаты небольшого дачного домика, построенного им много лет назад вместе с покойником отцом, был насыщен устоявшимися запахами и звуками. Пахло травами и старыми вещами. На стене монотонно отсчитывали секунды, доставшиеся по наследству от родителей ходики с кукушкой; время от времени тарахтел то, включаясь, то, выключаясь, древний холодильник «Тамбов». Какое-то время мужчина неподвижно сидел, грузно откинувшись на высокую спинку кресла, приходя в себя от неприятных ощущений, пережитых во сне. Сколько раз он пытался анализировать природу возникновения мучивших его кошмаров. Напрасный труд. Как специалист с высшим медицинским образованием он понимал - сны являются логическим продолжением активной жизни, каждого прожитого им дня. Чувства, пережитые человеком наяву, они ведь никуда не исчезают. Страх, волнение, радость, горе, тревога, обеспокоенность, вся эта многополярная и противоречивая гамма эмоций находит отражение во снах в виде законченных действий. Иногда, сновидения разумны и понятны, но чаще они дики, несуразны, и лишены здравого смысла. 

 

 Человечество испокон веков трактовало сны как высшие, недоступные познанию разумом откровения. Их признавали вещими или пророческими, определяющими судьбу и будущее человека, его близких. Немало наблюдательных ловких людей, сделали толкование снов своей профессией. Они тонко чувствовали состояние психики человека, прибегнувшего к их услугам, и с большой для себя выгодой пользовались этим. Для них не составляло большого труда довольно точно определить причину тревог и волнений «клиента», с большой степенью достоверности прогнозировать развитие событий, облачая их в витиеватую форму предсказаний. Считая себя искушённым психологом, он справедливо полагал, что знания, приобретенные в медицинском ВУЗе, плюс бесценный многолетний опыт, накопленный за время практической работы в системе здравоохранения, ставят его на голову выше окружающих. Да, именно это помогло ему занять более - менее стабильное место в суетной жизни. Ровный и спокойный в отношениях с коллегами и начальством, он не пытался выслужиться, довольствуясь скромным местом рядового врача в районной больнице. Нелегко решать проблемы, то и дело возникающие на тернистом жизненном пути, но у него получалось. Если бы не ночные кошмары. В последние дни они выбивали его из привычной жизненной колеи, не поддаваясь ни диагностированию, ни какому-либо разумному толкованию. 

 

 Жена, проконсультировавшись с всезнающими соседками по поводу недомогания мужа, настаивала на присвоение снам статуса вещих, а значит сулящих перемены в жизни. В вещие сны он не верил, но понимал - с ним происходит что-то неординарное. «Что это? – в очередной раз задавался он вопросом, - последствия нервного срыва или скрытый, подтачивающий здоровье недуг, проявляющийся таким вот необычным способом. Сновидения были странными, непонятными, а потому пугающими. Одни и те же мысли - попутчики неосознанного страха, постоянно копошились в голове. Надоело. А куда от них денешься? Причин для нервных срывов не было. Жизнь текла по накатанной колее гладко, без стрессов и ненужных эмоций. Рука, непроизвольно потянувшаяся за очередной сигаретой, замерла в нескольких сантиметрах от заветной пачки. Сорок ваттная лампочка, вспыхнув ярким светом, погасла. Комната погрузилась во тьму. Мужчина с трудом выбрался из кресла и подошёл к окну. Ветер усиливался. За окном стемнело так, что он с трудом различал смутные силуэты деревьев. Свет в доме у соседа горел. Понятно, неисправность была где-то в его хозяйстве. Мужчина стоял, напряжённо вглядываясь в чернильную темноту лениво пытаясь угадать причину отключения света. Наконец, при очередной вспышке молнии, он заметил оборванный веткой яблони провод, извивающийся под непрекращающимися порывами ветра. Ветку он собирался отпилить уже давно, да как-то руки не доходили. Винить, выходит, некого, кроме себя самого. 

 

 Часы показывали девять часов вечера. Устраиваться на ночлег было рано. Обычно он предпочитал укладываться в постель не раньше двенадцати. Но, и в темноте долго не просидишь. С другой стороны, мокнуть под проливным дождём тоже радости мало. Что же делать? После недолгих колебаний и сомнений, он все же решил устранить неисправность. На ощупь нашёл пассатижи, накинул на плечи дождевик и вышел за дверь, освещая путь фонариком. Провод оборвался у самого электрода, тускло белеющего высоко под крышей дома. Без лестницы туда не добраться. Несколько минут ушло на процедуру изъятия четырехметровой лестницы из сарайчика и установления её в нужном для ремонта положении. 

 

 Сам ремонт большой сложности не представлял. Необходимо было подтянуть оторванный кусок провода к электроду, зафиксировав его прихваченным для наращивания куском проволоки. Проблема заключалась в ином - провода были под напряжением и в сырую погоду представляли немалую опасность. Впрочем, надёжно изолированные рукоятки пассатижей позволяли не опасаться удара током. Крепко зажав оборванный провод, он медленно поднялся по лестнице, установив фонарь в удобном для работы положении. Теперь место ремонта было равномерно освещено, и можно приниматься за дело. Первые смутные симптомы тревоги он ощутил, когда работа близилась к концу. Чувство близкой опасности порождало чье-то чужое, пугающее присутствие. Медленно повернув голову, мужчина осмотрелся. Неестественной голубизны шар, размером с баскетбольный мяч, висел в воздухе метрах в трёх от его головы. Шар пульсировал, мерцая мягким матовым светом. Время от времени по его выпуклой поверхности скользила лёгкая белая дымка, усиливающая мерцание. Человек зачарованно смотрел на необычное природное явление, не в силах пошевелить пальцем. Тело его обмякло, рука непроизвольно разжалась и пассатижи, гулко ударяясь о ступеньки лестницы, загрохотали в низ. 

 

 Шар отреагировал на шум как разумное живое существо. Он вздрогнул и плавно опустился к самой земле, освещая мертвенным голубым светом небольшой участок бетонной дорожки. Пассатижи лежали у левой опоры лестницы. Шар завис сантиметрах в двадцати от земли, и, казалось, внимательно исследовал предмет. Процедура продолжалось несколько секунд, после чего голубой пришелец возвратился на прежнее место. Мужчина, не в силах отвести заворожённого взгляда от шара, с изумлением отметил, что перестал ощущать вес собственного тела. Страха не было, только вялость и равнодушие. Мышцы, скованные неведомой силой, окаменели. Мысли путались, очень хотелось спать. 

 

 Из недр шара к неподвижному человеку пробивался тонкий красный луч, двигаясь размеренно и неторопливо. Ощупав каждый сантиметр тела, луч исчез так же внезапно, как и возник. С шаром происходили невероятные изменения. Он уже не мерцал ровным однообразным светом. Цвет его менялся на глазах. Мягкий светло-голубой тон сменился синим, затем тёмно-синим цветом и, наконец, шар превратился в тёмно-серый комок. Возобновилось мерцание, нарастающее с каждой минутой. Теперь шар пульсировал, с каждым движением увеличиваясь в объёме. Его мерцание достигло апогея. Низвергаясь разноцветными каскадами снопов света, шар неумолимо сближался с застывшей человеческой фигурой. Вот он уже совсем рядом у лица мужчины, ещё ближе, ещё.… И, наконец, наступило мгновение, когда человек и шар слились в единый сверкающий эллипс. 

 

*****

 Вера Ивановна Кондакова, в миру, баба Вера, жила в Петрушовке столько, сколько себя помнила. А если говорить точнее, то с самого дня своего рождения. Какая жизнь в деревне? Крутишься, весь день по хозяйству, про себя забываешь. С раннего утра со скотиной возишься потом сад-огород. В доме прибраться тоже надо, не то грязью зарастёшь. Да мало ли дел у сельского жителя в личном хозяйстве? Плюс работа, а она на селе не из лёгких. Труд же доярки - вообще каторга. А дояркой баба Вера отработала, считай, тридцать лет. День в день с петухами вставала, с ними же и ложилась. Как на пенсию вышла, забот поменьше стало. 

 

 Дети разлетелись в разные стороны, сами себе на жизнь зарабатывают в городе. Бывало, случалось, и ей помогали в силу своих финансовых возможностей. А много ли одинокой пенсионерке надо? Как деда схоронила, столько живности, сколько держала прежде, стало без надобности. Первой отправилась на бойню старая корова, не стало свиней, исчезли с подворья гуси. Оставила два десятка кур на яйца с красавцем петухом да столько же уток на тот случай, чтобы было, чем стол накрыть. Мало ли что. Дети из города нагрянут, внуков привезут на каникулы. Чем кормить? А так, пожалуйста, на первое время есть и мясо, и яйца. Времени свободного образовалось, хоть отбавляй. 

 

 Сельская жизнь текла вяло и однообразно. Зато рядом, в километре от Петрушовки, она била ключом. Здесь на месте непригодном не только для земледелия, но и для пастбищ, разместился дачный кооператив. Баба Вера помнила, как долго, и нудно шли переговоры о выделении земли под дачные участки. Видела, сколько начальства приезжало уламывать председателя колхоза, обещая за ненужный, в общем-то, хозяйству кусок земли всякие льготы. И с закупкой удобрений обещали помочь, и с уборкой урожая, на что никогда не хватало рабочих рук. Но самый веский аргумент, собственно, и склонивший чашу весов в сторону выделения земли под кооператив, было обещание наладить дороги. 

 

 В заманчивую перспективу поверили оба председателя – и колхоза и сельсовета, поскольку понимали простую жизненную истину, дачные участки не только для рабочих пробивались. А начальство гробить дорогие машины по сельским колдобинам не станет. Имелись и другие причины покладистости сельских руководителей. Село медленно, но уверенно вымирало. Молодёжи почти не осталось. Все норовили уехать в город. Оно и понятно, труд каторжный, а заработков никаких. Дачники же, они как бы удлиняли жизнь села, делали её привлекательнее. А как же? Из города люди приезжают, неделями живут, отпуска проводят. А пенсионеры, те и вовсе зимуют. Веский аргумент для селян, колеблющихся в непростом выборе. Полюбуйтесь, люди из города бегут на природу, а вы в каменные дебри рвётесь непонятно зачем. 

 

 У бабы Веры к дачным участкам был свой интерес, коммерческий. Она продавала дачникам рассаду овощей, которые сама же и выращивала в небольшой тепличке за домом. Те с удовольствие покупали её товар, получая в качестве бесплатного довеска массу ценнейшей информации, подробно записывая в клетчатые тетрадки азы растениеводства. Советы были самые, что ни на есть полезные: что, как и когда лучше выращивать на грядках, чтобы получить нормальный урожай; как и когда правильно обрезать ветки деревьев; какими средствами сподручнее бороться с вредителями садов полей и огородов. Со многими дачниками баба Вера сдружилась и частенько заходила просто так «поболтать за жизнь под чай». 

 

 В тот памятный день она принесла рассаду цветов, которую давно уже обещала одной из дачниц, задержавшись в гостях дольше обычного. Вначале помогала хозяйке правильно высадить рассаду, затем они долго пили чай и вели бесконечные бабские разговоры о том, о сём. Спохватились, когда небо уже заволокло тучами, грозившимися вот-вот разразиться проливным дождём. Баба Вера спешно собралась и, быстро простившись с гостеприимной хозяйкой, пустилась в обратный путь мелкой старческой трусцой. Ливень настиг её у крайних дач. Идти дальше под секущим холодным дождём было невозможно. Дорожная глина расползалась под ногами, цепляясь огромными коричневыми комками за подошвы стареньких туфель. Промокнув до нитки, женщина бросилась искать убежище, где бы могла укрыться от разыгравшейся не на шутку непогоды. Небольшой спасительный навес из полиэтиленовой плёнки, провисшей под тяжестью скопившейся воды, обнаружился совсем рядом. Укрывшись, женщина решила переждать грозу здесь, разумно рассудив, что дождь этот не навсегда и когда-нибудь всё же прекратится. 

 

 Она томилась под навесом уже довольно долго. Время шло, а дождь не прекращался. Даже наоборот, усилился. Всякий раз, вздрагивая при очередном гулком раскате грома, сопровождающегося ослепительной вспышкой молнии, она нервно крестилась, зябко поёживаясь, с тоской осознавая, что канитель эта, по всей вероятности, закончится не скоро. Сильный ветер чувствительно пронизывал старческое тело через промокшую одежду. Очередным его порывом согнутая почти до земли молоденькая яблонька оборвала электрический провод, тянущийся от столба к электродам. Свет в доме погас. Спустя какое-то время скрипнула дверь, на пороге появился мужчина, укутанный в дождевик. В мужчине баба Вера признала хозяина дачного участка. Женщина продрогла окончательно и решила сразу же по окончанию ремонта попроситься переждать непогоду под крышей. Необходимо было согреться да подсушить одежду у камина, чтобы, не дай Бог, не захворать. Болеть ей никак было нельзя. 

 

 Мужчина, стоя на лестнице, всё ещё возился с оборванным проводом, когда внимание старушки привлёк необычный голубой шар, медленно выплывающий из-за деревьев. Некоторое время он бесшумно парил в воздухе, затем направился к человеку на лестнице, зависнув над землей метрах в трёх от его головы. Человек на лестнице обернулся, зачарованно глядя на пульсирующий шар. Со стороны казалось, что шар действовал на него гипнотически. Мужчина обмяк, ссутулился. Непроизвольно разжавшаяся рука выпустила инструмент и тот, цепляясь за лестничные ступеньки, загрохотал вниз. Баба Вера с удивлением заметила, что этот маленький инцидент вызвал интерес у голубого пришельца. Шар медленно опустился к месту падения предмета, обследовав его тонким красным лучом, как по волшебству возникшим из глубины его недр. 

 

 Металлический предмет видимо не вызвал у шара большого интереса, и он вернулся на прежнее место. Теперь красная точка уже скользила по телу мужчины, ощупывая каждый его сантиметр. Движения луча становились быстрее и хаотичнее. Шар мерцал, постоянно меняясь в цвете и, когда пульсация достигла апогея, сорвавшись с места, ринулся на мужчину, неподвижно стоящего на лестнице. Мгновение и они слились в единый сверкающий эллипс. Шар поглотил человека, приняв его форму и не переставая мерцать. Огромный сверкающий кокон, внутри которого смутно различалась, напоминающая эмбрион человеческая фигура, подобно пресыщенному удаву мягко опустился к подножью лестницы. 

 

 Баба Вера, парализованная ужасом, опустилась на четвереньки и, мелко крестя морщинистый лоб, осторожно отползала от проклятого места, стараясь, не дай Бог, не привлечь внимания пожирающего людей шара. Не ощущая: ни ветра, ни луж, ни колючих кустов крыжовника, больно царапающих тело даже через одежду, она проделывала путь к спасению способом, считавшимся в живой природе пригодным разве что для класса ракообразных. Толстый зад с прилипшей к нему мокрой цветастой юбкой подобно могучему ледоколу рассекал культурную растительность, колышась над кустами, словно яркий поплавок на рябой поверхности зеленого водоёма. Выбравшись на дорогу, старушка не без труда приняла вертикальное положение, рванув в сторону родного села с прытью, которую только могли позволить развить её подагрические ноги. Оглядываясь на дачный поселок, она всякий раз мелко крестилась, дав себе клятву, что если живой и здоровой доберётся домой, то никогда, никому и ни при каких обстоятельствах не откроет ужасную трагедию, свидетелем которой ей поневоле пришлось стать. 

 

*****

Сознание медленно возвращалось. Голова раскалывалась от дикой, ломящей виски боли. Болела и противно ныла каждая мышца тела. С трудом открыв глаза, он обнаружил себя лежащим на бетонной дорожке, ведущей от домика к бытовым постройкам в глубине сада. Справа, на расстоянии вытянутой руки, стояла приставленная к стене дачного домика деревянная лестница. Яркое солнце слепило глаза. Осторожно пошевелил правой рукой. Она двигалась, это уже хорошо. Рядом, в траве у края дорожки, лежали пассатижи. 

 

 - Сосе-е-ед, ты где прячешься? - услышал он рядом знакомый голос и гулкий топот сапог. – О, Господи! - он увидел склонившееся над собой озабоченное лицо Павла Григорьевича Огородникова, соседа по даче. – Что с тобой? Ты жив? Слышишь меня?

- Слышу, - прохрипел пострадавший чужим голосом. – Помоги подняться. - Сейчас. Обними меня за шею. Нет, не так.… Обеими руками.… Вот, вот … Осторожнее.… Теперь тихонечко поднимаемся.

Обхватив обеими руками могучую шею Огородникова, он попытался сесть. Резкая боль, зародившаяся в позвоночнике, кинжальным ударом пронзила все тело. Он застонал. Сосед испуганно замер, остерегаясь неосторожным движением повредить пострадавшему. 

 

 - Может быть тебя нельзя кантовать? - тревожно спросил Павел Григорьевич.

- Погоди. Отдышусь, ещё раз попробуем, - хрипел страдалец, ощущая противную слабость во всём теле. Лоб покрылся липкой испариной. Руки дрожали. Постоянно бросало то в жар, то в холод. – Давай ещё пробовать?

Прошло не менее получаса, прежде чем мужчину удалось взгромоздить на короткую садовую лавочку, вкопанную в землю впритык к стене дома.

- С тобой всё в порядке? - не сводил беспокойного взгляда с соседа Павел Григорьевич. – А я вышел, смотрю, дверь нараспашку и никого нет, - не дожидаясь ответа, скороговоркой продолжал он, - Что случилось-то?

- Не помню, – с трудом выговаривая слова, ответил пострадавший. 

 

 - Может быть скорую помощь вызвать? Мало ли, что…

- Не стоит… Мне уже немного легче.

- Отдохни. Приди в себя. Вот так тебе будет удобнее, - пророкотал Огородников, прислонив соседа спиной к стене дома. – Ты можешь вспомнить, что с тобой случилось?

 - Да, - он вдруг отчётливо вспомнил вчерашний вечер: грозу, непрекращающиеся порывы ветра, - помню. Сильный дождь. Ливень. Веткой яблони оборвало провод и…

 — Вот оно что? То-то я удивился, свет у тебя рано погас. Ты ведь раньше двенадцати в постель не ложишься.

- Я решил не ждать до утра с ремонтом. Быстро обнаружил обрыв. Дело показалось пустяковым. Одна трудность – электроды у меня высоко, под самой крышей. Пришлось тащиться через весь сад за лестницей. Помню, заканчивая ремонт, почувствовал себя плохо…. 

 

 - По всему выходит, током тебя ударило. И ты с лестницы кувыркнулся вниз на бетонную дорожку…. Всей своей массой.

- Скорее всего, так оно и было, - согласился травмированный.

- Так ведь высота-то какая? Метра два с половиной – три будет. А в низу цемент. Мог и головой.… И руки – ноги повредить очень даже запросто.

- Да цело всё. Были бы переломы, вряд ли ты меня на лавку бы поднял. Перелом нельзя не почувствовать. В этих делах я кое-что соображаю. Можешь поверить мне на слово.

 - Соображаешь? После того как головой об бетон? Будет ли после такого удара соображалка работать? Так что ты теперь не медик, а инвалид. Здесь настоящий врач нужен. Травматолог. 

 

 - Что-то я перестаю понимать, кто из нас с лестницы упал, я или ты? Травматологи в крупных городах водятся. Там их ореол обитания….

- Не скажи. Квалифицированные врачи, они не только в человеческих внутренностях, но и на грядках поковыряться любят. Снять, так сказать, профессиональный стресс. Для разнообразия, что ли? А, может быть, им надоедает всё время что-то там лишнее удалять. Хочется, наоборот, что-нибудь посадить и вырастить. Когда дачные участки распределялись, их столько втиснулось, что при дачном кооперативе можно открыть маленькую поликлинику. Было бы желание. Кое с кем я лично знаком. Обретается тут недалеко на Яблоневой улице один старичок. Пенсионер. Говорят, в прошлом, неплохой хирург был. Я быстренько сгоняю, приведу его.

- Валяй. Только аппарат не забудьте прихватить.

- Какой аппарат? - Известно какой. Рентгеновский. Возможно, он у него в погребе стоит.

- Понятно. Если шутишь, значит, жить будешь, но не долго.

— Это почему же?

- А потому. Экстремал ты у нас, вот, что я скажу. В дождливую погоду с железными пассатижами и медицинским образованием, имеешь привычку с оголёнными проводами экспериментировать. Ну да ладно. Как говорится, не обсуждается. Жди, я скоро обернусь. 

 

 Вернулся он быстро и не один. За ним, явно не поспевая, семенил маленький, сухонький старичок в клетчатой ковбойке и джинсах. Не тратя время попусту, врач сразу же приступил к осмотру.

- Как Вы себя чувствуете? - быстро пробегая пальцами по ноющему телу, поинтересовался он. - Где беспокоит?

- Всё тело ноет, доктор, - болезненно поморщился пострадавший.

- Странно, - задумчиво почесал нос старый доктор. – Видимых повреждений незаметно. Даже мельчайших ссадин на голове и теле нет. Сердечко не беспокоит?

- На сердце никогда не жаловался.

- Выходит и сердечный приступ мы исключаем. Что же всё-таки произошло? – задумчиво пробормотал доктор. - Как всё произошло? - обернулся к Огородникову.

- Я так предполагаю, доктор, током его садануло. Он, видите ли, в проливной дождь, в тёмное время суток, решил вплотную электрическими работами заняться.

- Током говорите? – с сомнением в голосе протянул тот, внимательно рассматривая руки пострадавшего. – Очень может быть…. Впрочем, нет. Не похоже что-то. Ожогов и электрических знаков на коже нет, а при ударе током должны быть обязательно ожоги или электрические знаки. Весьма странная история, не находите?

 - Что же здесь странного? – откровенно удивился Огородников. – Обычная история. В кооперативе случаи поражения током дело привычное. Меня самого било несколько раз и ничего, никаких следов… 

 

 - Я не об этом, - перебил его доктор. – Предположим, человека ударило током. Что же, явление, как Вы утверждаете, многоуважаемый Павел Григорьевич, вполне ординарное. Закономерным можно считать и тот факт, что, получив пусть даже незначительный электрический удар, он потерял равновесие и упал с лестницы. Необычным же является то, что, упав с трёхметровой высоты наш пациент не получил видимых повреждений. Не наблюдаются даже обязательных при таких травмах гематом, царапин, ссадин. И последнее. Дождь, как Вы помните, прекратился час-полтора тому назад. Обратите внимание, вокруг мокрая земля и стоят лужи, а пострадавший сухой как пух тополя. И это притом, что ему пришлось пролежать без движения практически всю ночь. Как же, спрашиваю я Вас, ему удалось не намокнуть при таком ливне? Вопрос?

 - Сам удивляюсь, - развёл руками Огородников. – Но состояние-то его, не ахти какое. Наружных повреждений, может быть, и нет. Тут Вы правы. А пойди, разберись, что там внутри покалечено.

- Поступим так, Павел Григорьевич, - принял решение врач. – Его нужно в дом перенести. На руках не получится. Очень уж болезненно будет. Носилок, естественно, нет.

- Носилки как раз, имеются, доктор. - Те, что для переноски мусора и опавших листьев не подойдут. Нужны специальные, медицинские…

- Именно такие и есть. Самые настоящие носилки, которыми оснащались прежние кареты скорой помощи. Я по случаю прибрёл на их толчке. Сам не знаю для чего. Вот, выходит, и пригодились. 

 

После долгой возни мужчинам, наконец-то, удалось водворить пострадавшего на старую пружинистую кровать на веранде.

- Ему необходим покой, - заявил старый доктор, - смахивая пот со лба. – Вероятнее всего, в нашем случае имеет место ушиб рёбер. Больной жаловался на затруднённое и болезненное дыхание. Дадим ему обезболивающее средство. Не помешает и снотворное. Пусть вздремнёт. В его теперешнем состоянии крайне необходим абсолютный покой. Желательно чтобы кто-нибудь подежурил у его постели.

- Понял, доктор. Жене его я уже позвонил. Будет часа через два. Пока же с ним останусь я.

- Ну, вот и отлично. Если больному станет хуже, без промедления ко мне.

- Непременно. Спасибо большое доктор. Извините ради Бога за беспокойство.

Встревоженная жена примчалась много раньше, чем её ожидали. Пребывая в крайне взволнованном состоянии, она растерянно озиралась вокруг, готовясь услышать самые плохие новости.

- Успокойтесь, голубушка Лариса Викторовна, - попытался успокоить женщину Огородников. – Всё уже позади….

- Что случилось, Павел Григорьевич? – с трудом выдавливая слова непослушными губами, взволнованно спросила она.

- Всё уже позади, всё позади, - Огородников неуклюже топтался возле расстроенной женщины, плохо представляя собственное поведение в подобной ситуации. – Вот и доктор говорит….

- Какой доктор? Здесь была скорая помощь? 

 

 - Ну, что Вы, какая скорая помощь? Господь с Вами. Видите ли, Ваш супруг ремонтировал электропроводку, и по неосторожности упал с лестницы. Ушибся, конечно. Но с кем, знаете ли, не бывает. Случай. Слава Богу, никаких переломов. Даже царапин нет. Очень удачно приземлился. Врач дал ему обезболивающее и снотворное. Сейчас ваш супруг спит, и его желательно не тревожить.

- Гора с плеч, - обессилено упала на стул женщина. – А я уже чего только не передумала.

- Нет, нет. Ничего страшного. Сейчас он нуждается только в отдыхе. Несколько часов покоя. А там, смотришь, всё и обойдётся.

- Спасибо Вам, Павел Григорьевич, за помощь. Вы уж извините, что пришлось Вас побеспокоить….

- Ну что Вы, Лариса Викторовна, такое говорите. Какое беспокойство. Соседи должны помогать друг другу. А теперь я вынужден Вас оставить. Если что-то срочное, прошу без церемоний.

 

Через три часа, после описываемых событий, пострадавший глубоко вздохнул и открыл глаза.

- Очнулся, милый, - мягко проворковала жена, поправляя дрожащей рукой край пледа. – Как себя чувствуешь?

- На три с плюсом, - после небольшой паузы шутливо ответил он, заметив, что женщина с трудом сдерживается, чтобы ни разрыдаться. – Ты давно здесь?

- Да уже часа три, пожалуй, - бросив быстрый взгляд на настенные часы, ответила она. – Мне сосед сообщил…. Павел Григорьевич позвонил, и я сразу сюда. Очень болит?

- Не беспокойся. Всё в норме. Кажется, в этот раз я отделался легко. Без больших потерь. Немного ноет тело, вот и все, пожалуй.

- Без больших? - переспросила она, недоверчиво косясь на бледное лицо мужа. – Как ты определил, большие они или небольшие. – Все-таки с трёхметровой высоты выпорхнул… 

 

 - Кто видел, с какой высоты я падал? Никто. Так что нечего придумывать….

- Павел Григорьевич говорил, что ты с лестницы упал, с самого верха. А лестница-то у нас четырёхметровая.

- Не было Огородникова рядом, когда я падал. Вообще никого не было поблизости, – раздражённо буркнул он насупившись.

- Ладно, не заводись. Не было, значит, не было. Двигаться сможешь? Мне бы тебя в дом переместить как-нибудь.

- Давай попробуем. Помоги мне сесть. Вот так, - удовлетворённо крякнул он, тяжело усаживаясь на кровати. Под ногами взвизгнуло, послышался хриплый лай. – Тварь эту, зачем с собой приволокла?

- На кого же мне ее оставить? - женщина подняла с пола небольшого лохматого пекинеса и прижала к груди. – Марта уже старенькая. Шерсть вон клочьями лезет. Соседи не хотят брать даже на час. Аллергия, говорят, от собачьей шерсти. А ты сам знаешь, у Марты шерсть лечебная….

- Завела любимую пластинку. Хорошо пусть остаётся, но снаружи. Никуда она не денется, - предвидя возражения жены, аргументировал он своё решение и, убедившись, что собака оказалась по ту сторону двери, попросил. - Помоги мне в дом войти. Я на диванчике пока устроюсь. У этой старой кровати сетка провисает до самого пола. Неудобно лежать.

 - Сейчас помогу. Постелю диван и помогу.

На преодоление пятиметрового расстояния до дивана потребовалось почти полчаса.

 - Тяжеленный ты, - устало выдохнула жена, с трудом распрямляя спину. – Здесь тебе лучше будет. Лежи, отдыхай, а я приготовлю завтрак. Съестное в холодильнике водится?

 - В морозильнике курица должна быть.

- Есть птичка заморская венгерской национальности в упаковке.

- Свари бульончик. В кладовой, в сумке, картошка. Укроп, петрушка и лук – на грядке…. 

 

 - Не переживай, разберёмся, что к чему. Печка не работает. Свет-то есть?

 - Есть свет. Пробку надо вкрутить, на холодильнике лежит. Успел проводку починить. Чертовщина какая-то вчера приключилась. Если бы не этот шарик, всё бы обошлось.

 - Какой шарик?

 - Голубой. Я уже было закончил работу и надо же, прилетела шаровая молния с баскетбольный мяч величиной…

- Шаровые молнии жёлтого цвета бывают, это общеизвестно. Приходилось мне однажды в детстве ее видеть ….

- Ты видела жёлтую, а я голубую. Наверное, они разных цветов бывают.

- Ну, и времена пошли. Даже шаровые молнии, которые всегда жёлтыми были, и те голубыми становятся. Интересно, розовыми они случайно не бывают? 

 

 - Давай, веселись. Странный вы народ, женщины. Только что тряслась от страха, а сейчас, надо же тебе, веселье накатило. Наверное, это нервное.

- Нет, правда. Ни одного цвета порядочного не осталось. Красный, коммунисты заграбастали, голубой и розовый – по жизни, нетрадиционно ориентированные под себя, приспособили, оранжевый новое поколение революционеров перехватило….

— Вот, вот. Именно поэтому я про шар и рассказывать-то никому не стал: ни Павлу Григорьевичу, ни доктору. Будут, вот так же, как ты, хихикать и зубоскалить. Мол, так, бедолага, головой треснулся, что всякая чертовщина привиделась.

- Зачем же сразу обижаться? Пошутила я. Надо же как-то стресс снять. Испугалась за тебя. После звонка Павла Григорьевича просто обомлела. Куда бежать, что делать? Не знаю. Душа окаменела, ноги не идут. Отнялись от страха. Акимов Володька почему-то вспомнился. Помнишь, которого в прошлом году током убило. Молодой ещё парень. Я как представила себе, что и с тобой нечто подобное могло произойти…. Ужас.

- Не нагнетай. Обошлось ведь…

- В этот раз обошлось, а могло и не обойтись. Ну, чего, спрашивается, полез на верхотуру? Да ещё в проливной дождь. Нельзя было потерпеть до утра? И занимайся ремонтом при нормальной погоде. Так нет же…. Сколько лет живешь, а все как мальчишка. 

 

 

Глава 2

 

 

Странный сон приснился ему этой ночью, сказочный. Вернее былинный. Будто лежит он на печи в бревенчатой покосившейся избе. Тридцать лет и три года без движения. Инвалид, калека несчастный. Отнялись ноги с самого детства. Цепко держит хворь, не отпускает. От бессилия и отчаяния стонет, стиснув зубы, судьбу проклиная свою горемычную. Скрипнула косая дверь, отвалившись вовнутрь, и вошли в избу трое старцев.

- Не подашь ли, Илюша, водицы студеной странникам, каликам перехожим, - высокий старик с крючковатым носом и окладистой платиновой бородой впился цепким взглядом в него, лежащего неподвижной колодой на печи.

«К кому это они обращаются? - удивился он. - В избе кроме меня и нет никого.

- Злые шутки вы, странники, шутите: тридцать лет я на печи сиднем сижу, встать не могу.

«Это я отвечаю. До чего забавно получается. По всему выходит, что Илья Муромец, тридцати трёхлетний инвалид из глухой Российской глубинки под названием Карачарово, что не далеко от города Мурома, это я и есть. Что там опять говорит старик?»

- А ты приподнимись, Илюшенька. Разомни ноги затекшие, распрями плечи молодецкие, принеси-ка студёной воды.

«Понятно. Просит принести воду из колодца. Колодец недалеко от избы должен быть, но как же я доберусь до него калека параличом разбитый». 

 

 Старик настаивает. Сердится. Глазищи из-под мохнатых насупленных бровей сверкают, громы и молнии мечут. Пошёл на ватных негнущихся ногах, гонимый чужой волей и толкаемый неведомой силой. Один неуклюжий шаг, второй, третий. Уже лучше получается. Ударилась деревянная бадья о воду, напряглась верёвка, вынырнула из холодной глубины колодца, расплёскивая хрустальную воду. Поставил бадью перед старцем. Налил старик воды в ковшик, протянул ему.

- Попей, Илья. В этом ковше вода всех рек, всех озёр Руси-матушки.

Под пристальным взглядом старика жадно пьёт воду, расплёскивая её, ощущая с каждым глотком необычный прилив энергии, наполняющей каждую его клетку.

- Много ли чуешь в себе силушки?

- Много, странники. Кабы мне лопату, всю бы землю перекопал.

«Это точно. Теперь уж на вскапывание дачного участка, что всегда было проблемой, никого нанимать не придется».

- Выпей, Илья, остаточек. В том остаточке всей земли роса, с зелёных лугов, с высоких лесов, с хлебородных полей. Пей.

Выпил еще ковшик.

- А теперь много в тебе силушки?

- Ох, калики перехожие, столько во мне силы, что, кабы было в небесах, кольцо, ухватился бы я за него и всю землю перевернул. 

 

 Он проснулся от ощущения прилива необычайной силы и свежести. Не сдерживая юношескую энергию, бурлящую в сосудах, легко вскочил с дивана, шагая по комнате упругой походкой восемнадцатилетнего юноши. Сон продолжался наяву. Эх, были бы эти кольца, вспомнил он странный сон, пригнул бы он небеса к земле одним махом. Осмотрелся. Успокоился. Комната показалась ему крохотной, с ничтожно малым жизненным пространством. Жена тихо посапывала на кровати у окна, мерно тикали ходики, неумолимо отсчитывая секунды, прессуя их в минуты и часы. Как огромный кот, которого чешут за ухом, с заданной периодичностью урчал холодильник, содрогаясь перед каждым отключением кратковременной агонией. Ощущения наполнения тела энергией не оставляло. Казалось, он продолжает пить волшебную воду из колодца, и не может утолить жажду. Энергией наполнялась каждая клетка, каждая мышца трепетала, впитывая силу с жадностью разряженного аккумулятора. Ощущения эйфории, необъяснимого физиологического комфорта, слились в единый трепетный порыв жажды наполнения. 

 

 Где скрывался источник волшебной энергии, какими неведомыми потоками проникала она вовнутрь, он не знал, да и знать не желал, всецело отдавшись всепоглощающему чувству насыщения волшебным эликсиром. Энергия наполнила его всего полностью и уже хлестала через край. Он с тревогой уловил первые симптомы пресыщения. Передозировка. Ну, конечно же, каждый сосуд ограничен своими объёмами. Не составляет исключения и его тело. Эйфория поглощения сменилась неприятными симптомами переполнения, вызванного нарушением принципа гармонии между притоком энергии и выведением её в пользу притока. Давление нарастало, грозясь разорвать тело изнутри. Кровь ударялась о стенки сосудов с энергией молота, падающего на наковальню, отдаваясь нестерпимой ломящей болью в висках. Теряя сознание, он рухнул на пол. Изуродованные судорогой пальцы сжимали какой-то мягкий, теплый предмет, случайно подвернувшийся под руку. Сдавленный визг, сменившийся злобным рычанием – последние звуки, услышанные им наяву. 

 

 Он пришел в себя, когда серый рассвет только начинал разрывать чернильные сгустки ночи. Открыл глаза, потянулся во весь рост. Лежа на полу, он всё ещё продолжал цепко сжимать руками полузадохнувшуюся собачонку, не сводящую с него испуганных выпуклых глаз. Приступ, по всей видимости, прекратился. Выпустив животное из рук, он с трудом утвердился на коленях, всё ещё покачиваясь от слабости. Собака, скуля и подвывая, ползла на брюхе к хозяйке, мирно сопящей на кровати. Женщина проснулась и спросонья позвала.

- Марта, Марта. Иди ко мне малышка.

Услышав голос хозяйки, собака заскулила еще громче. Щёлкнул выключатель. Женщина, увидев коленопреклоненного мужа, бросилась к нему, на ходу запахивая коротенький халатик.

- Потерпи… Я сейчас…. Сбегаю к Павлу Григорьевичу…. Пусть он врача…, - хлопотала она, склонившись над обессилившим мужем.

Мужчина, навалившись на плечо женщины, тяжело поднялся на ноги.

- Отдохни, приди в себя, - приговаривала жена, опрокидывая тяжелое тело на диван. – Сейчас я водички холодненькой принесу.

Дрожащая рука неуверенно приняла стакан. Он жадно пил, расплёскивая воду. Отобрав у мужа пустой стакан, она полотенцем вытерла пот с покрывшегося испариной лба.

- Легче стало? Сейчас примем снотворное…. Надо поспать…. Устраивайся поудобнее…. Вот так. Спи.

Возбуждённый голос жены разогнал остатки сна.

«С кем она разговаривает? - лениво подумал он, осторожно поворачиваясь на бок. - Наверно Павел Григорьевич пришел». 

 

 Часы показывали без пятнадцати девять. Было светло, по полу сновали весёлые солнечные зайчики. Жена расположилась на низком табурете, рядом с диваном, держа на руках притихшую Марту.

- Ты только посмотри, что деется-то, - весело защебетала Лариса, заметив, что муж открыл глаза. – Марта помолодела.

- Очень заметно, - иронично отметил он, - собаке четырнадцать лет, а выглядит на все восемь…

- Нет, серьёзно, - жена внимательно рассматривала собаку, пристроившуюся у нее на коленях. - Смотри, у неё через старую свалявшуюся шерсть молодые волосики пробиваются. И шёрстка гладкая и блестящая, как у щенка. Зубки молоденькие появились, острые как иголочки.

- Помолодела, говоришь, - переспросил он, с интересом заглядывая в беззубую пасть пекинеса. – Чудеса. С чего бы это ей молодеть?

- Кто его знает. Может быть, свежий воздух подействовал или ещё что. Сам-то ты как?

- Чувствую себя замечательно, местами даже превосходно, – обронил он, направляясь к умывальнику. Собака, спрыгнув с колен хозяйки, затрусила следом.

- Надо же какая любовь, - удивилась хозяйка, наблюдая за собакой, устраивающейся у ног мужа. – Прежде в особом к тебе расположении замечена не была….

- У нас взаимная неприязнь…

- Я в курсе. Не похоже на Марту так резко менять свою привязанность. Не тот характер. Впрочем, от любви до ненависти один шаг. В нашем случае, правда, вариант обратный.

Взяв собаку на руки, мужчина почесал её за ухом.

- Чудны дела твои, Господи, - не переставала поражаться хозяйка. – Надо же тебе, взял, не побрезговал. Прямо сладкая парочка.

- Что брезговать-то? Любая живая тварь – дитя природы. И разумная, и неразумная. Сапиенсы, вроде нас с тобой, со знаком качества выпущены, над другими, - опустил он на пол Марту, - природа не так тщательно корпела. Где-то недодала, где-то недотянула до высоких стандартов. Впрочем, неизвестно кому лучше. 

 

 - Стройная философия. Что-то ты сегодня сам на себя не похож. Где солидность, где фасон? Скачешь, что кенгуру, - иронично всматриваясь в пышущее энергией лицо мужа, заметила она.

- Ничего удивительного. Молодеющие пожилые собаки в твоём понимании нормальный процесс, а случись у мужа с утра хорошее настроение и прилив жизненных сил – это уже подозрительно.

- Оно бы ничего, не собирайся ты вчера отдать Богу душу….

- Вчера, не спорю, имелось такое намерение, - весело перебил он жену, - а сегодня передумал. Надо же куда-то энергию злоупотребить по назначению. Через край хлещет. Полагаю прополка сорняков нынче самое удачное приложение сил.

- Конечно, после вчерашнего ливня в самый раз. Если в огород влезешь по такой грязи, - мудро рассудила Лариса, когда за мужем закрылась дверь.

Женщина, взяв на руки скулящую собачонку, ещё долго перебирала пальцами коричневую шерсть, с интересом рассматривала слюнявую пасть.

- Чудеса, да и только, - в недоумении покачивала она головой.

 

Отпуск подходил к концу. Стояли жаркие августовские дни, но утренняя прохлада уже напоминала о приближении осени. Четыре недели пролетели как один день. Пришла пора возвращаться в город. Перед выходом на работу надо было привести в порядок домашние дела - прибраться в квартире, где давно не ступала нога хозяев. Забот хватало. Урожай был тщательно собран, рассортирован по мешкам, ящикам, корзинам и приготовлен к вывозу. Овощей и фруктов на их участке в этом году уродилось больше, чем у соседей, что не ускользнуло от завистливого взгляда Огородникова.

- Поделился бы секретом, сосед, не чужие ведь люди. Удобрения, какие новые раздобыл или семена высокоурожайных сортов?

- Есть такая поговорка, Павел Григорьевич, - самодовольно усмехнулся он, зная, как гордился Огородников своим участком, считая его лучшим в кооперативе, - в чужих руках всегда толще и длиннее….

- Не скажи, - не удовлетворился простым объяснением Огородников. - Вчера хозяйка твоя яблочками угощала. Мёд не яблоки. Сочные, сладкие и не одной червоточинки. 

 

 - На яблоки у нас каждый год урожайный. Сорта элитные из питомника. Я тебе сколько раз говорил, Павел Григорьевич, деревья надо покупать только в питомнике. На рынке такой корень всучить могут, не обрадуешься. Сколько будешь выращивать, столько мучиться. Моему вот коллеге пять лет назад сливу продали. Высокоурожайный сорт, адаптированный к нашей местности. Он только в этом году узнал, что всё это время лелеял и холил пирамидальный тополь. Слышал бы ты его причитания, когда он корчевал это совсем не фруктовое дерево.

- Бог с ними фруктами. А картофеля сколько собрал?

 - Полторы тонны.

- Полторы тонны! С трёх соток. По полтонны с сотки. Нормально, а? Другие столько с гектара не собирают. Урожай у тебя, ей Богу, будто с выставки достижений народного хозяйства доставили.

- Грех жаловаться. В этом году уродилось как никогда. Год на год не приходится, сам знаешь. Должно же и мне когда-нибудь подфартить. Не всё же время вам, огородникам-профессионалам в передовиках ходить.

- И то верно, - сокрушённо выдохнул сосед.

- О чём это вы тут спорите? - жена с собакой на руках подошла к мужчинам.

- Урожаем вашим восторгаюсь, Лариса Викторовна, завидую. Безуспешно пытаюсь выведать секрет изобилия у вашего супруга.

- Какой там секрет? Нет никакого секрета. Повезло с погодой, вот и весь секрет.

- Погода для всех одна и та же, вот только урожай разный, - продолжал сокрушаться Огородников, внимательно рассматривая собаку, дремлющую на руках хозяйки. – Марту не узнать. Шерсть блестящая, зубы пробиваются острые как иголки. Что это с ней, вторая молодость?

— Вот именно, молодость, - хозяйка осторожно опустила собаку на землю. – Сама не устаю поражаться переменам. Если так дело пойдёт дальше, смотришь, щенки появятся.

- Ну, это Вы уж того, чересчур загнули со щенками.

- Я заметила, соседский Буч сегодня возле неё крутился. 

 

 - Нам с тобой только щенков недоставало, - взяв собаку на руки, хозяин принялся с интересом осматривать помолодевшую сучку. – Не вижу я никаких признаков готовности стать матерью.

- Рано признаки видеть, - категорично заявила жена, забирая собаку из рук мужа. – Пройдёт нужное время, появятся признаки и щенки вслед за ними.

- Да-а-а, - хитро улыбнулся Огородников, - судя по всему, у вас не только на огороде и в саду урожай. Не зря люди говорят – если уже везёт, то во всём.

 Городская квартира встретила их тишиной и толстым слоем пыли на подоконниках и мебели. Вещи были расставлены в привычном порядке, урожай отправлен в подвал под гаражом.

- Работы-ы делать, не переделать. Я займусь уборкой квартиры, - распорядилась жена, - а ты давай, топай на рынок. В холодильнике пусто. Денег у нас с тобой кот наплакал. Рассчитывай, чтобы продуктов хватило на неделю. Бери ручку, бумагу, набросаем списочек первоочередных покупок.

Денег в необходимом количестве в их семье не водилось уже давно. Левых доходов ни у него, ни у неё не было, так что выживать приходилось на две не очень высокие зарплаты. А этого для безбедной жизни было мало. Перезимовать помогал урожай, собираемый ежегодно на даче. Картошка, капуста, свёкла, да и соления скрашивали стол, но и только. Крутиться, как крутились некоторые его знакомые и коллеги, добывая средства к существованию везде, где только было возможно, у него не получалось. Ну, не мог он вымогать деньги у больных в силу воспитания и сложившихся привычек. Жена свыклась с таким положением и не докучала ему требованиями приносить в дом больше денег. Работает и, слава Богу. Как-то умудрялась стягивать концы с концами. Детей им Бог не дал, а вдвоём прожить было легче. 

 

  Закончив писать список, получившийся весьма коротким, он отправился на рынок, по ходу выслушивая наставления жены об искусстве торговаться с продавцами. Здесь он всегда следовал советам второй половины, поскольку в вопросах, как за сравнительно небольшие деньги купить недорогие, но качественные продукты ей не было равных. Рынок – длинный ряд контейнеров, где торговали всем, что только может пожелать самый привередливый покупатель, располагался в пятнадцати минутах ходьбы от их дома. Этот нецивилизованный супермаркет был городом в городе, с улицами, переулками и проспектами. Он раскинулся на территории, где легко разместились бы несколько футбольных полей. За внешним хаосом и кажущейся неразберихой, опытный взгляд мог подметить определённый порядок или, можно даже сказать, систему распределения товаров. Промтовары располагались в одной части рынка, продукты питания - в противоположной. В свою очередь, город промтоваров состоял из: проспектов верхней одежды и обуви; улиц парфюмерии и нижнего белья; переулков детской одежды, бижутерии и многих других товаров. Продукты питания также были упорядочены, разделяясь на колбасные, мясные, рыбные, фруктовые и овощные улицы и множество переулков, где в широком ассортименте можно было приобрести сыры, молочные продукты, яйца, грибы, то есть, всё, что требовал желудок и позволял кошелёк. 

 

  Так что покупатель, пришедший за конкретной покупкой, мог без особых проблем сориентироваться в этом огромном людском муравейнике и приобрести нужный товар. Оказавшись на территории рынка, он сразу же направился в мясные ряды. Первым номером в списке, продиктованном ему женой, стояла говядина на борщ. Пятьсот грамм без кости. Цены на мясо здесь были существенно ниже, чем в сверкающих супермаркетах и обычных продуктовых магазинах, но для их скромного бюджета всё же оставались довольно кусачими. Кусок мяса для первого блюда – всё, что они могли себе позволить, да и то, всего лишь два – три раза в месяц. Их семейный бюджет ещё мог выдерживать такую нагрузку. Он выбрал контейнер с вполне приемлемым ассортиментом и, даже, присмотрел симпатичный кусок телятины, вполне соответствующий его кулинарному замыслу. Перед прилавком стояли не более пяти человек, что устраивало как нельзя лучше. Было время тщательно рассмотреть содержимое витрины. Ему нравилось вот так, в ожидании очереди стоять, оценивая продукты, прикидывая, какие блюда можно из них приготовить. 

 

  Он любил и умел разнообразно и вкусно готовить. Дар достался ему в наследство от матери, имеющей полтавские корни. В самом центре витрины красовался огромный кусок свинины. Люди, разбирающиеся в мясе, называют эту часть ошейком. Всю розовую поверхность куска пересекали тоненькие белые прожилки жира. Такое мясо идеально подходило для приготовления барбекю на углях. Порции следовало нарезать толщиной в палец, чтобы жар от углей излишне не высушивал мясо и, оно оставалось сочным. Резать его надо ножом с широким лезвием, тогда куски получались ровными, одинаковой толщины. Приправа для такого мяса шла особая. Помимо обычных ингредиентов - лука, чеснока, соли, перца, кориандра, присутствие которых обязательно при приготовлении любого мяса, в смесь обязательно добавлялись тмин, щавель, эстрагон и базилик. Для придания барбекю своеобразного, приятного аромата он обильно полил бы мясо, достигшее готовности, смесью из кленового сиропа и яблочного уксуса. В качестве гарнира нельзя придумать ничего лучше молодого розового картофеля, запечённого особым способом. Обильно сдобренный укропом, он подаётся к столу слегка подрумяненный. Помимо картофеля, к мясу можно подать печёную тыкву и овощной салат. Но это уже на любителя. 

 

 Рядом с облюбованным куском свинины, свернулись в небольшие рулончики две пластинки свиных рёбрышек общим весом не более полутора килограммов. Они особенно хороши в остро-сладком соусе. Впрочем, на его вкус, рёбрышки были слишком жирноваты. Предварительно их требовалось проварить в течение десяти минут, и тогда большая часть жира будет удалена, что позволит прожарить их гораздо быстрее и качественнее. Особый вкус жареным рёбрышкам придаст остро-сладкий соус, который готовится из кетчупа, томатной пасты, уксуса, горчицы «Дижон», бастра, сухой горчицы и чеснока. Салат из макарон или тосты, тонкие кусочки поджаренного хлеба со сливочным маслом, прекрасно дополнят это блюдо. Печень. Из неё можно приготовить огромное количество вкусных и полезных блюд, но он всегда отдавал предпочтение паштету. Готовился он очень просто и быстро, по особому семейному рецепту, перешедшему к нему от матери. Толстыми кусками на сковороду нарезалось свежее сало, затем морковь, лук и, наконец, сама печень. Специи использовались самые обычные – немного лаврового листа, десяток горошин душистого и горького перца, соль. По желанию, но совсем не обязательно, добавлялся десяток чёрных ягод можжевельника или мускатный орех. Всё это доводилось на медленном огне до полной готовности, остужалось и пропускалось через мясорубку. Паштет готов. Быстро, дёшево, сердито. Его можно есть просто так, делать бутерброды, фаршировать им яйца, сваренные вкрутую. 

 

 «Да, - тяжело вздохнул он, нервно комкая в кармане мятую пятисотку, - была бы ты родная пятью тысячами, все это великолепие можно было бы прибрести, порадовать жену кулинарными изысками».

Незаметно подошла его очередь. Продавщица вопросительно взглянула на неуклюже засуетившегося покупателя. Рука, сжимающая в кармане деньги, никак не могла вынырнуть наружу. Наконец, помятая купюра легла на прилавок. Он не верил собственным глазам – продавщица упаковывала в целлофановый пакет облюбованный кусок свинины. За ним последовали рёбра и, отдельно, печень. Он подался вперёд, пытаясь устранить недоразумение, объяснить, что не в состоянии оплатить всё это. Но услышав традиционное «благодарю за покупку» в недоумении отошел в сторону, унося пакет с мясом и сдачу, аккуратно отсчитанную продавщицей. Выйдя с территории рынка, в растерянности плюхнулся на первую же подвернувшуюся парковую скамейку. Пересчитал сдачу, прикинул цену покупки. По всему выходило, что сдачу он получил из рук продавщицы с пяти тысяч рублей. «Пьяная она, что ли? - подумал он не в состоянии объяснить, как человек, находящийся при здравом уме и ясной памяти мог так ошибиться». 

 

  Он извлёк из бокового кармана портмоне и внимательно исследовал его содержимое. Три сотни лежали там, куда он их и положил, покидая квартиру. Пятисотку он переложил в карман, чтобы не доставать кошелёк в толпе. Делалось это специально, по рынку сновали лихие ребята, готовые лишить зазевавшегося покупателя его кровных. Кошелёк могли вытащить, выхватить, просто отобрать. Подобные инциденты ему доводилось видеть и не единожды именно на этом рынке. Внимание его привлёк список, белеющий в одном из отделений портмоне. Необходимо было купить ещё очень многое – овощи, хлеб, сахар, растительное масло, но он не мог заставить себя вновь вернуться на рынок, не без основания опасаясь, что продавщица спохватилась и мечется в поисках удачливого покупателя. Надо идти домой. Как объяснить жене появление неожиданного богатства? Разумного объяснения свалившихся с неба средств на шикарные покупки не находилось. 

 

 За время его отсутствия квартира под умелыми руками жены преобразилась, приобретя жилой вид. 

 - Быстро ты справился, - встретила его жена в прихожей, забирая пакет с мясом их рук мужа. – Сейчас я что-нибудь, быстренько приготовлю перекусить, - донёсся её голос уже с кухни. – Боже мой, что это такое? Ты набрал мяса на десять человек. А где всё остальное? Потерял список? 

- Милая, ты не поверишь, - нарочито бодрым голосом сказал он, входя вслед за женой на кухню. – Со мною такое случается впервые. Можешь себе представить, я нашёл на рынке пять тысяч рублей. Впервые в жизни я нахожу деньги, и именно в тот момент, когда они нам так необходимы. Ну, естественно, на радостях накупил всякой всячины.

- Ты нашёл, а кто-то потерял. Горе у человека. Ты бы порасспросил вокруг…. 

- Ты не знаешь, что такое рынок? Тысячи снующих людей, - снисходительно обронил он. – Представь на минуту такую картину - я поднимаю купюру над головой и объявляю, граждане, кто потерял пять тысяч? Как бы ты думаешь, обнаружился бы хозяин? 

- Ну, я не знаю…. Если бы он был не очень далеко и услышал бы тебя… 

- Ты ошибаешься. Он нашёлся бы сразу. И это был бы человек ближе всех ко мне стоящий. 

- Не думай плохо о людях. Подлецов, конечно, предостаточно, но есть же, в конце концов, и порядочные люди. 

 - Вопрос о том подлец этот человек или нет, зависит от точки зрения. В твоём понимании он подлец, а в его – нормальный, разумный человек. А вот я в его представлении, так вообще круглым идиотом выглядел бы. Ведь как бы он рассуждал? Нашёл деньги и радуйся, что подфартило. Прячь в карман и живи дальше. А он, недотепа, размахивает купюрой, хозяина ищет. Вот, что он подумал бы обо мне. На оптовом рынке обретается еще тот контингент. Перекупщики. Так-то вот…. 

- Не будем спорить, может быть, ты и прав. Всё так изменилось в мире. Что было чёрным, стало красным и наоборот. Придётся тебе вновь идти за покупками. 

- На рынок не пойду, далековато. Скуплюсь рядом, в магазине. Тем более образовалась такая солидная экономия. 

 

Глава 3

 

Майор Виктор Николаевич Быстров, начальник оперативно — розыскной части уголовного розыска Петровского районного отдела внутренних дел, вошел в кабинет, когда до конца рабочего дня оставалось менее получаса. Подчиненные с нетерпением ожидали появления шефа, вызванного наверх еще перед обедом. Удивляла и настораживала срочность вызова и время пребывания майора на ковре. Все офицеры находились на рабочих местах, но на шум открываемой двери поднял голову только капитан Олег Стасов. 

- Мы уже думали, что не дождемся, - сказал он, пытаясь по выражению лица начальника определить итоги хождения наверх. 

- А у нас, что ввели нормированный рабочий день? – зло огрызнулся Быстров.

Заняв место за рабочим столом, он принялся быстро просматривать бумаги, скопившиеся за время его отсутствия. 

- Виктор Николаевич, Вас ожидает представительная делегация работников оптового рынка, - доложил лейтенант Игорь Черкашин, работающий в управлении всего несколько месяцев. 

- Так быстро? Где они? – вяло, поинтересовался Быстров, непроизвольно перекладывая с места на место бумаги на столе. 

- В соседней комнате, - удивился Стасов осведомленности начальника. - Пришлось выдворить из кабинета высоких гостей, поскольку шумят, скандалят, мешают работать представителям силовых структур в моём лице и лице уважаемого Федора Степановича, - кивнул он в сторону стола, за которым вальяжно расположился добродушный толстяк, капитан Вершинин. - Я уже не говорю о молодом специалисте, - он выразительно посмотрел на Черкашина, - у которого от общения с нехорошей компанией может сложиться превратное мнение о нашей службе. 

 

 - Надо же. Докладывай. Только покороче. 

- Кошмарная история из жизни привидений и вампиров. Видите ли, Виктор Николаевич, на нашем рынке объявилась потусторонняя сила, которая бомбит киоски, ларьки и прочие торговые точки, отбирая у славных тружеников прилавка товары и капиталы. И что самое поразительное, не брезгует ничем: ни колбасой, ни водкой, ни, простите, молочнокислыми продуктами…. 

- А можно без комментариев? Хотелось бы услышать исключительно факты. Фёдор Степанович, доложите. 

 - Видите ли, Виктор Николаевич, - стал обстоятельно излагать суть дела Вершинин, - насколько я правильно понял ситуацию, на рынке кто-то вот уже два месяца бомбит торговые точки. Не по-крупному – от пяти до двадцати тысяч рублей с носа. Но, товар на указанные суммы изымаются регулярно и незаметно. Местная охрана с ног сбилась в поисках шутника и вот, наконец, они его достали. Мужику пришлось бы очень туго, если бы не наряд полиции. Можно только предполагать с каким нетерпением работники рынка ожидали этой долгожданной встречи. По самым скромным подсчетам, товар похищен на весьма значительную сумму. Наши сотрудники, можно сказать, спасли преступника от праведного гнева работников торговли, предотвратив самосуд. Вся компания доставлена к нам для дальнейшего выяснения подробностей. Я думаю, будет лучше, если Вы почерпнёте информацию непосредственно из первоисточника. Не понятным для меня остается один вопрос, почему очевидную финансовую махинацию начальство поручило расследовать нам, а не славным борцам с экономическими преступлениями? 

 

 - Черкашин, пригласите всех сюда, - проигнорировал вопрос капитана Быстров. - Олег, организуй необходимое количество посадочных мест для гостей. Ко всему прочему, нам только с рынком хлопот недоставало.

Группа работников рынка, как и предполагалось, оказалась разношёрстной. Шкаф подобные охранники неуклюже толкались у входа в кабинет, не спуская холодных рыбьих глаз с тощего мужичка, одетого в поношенное коричневое пальто. Тот пугливо озирался на громил и беспомощно жался к полицейскому. Две женщины, видимо продавщицы, и маленький юркий мужчина в очках, как потом выяснилось представитель владельцев рынка, завершали пёстрый групповой портрет. 

- Присаживайтесь, дамы и господа, не стесняйтесь, - Стасов гостеприимно расставил принесенные из соседней комнаты стулья. – Разговор у нас предстоит серьёзный и долгий. Может даже так случится, что не все по его окончании покинут наше учреждение через дверь, ведущую на свободу. 

 Присутствующим речь капитана явно не понравилась. Они нехотя заняли предложенные места, за исключением двух охранников, всё ещё топчущихся у двери.

- Вам, коллеги, что отдельное приглашение требуется? - ехидно поинтересовался Стасов. – Займите те вон стульчики. Я полагаю, они выдержат ваш вес. 

- Итак, - Быстров недружелюбным взглядом обвёл присутствующих, - Я майор Петровского районного отдела внутренних дел Быстров Виктор Николаевич. Территория оптового рынка – наша епархия. Мои коллеги, капитаны Вершинин Фёдор Степанович, Стасов Олег Валерьевич и лейтенант Черкашин Игорь Владимирович, вкратце меня ввели в курс дела, но хотелось бы услышать подробное изложение событий. Интересуют детали. Кто начнёт первым? Есть желающие пролить свет на печальные события? - продолжил он после паузы. Никто из гостей не решался начать первым. 

 

Так, бывало, всегда или почти всегда. Люди долго затрудняются произнести первые слова, зато потом строчат как из пулемёта, не остановишь. 

- Придётся, видимо, мне, - сняв очки, заявил представитель рынка. 

- Представьтесь, пожалуйста, - попросил его Быстров. 

- Голубович Борис Моисеевич, заместитель директора рынка. Видите ли, в мои функции входит решение круга вопросов, касающихся, в основном, урегулирования отношений между арендаторами и непосредственно владельцами рынка. О хозяевах я говорить не стану. Это уважаемые, известные в городе люди, тем более, к инциденту отношения не имеющие. Произошло же вот что. Если мне не изменяет память, в конце августа был отмечен первый случай, положивший начало длинной цепи происшествий на рынке. Продавщица Мария Николаевна Воркунова, контейнер принадлежит частному предпринимателю Тишкину, подсчитывая дневную выручку, обнаружила недостачу на сумму около пяти тысяч рублей. Кроме пострадавшей на это неприятное событие мало кто обратил внимание. Люди торгуют весь день, устают. Могут ошибиться, давая сдачу. Потеря подобных сумм, конечно, редкость, но, тем не менее, случается. Обычно вопрос решается полюбовно между владельцем товара и продавцом. Утраченная сумма вносится продавцом и жизнь, как говорится, продолжается. Событие не смертельное, хотя и неприятное. 

 

 - А, что тут приятного? Я целый месяц отрабатывала долг, а у меня на шее двое детей и муж недотёпа, - сердито сопя, возмутилась полная женщина с ярко накрашенными губами. 

- Как вы, господа, вероятно, догадались, это и есть Воркунова Мария Николаевна. Первая, но, к сожалению, не последняя пострадавшая. Я, конечно, извиняюсь, Виктор Николаевич, возможно, имеет смысл, чтобы рассказ об этом эпизоде Вы услышали, так сказать, из первых уст, непосредственно от самой потерпевшей? 

 Быстров утвердительным кивком головы согласился с предложением Голубовича. 

– Машенька, расскажи, как всё было, - предложил заместитель директора рынка продавщице. 

 - Было, как всегда, - женщина извлекла из сумочки платок и вытерла вспотевший лоб, – торговала мясом. Тишкин, работодатель мой, ещё с вечера завёз товар, договорился на утро с рубщиком. Всё шло обычным чередом. Мясо распродала быстро. В тот день, помню, несколько покупателей взяли много товара. Сами знаете, как бывает. На свадьбу или, наоборот, на похороны требуется мясо, что не дай, конечно, Господь, при нынешних-то ценах. Крупные покупки сделали трое. Женщина с двумя молодыми парнями взяла на тысячу восемьсот. Парни помогали нести. Затем был видный такой мужчина. Взял семь килограммов вырезки и заднюю ногу. И ещё один человек, тот просто гурман.

 

 - Почему же Вы решили, что он гурман? - улыбнулся Быстров обстоятельности собеседницы.

 - Понимаете, он не просто покупал мясо, на авось. Он точно знал, что и для какого блюда предназначалось. Вот он-то и расплатился теми пятью тысячами, которые я не нашла, сколько не искала.

 - Марья Николаевна, - остановил взволнованную женщину Быстров, - я бы попросил Вас об этом эпизоде рассказать подробнее. Чем так знаменательна эта пятитысячная купюра и как Вы могли отличить её от других, аналогичных? Она, что была как-то помечена?

 - В том-то всё дело. Она в тот день была у меня единственная. Женщина и солидный мужик рассчитывались тысячами, пятисотками и другими мелкими деньгами и только «гурман» дал пять тысяч.

 - Понятно. Так почему же всё-таки «гурман», а, Марья Николаевна?

 - Сейчас расскажу. Шею он брал для того, чтобы приготовить на природе барбекю. И специи все с подбором. Мало того, чтобы мясо не получилось жёстким, он собирался поливать его кленовым сиропом. Рёбра свиные он хотел употреблять под остро-сладким соусом, состав которого мне в жизни не запомнить. А он наизусть шпарил, как будто поваренную книгу читал. А ещё, помню, про печёночный паштет. Здесь рецепт простой. Печёнка, лук, морковка и сало пережариваются на сковороде и прокручиваются через мясорубку. И специи понятные, без выкрутасов – соль, перец. Я потом, у себя дома пробовала, готовила. Действительно очень вкусно получилось и сравнительно недорого.

 

 - Мария Николаевна, Вы уверены, что не обронили купюру на пол и не вымели её вместе с мусором? - дождавшись паузы, спросил Вершинин.

 Сослуживцы знали об этой профессиональной черте характера капитана. С присущей ему дотошностью, он готов был копаться в самых незначительных мелочах и несущественных, на первый взгляд, деталях. Но, впоследствии, это часто помогало устанавливать истину.

 - Нет, - категорично возразила Воркунова. - Я всегда убираюсь, когда заканчиваю торговлю. Но, вначале пересчитываю выручку. Так пропажа и обнаружилась. Поверите, люди добрые, каждую коробку перевернула, заглянула в каждую щель. Нигде нет, сгинула, проклятая, как будто и не было её никогда.

 - А, может быть, действительно не было? - усмехнулся Стасов.

 - И Вы туда же! Была, точно была. В руках я её держала и сдачу с неё дала, - убеждённо заявила женщина.

 - Мария Николаевна, - Быстров кивнул в сторону задержанного, - Вы опознаёте в присутствующем здесь гражданине человека, купившего у Вас мясо и рассчитавшегося пятитысячной купюрой?

 - Не знаю. Может быть это и он. Тот же фокус… Суёт, что попало вместо нормальных денег.

 - Не понял, - Быстров с удивлением посмотрел на женщину. - Так он это или нет?

 - Я-то откуда знаю? Не вспоминается мне его лицо. Нет лица. Голос есть, слова, ну рецепты эти… кулинарные, в голове крутятся, а лица нет….

 

 - Подождите, так дальше не пойдёт. Судя по тому, что Вы нам здесь поведали, с незнакомцем Вы общались не менее пяти минут. И Вы хотите меня уверить, что за это время ни разу не взглянули в его лицо? Вам не нравится во время разговора смотреть в лицо собеседнику? Мы общаемся уже несколько минут, но я не заметил за Вами такой привычки. Наоборот, Вы всё здесь успели рассмотреть и составить мнение об увиденном и услышанном.

 - Я и сама не знаю, как так получилось. Не понимаю…. Никак не могу объяснить. Да и не общались мы с ним, вроде... Словами, я имею ввиду. Не до разговоров, когда товар отпускаешь. Откуда эти рецепты взялись в моей голове, ума не приложу.

 - Вспомните, Мария Николаевна, - Вершинин пристально посмотрел в глаза женщине, - помимо этого покупателя, был ли кто-то знакомый рядом?

 - Были, - ахнула женщина, хлопнув ладонью по лбу. – Ну, конечно же, были. Целая очередь была. Человек пять или шесть.

 - Уже лучше, - поощрил капитан продавщицу. - Лица этих людей Вы вспомнить сможете?

 - Да, конечно, этих я вспоминаю. А одну женщину вообще знаю. В нашем доме она живёт. Синицына Лена. Отчества не помню.

 - Какой, Вы говорите, адресочек у вашей знакомой? - приготовился писать Стасов. - Улица Спортивная, дом двенадцать. А вот квартира, - задумалась она. - Квартира, по-моему, пятьдесят семь. Да, точно, пятьдесят семь.

- Спасибо, - Стасов вырвав лист с записью из блокнота, протянул его лейтенанту. – Игорёк, не в службу, а в дружбу. Сгоняй-ка ты к этой Синицыной Лене, расспроси поподробнее, что и как. Здесь недалеко, десять минут хода.

 

 - Понял, - Черкашин, накинув на плечи пиджак, исчез за дверью.

 - Я могу продолжить? – Голубович не преминул воспользоваться возникшей паузой.

- Да, конечно, - разрешил Быстров и приготовился слушать.

Ему импонировало то, как заместитель директора рынка излагал факты. Люди такого склада ума, как правило, верно, оценивали любую ситуацию, делали правильные выводы и могли в доступной и понятной форме изложить своё понимание проблемы.

 - Так вот, - продолжил Голубович, стараясь не упустить нить повествования. – Ровно через две недели, ситуация повторилась, но теперь уже в колбасных рядах. Затем товара и денег недосчитались в контейнерах, где торгуют рыбой, потом пострадали торговцы яйцами, сырами и так далее. Рыночный Бес не оставил своим вниманием даже молоко и молочнокислые продукты.

 - Как Вы сказали? Рыночный Бес? – удивился Быстров.

 - Так его прозвали люди. Уже не помню, кто первым придумал ему такое прозвище, но оно как нельзя точно характеризует этого человека. Знаете, есть такая поговорка – Бес попутал. Наш Рыночный Бес попутал очень многих. Всего пострадало более тридцати точек на пищевом рынке и около десяти на вещевом.

 - Ну, что же, - с напускной серьёзностью заметил Стасов, - человек, видимо, наконец-то, наелся и решил приодеться, что вполне логично. 

- Я с вами с удовольствием согласился бы, если бы не один нюанс – пострадали, в основном, точки, торгующие женской одеждой. 

- Выходит, Бес к тому же еще женщина, - предположил Быстров. 

- А может быть любящий муж или нежный любовник, - не исключил Стасов 

- Скорее, верно, второе предположение, уважаемый Олег Валерьевич. Это жена. 

- Что заставляет Вас так думать, Борис Моисеевич? - Быстров был явно заинтригован. 

- Я взял на себя труд проанализировать ассортимент вещей, если можно так сказать, приобретенных нашим неизвестным «другом». Судя по размерам, расцветкам и фасону вещей, они, скорее всего, подойдут тридцати пяти – сорокалетней женщине. И вот, что я вам ещё скажу, у этого человека есть вкус, он умеет выбирать одежду. Если Вас интересует, я тут списочек набросал. – извлёк он из кармана вчетверо сложенный лист бумаги. 

 - Видите, какого высокого о Вас мнения специалист, имеющий солидный опыт в торговле, - Стасов склонился над человеком в коричневом пальто и заглянул в его глаза. – Надеюсь, нас не постигнет разочарование при более близком знакомстве. Всем здесь присутствующим поклонникам столь редкого дарования, доставит совершеннейшее удовольствие общение с интеллектуалом-невидимкой. 

- Что Вы все ко мне пристали? Какие два месяца? Какие тридцать точек? Да я в городе-то всего третий день. И вообще, я гражданин другой страны. Иностранец, если хотите знать, и вы не имеете права так со мной обращаться.… Хватать, бить. Я жаловаться буду на ваше самоуправство. 

- О-ба-на, - Стасов упал на стул, выпучив глаза, - нам ещё только международного скандала недоставало. 

 

 - Позвольте Ваши документы, - Быстров протянул руку. 

Человек в пальто нехотя достал из бокового кармана паспорт, на тёмно-синей обложке которого красовался золотой трезубец. Над трезубцем было написано «Украина», под ним – «паспорт». 

– Так, - раскрыл документ майор, - Хвостенко Павел Захарович. Прописан по адресу Винницкая область, село Ивановка. 

 – Вы кого сцапали, варвары, - грозно глядя на побелевших охранников, театрально воскликнул Стасов. – Ввергнуть страну в пучину политического скандала. Запомните, если суверенное государство Украина потребует вашей выдачи, мы возражать не станем. 

 Вершинина душил смех. Он знал, если Олег оседлал своего конька, будет резвиться по полной программе. Остановить его мог только Быстров, но тот в общем веселье участия не принимал. 

- Так он же вместо денег бумажки какие-то совал, - расстроено промямлил один из охранников. – Вот Валентина шум и подняла, - ткнул он пальцем в сторону второй продавщицы… 

- А я, что, понимаю, чем он платит? Вижу не рубли, не доллары и уж точно не еврики … 

- Не рубли, не доллары, - передразнил продавщицу Стасов. – Соображать надо, не маленькая уже. Тебе предлагалась украинская национальная валюта. За одну их гривню страшно сказать, сколько наших рублей идёт. Так что промахнулась ты Валентина. Могла бы прилично наварить, если бы по хорошему курсу взяла. 

- Ой, да ну Вас. Куда бы я потом эту валюту сдала? Ни одна обменка не примет. 

 

 - Позвольте полюбопытствовать, с какой целью к нам пожаловали? - отложил документ на край стола майор. 

- Подработать приехал, да вот не сложилось. Теперь надо домой возвращаться не солоно хлебавши. Не срослось, как говорится. И вот это ещё, - он осторожно пощупал синяк под глазом. – Куда мне в таком виде? 

- Кстати, об инциденте, - Быстров достав из папки лист бумаги и ручку, - Вы вправе написать заявление. Мы разберёмся и накажем виновных в нанесении побоев. Хвостенко бросил испуганный взгляд вначале на бумагу, затем на дюжих охранников все еще плотоядно на него смотревших и сник. 

- Виктор Николаевич, - Голубович подался вперёд, стараясь привлечь внимание майора, - может быть, мы уладим конфликт полюбовно с нашим украинским гостем? 

- Если пострадавший хочет, чтобы виновники инцидента были наказаны, мы обязаны предложить написать ему заявление. Если такового желания не обнаружится, что же - вольному воля, спасённому рай. 

 - Павел Захарович, если я правильно понял, Вы рассчитывали найти работу в нашем городе, - Хвостенко утвердительно кивнул головой. - Какую работу Вы искали? 

- Я квалифицированный плотник. Любая работа с деревом. 

- Тогда без проблем. Рынок – то самое место, где плотнику всегда найдётся работа. – Естественно, Виктор Николаевич, - обернулся он в сторону Быстрова, - господин Хвостенко будет оформлен на работу с соблюдением существующего законодательства. 

- Я ещё не услышал решения потерпевшего. 

- Я согласен, - робко сказал Хвостенко.

Вошедший в комнату Игорь Черкашин, оказался свидетелем финальной сцены примирения двух братских славянских народов. 

 

 - Как успехи? - Быстров обратил свой взор в сторону вновь прибывшего сотрудника. – Синицына Лена внесла ясность в дело? 

- Да, конечно, Виктор Николаевич. Она хорошо запомнила специи, применяемые для приготовления барбекю и кое-какие компоненты, входящие в состав остро-сладкого соуса. Паштет, кстати, ей тоже пришёлся по вкусу. 

- Та-ак! Думаю, поиск остальных свидетелей не имеет смысла, разве что для того, чтобы окончательно уточнить состав кулинарных рецептов. 

- Так вот, Виктор Николаевич, наконец-то, мы приблизились к самому главному, - Голубович, как опытный оратор сделал паузу и, когда внимание стало всеобщим, продолжил. – Я не рассказал Вам, как я, человек, в общем-то, занятой, был вовлечён в эти события и оказался на месте конфликта. 

- Интересно. Нам как-то в голову не приходило, что Вы, Борис Моисеевич, можете быть не на рынке. 

 - Ошибаетесь, Олег Валерьевич, на рынке я как раз бываю крайне редко. А оказался я здесь потому, что экстрасенс, нанятый нами накануне, для отслеживания непрошенного визави, сообщил, что тот, наконец-то объявился в зоне его досягаемости и указал маршрут, по которому тот двигался. 

- Экстрасенс! Это интересно. Значит, Вы решили изловить Беса при помощи экстрасенса? - Быстров с интересом посмотрел на Голубовича. – Но судя по результату, вытащили пустышку. 

- Не совсем так, - Голубович сняв очки, принялся тщательно протирать линзы огромным, синим носовым платком, извлеченным из кармана пиджака. – Вильяму Давыдовичу удалость обнаружить Беса. Мы даже какое-то время преследовали его, и только в районе продуктового рынка потеряли. А затем этот неприятный инцидент с нашим гостем…. 

- Другими словами, Вы хотите сказать, что все, кто участвовал в преследовании, видели Беса и могут его опознать. Я правильно Вас понял, Борис Моисеевич? 

 

 - Не совсем, - смутился Голубович. – Самого Беса мы не видели, но экстрасенс установил с ним телепатическую связь и по ней, собственно, определял маршрут его передвижения. 

- Все понятно, - радостно воскликнул Стасов. – Белая и черная магия вот, что нам поможет. Привязываем экстрасенса веревкой за ногу, тот берет магический след, и мы настигаем возмутителя спокойствия имевшего наглость посягнуть на незыблемость рыночных отношений. А дальше дело техники, захватываем его как простого уголовника… 

- Вы, капитан, как раз этим экстрасенсом и займетесь, - остановил Стасова майор. – Кстати, как его звать-величать и где можно найти? 

— Это как раз несложно, - Голубович извлек из бокового кармана записную книжку и принялся ее листать. - Жаков Вильям Давыдович. Озерный район, проспект Победы, 27, офис 12. 

- У меня к Вам вопрос, Борис Моисеевич, - заговорил капитан Вершинин, дождавшись паузы в разговоре, - почему Вы выбрали именно этого экстрасенса, а не какого-либо другого? 

- Видите ли, - замялся Голубович, - в свое время он помог моей супруге, как бы это точнее выразится.… Помог решить некоторые проблемы частного характера. Речь идет о здоровье. Я бы не хотел углубляться в детали, это слишком личное, но, поверьте на слово, этот человек обладает уникальными способностями. 

 - Что же, надеюсь, он и нас не разочарует, - подвел черту Быстров. – Теперь вот что. Меня интересует человек, организовавший группу по захвату Беса? И еще, очертите круг лиц входящих в эту группу и развитие событий по времени. 

- Специально группу никто не организовывал. Жаков, как обычно, расположился со своими приборами, приспособлениями в одном из помещений администрации рынка. Не знаю их правильного названия. Когда он сообщил, что установлен контакт с Бесом, часы показывали без пятнадцати девять. Мы выскочили в вестибюль, и я приказал двум постоянно находящимся там охранникам следовать за нами. Они присутствуют здесь, в кабинете. По пути к нам присоединились еще двое. Они наблюдали за порядком на вещевом рынке. 

- Где же они? - быстро спросил Быстров. 

- Вернулись на свой пост. Мне показалось, что делегация и так довольно представительная. Сопровождавшие нас сотрудники полиции не возражали. 

 

 - Вы можете назвать их имена? 

- Да. Ивлев Игорь… простите, отчества не помню и Демидов Андрей Николаевич. Их домашние адреса можно узнать в службе кадров. Ивлев у нас работает недавно, буквально несколько месяцев. Собственно, Демидов его и привел. Ивлев был принят на работу именно по его рекомендации. То ли они друзья детства, то ли служили вместе. 

- Вы всегда набираете сотрудников по рекомендациям, - Быстров что-то пометил в блокноте. 

- Практически всегда, если рекомендующий оценивается нами положительно. А Андрей профессионал своего дела. Он у нас на хорошем счету. 

- Итак, погоня началась около девяти часов, а закончилась? – майор вопросительно посмотрел на Голубовича. 

- Точно не скажу, но, когда началась свалка, было начало одиннадцатого. Минут двенадцать – пятнадцать. 

 - Какая свалка? - быстро спросил Быстров. 

- Возникшая при задержании господина Хвостенко. Он, как это принято у вас выражаться, оказал сопротивление. Короче говоря, ударил головой Демидова в грудь и…. 

- А, что я должен был делать, когда на меня навалилась стокилограммовая туша? – возмутился, молчавший до сей поры Хвостенко. – Не я первый начал. 

- Понятно. Дальше, что? – майор делал пометки в блокноте. 

- Все, - удивился Голубович. - Мы вернулись уже в сопровождении ваших сотрудников в здание правления рынка. Был составлен протокол…. 

- Все пошли в правление? – напор Быстрова встревожил Бориса Моисеевича. 

- Не понял. 

- Я спрашиваю, все участники конфликта вернулись в здание правления рынка? 

- Ну, да. За исключением, пожалуй, Демидова и Ивлева. 

 

 - Итак, подведем неутешительные итоги. Вы, господа участники событий, поправите меня, если я допущу неточность. В районе девяти часов началась погоня за Бесом и продолжалась где-то час – час пятнадцать. В половину одиннадцатого вся компания направилась в здание правления рынка за исключением двух охранников - Демидова и Ивлева. Пока все правильно? 

- Да, - подтвердил Голубович. 

- Отлично. В конторе вы появились…? - Майор вопросительно посмотрел на Голубовича. 

- Минут через десять – пятнадцать. Где-то в половине одиннадцатого. 

- Составление протокола и прочие формальности пусть заняли еще минут тридцать – сорок. К нам вы прибыли…? 

- Время зафиксировано, - Черкашин поднял трубку телефонного аппарата. – Дежурный? Время прибытия представителей с рынка? Спасибо. «Двенадцать часов двадцать семь минут», —сказал он, возвращая трубку на место. 

 - Сейчас мы имеем, - Быстров, откинув рукав пиджака, посмотрел на циферблат наручных часов, - восемнадцать часов семь минут. А в пятнадцать тридцать труп вашего охранника Андрея Демидова был обнаружен на территории строящейся части рынка. 

 - Убийство? – Голубович встревожено посмотрел на майора. 

- Экспертиза установит, но по предварительному заключению – несчастный случай. Охранник убит обломком шлакоблока, упавшего с крыши киоска. Травма головы оказалась несовместимой с жизнью 

- Странное стечение обстоятельств, - задумчиво потер подбородок Вершинин. – Вы не находите, Виктор Николаевич? - Быстров вопросительно посмотрел на капитана. - Исходя из утверждения господина Голубовича, возглавляемая им группа преследователей практически настигает Беса. И только досадный инцидент не позволяет довести дело до логического завершения. 

- Не совсем так, - возразил Стасов. – Экстрасенс потерял контакт с Бесом. 

 

 - Совершенно справедливо, Олег Валерьевич, - согласился Вершинин. – Но рассматривая ситуацию в динамике, можно отметить одну особенность. Вот смотрите, в начале погони Бес не подозревает о том, что его преследуют, если, конечно, верить тому, что потуги экстрасенса не надувательство и телепатическая связь имела место быть. В пользу этого утверждения свидетельствует то, что он свободно, не спеша перемещается по рынку. Скорее всего, вышел на свой обычный промысел. Группе не составило особого труда очень быстро с ним сблизиться. Но, в какой-то момент Бес обнаруживает преследователей. Неизвестно каким образом: то ли увидел, то ли как-то почувствовал. Ведь мы имеем дело не с обычным человеком… 

- Похоже, что так и было, - подтвердил Голубович. – В начале погони расстояние между нами сокращалось очень быстро, а потом…. У меня сложилось впечатление, что он побежал. 

 — Это вряд ли, - выразил сомнение Быстров. – На бегущего человека всегда обращают внимание. Скорее всего, он уходил быстрым шагом. Тем не менее, Игорь Владимирович, - повернулся он к Черкашину, - надо опросить продавцов на этом участке рынка. Может быть, кто-нибудь, обратил внимание на бегущего или быстро идущего человека. Борис Моисеевич, поспособствуйте лейтенанту. 

- Безусловно, поможем. Я лично обойду с Игорем Владимировичем все торговые точки в этой части рынка. 

- Есть еще кое-что, что позволяет усомниться в достоверности предварительной версии по поводу гибели охранника от несчастного случая, - продолжил Вершинин. – Я хорошо знаком с расположением рынка и могу утверждать, наиболее близкий за его пределы выход проходит именно через строящуюся территорию. 

- То есть, Вы хотите сказать, что это Бес убил охранника? - Быстров, откинувшись на спинку стула, пристально посмотрел на капитана. 

 

 - Вы натолкнули меня на эту мысль, Виктор Николаевич. – Ведь если Бес видел преследовавших его людей и стал свидетелем задержания постороннего человека, то логично предположить, что, воспользовавшись возникшей суматохой, он поспешил скрыться. Побежал он или пошел быстрым шагом мы не знаем. Я склоняюсь в пользу второго. Но, тем не менее, могло охраннику показаться подозрительным, что все присутствующие на этом пятачке люди поспешили к месту конфликта, и только один человек быстро его покидал. Тем более, человек этот направлялся в сторону выхода через строящуюся часть рынка. 

- Охранник пустился в погоню за Бесом. Тот, обнаружив, что его преследует всего один человек, расправился с ним, сбросив на голову шлакоблок, - попытался развить мысль коллеги Стасов. - Не пойму, что, но что-то здесь не вяжется. 

- Почему же, все очень логично, - возразил автор версии. 

- Подождем результатов вскрытия и дактилоскопической экспертизы, - подвел итог Быстров. – Тогда и прояснится, с убийством мы имеем дело или с несчастным случаем. 

 

Глава4

 

На рынке было многолюдно. Он двигался по привычному для него маршруту, рассеянно посматривая по сторонам. Сегодня целью его интересов был не товар, а деньги. Схему он продумал досконально и намерен был её реализовать в рядах, торгующих дорогими меховыми изделиями. На нестандартный шаг его подвинул острый дефицит наличных в семейном бюджете. Предыдущие вылазки в полной мере закрыли вопросы по обеспечению их небольшой семьи продуктами питания. В холодильник забит до отказа разнообразнейшей снедью. Проблематично было втиснуть туда даже сосиску. Супруга осталась довольна одеждой, о которой давно мечтала, но не в состоянии была приобрести из-за финансовых трудностей. Наличные же в их семейном бюджете, как и прежде, были в большом дефиците. И тогда ему в голову пришла великолепная идея. Он должен не приобретать, а совсем даже наоборот, продавать товар. Товар, которого у него нет, зато у других он имеется в большом и разнообразном ассортименте. В последние дни он очень внимательно изучал жизнь рынка, этого сложного социального организма, и почерпнул для себя много полезного. Ему в мельчайших подробностях было известно, откуда доставляется товар, какого рода финансовые отношения существуют между производителем и реализатором, довольно чётко представлял схему оборота наличных средств. Не составляло большого труда нащупать брешь в наработанной годами системе товарно-денежных отношений на рынке. 

 

 Он уже четко осознавал, откуда без проблем можно вытащить наличные. Ряды, торгующие меховыми изделиями, как нельзя лучше подходили для его замысла. Как правило, дубленки и шубы не приобретались продавцом заранее, а брались у производителя под реализацию. В определённый день владелец товара и продавец производили взаимные расчёты по проданному товару или следовал его возврат в случае отсутствия спроса у покупателей в оговоренный срок. Задачка простая – установить точку, успешно поторговавшую в текущем месяце и, опередив владельца товара, получить деньги вместо него. Дело за малым - изящно реализовать задумку. Несколько часов размышлений и прикидок потребовалось на разработку механизма операции и доведения его до совершенства в теории и, как говорится, пришло время выхода на «полигон». Он находился в десяти метрах от облюбованного объекта, когда интуитивно почувствовал опасность. Ощутил её настолько реально, что испугался. Его искали. Он это чувствовал. Нет, знал наверняка. Кто-то настойчиво пытался установить его местонахождение. Сама мысль, что этот некто, каким-то невероятным способом мог отыскать его в огромной многоликой толпе, не только пугала, шокировала. 

 

 Плохо представляя, как можно избежать опасности, он заметался в поисках спасения. Присутствие ищущего его человека определялось с точностью до нескольких метров. Разделяющее их расстояние было невелико. Без колебаний изменив намеченный маршрут, повернул в сторону привычных продуктовых рядов. Расстояние между ним и преследователем не сокращалось. Охотник точно следовал его маршрутом. Сбить погоню со следа не удавалось. Прошло немало времени, проведенного в гонке по контейнерным лабиринтам. Он петлял подобно зайцу, запутывая следы и в какой-то момент, ему показалось, что преследователь потерял его след. Разгорячённый и усталый, остановился у контейнера, торгующего сырами и колбасами, чтобы перевести дух. Восстановив дыхание, неспешно направился к выходу. Отойдя от безопасного места на несколько шагов, вновь почувствовал, как возобновился контакт с преследователем. Неспешно возвратился на прежнее место, интуитивно чувствуя, что именно здесь находится в полной безопасности. 

 

 Наконец, он заметил группу из нескольких человек, быстрым шагом продвигающуюся по контейнерному ряду. Значит, преследователь был не один. Кто они и что им надо? Одержимые азартом погони, люди искали явно его, ощупывая цепкими взглядами лица снующих беспрерывным потоком покупателей. Без сомнения, им нужен был он. Что за люди? Основная ударная сила - охранники рынка. Двоих из них он знал в лицо. Эти двое всегда патрулировали продуктовую часть рынка. Остальных участников погони видел впервые. Группа продиралась сквозь толпу покупателей, энергично работая локтями. Впереди шёл невысокий седой человек, держа в руках небольшую металлическую трубку, напоминающую телескопическую удочку с прикрепленной к ней металлической рамкой. Внезапно он остановился, растерянно оглядываясь по сторонам. Двое дюжих охранников неуклюже топтались рядом. К мужчине с рамкой подошёл невысокий человек в очках, и они принялись оживлённо беседовать. Человек в очках в чём-то настойчиво убеждал седого, тот недоумённо пожимал плечами. Боясь, лишний раз пошевелиться, он с нетерпением ожидал ухода преследователей, но группа продолжала топтаться на месте. 

 

 Время шло, ситуация не менялась. Страх, зародившийся в душе Беса и не покидавший во время погони, сменился раздражением, вскоре переросшим в ярость. Он сконцентрировался на седом, и, сделав шаг вперед, вышел из-под навеса контейнера. Седой покачнулся как от удара, выронив из рук трубку. Странно, но это очевидное событие осталось незамеченным остальными участниками погони. Вероятно потому, что громкий крик продавщицы, торгующей колбасой в контейнере, привлёк внимание охранников. Пышная работница прилавка наскакивала на плохо одетого мужичка в потёртом коричневом пальто, размахивая денежной купюрой, зажатой в высоко поднятой руке. Он не мог различить достоинства купюры с того места, где находился, но деньги были какими-то странными. 

- Что ты мне суёшь? Смотрите-ка люди на этого афериста…. Дуру какую нашёл. Я не слепая…. Мне, что попало, не всунешь. 

— Это я ошибся, - лепетал покупатель, удивлённый неадекватностью возникшей ситуации и агрессивностью продавщицы. – Сейчас дам Вам русские деньги, только успокойтесь, не кричите. Вот, возьмите, пожалуйста. Ну, перепутал человек, что же так орать-то? 

 

 Охранники в мгновение ока оказались за спиной незадачливого покупателя, отрезая ему пути к отступлению.

- Перепутал! Знаем мы вас, путаников. Суёт, что попало, а в конце дня подсчитаешь, недостача. 

- Нет, пожалуй, не стану ничего у Вас покупать. Мне за мои же деньги ещё и хамят. Слава Богу, дефицита в стране нет, приобретём нужный товар в другом месте. 

- Хочешь легко отделаться? - зло ухмыльнулась продавщица, кося глазами на охранников, маячащих за спиной у незнакомца. 

- Возникли проблемы, Валя? – мягко спросил мужчина в очках, косясь на незадачливого покупателя. 

— Вот, полюбуйтесь, Борис Моисеевич, что мне этот аферист пытался всучить вместо денег. Фантики какие-то. 

- Фантики, - презрительно скривил губы покупатель. – Да гривна дороже ваших рублей. И вообще, в чём дело? Что за выяснение отношений? 

 

 Мужчина резко повернулся и попытался уйти. Дорогу ему преградил ухмыляющийся охранник. 

 - Куда это мы так торопимся? У нас так дела не делаются, - навалившись всей массой огромного тела, охранник теснил незадачливого покупателя к прилавку. – Поговорим, познакомимся…. 

Дальше произошло то, чего не мог предположить никто. Мужчина, отступая под натиском напирающего охранника, сгруппировался и ринулся вперёд. Удар головой в солнечное сплетение был настолько силён, что опрокинул охранника на землю, чем беглец не преминул воспользоваться. Но уже было поздно. Слухи о поимке Рыночного Беса разнесся по торговым рядам. К месту конфликта подтягивалась возбуждённая толпа, среди которых было много людей в камуфляжной форме. Беглеца перехватили, повалили на землю. Началась потасовка. Вслед за звуками полицейского свистка у свалки человеческих тел появился наряд представителей правопорядка. Седого мужчину с трубкой в руках нигде не было видно. Рыночный Бес, воспользовавшись благоприятным случаем, незаметно улизнул. 

 

В этот раз судьба была к нему благосклонна, уберегла от расправы. Быстрым шагом направился к строящейся части рынка, который расширялся, захватывая все новые территории. Здесь находился ближайший выход в город. Хотелось бежать от опасности, но он сдержался. Бегство привлечет ненужное внимание зевак, это он знал точно. Выйдя за пределы рынка, оказавшимся в этот день таким негостеприимным, он успокоился, не спеша, направляясь, домой. Открыв дверь квартиры своими ключами, тихо, стараясь не шуметь, прошёл в комнату. Жена спала на диване, по-детски подперев голову рукой. «Это хорошо, что Лариса спит, - пробираясь на цыпочках в спальню подумал он». Сейчас не до разговоров. Надо остаться наедине со своими мыслями. Подумать, как так могло случиться, что эти люди, интеллект которых он оценивал весьма низко, вычислили его менее чем за два месяца. Где-то допущена досадная ошибка. Промах. Что-то не учёл, не прочувствовал ситуацию. Утратил осторожность. До сегодняшнего дня у него была сто процентная уверенность в своей безнаказанности. И вот тебе на. Не накрыли по чистой случайности. Необходимо успокоиться и проанализировать положение. Он не умел принимать быстрых решений. На раздумья требовалось время. К счастью, оно у него было. А на рынке теперь появляться не стоит. Затаиться надо на какое-то время. Лечь на дно и затихнуть. 

 

 С чего все началось? Он отчётливо вспомнил тот день, когда принёс с рынка целую гору мяса, не заплатив за него ни копейки. Как потом, отпросившись с работы, несколько дней опасался выходить из дому, боясь, что его могут искать. Жене не удавалось уговорить его отправиться за покупками, делать которые он прежде так любил, а поскольку решений своих он, как правило, не менял, смирилась. Походы на рынок и в магазины стали теперь её святой обязанностью. Придя однажды домой, жена рассказала жуткую историю, выдуманную, по её мнению, самими же торговками. 

 - Представляешь, - рассказывала она, смеясь, - они утверждают, будто бы кто-то под гипнозом выманил у продавщицы гору мяса. И, что самое интересное, никто: ни сама продавщица, ни люди из очереди не запомнили этого человека. Помнят какие-то кулинарные рецепты, а лицо человека никто припомнить не может, будто и не было его вовсе. 

- Средневековье, - пробормотал он, стараясь не обнаружить своего интереса к рассказу. – А, что за рецепты такие? 

- Я сама толком не разобралась, но, по всей видимости, случилось коллективное помешательство. Можешь поверить, все кто стоял в очереди, включая продавщицу, в тот момент думали об одних и тех же рецептах приготовления мяса и чего-то там ещё. Представляешь, они уверены, что гипнотизер, подобным образом отвлекая внимание толпы от собственной персоны, утащил мяса почти на пять тысяч рублей. 

 

 - Надо же. Гипнотизёры и те оголодали. До чего опустились, мясо на рынках воруют. Чего только люди не придумают от скуки, - безразлично подвел он итог. – И, что действительно никто этого шутника узнать не сможет? 

- Никто представляешь?

- Никто из шести взрослых нормальных людей, стоявших с ним в одной очереди. Как это тебе? 

— Это уже из разряда очевидное невероятное. Стоять рядом с человеком и не запомнить его лица. Подумай сама, возможно ли такое? 

- Я лично разговаривала с Верой Евдокимовной об этом инциденте. Она была второй в очереди…. 

— Это какая Вера Евдокимовна? 

 - Тёща Жени Самолётова. - Понятно, - Самолётовы жили в их доме двумя этажами выше. Странно, но на старуху он тоже не обратил внимания. - Ну и что? 

 - Она вообще утверждает, что в очереди стояли пять, а не шесть человек. То есть, искать надо среди этих пятерых. 

 Вначале он отказывался верить своим ушам. Возможно, владельцы рынка пытались усыпить его бдительность подобными слухами. А что? Представили случай с похищением мяса как обычные бабские сплетни, не более того. Потом призадумался. Стал анализировать факты, увязывая воедино обрывки сведений, которые до него доходили, со своими собственными наблюдениями. Появились сомнения. Тёща Самолётова не могла его не узнать. Они по нескольку раз в день сталкивались на лестничной площадке, в лифте, или у подъезда, где на скамье в компании других бабушек, та любила греться на солнышке. События выстраивались в довольно логичную смысловую цепочку. 

 

 С чего всё началось? Он снова и снова возвращался к этому вопросу. С происшествия на даче. Да, точно, на даче во время отпуска. Он отчётливо вспомнил ту грозовую ночь, оборванный провод и голубую шаровую молнию. Именно после событий многодневной давности с ним стали происходить странные вещи. Возникает вопрос - после событий или вследствие оных? Во-первых, его странные приступы и ощущение переполнения энергией. Затем помолодевшая Марта, у которой вот-вот появятся щенки — это два. Невиданный урожай на дачном участке, тоже из разряда необъяснимого. И, наконец, его собственные ощущения. Он чувствовал перемены в собственном организме, природу которых как врач объяснить не брался. В силу каких-то непонятных явлений зрение восстановилось полностью, очки за ненадобностью были спрятаны в самый дальний ящик стола. Близорукость, с которой он жил буквально со студенческой скамьи, исчезла. Супруга объясняла это возрастными изменениями. Мол, с возрастом развивается дальнозоркость, компенсируя, таким образом, близорукость. Пусть будет так, но куда исчезли поли артритные боли в коленных суставах, аллергия и, самое невероятное, восстановились гланды, вырезанные ещё в школьном возрасте по случаю непрекращающихся ангин. То, что удалённые нёбные миндалины не могли регенерировать так же, как отнятая рука или нога, известно даже студенту мединститута начальных курсов. А его организм, поправ все законы анатомии и биологии, возродил их в прежней красе. 

 

 Загадка? Без сомнения. Есть ещё кое-что - неконтролируемые, невероятной мощи приливы энергии, время от времени сотрясающие его тело. И, наконец, огромная нечеловеческая сила, неизвестно из какого источника наполнившая его мышцы. Появлялось непреодолимое, едва сдерживаемое желание крушить все вокруг. Впервые он ощутил в себе эту мощь ещё на даче. Идя по саду, он споткнулся о пень и, падая, инстинктивно схватился рукой за ствол пятилетней яблони. Он не упал, но дерево вырвал с корнем. Пень также оказался выкорчеванным. Потом были оторванные дверные ручки, погнутые и сломанные ложки и вилки. Весь этот ужас продолжался довольно долго, пока он не научился кое-как управлять своей силой. Всё это, конечно, загадочно, но какое имеет отношение к событиям последних дней? На рынке-то произошло нечто иное. Судя по разговорам и пересудам, имел место сеанс массового гипноза. Всё о чём он думал, что хотел получить, передалось каким-то невероятным образом продавщице, и было ею воспринято как руководство к действию. Всё правильно. Гипнотизировать – значит, посредством внушения подчинять кого-нибудь своей воле, своему влиянию. Вот он и внушил продавщице вкусную мысль, а та без лишних разговоров отвалила ему мяса, да еще дала сдачи с несуществующих пяти тысяч. Стоп! Что-то здесь не вяжется. Он помнил из курса физиологии, что процесс гипнотизирования многоступенчатый. Вначале следует подготовительная беседа, затем осуществляется тестирование на внушаемость и, только потом, реализуется та или иная формула внушения. Вот в чём закавыка. Гипноз – это словесное внушение, а он точно помнил, что, стоя в очереди не произнёс ни единого слова. Даже тогда, когда продавщица отвешивала ему мясо. 

 

 Он в тот момент по своему обыкновению изобретал изысканные рецепты великолепных блюд из продуктов, лежащих за стеклом витрины. Такая у него выработалась многолетняя привычка, при виде набора продуктов, дать волю кулинарной фантазии. Помечтать, какие блюда из них хорошо бы было приготовить, под каким соусом подать. Соусы были его кулинарной страстью. Любое, даже самое простое по вкусовым ощущениям блюдо, при правильно подобранном соусе становилось деликатесным. С аппетитом поглощая созданные мужем блюда, жена безапелляционно утверждала, что в нём дремлет талантливый кулинар. Но как он смог внедрить рецепты мясных блюд в голову всем стоящим в очереди и продавщице? Ведь он не произнёс ни единого слова. Это вопрос. Телепатия? Стоя в очереди, он передавал мысли о кулинарных изысках окружающим. Зачем? Он ведь этого не хотел. Не было такой цели – передавать мысли на расстояние. Загадка. Надо при случае пообщаться с Верой Евдокимовной. Как-то встретив старушку на лестничном марше, ненавязчиво поинтересовался её рыночным приключением. Вера Евдокимовна, ставшая знаменитостью в связи известными событиями, в который уже раз поведала необычную историю очередному любопытствующему соседу. Удивительно, но, несмотря на возраст и порожденный им склероз, она довольно сносно изложила рецепт печёночного паштета, не перепутав ни одного ингредиента. Сомнений не было, этот один из трёх рецептов обдумываемый им во время томления в очереди. Строя различные поведенческие схемы он поймал себя на мысли, что профессионализм, всё-таки, берёт свое. Сейчас он размышлял как учёный, столкнувшийся с проблемой, требующей незамедлительного решения. Первое, что надо сделать - сбросить с себя тяжёлый груз психологической доминанты гонимого человека. Отстраниться, забыть, что он в центре событий. Что это на него ведётся охота. 

 

 Проблему надо тщательно рассмотреть со стороны исключив любое эмоциональное проявление. Изучить, оценить и сделать правильные выводы. Взгляд независимого исследователя привёл его к убеждению, что встреча с голубым шаром не прошла бесследно. Надо было разобраться в себе, скрупулезно изучить изменения с ним происшедшие. Путем построения поведенческих схем выяснить, действительно ли он обладает особенными, не присущими обыкновенному человеку способностями или всё это бред. Простое стечение обстоятельств. После недолгих раздумий и прикидок, в качестве наиболее информативного и достоверного способа установления истины, был выбран эксперимент. Если дар телепатии имеется, и он обладает умением внушать мысли на расстоянии, это несложно проверить. Необходим подходящий для проведения эксперимента объект. С выбором объекта особых проблем не предвиделось. Поскольку его перемещения были ограничены стенами собственной квартиры, выбор пал на одно из двух живых существ, помимо него обитающих здесь же, а именно на жену. Интеллект помолодевшей Марты для поставленной цели не годился. Впрочем, она сама была загадкой. Идея использовать в научных целях самого близкого человека была не нова. Ещё на заре своей профессиональной деятельности пришлось ему работать бок о бок с терапевтом буквально помешанным на лечении травами. И фамилия у него была соответствующая, Травкин Семён Дмитриевич. В нагрузку к любому рецепту, выписанному больному с учётом рекомендаций «Фармакопеи», Семён Дмитриевич настойчиво советовал применять лечебные травы. Он легко внушал надломленным болезнями пациентам, что любой фармакологический препарат, как правило, имеет противопоказания, травы же можно применять смело, не боясь побочных действий. Надо отдать должное, во многих случаях настои и отвары оказывались значительно эффективнее лекарств, полученных химическим путём. С этим самым доктором Травкиным и произошла скандальная история, разрушившая семейную жизнь травника-энтузиаста. 

 

 Одержимый идеей траволечения он каждый свой отпуск проводил в малопривлекательных, забытых Богом уголках страны, где производил сбор редких лекарственных растений и их семян. Особо ценные экземпляры он культивировал на своём приусадебном участке. Все шесть соток огорода были плотно засеяны лекарственным разнотравьем. Всякие попытки жены сунуть в землю какой-либо полезный овощ встречали столь яростный отпор, что она, в конце концов, смирилась с использованием огорода не по прямому назначению. Но это еще, куда ни шло, были и неудобства похлеще. Огромные альбомы с гербариями растений заполнили все имеющиеся в квартире шкафы и полки. Снопы трав и веток, свисающие с потолка, сводили жизненное пространство квартиры к минимуму. На плите, в эмалированных кастрюлях, давно потерявших свой первоначальный вид, всегда готовились какие-то вонючие отвары, насыщая смрадом квартиру. Несколько раз, исключительно из гуманных соображений, хозяйка попыталась добавить в кастрюлю некоторое количество ароматических приправ. Но застигнутая за этой процедурой супругом, получила такой скандал, что у нее пропала всякая охота к дальнейшим экспериментам. Травкин рыдал над сливаемым в унитаз испорченным отваром, как над самым близким усопшим родственником, проклиная жену и ее устоявшие хозяйственные навыки. С тех самых пор над плитой был вывешен транспарант, на котором огромными буквами было начертано: «Не солить. Специй не добавлять. Убью». Семейная жизнь с человеком одержимым идеей сама по себе не сахар. Для нормального человека она довольно сложна и непредсказуема, особенно если навязчивой идее посвящается не только рабочее, но и всё домашнее время. А случай этот, как раз и был из разряда хронических. Особую страсть Семён Дмитриевич питал к исследовательской работе с травами, лечебный эффект которых был не изучен или изучен недостаточно полно. 

 

 Самым же надёжным и эффективным способом установления эффективности воздействия лекарственного растения, как известно, является введение его в организм лабораторных животных и добровольцев из числа живых людей. С лабораторными животными проблем не было. Белые крысы и морские свинки томились в клетках и банках в одной из спален, отведенной под лабораторию. Иногда животные совершали дерзкие побеги из мест заточения и путь их, почему-то, всегда лежал через кухню, где колдовала над плитой жена. Всякий раз, обнаруживая беглеца у своих ног, она истошно вопила, поскольку «ужас, как боялась всяких этих мышей» и карабкалась на табуретку. Окончательно женщина успокаивалась только после поимки грызуна и возвращения его в место заключения. Эксперименты с лабораторными животными всегда проходили гладко, поскольку желание или нежелание последних участвовать в опыте естествоиспытателя интересовало мало. Хуже обстояло дело с добровольцами, которых не удавалось соблазнить никакими пряниками. Коллеги по работе и соседи по дому, зная одержимость Травкина, всерьёз и не без оснований опасались стать жертвой его сомнительных экспериментов. Первыми почувствовали неладное коллеги-медики еще на заре деятельности травника, поскольку профессионально могли оценить состояние не только чужого, но и своего собственного организма. Они обратили внимание на некоторые неприятные постоянно меняющиеся симптомы расстройств жизнедеятельности их организмов, возникающие после чаепития на работе. Небольшой консилиум, собранный для установления истины заинтересованными лицами, пришёл к печальному выводу - чай, закупаемый ими в соседнем магазине, и есть искомая причина всех бед. Чай был изъят из шкафа и тщательно исследован органолептическим методом, то есть, рассмотрен, обнюхан, опробован языком. Визуальный осмотр дал нужный результат. В чай была подмешана неизвестная трава. Обмен мнениями и наблюдениями оказался плодотворным. Кто-то вспомнил, какой интерес к здоровью пострадавшего коллеги всякий раз проявлял Травкин. Он подробно расспрашивал о симптомах, аккуратно записывая результаты опроса в толстую тетрадь. А поскольку страстное увлечение коллеги ни для кого не являлось большим секретом, не трудно сложить два и два, чтобы в итоге получить искомые четыре. 

 

 Доктора быстро сообразили, что помимо своей воли, можно сказать, в принудительном порядке, оказались участниками эксперимента на людях, как известно запрещённого мировой общественностью. Провинившегося тут же извлекли на суд праведный и после нескольких минут допроса с пристрастием, выбили из него необходимые показания. Преступник тут же повинился, прося пощады у разъярённых коллег. В качестве оправдательного аргумента, напирал на тот факт, что всё это безобразие творилось из любви к науке и истине, непонятно каким образом с этой самой наукой связанной. Поостыв, доктора решили шум не поднимать, но чай, сахар и другие сыпучие продукты с тех самых пор запирались в шкаф, куда Травкину доступ был заказан. Но всё же, несмотря на принятые предосторожности, освежающие напитки находились у коллег Травкина под большим подозрением. Прежде чем заварить чай в кружке, он постоянно обнюхивался и внимательно осматривался очередным любителем прекрасного тонизирующего напитка на предмет наличия в нем посторонних добавок. Делалось это особенно тщательно, если Травкин крутился здесь же в ординаторской. Соседи, пережив несколько стрессов и интуитивно вычислив, откуда ветер дует, старались у этой семьи ничего не одалживать: ни соли, ни сахара, ни, упаси боже, чайной заварки. Прямых обвинений никто не предъявлял, но судя по косвенным уликам, к семейству Травкиных доверия не было. 

 

 У опального учёного оставалось два последних пути. Первый он нащупал совершенно случайно. Как-то возвращаясь вечером домой, был окликнут соседом - известным выпивохой и бузотером. Тот, прижимая руки к груди и клятвенно обещая, что через пару дней отдаст, просил денег «на похмелку». Травкин знал, сосед назанимал уже у всех жильцов дома и долги не возвращал в связи с чем, на все просьбы о заимствовании следовал, как правило, отказ, выражавшийся иногда в весьма неучтивой форме. Травкин быстро сообразил, какая ему выпала неожиданная удача. Тут же он предложил страждущему соседу выпить имеющийся у него спиртовой раствор малоизученного растения, давно ожидающего серьезного исследования. Травкин пояснил задавленному сушняком страдальцу, что денег у него нет, но он мог бы предложить настоянные на спирту лекарственные травы. И, если сосед и его уважаемые собутыльники желают, он мог бы безвозмездно, так сказать, исключительно из сострадания к их плохому самочувствию, помочь. Коллектив алкоголиков, подтянувшийся к месту переговоров, всеми возможными способами убеждали доктора, что если бы он только знал какие напитки они, бывает, употребляют вовнутрь, то перестал бы терзаться сомнениями в отношении каких-то там слабых травок. На том и порешили. Каждый получил своё. 

 

 На следующий день, возвращаясь с работы, он вновь встретил вчерашнего знакомца. Тот понуро сидел на лавке и был абсолютно трезв. 

- Как вчера погуляли? - поинтересовался Травкин, присаживаясь на край лавки. Алкоголик отреагировал на человеческую речь, поднятием головы, уставившись туманным взором на Семёна Дмитриевича. 

- Ну и бухалово у тебя док…. Зверское, - наконец признал он вчерашнего благодетеля. – Меня вчера так дёргало и крючило.… Думал всё, конец. Отпукался. А мужики до сих пор никак не оклёмаются.… Вот один сижу. 

Эффект от приёма препарата, в основном, соответствовал описанному в литературе. Но более полный анамнез, полученный путём детального опроса грустного подопытного, позволил обнаружить и симптомы, не отмеченные предыдущими исследователями. Всё течёт, всё изменяется. Вскоре и этот источник иссяк. Число желающих отведать травкинские эликсиры катастрофически падало. Алкоголики избегали Семёна Дмитриевича как чумного. Он не единожды подходил к ним, предлагая помочь поправить здоровье. Но те категорически отказывались, упирая на то, что завязали. В одном случае это заявление оказалось правдою. Жена одного из подопытных, поймав Травкина в подъезде, долго и душевно благодарила доктора, за то, что вылечил мужа от алкоголизма, пытаясь всучить непьющему Травкину бутылку коньяка в знак благодарности. При очередной попытке сунуть пьяницам бутылку, ему в грубой форме объявили, что один его, Травкина, вид вызывает у них отвращение к алкоголю и попросили впредь не беспокоиться по поводу их проблем. 

 

 Оставался последний путь - ничего не подозревающая супруга. Это был выход из безвыходного положения. Через неделю после начала эксперимента, подопытная стала проявлять первые признаки беспокойства по поводу странных сбоев, происходящих в её организме, работающего до сего момента как швейцарский часовой механизм. Симптомы были такие, что не приведи Господи. Длившийся сутками изнурительный дизентерийный понос, удерживающий несчастную женщину в зоне двадцатисекундной готовности к запрыгиванию на унитаз, вдруг сменился столь длительным запором, что она никак не могла взять в толк, куда исчезают продукты, съеденные ею за последнюю неделю. Муж успокаивал, ссылаясь на солидный возраст любимой, наступление климактерической перестройки организма и всё такое прочее. Глаза на правду женщине открыла ближайшая подруга, пару лет назад отведавшая травкинской заварки и долго после чаепития лечившаяся от аллергии. Несчастная супруга прозрела. Стало понятно, откуда на неё навалились недуги, и почему соседи косятся и не здороваются. Семья распалась со скандалом. Ещё долго несчастный участковый бегал от супруги к супругу, пытаясь как-то замять дело «об отравительстве», возникшее на основании заявления, поданного потерпевшей.

 

Опыт коллеги был учтён Бесом. Исследование собственного феномена было решено проводить мягкими формами. Во-первых, требовалось соблюсти чистоту эксперимента. Надо воспроизвести ситуацию на рынке, то есть мысленно отдать жене приказ что-нибудь сделать из работы по дому и потребовать его выполнения. Он усложнил эксперимент. Необходимо заставить сделать то, к чему в обычной ситуации принудить её нереально. Чего бы возжелать, думал он, скользя рассеянным взглядом по стенам. Эврика. Сваленные в кресло гардины и шторы, как нельзя лучше подходили для задуманной цели. Жена страсть как не любила гладить. Подход к утюгу сопровождался большими душевными муками и терзаниями, приводящими к нервным расстройствам и семейным ссорам. Мятое после стирки бельё в их доме, как правило, скапливалось огромными кучами, в то время как жена морально готовила себя к процедуре глажки. Наконец, наступал тот чёрный роковой день, когда она с плохо скрываемым отвращением бралась за работу. Ради нескольких гардин она вряд ли возьмёт утюг в руки, это уж точно. 

 

 В тот же вечер он совершил первую попытку телепатического контакта. Жена, как обычно, расположилась перед телевизором с вязанием. Шла энная серия одного из бесконечных и бестолковых телесериалов. На экране кровь лилась рекой, сопли текли ручьями. Супруга сопереживала страстям, кипевшим в ящике, как они любовно называли телевизор. Расположившись в кресле как раз напротив объекта эксперимента, он, уткнувшись в газету, принялся внушать жене мысли насчёт гардин, последовательно представив в своём воображении огромную мятую кучу, затем жену с утюгом в руках, орудующую за гладильной доской и, наконец, шторы и гардины, аккуратно развешанные на карнизах. Эффект оказался нулевой. Спицы шевелились в руках подопытной, сплетая из ниток замысловатые петли, в то время как глаза продолжали неотрывно следить за событиями, разворачивающимися на экране. Что же, отрицательный результат - тоже результат, поскольку позволяет сделать обоснованный вывод. 

 

 Как же это он запамятовал курс физиологии по технике гипноза, прочитанный профессором Смольниковым? Восприимчивость к гипнозу у разных людей неодинаковая. Профессор утверждал, что, в принципе, все люди восприимчивы к гипнозу, но добиться глубокого транса можно лишь у десяти – двадцати процентов. А, бывает, встречаются субъекты, вообще не поддающиеся гипнозу. Правда, крайне редко. Возможно, жена является таким уникумом. Впрочем, скорее всего, никаким особым сверхчеловеческим даром он не обладал, что, собственно, и требовалось доказать. Облегчённо вздохнув, он продолжал по инерции разглядывать жилище. Лениво текущие мысли приняли совершенно другое направление. Надо бы обновить обои, думал он, рассматривая потускневший рисунок. Освежить не мешает. После последнего ремонта пять лет прошло. Срок приличный. И, что делать с этой трещиной на потолке, всякий раз появляющейся через месяц после ремонта? Придётся как-то укреплять потолок, чтобы не вело и не рвало обои. Да и вообще, квартирка выглядит убого. Евроремонт нам не потянуть, но кое-что подправить и кое-какую мебель заменить это, как говорится, назрело. Диван совсем разваливается. Ремонтируешь, ремонтируешь, а всё без толку. Окна бы поменять на пластиковые не мешало, а то родные деревянные совсем пришли в негодность. 

 

 - В берлоге живём, - услышал он сварливый голос жены. – Ты посмотри, - вещала она, задрав голову, - потолок скоро рухнет. Трещина эта всё больше и шире становится. Обои столетние. А мебель? Диван на ладан дышит. Вот-вот развалится. Надо бы ремонт…. 

- С чего это ты вдруг озаботилась? - он ошарашено посмотрел на спутницу жизни. 

- А, что разве я не права? Надо понемногу шевелиться, приводить квартиру в порядок. Ты бы занялся в ближайшие выходные.… Прикинул, какие стройматериалы прикупить, краску, да обои…. 

- Я понятно, а ты чем займёшься? 

- У меня тоже дел хватит. Портьеры скопились, гардины…. Надо бы перегладить…. И вообще, прибраться не мешает. Шевелиться надо, а то скоро людей в квартиру пускать нельзя будет, грязью зарастём. 

 Не показалось, не привиделось. Есть дар. Опыты на жене продолжались столь успешно, что к моменту выхода на работу по окончании принудительного отпуска, необходимость озвучивать при общении с женой мысли отпала полностью. Она приносила чай или кофе, убирала постель, беспрекословно выполняла разные мелкие поручения, внушённые ей коварным супругом, но, при этом, затруднялась объяснить мотивацию поступков. 

- Я же не просил чай, - пристально глядя подопытной в глаза, говорил он. 

- Мне, почему-то, показалось, что ты хочешь пить, - недоумевала жена, робко пристраивая чашку на край тумбочки. 

 

 С раннего утра до позднего вечера он откапывал в себе поразительные способности, довольно быстро овладевая ими. Узнать какие мысли крутятся в голове у жены, изгнать их как несущественные, заменив своими, перестало быть для него проблемой. Вслед за женой в разработку пошли сослуживцы. Главный врач всё чаще и чаще с интересом поглядывал в его сторону, считая, что в профессиональном плане он сильно прибавил, и всерьёз подумывал о назначении его заведующим отделением. С коллегами проблем вообще не было. Если у кого-то он и вызывал сиюминутное раздражение, то оно вскоре угасало, не оставляя видимых следов. Возобновились успешные походы на рынок, где процесс познания продолжал совершенствоваться, принося неплохие материальные дивиденды. С кем-то из продавцов контакт удавалось устанавливать просто, с кем-то эти фокусы не проходили. Он уделял максимальное внимание первым и игнорировал вторых, опасаясь провала. И вот вопреки принятым предосторожностям, он едва не оказался в руках своих жертв. Седой с трубкой в руках, вероятно, был экстрасенсом. Рыночный Бес почувствовал его довольно высокую нестандартную энергетику. Вывод напрашивался сам собой - люди с мощными биополями каким-то непостижимым образом могли обнаруживать друг друга. Неприятное открытие, но, как показал инцидент, надежная защита от подобных феноменов у него имелась. Он немного успокоился, постепенно приходя в себя. Было очевидно, что с рынком всё закончилось. Там его ждут и не для того, чтобы наградить за выдающиеся заслуги в области парапсихологии. Требовались другие источники получения денег, и найти он их должен в самые короткие сроки. О том, чтобы все бросить и забыть, и в мыслях не было. 

 

Глава 5

 

Федя Самулевич был смышленым ребенком. Ходили слухи, что его появление на свет разительно отличалось от поведения обычных новорожденных. Он не стал криком оповещать мир о своем рождении, считая это лишним. Обозрев родильный зал, окинул оценивающим взглядом медперсонал, принимавший роды, он недовольно пискнул, выказывая негативное отношение происходящему. Впрочем, эта история могла быть выдумкой подхалимов и прихлебал. Льстя олигарху, люди удачливее продвигались по жизни. В детстве его поведение также некоторым образом отличалось от сферы интересов и забот прочих сверстников. Любимым занятием Феди было накапливание денег, выдаваемых ему на завтраки родителями, даримые на дни рождения и праздники бабками, дедами и прочими родственниками. Не брезговал он пополнять капитал, продавая сверстникам ненужные игрушки и другие детские вещицы. 

 

Дружить он предпочитал с теми детьми, у которых уже в раннем возрасте прорезалась коммерческая жилка. Так, через детские забавы приходило понимание важности и нужности проведения бартерных операций в условиях дефицита наличных денежных средств. Как утверждают очевидцы, не было такого случая, чтобы Федя хоть когда-нибудь остался в накладе. Практически всегда он ухитрялся менее ценную и дешевую вещь обменять на более дорогостоящую и, что самое странное, недовольных почти не было. Родители умилялись коммерческим способностям отпрыска и всячески поощряли выбранный им путь развития личности. Сам папа, торговый работник и известный в определенных кругах хапуга, хвастался в узком кругу знакомых уникальными задатками сына и пророчил ему шикарную перспективу на торговой ниве. Однако радужных надежд предка Самулевич младший не оправдал. Он, правда, с отличием окончил торговый институт, но не более того. Ему хотелось на самый верх. Так высоко, чтобы стать недосягаемым для структур, особенно назойливо интересующихся неправедной стороной жизни советских граждан. 

 

 Уверения отца, что при грамотном и осторожном ведении дел непотопляемость гарантирована, сын на веру не принимал. Он понимал, способность отца удачно выскакивать из различных неприятных ситуаций носит характер непостоянный и достаточно одной небольшой ошибки или оплошности, чтобы сесть надолго. Жизненные же планы Самулевича младшего не предусматривали освоение северных территорий необъятной Родины, где, как известно, двенадцать месяцев зима, а остальное лето. Будучи от природы человеком наблюдательным, замечал, как бы папа не хорохорился и не пыжился, постоянно терзающий душу страх перед возможным возмездием за содеянное никуда не исчезал. Высокая вероятность того, что все его дела и делишки могут всплыть и стать достоянием ОБХСС и прокуратуры, прогоняла сон и уничтожала аппетит. Нет, трястись каждый день в ожидании, что тебя сцапают нехорошие дяди и приговорят к длительному сроку лишения свободы за украденную копейку – это не его путь. 

 

 Хорошо подумав и взвесив все за и против, в качестве трамплина для стартового рывка он выбрал комсомол. Это было то, что надо. В условиях развитого социализма только компартия решала, кого из проштрафившихся граждан посадить, а кого помиловать. Своих на растерзание она отдавала крайне редко и неохотно. Здесь пахло перспективой, и довольно удобная дорога для продвижения наверх по служебной лестнице просматривалась весьма отчетливо. Комсорг группы, курса, института – этот путь он проделал за три с небольшим года и по окончании ВУЗа, в качестве приза за упорство и настойчивость в достижении цели, получил партбилет и малооплачиваемую должность инструктора горкома партии. Папа был в шоке. Менее способные, но лучше устроенные сокурсники открыто насмехались над неудачным выбором Самулевича. Время топало по стране неуклюжими, но катастрофически разрушительными шагами, столкнув со своего пути вялотекущий социализм и похоронив всякую надежду хотя бы немного пожить в разрекламированном коммунистическом обществе. А жаль, хотелось бы понять, к чему мы так безудержно стремились семьдесят с лишним лет. Не случилось. Чисто советский подход к рыночной экономике породил такой дикий и необузданный капитализм, что весь цивилизованный западный мир отказывался его признавать как путь развития нормального человеческого общества. Это было тяжелое время для подавляющей части бывшего советского народа, но только не для Самулевича и таких дельцов как он. Пришло его время. 

 

 Экономика валилась и рушилась на глазах. Предприятия меняли государственную форму собственности на частную с космической скоростью. Новыми владельцами становились те, кто ближе стоял к рычагам распределения недвижимости и других значимых активов. К рукам Федора Корнеевича прилипло по тем временам немало. Пара заводиков, магазины, рестораны, рынок, да разве перечислишь все, что входило в бизнес-интересы новоявленного капиталиста. Вскоре появился и свой банк. Случались и неприятные моменты мешающие развитию бизнеса и подрывающие его устои. С появлением богатства, как грибы после дождя возникли определенные группы людей, желающих вырвать свой кусок пирога из рук вновь испеченных буржуинов. В Советском Союзе не имели понятия, что такое рэкет, поскольку у граждан, живущих в условиях развитого социализма, отнимать было нечего. Многие состоятельные люди не желавшие делиться частью своих доходов с местным криминалом, вскоре находили упокоение на городском кладбище. Были в их числе и несколько удачно стартовавших сокурсников Самулевича, неосторожно выпятивших на всеобщее обозрение свои финансовые успехи. Остальные, видя такие радикальные подходы к переделу собственности, нехотя развязывали мошну, отстегивая требуемые суммы. 

 

 Не обошла чаша сия и Федора Корнеевича. На его бизнес нацелился один из самых авторитетных бандитов города по кличке Крест, присмотревший в качестве вотчины для себя рынок, входящий в бизнес - империю Федора Корнеевича. Начальник райотдела милиции, которому была подконтрольна территория рынка, был старым приятелем Самулевича еще по комсомолу. А старая дружба, как известно не ржавеет со временем. Узнав о проблемах Федора Корнеевича, он вмешался в ситуацию настолько решительно, что Крест почуял в воздухе запах тюремной камеры. Доверенное лицо начальника райотдела лично следило за тем, чтобы людей Федора Корнеевича не обижали и тот не жалел денег на оплату подобного рода услуг. Бывший шеф и наставник по горкому партии свёл будущего олигарха с капитаном Даниловым, сотрудником местного КГБ, и с этого времени всем, кто имел неосторожность интересоваться бизнесом Самулевича, в весьма доходчивой форме внушалась мысль о вреде подобного любопытства. Но мудрый Самулевич не откинул Креста на обочину дороги, по которой полноводной рекой протекали финансовые потоки. Понимая, насколько бандит и его люди могут пригодиться для поручений, вступающих в противоречие с законом, нашел ему место в своем бизнесе. И такие люди требовались Самулевичу для управления обширной империей. Крест принял предложенные условия и вопрос о том, кто в городе хозяин был решен однозначно. 

 

 Шли годы. Бизнесу Самулевича стало тесно в границах родного города. А с переводом Данилова в центральный аппарат КГБ открылась перспективная возможность закрепиться в столице. Деньги и связи сделали Федора Корнеевича не только успешным бизнесменом, но и влиятельным политиком государственного масштаба. Бизнес расширялся, лояльное отношение к нему сильных мира сего, гарантировали долгую безоблачную перспективу. Но, как говорил мудрый Соломон «все проходит» с течением времени. Сменилась власть, пришел новый президент, в одночасье, изменив ситуацию в худшую сторону. Федор Корнеевич не пришелся ко двору. Ошибся. Поддержал на выборах не ту партию. Трудно определить какая лошадь придет к финишу первой, если все они одной масти и похожи друг на друга как однояйцовые близнецы. Вот он и поставил не на ту, оказавшись чужим на этом празднике жизни. Пришла новая команда, которая не нуждалась ни в советах, ни в поддержке Самулевича, ни, тем более, в его деньгах. Оставаться в столице – значит быть бельмом в глазу у новой власти. А, что такое бельмо в глазу? Оно мешает видеть, раздражает и его все время хочется удалить. Федор Корнеевич быстренько свернул и политическую, и деловую активность, решив смутные времена пересидеть в родном городе. Уподобился богомолу, затаившемуся в многочасовом ожидании удобного момента для атаки. Лишившись поддержки старого приятеля, потерял хлебную должность и Данилов. В чине генерал-майора он с почетом был отправлен на пенсию. Не видя для себя в столице заманчивых перспектив, устремился вслед за Самулевичем, заняв в его империи должность начальника службы безопасности. Надо было возвращать командные позиции в городе. 

 

 Но не тут-то было. Действующий мэр пользовался популярностью у жителей города и имел отличные отношения с властью. Будучи прожженным до мозга костей бюрократом, он проигнорировал заманчивые предложения опального олигарха. Мэр был умен, нетороплив в принятии решений и прекрасно разбирался в хитросплетениях интриг, царивших в коридорах власти. Альтернативе сомнительной дружбы с опальным олигархом он выбрал лояльное отношение к новой власти. Договориться полюбовно с хитрым мэром не получалось. Оставался единственный путь – устранить строптивого градоначальника и заменить его своим человеком. Сегодня эта проблема довольно ощутимо беспокоила Самулевича и он требовал от Данилова решить ее в самые кратчайшие сроки. Данилов, сидя в кресле напротив шефа, задумчиво постукивая костяшками пальцев по ручке кресла, внимал указаниям олигарха. 

- Ты пойми, - внушал Самулевич Данилову, удобно расположившись в кресле напротив, - пока Ершов сидит в кресле мэра, у нас в этом городе постоянно будут возникать проблемы. Заметь, все наши коммерческие структуры испытывают определенные трудности в вопросах договоренности с городскими властями. 

 - Ты не преувеличиваешь роль мэра в твоих проблемах? Ну, кто такой мэр в сравнении с тобой – одним из богатейших людей страны, народным депутатом? Пешка. Сегодня его избрали мэром, завтра переизбрали и он никто. Небольшие финансовые вливания и этот мэр исчезнет, растворится в тумане большой политики. 

- Стареешь, Гриша. Теряешь бдительность и способность прогнозировать ситуацию. Да, он никто, и пока представляет только себя. Но чувствую я, слышишь, шкурой чувствую, не может он себя так нагло вести, если за спиной нет поддержки. Такой, Гриша, поддержки, что даже я ему не страшен. Улавливаешь, о чем я? 

 

 - Ты полагаешь, что тебя будут дожимать через мэра? Бред! Ну, изгнали тебя из столицы. Так случилось. Ушел тихо, без шума, гама и громких политических заявлений о гонениях, организованных на тебя теперешней властью. Принял условия игры и покинул сцену. Зачем добивать человека, находящегося за кулисами большой политики. Или я чего-то не понимаю, а, Федя? Что же касается мэра, его ведь фамилия не Бессмертный? Только скажи…. 

- Ты не хуже меня знаешь – бывших политиков не бывает. И бизнесменов бывших тоже не бывает. Особенно, если это крупный бизнес, не задействованный действующей политической властью. Только дурак может смириться с подобным положением. Капиталы, не контролируемые руководством страны, могут быть использованы против них. Это прописная истина. И донимать меня, как ты выразился, будут не только через мэра. Мэр — это так – витрина. Я думаю, что силы будут задействованы весьма серьезные. Так, что бессмертный мэр или не бессмертный никого не интересует. Там, где работает система, личность мало что значит. Не Ершов, так другой человек объявится. А вот если с нынешним мэром несчастный случай произойдет, на что ты так прозрачно намекаешь, так первым на кого покажут пальцем – это буду я. Понимаешь? Может быть, на этом весь их расчет и построен. 

 

 - А ты не перестраховываешься? Я понимаю нервы на взводе. События последних месяцев здоровья не прибавили. Надо отдохнуть, успокоиться. Твоя вилла в Испании как нельзя лучше подходит для этих целей. Отдохнешь, подлечишься. А мы здесь посмотрим, по чьему сценарию будут развиваться события. 

- Ты так считаешь? 

- Ну, конечно же. Давай спокойно проанализируем ситуацию. Как обошлись с теми, кого действительно дожимали по полной? Кто сидит, а кто по заграницам прячется. Что мешало им также разобраться и с тобой? 

- Что мешало? Я скажу, что. Те политические силы, куда я вливал и вливал миллионы, как в бездонную бочку. Именно они не позволили власти смести меня. Это: и отдельные политики, работающие в аппарате нынешней власти, и оппозиция. В моем теперешнем положении, деньги, потраченные на оппозицию, все равно, что положены на счета швейцарского банка. Если бы я их не подкармливал, может быть все и не закончилось простой ссылкой сюда, на малую Родину. 

 

 - Убедительно. И чего же нам ожидать? 

- Если бы я знал! Что тебе удалось накопать по мэру? Есть за что зацепится? 

- Не биография, а наградной лист. Человек в высшей степени порядочный, семьянин, радетель за народ и, вообще, со всех сторон положительная личность. Ни одного темного пятна, ни на биографии, ни на совести. 

- А подробнее. 

- Пожалуйста. Здесь, в этой папке весь его жизненный путь, включающий детские, юношеские годы, вплоть до сегодняшнего дня. 

- Детские годы можно опустить. Начни сразу с юношеских лет. 

- Школьные годы чудесные, я думаю, также не представляют для нас особого интереса. Престижную школу с математическим уклоном окончил с золотой медалью. А как же могло быть иначе при папе, втором секретаре обкома? 

- Помню я его, комсомол в области курировал. Жесткий был мужик. Как там он, кстати. 

 - Почил в бозе три года назад, но сыночка успел протолкнуть. Старые связи в этих кругах не ржавеют и не рвутся от времени. Вчера ему подставили плечо, сегодня он кому-то подставит. Сам знаешь, как это делается. 

- Знаю, сам из этих кругов вышел. Вот это-то и кажется мне странным. Что-что, а договариваться эти люди умеют. Сглаживание острых углов - их вторая специальность. Более того, хобби. Так почему же он не хочет решать дела со мной полюбовно? Зачем ему эта война, если всего можно достичь мирным путем? Вот то-то и оно. А кто может мэру, человеку, избранному народом, ставить условия и навязывать правила поведения? Смекаешь? - Только действующая власть. - Продолжай. 

- Так вот, наш подопечный - студент политехнического института. Здесь так же все гладко. Ленинский стипендиат, участник международных научных конференций, гордость института. На последних курсах института начал работать над кандидатской диссертацией под руководством заведующего кафедрой Словетова Дмитрия Антоновича, доктора наук, профессора. Опять же, друга юности Ершова старшего. 

 

 - Понятно. А как там обстояли дела с бытом. Для золотой молодежи и в те времена законы были не писаны. Кабаки, девочки? 

- Ничего подобного не было и в помине. Строгие моральные устои – отличительная черта семейства Ершовых. Кодекс строителя коммунизма чтился здесь выше Библии. На первом курсе папа даже разместил своего отпрыска в общежитии института, хотя проживать в домашних условиях было куда комфортнее. Правда, продолжалось это недолго, всего один семестр, но тем не менее. 

- Не прижился в студенческой среде? 

- Не в этом дело. С его соседом по комнате случилась весьма большая неприятность, и, вероятно, дабы все это не отразилось на карьере сына, папа быстренько его вернул домой. 

- Что за неприятность? 

- Даже не неприятность, а скажем так, трагедия. 

- Интересно. Можно подробнее? 

 - Однокурсник и однокашник Ершова, некто Снетков Виталий Игоревич, был обвинен в убийстве двух несовершеннолетних девиц легкого поведения. Малолетние проститутки постоянно терлись возле общежития, и некоторые студенты время от времени пользовались их услугами. Снетков пригласил девочек в общежитие, понятно с какой целью. Что там дальше произошло, покрыто мраком, но только в парке, недалеко от общежития, спустя какое-то время были обнаружены трупы этих девочек, а сам Снетков выбросился с крыши общежития. 

- И концы в воду. А где же в это трагическое время находился наш нынешний мэр? Случайно не на соседней койке? 

- Нет. Его в тот день в общежитии не было. Они с папой Ершовым в ту ночь были на рыбалке. Оправдывали фамилию. Если ты помнишь, он был страстным рыбаком. 

 

 - Да помню. Первые зарыбленные водоемы в области его заслуга. Въезд только по спецпропускам с его подписью. Никаких посторонних лиц. Но мы-то с тобой попадали в эти райские места. 

- Клев там был всегда отменный. Мне иногда даже казалось, что там рыбы больше, чем воды. 

- Люди Ершова следили за этим делом. Подкармливали рыбу, разводили молодняк. Все на потоке. Он же беспокоился о том, чтобы его людей не обижали ни с зарплатой, ни с льготами. Поэтому, не надо быть пророком, чтобы предположить, люди эти подтвердят все, что было заявлено кормильцем и благодетелем. 

- Так оно и случилось. Более десятка свидетелей подтвердили, в момент убийства Ершов младший был на водоеме и даже поймал там крупную рыбу. 

- Что я говорил? Все чисто, не подкопаешься. Чувствуется опытная направляющая длань. 

- Может быть, ты и прав, только, что с того. Сейчас, через столько лет, восстановить хронологию событий вряд ли удастся. 

 

 - Скорее всего. Кто вел расследование? 

- На место происшествия выезжал некто Огородников Павел Григорьевич, следователь уголовного розыска. Затем это дело было передано непосредственно его прямому начальнику Филимонову Игорю Леонидовичу, а со стороны прокуратуры дело курировал Ященко Владимир Владимирович – следователь по особо важным делам. 

- Ященко я хорошо знаю. Последние годы работал в генеральной прокуратуре. Да и Филимонов, если не ошибаюсь, был начальником областного УВД, но не долго. 

- Совершенно, верно. Погиб в автомобильной аварии. Ященко до сих пор коптит небо. Заслуженный пенсионер. 

 - А как там тот, третий, который выезжал на место происшествия. 

- Огородников? Вскоре после событий получил повышение и был направлен куда-то на юг. Тоже не обидели. 

- Кто знает, кто знает. Убрали с глаз долой, хотя и с повышением. Ты поищи этого Огородникова. Чем черт не шутит, вдруг у него обнаружится то, что нас интересует.  - Вряд ли он стал бы рисковать, скрывая улики против сына Ершова. Это смертельный риск. 

 - Но ты все-таки поищи, - настаивал Самулевич.

- Хорошо, попробую. 

 

 

 — Вот и отлично. Все обсудили? 

- Есть еще кое-что, - неопределенно сказал Данилов. 

Самулевич вопросительно посмотрел на начальника службы безопасности. Тот продолжил. 

 - На рынке кто-то вот уже более двух месяцев изымает товар из торговых точек. Судя по технике изъятия продуктов питания или промтоваров – гипнотизер довольно высокого уровня. 

- Что-то я не совсем понимаю…? 

- Все очень просто. Подходит, внушает продавцу, что товар оплачен и был таков. Товара берет на сумму от пяти до двадцати тысяч рублей с носа, причем регулярно. Голубович, заместитель директора оптового рынка, привлек к поимке экстрасенса, но безрезультатно. Поймали какого-то постороннего мужичка, не имеющего к хищениям никакого отношения. 

 

 - Зачем же он берет еду? Проще брать деньги с его-то талантом. 

- Возможно, ты прав, так было бы лучше. Но он берет то, что считает нужным, и логику его поступков понять сложно. Мало того, на рынке погиб один из охранников и открыто уголовное дело по факту его убийства. Подозревают Беса. 

- Кого?

- Люди прозвали этого ловкача Рыночным Бесом, - пояснил Данилов. 

- Очень занимательно. Только я вот не пойму одного, зачем ты мне все это рассказываешь? – пристально посмотрел на Данилова олигарх. – Твоя епархия, ты и занимайся этим клоуном. 

- На носу выборы мэра и наши противники воспользуются любым случаем, чтобы пошатнуть твои позиции в городе. Поэтому, Федя, я отслеживаю любое событие, которое не вписывается в обычные рамки. 

- Ты прав. Давай сюда этого… Как там его? 

- Голубовича.

— Вот именно. Надо побеседовать.

Данилов кивнул, и тяжело поднявшись с низкого кресла, неторопливо направился к двери. Самулевич продолжал сидеть, задумчиво потирая переносицу. 

 

 Настроение у Бориса Моисеевича Голубовича было такое, что хоть из окна прыгай. Паршивое было настроение. Ещё вчера процветающий заместитель директора рынка, сегодня к концу дня он мог стать безработным в лучшем случае или трупом в худшем. Вызов на самый верх других вариантов не предполагал. Вызывал сам Самулевич, а это уже было что-то. Фёдор Корнеевич Самулевич – политик, бизнесмен, миллиардер, владелец такого количества недвижимости во всех уголках мира, которое представить трудно даже многоопытному Борису Моисеевичу, человеку, обладающему богатейшим воображением. По слухам олигарх стоил от полутора до двух миллиардов зелёных, то есть, был человеком далеко не бедным. Заводы, пароходы, полезные ископаемые – всё лежало в зоне интересов Фёдора Корнеевича. Не гнушался он и мелочёвкой – магазинами, парковками, рынками. Владел и тем рынком, где с пользой для себя трудился Голубович. 

 

 Исполнителей подобных Борису Моисеевичу у Самулевича было несколько тысяч, но узнавал об их существовании он только тогда, когда кто-то имел неосторожность очень сильно провиниться. Настолько сильно, что прежде, чем решать судьбу проштрафившегося подданного огромной финансовой империи, Фёдор Корнеевич лично с ним беседовал. Скрыться от Самулевича было невозможно, да и некуда. Голубович это знал наверняка, потому и умирал от страха с того самого момента, как узнал от непосредственного начальства ужасную новость. Он вполне серьёзно и обоснованно опасался, что не доживёт до вечера. Упаковку с валидолом из рук не выпускал ни на минуту, проглатывая одну таблетку за другой, но сердце продолжало колотиться как бешенное. Давление, утвердившись на отметке сто восемьдесят на сто десять, не падало, несмотря на принимаемые меры. Предынфарктное состояние, вызванное животным страхом, грозило убить Бориса Моисеевича Голубовича раньше, чем состоится роковая встреча. 

 

 В семнадцать часов у правления рынка остановился чёрный джип. Двое бритых громил в коже, вальяжной походкой направились в помещение правления. Голубович, проводив их взглядом, упал в кресло. Всё, конец. Пришли по его душу. Скрипнула дверь кабинета, и гости вошли вовнутрь. 

- Ты, что ли, Голубович? – спросил один из гостей и, дождавшись слабого кивка, продолжил, - собирайся, папа ждать не любит. 

Подталкиваемый в спину, Голубович засеменил к выходу. Сильные руки затолкали его в машину, которая, сорвавшись с места, с невероятной скоростью понесла его на встречу неизбежному.

Самулевич принял всю кампанию в огромном кабинете сидя в кожаном кресле у приставного столика. Он был не один. У камина, спиной к входной двери, стоял Григорий Михайлович Данилов, начальник службы безопасности Самулевича, его правая рука и бывший генерал всесильного КГБ. На кожаном диване, вальяжно развалившись, сидел человек, видеть которого, Голубович жаждал меньше всего. Это был Крест – бандит, к услугам которого Самулевич прибегал в том случае, когда требовалось решать весьма деликатные проблемы с конкурентами, должниками, другими лицами, мешающими процветанию бизнеса. Борис Моисеевич был наслышан о Кресте, присутствие этого человека на встрече не оставляло ни малейших надежд на благополучный исход. Самулевич небрежным жестом отпустил сопровождение Голубовича. Когда дверь за охранниками закрылась, в кабинете воцарилась пауза, показавшаяся Борису Моисеевичу бесконечной как полярная ночь. 

 

 - Присаживайтесь, - белая холёная рука хозяина указала на кресло с противоположной стороны столика, - беседа у нас, Борис Моисеевич, будет длинная. «Надеюсь присутствие моих друзей не вызовет серьёзных возражений с вашей стороны?» —спросил он хриплым вкрадчивым голосом. 

 Черный юмор олигарха подействовал на Голубовича, словно удар дубиной по темени. Окончательно пав духом, он не мог выдавить из себя ни слова, тряся в ответ головой, как паралитик со стажем. 

– Ну, вот и прекрасно. Я пригласил Вас, поскольку крайне нуждаюсь в подробных объяснениях по поводу необычных событий, произошедших на рынке. Город пропитан слухами о появлении на рынке человека невидимки, как памперс мочой. Согласитесь, довольно странно для совладельца рынка узнавать о событиях, происходящих на подконтрольной ему территории, последним. Куда же это годится? Мы навели справки и, оказалось, что самым осведомлённым в этом плане человеком являетесь Вы, Борис Моисеевич. Поэтому я и взял на себя смелость пригласить Вас, чтобы так сказать, из первых уст услышать эту занимательнейшую историю. 

 

 Три пары колючих глаз сверлили Голубовича насквозь, заставляя чувствовать себя неуютно под перекрёстным огнём, но, как ни странно, начало разговора его успокоило. Такого битого волка, каким являлся Борис Моисеевич, невозможно усыпить мягкими речами и дружеским расположением. Он знал истинную цену этим людям и не обольщался на их счёт. За сегодняшний день он пролистал в своём изощрённом по части махинаций мозгу десятки дел и делишек, прокрученных им на рынке без ведома хозяев, и весь день мучительно думал, что же могло выплыть наружу? Интерес хозяев к Рыночному Бесу снял камень с его вороватой души и придал смелости. Он довольно подробно, стараясь не упустить ни одной существенной детали, поведал всё, что знал. С точностью делающей честь его памяти назвал фамилии владельцев товаров, уведенных Бесом, их стоимость, безошибочно указал даты событий и сообщил о мерах лично им принятых по поимке виновника. Рассказал о переполохе, последовавшим за чередой событий. Особо остановился на эпизоде допроса в милиции и скептическом отношении представителей правоохранительных органов к неординарному событию. Прокомментировал странную смерть охранника и изложил свое мнение на этот счет. Закончив рассказ, Борис Моисеевич достал из кармана огромный носовой платок и вытер вспотевшую от напряжения лысину. 

 

 - Всё? – после продолжительной паузы поинтересовался владелец кабинета. 

- Всё, что сам знаю, Фёдор Корнеевич, - прижал руки к груди Голубович, - как на духу.

- Не густо. Что скажешь, Григорий Михайлович? 

Генерал, неторопливо вышагивал по огромному кабинету и не спешил с ответом. Огромный опыт работы в органах приучил его не делать поспешных выводов. 

- Я думаю, - наконец услышал Голубович его гулкий голос, - что Борис Моисеевич, в общем-то, правильно оценил ситуацию и действовал в сложившейся ситуации грамотно. Понятно, нам шум по этому вопросу не нужен. Думаю, позже мы обсудим с ним детали ещё раз и посмотрим, какие меры следует предпринять, чтобы подобного инцидента не повторилось. 

 - Надеюсь, Вы поняли, Борис Моисеевич? Никакого лишнего шума. Обо всём неординарном, что происходит на рынке докладывать Григорию Михайловичу и чётко следовать его инструкциям, - Самулевич небрежным движением руки отпустил Голубовича. 

Тот, пятясь, выскользнул за дверь, где попал в заботливые руки двух знакомых горилл. Уже позже, сидя у себя в кабинете и бесконечно прокручивая события последних часов, Голубович пришёл к выводу, что сегодня его день. Так повезти может только раз в жизни. Бутылку коньяка, извлечённую из железных глубин сейфа, где она хранилась несколько месяцев, непьющий Голубович прикончил в течение нескольких минут, почувствовав, наконец-то, что впервые за весь день пришло настоящее облегчение. 

 

Когда дверь за Голубовичем закрылась, Самулевич преобразился. Он подтянулся, исчезла напускная вальяжность. 

- Ну, - нетерпеливо потребовал он, - что скажешь Гриша? 

- Судя по рассказу Голубовича, мы имеем на своей территории экстрасенса высочайшего класса или человека, обладающего выдающимися телепатическими способностями. И этого человека мы не знаем. Кто он? Откуда? Неизвестно. Сам объявился в городе или послал кто? Не понятно. Вот что плохо. Рыночный Бес спокойно на глазах у сотен людей обработал более сорока торговых точек, украл товара на несколько десятков тысяч рублей, и никто его не видел. Как вам такой расклад? 

- Ловкий парень, - донеслось с дивана, - что и говорить. Но Вы, Григорий Михайлович, не учли один небольшой нюанс – этим человеком никто всерьёз не занимался. Голубович со своими потугами ни в счет. 

 - Крест прав, - Самулевич наполнил бокал вином и поднёс его к губам. – Кто его ловил? Торгаши да Голубович. Если будет надо ты, Гриша, приволочёшь мне его через неделю. 

 - Найти его надо непременно, - быстро заговорил Крест. – Безнаказанность порождает неуправляемость. Сегодня рынок бомбит Бес, завтра к процессу подключится ещё небольшой коллектив экстрасенсов. Так они, пожалуй, Вас и разорят, а, Фёдор Корнеевич? 

- Ну, до этого далеко. Чтобы меня разорить одних экстрасенсов маловато будет. Вот если они вместе с прокуратурой и ФСБ возьмутся за дело, тогда у них, пожалуй, ещё что-то может получиться. 

- Мне кажется, Федя, ты чего-то недопонимаешь, не улавливаешь момента. 

- В таком случае объясни. Я в этих ваших чекистских штучках мало смыслю, но твой интерес чувствую. Этот Бес тебе зачем-то нужен, а Гриша? 

 

 - Позарез нужен, Федя. Кровь из носа как необходим. Я Вам кое-что расскажу из жизни и деятельности моей бывшей конторы, поведаю секреты, от которых и теперь кое-кого в дрожь бросает. Даст Бог, и вы сообразите, что к чему. Всё началось с приезда в СССР Вольфа Мессинга – человека-легенды, бежавшего от преследования нацистов в единственную страну, где они его не могли достать. Об этом человеке вы не могли не слышать. Он успешно выступал с представлениями перед обширнейшими аудиториями почти во всех уголках Советского Союза. Его возможности поражали публику – угадывание мыслей на расстоянии, различного рода предсказания и многое такое, что выходило за пределы человеческих возможностей. Естественно, публика принимала его за фокусника. Ловкий человек дурил народ для его же удовольствия и зарабатывал на этом деньги. До сих пор неизвестно, то ли самому Сталину пришла в голову мысль проверить необычный дар Мессинга, то ли ему кто-то подбросил эту идею, но вскоре великий маг и волшебник предстал перед вождём всех народов. Учтите, это сведения достоверные и на сегодняшний день не являются большим секретом. Так вот, Иосиф Виссарионович, который не доверял никому, никогда и ни при каких обстоятельствах, желая проверить наличие дара, поставил перед Мессингом две невыполнимые для обычного человека задачи – ограбить банк и проникнуть на его дачу, охраняемую самым тщательнейшим образом. Но тихо, так чтобы эти действия не сопровождались шумом. 

 

 - Покойный Генсек в таких делах толк знал, - ухмыльнулся Крест. 

- Продолжай, – велел Самулевич, бросив недовольный взгляд в сторону не к месту развеселившегося Креста. 

- Так вот, Мессинг, в благодарность за предоставленное убежище, без энтузиазма, но взялся за это дело. Вначале он в одном из банков Москвы, предъявив кассиру чистый листок, получил сто тысяч рублей наличными. Вы только вдумайтесь. В то время, когда и сотня была огромными деньгами для простого человека, кем, собственно, и был кассир, получить такую сумму из рук в руки. Это сегодня любой бизнесмен может пойти и снять деньги со счёта, никого при этом не удивив. А в те времена лиц, могущих позволить держать такие деньги на счету, были единицы, и их знала вся страна. С дачей всё также вышло гладко. В оговоренное время Мессинг предстал перед изумлённым вождём, миновав без затруднений одну из самых надёжных охран мира. Когда стали выяснять, как такое вообще могло произойти, чекисты в один голос утверждали, что кроме Лаврентия Павловича, имеющего свободный доступ к телу вождя в любое время суток, никто на дачу Сталина не входил. Как впоследствии выяснилось, в тот раз не входил туда и Берия. 

 

 - Зная крутой нрав вождя можно представить его состояние, когда он таким вот необычным образом убедился в ненадёжности охраны, - хмыкнул Самулевич, явно заинтригованный рассказом. 

- Как Сталин поступил с охраной, об этом история умалчивает, - продолжил Данилов, - но в то же самое время, по его прямому указанию в структуре КГБ были созданы несколько организаций, которым было вменено в обязанность изучение паранормальных явлений. Благодаря американцам, каким-то образом, заполучившим часть материала, работы проводимые КГБ стали достоянием общественности. Пожалуй, самым известным на сегодняшний день человеком, проявившим поразительные парапсихологические возможности, явилась Нинель Кулагина. Сохранились видеозаписи её работы с учёными. Уникальность женщины заключалась в ее способности перемещать предметы весом до полкилограмма, не прикасаясь к ним, осуществляя лишь пассы руками. Она же замедляла или ускоряла ритм сердечных сокращений у лягушки. Имеются видеоматериалы, на которых запечатлено как она практически остановила работу сердца у исследователя, добровольно подвергшегося опасному эксперименту. Стоит отметить, что подобные нагрузки не прошли для Кулагиной бесследно. Она умерла от инфаркта миокарда в сравнительно молодом возрасте. Кстати, при перемещении предметов она постоянно жаловалась на боли в пояснице, какие обычно бывают при выполнении тяжёлой физической работы. Это интересно. 

 

 Когда Кулагина сошла со сцены, её с не меньшим успехом заменила телекинетический медиум Алла Виноградова. Сколько таких людей прошло через руки учёных, знают только избранные люди, но то, что исследования, проведенные нашими выдающими физиологами и психологами дали положительные результаты известно доподлинно. Так совсем недавно всплыла информация об учёном по фамилии Гончаров, создавшем два прибора подающих команды в мозг человека, а попросту говоря зомбирующих его. 

- Если я тебя правильно понял, - Самулевич говорил медленно, не отрывая задумчивого взгляда от бокала с вином. - Рыночный Бес – один из избранных? Так почему же он не в клетке? Как органы могли допустить такую самодеятельность. Ценный кадр бродит по рынку, обкрадывая мелких предпринимателей? 

 - Да кому он сейчас нужен, - подал голос Крест, - кто с ним станет возиться.… Платить учёным и всё такое прочее? 

 - Крест прав. В прежнее время подобного разгильдяйства не допустили бы. Сейчас в стране трудные времена. Не до экстрасенсов. Других забот хватает. Последний запомнившийся скандал с участием медиума произошёл во время шахматного матча Карпов – Корчной. Все семьдесят восемь дней напряжённейшего матча, скромный болельщик Владимир Зухарь, сидя в первых рядах, внушал Корчному простую до безобразия мысль о том, что он изменник Родины и народа, не имеет морального права на выигрыш и потому должен непременно проиграть. Как известно, диссидент благополучно проиграл. Правда, участие Зухаря в этом проигрыше наши не признали и до сих пор, включая Карпова. 

- Откуда они берутся, эти медиумы? 

 

 — Это вопрос, Крест. Бывает, рождаются такими, но чаще организм нормальных, в общем-то, людей изменяется вследствие стрессовых ситуаций. Поясню проще. Известная прорицательница Ванга, в двенадцатилетнем возрасте попав в авиационную катастрофу, ослепла, но приобрела способность видеть будущее. К ней во сне явился золотой всадник на золотом коне и объявил, что теперь она стала прорицательницей. Есть предположения, что и Григорий Распутин мог оказаться вблизи места падения Тунгусского метеорита. Хотя, это что-то из разряда «очевидное невероятное». 

- Я понимаю ход твоих мыслей, - Самулевич пристально смотрел в глаза Данилову. – Согласен, этого человека нужно заполучить как можно быстрее. 

- Убейте меня, но я ничего не пойму. Мы, что институт открывать будем? Исследования проводить и науку двигать? 

 - Ты помнишь, Крест, что генерал говорил о Нинель Кулагиной? Девушка без особого напряжения останавливала сердце у здорового мужика. Сердце остановилось и мужик, что? Умер бессердечный мужик. Заметь, сам умер. Какие претензии к скромной девушке? Если же учесть тот факт, что этот мужик кому-то очень сильно мешал, то картина становится совсем интересной. Это не твои дуболомы, выпускающие в несчастного килограммы свинца, делающего из его машины дуршлаг. А на пролитые литры крови убиенного очень любят слетаться работники уголовного розыска и прокуратуры. И начинается. Чей почерк, кто стрелял? Но это так, мелочи. Важно другое. Если наш парень сумел в добровольном порядке убедить более сорока человек расстаться со своим товаром, не получив ничего взамен, почему ему таким же Макаром не убедить подписать нужный нам контракт не особо утруждая себя его чтением или принять важное политическое решение, иногда так нам необходимое. Я прав, генерал? Ты об этом думал, читая нам лекцию об аномальных явлениях? 

 

 - Да, - генерал хитро улыбнулся, - об этом и о другом. – Вспомни, как малоизвестная фирма «Магнус» выиграла несколько богатейших тендеров, без труда растолкав таких монстров, как «Промышленный союз» и «Вече». 

- За ними такие люди стоят, - обречённо махнул рукой Самулевич. 

- В то время никто за ними не стоял, я наводил справки. А человечек, которого они всюду таскали за собой, имел место быть. Интересный человечек. Теперь да, у них все схвачено. Более того не перестаёшь удивляться тому, что некоторые чиновники, когда речь шла о «Магнусе», решали в пользу этой фирмы вопросы, ты не поверишь, даже в ущерб собственным шкурным интересам. Согласись, такой патернализм совсем для них не характерен. 

- Да как же мы добудем такого монстра, Фёдор Корнеевич, - Крест в недоумении развёл руками. – Предположим мы его нащупали, взяли, тащим к машине впятером и вдруг бац - три инфаркта, два инсульта. Или кирпичом по голове, как того охранника. А человек вновь на воле. Он же так мне всю команду положит и, как говорит генерал, правоохранительным органам даже придраться-то будет не к чему. 

 - Ты помнишь, Крест, как впервые сел за руль автомобиля? 

- Помню, - Крест тупо смотрел на Данилова, не понимая, к чему тот клонит. 

- Что сразу сел за баранку и поехал? 

- Не сразу, конечно, но освоил вождение быстро. Учителя хорошие были. 

— Вот, вот. У Нинель Кулагиной и Аллы Виноградовой учителя тоже дай Боже. Профессионалы. А наш клиент, судя по неуклюжим действиям, своим умом доходит. Он как начинающий водитель – с автомобилем, но без инструктора и самоучителя. Улавливаешь? Но обучается, подлец, очень быстро, судя по фокусам, которые он вытворяет. 

- Запомни Крест, - сказал Самулевич, - этот фокусник нужен мне живым и в самое ближайшее время. Детали охоты на этого самого Беса обсудишь с Григорием Михайловичем. Свободен. 

 

 Как только за крестом закрылась дверь, Самулевич легко вскочил с кресла, и подойдя к камину отрывисто спросил. 

— Это то, чего мы ждали? 

- Похоже. - И чего же это они так зашевелились? И кто это - они? 

- Думаю, что мы сами дали толчок их активности. Слишком уж много возни затеяли вокруг нашего дорогого мэра. Вот и нарвались на контрудар. 

- Подготовили контрудар, - мрачно повторил Самулевич. – Не улавливаю, в чем заключается смысл их действий. Затеяли какие-то детские игры с рынком. Зачем? Мне-то вся эта возня, чем может повредить? 

- Ты много от меня требуешь. Думаю – это только начало. Да, нестандартное, согласен. Последующие шаги должны внести какую-то ясность в понимание планов наших оппонентов. 

- Дай-то Бог. Мы ведь тоже не будем сидеть сиднем, сложа руки? С чего начнем? 

 - С твоего задания Кресту. Пусть он развернет самую активную деятельность по поимке Беса. Я снабжу его информацией, полученной от моего человека у Быстрова. Пусть пугнет Голубовича и Жакова. Я хочу, чтобы они занервничали, как-то себя проявили. Так мы установим их причастность или непричастность к разворачивающимся событиям. Я же попытаюсь узнать, кто за всем этим стоит. Кресту подробности знать не стоит. Может испугаться, если поймет, какие силы задействованы против нас. 

- Хорошо, - одобрил Самулевич. - Что накопал нового по случаю с малолетними проститутками? - Тот случай из институтского прошлого мэра. 

- Обнаружился Огородников Павел Григорьевич – следователь убойного отдела, расследовавший смерть молодых проституток. Он вернулся в родной город. Пенсионер. Летом пропадает на даче, зимой живет в городской квартире. Но считаю, что на контакт с ним сейчас выходить опасно. Можем сами засветиться и его засветить. Подождем удобного случая. Надо присмотреться, понять, что он за человек и как, можно не вспугнув к нему подойти. 

- Тебе виднее, - закончил разговор олигарх, - но тянуть не следует. 

Данилов, кивнув головой в знак согласия, покинул кабинет шефа.

 

Глава 6

 

Назойливая трель будильника нагло вторглась в сон, разогнав вибрирующим звуком приятное сновидение. Сегодня ночью ему снилось синее тёплое море, жёлтый морской песок и длинноногие девушки, в разноцветных купальниках, играющие в пляжный волейбол. Сон классифицировался Олегом как вещий. Он уже давно принял безоговорочное решение провести очередной отпуск на юге у моря. Минует совсем немного времени и наступит тот долгожданный момент, которого капитан полиции Олег Стасов ждал долгие одиннадцать месяцев. Место отдыха тщательно выбрано и вопрос с жильём решён заранее. Стасов был твёрдо уверен, что из всех важных дел, отпуск был наиважнейшим и, организовывать его надо было загодя, тщательно и не торопясь. 

 

 С трудом открыв глаза, попытался сориентироваться во времени и в пространстве. Время было без двадцати шесть, а пространством оказалась его собственная холостяцкая двухкомнатная квартира в одном из центральных районов города. Будильник вновь оглушительно затарахтел. Вторая трель была мене продолжительной, но столь же назойливой. Всего будильник звонил пять раз с интервалом в пять минут. Первая трель длилась пять минут, вторая – две, оставшиеся по минуте, что в сумме давало ту же цифру пять. Такое издевательство над владельцем будильника могло прийти в голову только изобретателю с плохо скрытыми садистскими наклонностями, к тому же, неравнодушно относящемуся к цифре пять. Надо же додуматься, даже звук электронного мучителя подобран с иезуитским коварством. Мёртвого разбудит. Пожалуй, садистские наклонности у создателя будильника были даже более изощренные, чем у изобретателя турникетов, установленных на входе в метро. Там жертву только ударяло вылетающими как из катапульты металлическими конструкциями с резиновыми наконечниками. 

 

 Стасов представил злобное веселье изобретателя адской машины, рисующего в больном воображении картины расправы его детища над безбилетными пассажирами. «А ты плати за проезд, - вероятно, злорадствовал конструктор, мерзко хихикая и потирая от удовольствия шаловливые ручонки, тщательно вычерчивая очередную деталь. Вставляй карточку и проходи, не бойся». Откуда у технической интеллигенции столько ненависти к себе подобным? Поразительно. Но всё же турникетному гению далековато до изобретателя будильника. Здесь задумка более коварная – бить не по ногам, а по мозгам, что, как известно, намного чувствительнее. Будильник прогремел в третий раз. Надо принимать вертикальное положение и приступать к утренним процедурам, не дожидаясь оставшихся двух сигналов. Отключить будильник можно было только во время первой его трели. Столь гуманное решение, вероятно, являлось своего рода поощрением энтузиастам, имеющим моральные и физические силы восстать по первому требованию звенящего монстра. 

 

 В распорядке дня Стасова «утро» включало в себя следующие процедуры: душ, пробежку и завтрак. Первый душ, принимаемый им сразу после сна, был прохладным и носил название пробуждающего. Затем следовал лёгкий кросс по аллеям сквера, раскинувшегося невдалеке от дома. Второй душ классифицировался как освежающий и, наконец, завершал цикл процедур малокалорийный завтрак, состоящий в основном из молочнокислых продуктов. Установленный много лет назад и действующий по сей день режим, позволял поддерживать форму, всегда выглядеть бодрым и свежим, как бы бурно не был проведен предыдущий вечер. Звонок в дверь раздался в тот момент, когда была закончена первая обязательная процедура, и имелось явное намерение приступить ко второй. «Кто бы это мог быть в такую рань? - удивился Олег, запрыгивая в толстый банный халат, быстро завязывая пояс». На пороге, тяжело опершись плечом о дверной косяк, стояла соседка Люся, обитающая с мужем и двумя детьми в квартире напротив. Люся относилась к разряду незаменимых покладистых соседей, готовых всегда прийти ближнему своему на помощь. А кто у нас ближе соседа? Для многих людей соседи ближе самых близких родственников. Вам нужен совет, пожалуйста, некого оставить с детьми в то время, когда срочно необходимо ненадолго отлучиться - без проблем. Отправляясь в отпуск такому человеку можно смело доверить ключи от собственной квартиры и абсолютно спокойно наслаждаться отдыхом, зная, что любимый кот накормлен, а цветы вовремя политы. 

 

 Эти бесценные люди являются надёжным сейфом для хранения ваших маленьких семейных тайн, оберегаемых ими также тщательно, как свои собственные. Они последовательно отстаивают ваши интересы в различных конфликтных или спорных ситуациях, которые чаще, чем хотелось бы возникают между жильцами стандартного многоэтажного дома. Открытые и доброжелательные, они до краёв наполнены особой положительной энергией, притягивающей к ним людей. Люся в полном объёме обладала полным набором этих ценных качеств, но в данную минуту перед Стасовым стоял совершенно другой человек. Она выглядела ужасно: бледное опухшее от слёз лицо, трясущиеся синие губы, заплаканные, вымазанные растекшейся тушью глаза. Это была не та Люся, которую он знал. Она пошатнулась, медленно оседая на пол. Подхватив под руки обмякшее тело, Олег затащил женщину в комнату, с трудом водрузив её в кресло. 

 - Что, что случилось? – он непрерывно тормошил находящуюся в полуобморочном состоянии женщину, пытаясь привести в чувство. Холодная вода и нашатырь сделали своё дело. 

- Всё, - первое слово, услышанное им от Люси, не пролило свет на понимание её ужасного состояния. – Всё пропало, – не верилось, что этот сухой трескучий голос может принадлежать живому человеку. 

- Прошу тебя, успокойся. Люся я не смогу тебе помочь, если ты толком не расскажешь, что произошло? 

- Олежек, миленький, мне же в жизни не рассчитаться с банком. Понимаешь никогда. 

 

 Сотрясаясь от рыданий, она заливала слезами дорогое японское покрывало, бесконечно повторяя, что всё пропало, и жизни теперь нет. Иногда она умолкала, отрешённо глядя перед собой, не реагируя на происходящее вокруг. Ценой поистине титанических усилий Стасову, в конце концов, по крупицам удалось вытянуть из находящейся в полуобморочном состоянии женщины детали маленькой человеческой трагедии. История оказалась банальной, но страшной для Люси, финансовое положение семьи которой, не отличалось стабильностью и благополучием. Несколько месяцев назад ей улыбнулось неожиданное счастье. Благодаря усилиям и настойчивости Стасова ей посчастливилось не только приткнуться на работу в обменный пункт одного из солидных коммерческих банков, но и надёжно там закрепиться. Человеком она была спокойным, уравновешенным и, что особенно ценилось в подобных структурах, надёжным. Новая работа Люсе нравилась, да и платили сравнительно неплохо. И, казалось, всё, конец мытарствам. Наконец-то, фортуна улыбнулась и ей. Но вчера наступил крах. Хорошего долго и много не бывает – истина, не требующая доказательств и не подлежащая сомнениям. Накануне, в конце смены, подводя итог финансовым операциям, она с ужасом обнаружила крупную недостачу в полторы тысячи долларов. Рублей оказалось на сотню больше, что, конечно, утешало мало. 

 

Олег слушал, внимательно не перебивая. Надо было дать женщине выговориться, слить свою беду в чужие уши, чтобы ни накапливать её в себе. А она всё говорила и говорила сбивчиво и непонятно, повторяясь, глотая слова и заикаясь от рыданий. Нервный стресс плюс бессонная ночь, похоже, окончательно ее доконали. Из бессвязного рассказа мало что можно было почерпнуть, но кое-какая картина всё же вырисовывалась. В сущности, вся история сводилась к одному. Был обычный рабочий день ничем не отличающийся от повседневных трудовых будней на обменном фронте. Никаких происшествий, связанных с бандитскими налётами, стрельбой и криками «всем оставаться на местах, это ограбление». Ничего такого экстраординарного не происходило, но полторы тысячи долларов исчезли из закрытого помещения, как будто их там и в помине не было. Загадочная, невероятная история, в которую капитан милиции Стасов Олег Валерьевич поверил сразу же, без колебаний и сомнений, поскольку ожидал подобного или аналогичного развития событий вот уже несколько недель. Ему пришлось рассказать находящейся на грани безумия женщине о Рыночном Бесе и о его уникальных способностях. Успокоил ее, заверив, что при сложившихся обстоятельствах вряд ли кто из руководства банка осмелится предъявить к ней претензии. Женщина окончательно успокоилась только тогда, когда Олег твёрдо пообещал уладить вопрос с её работодателями. Времени на завершение утренних процедур совсем не оставалось. Надо было срочно поставить в известность своё непосредственное начальство и попытаться по горячим следам нащупать активизировавшегося Беса. А в том, что это его рук дело у Стасова была стопроцентная уверенность. 

 

 - Если я правильно понял, ты намекаешь на Рыночного Беса? – выслушав доклад подчинённого, напрямую спросил Быстров. 

- Не намекаю, даю голову на отсечение. Его работа без сомнения. Во-первых, - он принялся загибать пальцы, - почерк. Всё тихо, благородно, интеллигентно, но с какими убытками для потерпевшей стороны! Во-вторых, работник обменного пункта, сколько не пыталась, не в состоянии даже приблизительно восстановить в памяти ситуацию, при которой из её рук уплыла отнюдь не мизерная сумма. В условных, заметьте, единицах. А с памятью у неё всё в порядке, можете поверить мне на слово. Имеется, правда, одно маленькое несоответствие. Наш друг перешёл от бартерных операций к работе с наличными деньгами. Но эта немаловажная деталь свидетельствует только о том, что и ему не чуждо понимание необходимости прогресса и насыщения вульгарного воровского ремесла элементами творчества. 

 - И тут Остапа понесло, - съязвил Вершинин, с интересом слушавший доклад Стасова. 

- Не по душе тебе Степаныч моя изысканная речь, – презрев прозу, вдруг стихами заговорил Олег. 

- Почему же не по душе? Очень даже по душе. Впрочем, сомнений моих ты не развеял. Может быть, это и наш клиент совершенствует свое мастерство, а может быть и не он. В банках, известно какие фокусники работают. Те ещё спецы. Аферисты высшей пробы, клеймо ставить не куда. 

- Вы, уважаемый коллега, упустили из вида одну маленькую, но крайне важную деталь. Помнишь, Степаныч, визитную карточку Беса – сторублёвую купюру? В обмене ситуация с сотней повторилась. Полторы штуки зеленью на сотню деревянных. Как тебе подобный расклад? 

- Какая, говоришь, обменка подверглась экспроприации? – озабоченно спросил Быстров, разворачивая на столе карту района. 

- Улица Туполева, семь. 

- Та, что находится в здании страховой компании? 

- Абсолютно точно, - подтвердил Стасов. 

 

 - И, что ему наш район так приглянулся? – неприязненно косясь на карту, поморщился майор. Вначале рынок теперь вот обменный пункт. 

- В умении оригинально мыслить ему не откажешь, - ухмыльнулся Вершинин. – Весьма доходчивая реклама страхования денег от налёта нечистой силы. 

- Смех смехом, - не принял участия в общем веселье Быстров, - но чувствую, этот волшебный парень много нам крови попортит. Это головная боль не на один месяц. Значит так, - решительно перешёл он на деловой тон, - наметим план оперативно розыскных мероприятий. В первую очередь надо выяснить, сколько обменных пунктов пострадало или имеет место единичный случай. Этим займёшься ты Фёдор Степанович. 

 - Судя по его рыночным подвигам, должен быть единичный. Больше одной торговой точки в день он не бомбил, - вспомнил Вершинин. 

- Не обязательно. На рынке он брал продукты, а это ноша не из лёгких. Деньги же, как известно, не только не пахнут, но и почти ничего не весят. Вероятнее всего, он учёл опыт работы на рынке и понимает, здесь тоже попытаются обложить. Причем оперативно, учитывая приобретенный нами печальный опыт. Поработай с участковыми. Особенно с теми, чьи районы вплотную прилегают к рынку. Пусть расспросят жильцов, мало ли что. Вдруг выплывет ценная информация. Задание тебе Олег. 

 

 - Весь во внимании, Виктор Николаевич. 

- Попробуй осторожно пощупать экстрасенсов, колдунов, знахарей. В общем, ты меня понял. Очень уж наш клиент нетрадиционный. 

 - Что Вы говорите? – притворно удивился капитан. В смысле пола? – Откуда информация? 

- Не в том смысле, – смутившись, поправил себя Быстров. - Шевельни эту публику нежненько без нажима. Объясни, мол, так и так складывается ситуация.… Не слышал ли кто, что за ловкач в наших местах объявился? Нет ли каких соображений насчет того, кто бы это мог быть? Втолкуй им, что деятельность их коллеги по цеху и им массу ненужных и обременительных хлопот добавит…. 

 - Побойтесь Бога, Виктор Николаевич! Здесь ведь работы непочатый край…, - скривился Стасов, шкурой ощутив, как сгущаются тучи над его отпуском. 

- Нам спешить некуда. В шею пока никто не гонит. Очень уж дело необычное и подходить к нему надо обстоятельно и не торопясь. 

- Но ведь это затянется не на один месяц! А, как же отпуск…? 

- Всё в твоих руках, - как любит петь Анжелика Варум, - всё кроме, конечно, Рыночного Беса. Но, думаю, и ему никуда от нас не деться. Понимая важность и сложность стоящей перед тобой задачи, придаю в помощь талантливого следопыта и не по годам развитого лейтенанта Черкашина Игоря Владимировича. Как говорится ни пуха, ни пера. Действуй капитан. 

- Есть, - угрюмо отрапортовал Стасов, мрачно погружаясь в невесёлые раздумья. 

 

 - И вот, что еще. Прошу всеобщего внимания, поскольку это информация касается всех. Пришло медицинское заключение по результатам вскрытия охранника. Установлено, что ударов шлакоблоком было два. Первая травма, вызванная его падением с крыши, была не смертельной и привела лишь к сотрясению головного мозга и потере сознания. Что-то вроде нокаута. А вот второй удар, скорее всего, был нанесен кем-то уже по лежащему охраннику, поскольку пострадала правая височная доля. Характер травмы явно указывает на умышленное убийство. 

— Значит, все-таки, Бес? - вопрос Черкашина звучал вопросительно и в тоже время утвердительно. 

- А вот это утверждение весьма сомнительно, - Стасов принялся загибать пальцы. – Во-первых, зачем Бесу убивать охранника? После первого удара охранник лишился сознания и не мешал ему спокойно покинуть территорию рынка. 

 

 - Но охранник видел Беса, и мог его опознать, - рассудительно отмел аргументы оппонента Вершинин. – В этом случае у Беса просто не было другого выхода. Он заметал следы, только и всего. 

- Как Вы это себе представляете, Фёдор Степанович? Бес бомбит рынок несколько месяцев и никто, Вы понимаете, никто не может похвастаться, что видел его лицо. А тут какой-то интеллектуал охранник взял, да и увидел на свою голову. Мало того, еще и запомнил с тем, чтобы впоследствии опознать на очной ставке.  Мы слишком зациклились на Бесе во всей этой истории. Аргументы Стасова довольно серьезны и весомы, чтобы их отбрасывать, скрупулёзно не проанализировав. Олег Валерьевич, ты меня убедил, что убийство охранника может быть делом чьих-то других рук. Чьих? Серьезно займись окружением охранника. Семья, родственники, близкие, друзья, сослуживцы. Не было ли каких-то конфликтов или неприязненных отношений на работе и в быту. Не мне тебя учить, что надо делать. 

 

 В лаборатории Олега встретили неприветливо. Эксперт-криминалист Виктор Петрович Замашкин, склонившись над каким-то документом, демонстративно игнорировал присутствие капитана. Он недолюбливал Стасова за язвительность и постоянное подтрунивание над коллегами. Хорошо, когда смеются над кем-то. Но, когда объектом насмешек становишься ты сам, смешного мало. Чувствуешь себя не очень уютно и на душе противно. Объектом насмешек стала фамилия эксперта. Так сложилось, что супругу Виктора звали Марией, и Стасов со всей присущей ему иронией обыграл этот момент, причем в присутствии большого скопления сотрудников. Как-то в курилке, среди прочих обывательских разговоров, он как бы невзначай поинтересовался: 

 - Послушай, Витя, а что это за несправедливость такая с твоей фамилией вышла? 

- Какая несправедливость? – опешил Замашкин, не ожидая подвоха. 

- А вот смотри. Как у нас в стране принято создавать семейные ячейки? 

- Каждый создает, как может, - насторожился эксперт. – Шаблонов в этом деле не бывает. 

- Ошибаешься, - не согласился Стасов. – Ведь как у нас традиционно принято? Мужчина женится на женщине, а та, как известно, выходит замуж. Поэтому фамилия у вас должна быть Завитькин, поскольку она выходит замуж за тебя, а не наоборот. Так что, Завитькины вы. 

С тех пор, как только где-то, по какому-то поводу звучала фамилия Замашкин, народ покатывался со смеху, что не добавляло настроения эксперту. Когда же Замашкин пытался по-дружески попросить Стасова оставить его в покое со своими шутками, то в ответ услышал, что покой, дело плохое, и лучше уж пусть он, Стасов смеется над экспертом, чем плачет. 

 

 Наконец Замашкин поднял голову. 

- С чем пожаловал? 

- За результатами экспертизы по убиенному охраннику, - не дожидаясь приглашения, небрежно развалился на стуле Стасов. 

- Все передано в отдел. 

- Не все. 

- Что еще? – вопросительно посмотрел на гостя эксперт. 

- Меня интересует, были ли обнаружены на шлакоблоке отпечатки пальцев и если были, то удалость ли их идентифицировать? 

- Были. В преогромном количестве. Есть и пригодные для идентификации, только все это мартышкин труд. Представляешь, сколько людей прикасалось к этому шлакоблоку? Ведь он там не один день лежал. 

- Представляю. Именно поэтому Вам, уважаемый Виктор Петрович, и придется поработать на рынке. Во-первых, строители. Все, кто работал в последнее время в районе места преступления. Во-вторых, охранники и, наконец, руководство рынка. Я тебе подготовил списочек на пятьдесят семь персон. 

 - Каторжный труд, – досадливо поморщился Замашкин. – Раньше, чем через месяц не управимся. 

- Срок до конца недели, - отрезал капитан поднимаясь. – Если тебе нужно распоряжение руководства…. 

- Обойдемся, - угрюмо оборвал гостя криминалист и отвернулся, давая понять, что аудиенция закончилась. 

В отделе Олега ждал сюрприз. Капитан Вершинин, что-то втолковывавший Черкашину, при появлении Стасова заметно оживился. 

- С тебя причитается, Олежек. 

— Это за что же? - поинтересовался вошедший. 

- Кажется, сдвинулся с места висяк с убитым охранником. 

- Интересно. Я весь во внимании, - Стасов удобно расположившись за своим столом, приготовился слушать. 

 

 - Тут вот какое дело. Я попросил участкового понаблюдать за приятелем убиенного и его преподобной супругой. И такая у нас выплывает неблаговидная картина. Друг покойного, Ивлев, ни на шаг не отходит от Аллы Демидовой. Встречает, провожает, подолгу проводит время в ее квартире. 

- Ну и что здесь подозрительного? Друг детства не может оставить без утешения вдову. Это его характеризует только с положительной стороны. 

- Так-то оно так, да только есть моменты, которые нельзя рассматривать, как дружескую поддержку. Например, посещая вдову, Ивлев приобретает в супермаркете следующий набор продуктов, - Вершинин, надевая очки и извлекая из портфеля исписанный лист бумаги, читает, - бутылка шампанского, коньяк, буженина, икра красная, коробка конфет и так далее в том же духе. Согласись, с таким набором идут не на поминки, а скорее на свидание к женщине, от которой хотят взаимности. 

 - Согласен, - не стал упорствовать Стасов, - хотя к делу это не пришьешь. Ну, покупал продукты, мало ли что. А выбор ассортимента – дело сугубо личное. Что ему пить и есть, каждый решает в силу своих предпочтений и устоявшихся привычек. 

 

- Есть еще кое-что. Соседка рассказала участковому, что через полузакрытую дверь видела, как эти двое целовались в прихожей. Дама была просто в ярости. Старая дева со строгими принципами…. Короче, сам понимаешь. 

- Понимаю. А она не придумала все это. Бабушке могло и померещиться. 

- Ну не такая уж она и бабушка. Пятидесяти еще нет. 

- Тогда это серьезно. Неужели вульгарный треугольник? 

- Я бы на твоем месте запросил сведения с их бывшего места проживания. Поинтересовался, как складывались там отношения этой тройки. Может что-то и всплывет. 

 - Ты прав. Подготовлю запрос. Игорек, - обратился он к лейтенанту, - выясни, откуда эти трое к нам прибыли, то бишь, пробей их предыдущее место жительства. Обеспокоим местное РОВД нижайшей просьбишкой. Пусть подсобит нам недостойным маленько. 

 

 Этот заказ открывал перед Вильямом Давыдовичем весьма радужные перспективы. Все-таки, он правильно рассчитал, отдавая предпочтение женской составляющей своей клиентуры. Это благодарная категория рода человеческого: мягкая, податливая и, что самое важное, доверчивая. А жена заместителя директора оптового рынка Виктория Дмитриевна Голубович – так вообще бесценный клад. Именно благодаря ей, он и получил этот перспективный заказ. Как все вовремя и к месту. Есть, все-таки, у него ангел хранитель, не забывающий в трудные времена приходить на помощь. А времена эти настали, отчасти, по его собственной вине. Любовь, чтобы она скисла, поставила финансовое благополучие Жакова на край пропасти. Любовь к женщине, которая, к тому же, вдвое тебя моложе – это катастрофа для стареющего организма. Во-первых, приходилось напрягаться, чтобы исполнять свой супружеский долг на приемлемом уровне. Впрочем, что такое приемлемый или достаточный уровень сексуального удовлетворения, а, что низкий – вопрос спорный и зависит от точки зрения и физического состояния женского организма. Жаков, глотая упаковками виагру, считал, что он еще о-го-го какой половой гигант. 

 

 Орел! Молодая супруга соглашалась, что орел, но при этом утверждала, что орлы бывают двух видов – те, что летают и те, что на скалы гадят. Мужа относила ко второй разновидности пернатых хищников. И вообще, оценивала потуги супруга на тройку с минусом, о чем не уставала постоянно повторять. Мол, взялся за гуж…. С этим самым «гужом» у Вильяма Давыдовича как раз все обстояло весьма проблематично, поскольку тащить его силенок уже не хватало. Сексуальная озабоченность его молодой супруги приводила Жакова в крайнее уныние и склоняла к неутешительной мысли – фригидность, не самое плохое сексуальное состояние женщины, имеющей возрастного супруга. Чтобы как-то уравновесить общую картину счастливой семейной жизни, Вильям Давыдович баловал жену различными подарками, что той, конечно же, нравилось. Это был верный, но весьма дорогостоящий подход к супружеской жизни, и он как-то сглаживал ежедневную всепоглощающую потребность молодой в сексе. Другими словами, Жаков удовлетворял жену, но несколько иным способом, откупался от любимой как мог. Но щедрость Вильяма Давыдовича не подкреплялась необходимым финансовым достатком. Его заработки не перекрывали затратную часть семьи. Пришлось откупорить кубышку, которая была, к слову, отнюдь не бездонной. И вот теперь появилась возможность поправить финансовое положение семьи. 

 

 Все началось с обычной женской болтовни, на которую прежде Жаков и не обратил бы внимания. Историю о некоем неуловимом Рыночном Бесе, рассказанную Викторией Голубович, экстрасенс вначале принял за обычный бабский треп. В шутку, чтобы поддержать разговор со щедрой пациенткой, Вильям Давыдович, заявил, что экстрасенсу его класса не составит большого труда изловить какого-то афериста, промышлявшего на рынке. Дама долгим, изучающим взглядом впилась в Жакова, но к разговору этому больше не возвращалась. Вильям Давыдович не придал реакции пациентки должного внимания, и вскоре думать забыл о забавном поведении дамы. Однако на следующий сеанс Виктория пришла в сопровождении маленького юркого мужчины в очках, представленного Жакову супругом. Тот, презрев дипломатию, сразу же поинтересовался, правильно ли он понял со слов жены, что экстрасенс берется в кратчайшие сроки изловить Беса. Жаков насторожился. Голубович не был похож на болтуна или человека привыкшего забавляться вымышленными историями. В нем за версту угадывался деловой человек, не привыкший тратить драгоценное время на пустяки. Прямолинейность, с которой Голубович озвучил проблему, озадачила экстрасенса. 

 

 - А Вы уверены, уважаемый Борис Моисеевич, - осторожно поинтересовался он у Голубовича, - что на рынке промышляет экстрасенс или человек, владеющей техникой гипноза. Возможно — это просто вымысел торговок или чья-то глупая шутка. 

- Хотелось бы мне верить в невинный розыгрыш, Вильям Давыдович. Но, уверяю Вас – это не так, если учитывать ущерб, нанесенный Бесом рынку. Приходится признать, что мы имеем дело с весьма серьезной проблемой. 

 Выслушав подробнейшую историю о проделках Беса, Жаков задумался. Из рассказа Голубовича следовал единственный вывод - кто-то из коллег по цеху нашел весьма и весьма прибыльное применение своему таланту. Он знал лично всех, кто работал в областном центре, небольших городах, районных центрах и даже селах области, поддерживал с ними деловые и творческие связи. Все они имели прочное положение, солидный доход и авторитет в определенных кругах. Жаков был уверен, что никто из его коллег не отважился бы на подобный риск. Ведь Бес посягнул ни на кого-нибудь, а на самого Фёдора Корнеевича Самулевича. А тут будь ты хоть трижды магом и волшебником финал один – могила. Значит, работал кто-то залетный, плохо знающий местные расклады. Откуда он взялся, этот ловчила? Шустрит долго, несколько месяцев. Значит не проездом, а решил погостить. В любом случае, вычислить его - проблема не сложная. Обсудив финансовую сторону вопроса, договаривающиеся стороны расстались довольные друг другом. 

 

 В себе Жаков был уверен. Он со сто процентной вероятностью мог определить, обладает ли человек экстрасенсорными способностями и насколько сильно его биополе. Поэтому шарлатанов и самозванцев распознавал за версту, впрочем, как и своих коллег по цеху. Этот дар достался ему от бабки по материнской линии, считавшейся неплохой целительницей. Мать свою он видел во время редких визитов, когда та приезжала к бабке в деревню погостить. Особых материнских чувств к сыну она не испытывала, и была весьма довольна тем, что с ребенком все так благополучно устроилось. Он не стеснял ее свободы. Это было главным. В память о матери у него осталось нерусское имя Вильям и еще менее понятное отчество Давыдович. Так что о своей национальности по линии неизвестного отца он мог только догадываться. Вильям Давыдович, проведший все детство в деревне у бабки, неоднократно наблюдал, как односельчане искали у нее решение своих проблем. Да и не только сельчане. Обращались за помощью из района, из области. Приезжали: кто с болезнями, кто с несчастной любовью, а кто просил мужа от запоя вылечить. 

 

 Кому-то бабка помогала, кого-то отсылала, прочь говоря, что здесь ее помощь бессильна. Оставаясь наедине с внуком, постоянно сетовала на то, что не обучена медицине. Деньги за работу у людей брала, но столько, сколько давали. Лишнего не требовала. Человек благодарит от души той суммой денег, с которой может расстаться легко. Дар у внука она распознала еще в самом раннем возрасте, когда тому не исполнилось и семи лет. Стала обучать его своему непростому ремеслу, но настраивала на отдаленную перспективу. Постоянно внушала мысль, о необходимости получения любимым внуком высшего медицинского образования. Настойчивость и связи бабки (среди людей, обращавшихся к ней за помощью, были весьма влиятельные люди) плюс кое-какие способности самого Вильяма принесли свои плоды. Он стал студентом мединститута. Проучившись пару курсов, уже знал, что его призвание психотерапия. 

 

Именно в этой специальности он мог реализоваться как профессионал приемлемого уровня. Знания, полученные в институте, да бабушкины уроки позволяли надеяться на хороший результат в перспективе. И результат не заставил себя долго ждать. Еще, будучи студентом четвертого курса, и проходя летнюю практику в одной из районных больниц области, Жаков обратил внимание на склонность людей, особенно пожилого возраста, обнаруживать у себя симптомы заболеваний, которыми они не страдали. Всему виной возрастные изменения в организмах, но убедить стариков в отсутствии недуга, мало кому удавалось. Известно, что здоровье, а точнее его отсутствие – любимая тема, обсуждаемая пожилыми людьми. Понятно, при таком обсуждении опасения мнимого больного находили подтверждение, и, причем, не у одного, а у нескольких ровесников. Уверовав в болезнь, они пытались подтвердить свои подозрения на уровне официальной медицины. Однако окончательно избавиться от терзающих сомнений удавалось не всегда. 

 

 Старики брели в больницы, высиживая часами под кабинетами. Прорвавшись на прием, изливали накопившиеся страхи докторам. Те, в свою очередь, не обнаружив ничего серьезного, кроме возрастных изменений, назначали общеукрепляющую терапию и отсылали бабок и дедов домой, прося впредь не утруждать себя утомительными походами в храм здоровья. Столь пренебрежительное отношение вызывало раздражение. Кто-то прекращал посещать врачей, разуверившись в их квалификации, кто-то строчил жалобы в вышестоящие инстанции о хамском отношении медработников к ветеранам, а кто-то упорно продолжал навещать медицинское учреждение, надоедая медперсоналу своим нытьем и жалобами на состояние здоровья. Одна из таких неугомонных клиенток регулярно посещала больницу, где проходил врачебную практику Жаков. Ему-то и спихнули эту надоедливую бабку старшие товарищи, настоятельно рекомендуя как можно больше уделять ей внимания, втолковывая растерявшемуся студенту, в общем-то, простую мысль - без понимания психологии больного невозможно получить максимальный лечебный эффект. Жаков не стал отнекиваться, или пытаться перекинуть назойливую пациентку на кого-то другого, поскольку неожиданно для себя обнаружил неплохой источник доходов. 

 

 Обязательным при прохождении студентами мединститутов врачебной практики, являлось их присутствие на приемах больных, проводимых квалифицированными специалистами. Наблюдая за работой врача, студент приобретал навыки, необходимые для дальнейшей практической деятельности. Он учился: правильно собирать анамнез, ставить диагноз, назначать лечение, а затем, оформлял накопленные материалы в виде отчета по летней практике. Так должно было быть в идеале, но на практике столь разумный и выверенный подход частенько не соблюдался в полной мере. Врачи, имея мизерную зарплату и постоянную нужду в деньгах, часто работали на нескольких работах или занимались побочными делами, приносящими дополнительный доход. Понятно, что они были людьми занятыми, и время от времени перепоручали студентам самостоятельно вести прием больных. Студенты, окончившие четвертый курс, обладали достаточными навыками и необходимым багажом знаний, позволяющим им проводить такую работу. На одном из таких приемов Жакова оказалась Мария Николаевна - так звали назойливую старушку, любительницу лечебных процедур. Жаков, в который уже раз, выслушав стандартный набор жалоб и знавший их наизусть, для проформы побарабанил бабульке по грудной клетке, изображая перкуссию, прослушал стетоскопом сухонькую грудку и глубокомысленно задумался. Старуха напряженно ждала, с надеждой посматривая на доктора. 

 

 - Понимаете, Мария Николаевна, - начал он осторожно, - действительно Вы серьезно больны и нуждаетесь в лечении…. 

- Я же говорила этим Айболитам, - нелестно отозвалась она о местных эскулапах, - а они мне – старость, старость…. Какая старость? Мне в следующем году только семьдесят шесть будет. Если бы там, например, семьдесят восемь или восемьдесят лет мне было, тогда другой разговор. 

- Видите ли, в чем дело, - прервал Жаков гневный монолог условно тяжелобольной, - лечение вашего недуга требует применения весьма дорогостоящих импортных препаратов, которые очень сложно приобрести. В аптеках их нет, а…. 

- Сколько? – деловито перебила бабка Вильяма, доверительно заглядывая ему в глаза.

- Чего сколько? – не понял тот. 

- Сколько стоит лекарство? Достать его, сколько стоит? Вообще, сколько все это стоит, чтобы начать лечиться? 

- Не знаю…. Дорого. 

 - Дорого – это не цена, а прощупывание клиента на предмет наличия у него монет. Ты не сомневайся, деньжата у меня есть. Озвучь цифру. 

- Ну, я не знаю, - растерялся припертый к стенке Жаков. – У разных производителей цены на препараты разные. 

- Ты, сынок, не сомневайся, - голос старухи стал вкрадчивый, - никто не узнает, что ты мне продал лекарство. Разговор, между нами. Завтра я приду, а ты мне назовешь цену, лады? 

Жаков автоматически кивнул, провожая глазами, выходящую за дверь старуху. Он ожидал всего чего угодно, но только не подобного поворота событий. Старуху, закаленную жизненными невзгодами, трудно чем-то удивить. Следовательно, цена на лекарство должна быть заоблачной. Расчет Жаков строил на том, что, услышав невероятную цифру, бабка откажется от лечения, вопрос замнется сам по себе и посещения больницы надоедливой пациенткой прекратятся. Ход беспроигрышный. Однако, бабулька оказалась не из простых и расходы поддержание остатков здоровья в хилом теле ее, по-видимому, не пугали. 

 

 «Ну, что ж, - разозлился Жаков, - назову сумму, от которой тебя скрючит». Он вспомнил как один из его знакомых доставал лекарство тяжело больной матери. Занимал деньги, где и у кого только мог, поскольку названная цена для среднестатистического человека была неподъемной. На следующий день бабка перехватила его в коридоре и многозначительно подмигнув, повторила вчерашний вопрос. Жаков, ухмыляясь в душе, назвал сумму. Услышав космическую цифру, бабка крякнула, но тут же извлекла из кармана носовой платок и развернула его. В платке лежали аккуратно свернутые купюры. Бабка отсчитала нужное количество купюр и сверх того положила еще тысячу. 

— Это тебе за беспокойство, - сказала она. – Когда будет? 

- Через три дня, - выдохнул ошалевший от вида крупной суммы Вильям. 

- Хорошо, - не добавив ни слова, старуха развернулась и засеменила в сторону выхода. Весь день Вильям ходил как в тумане. Произошедшее с ним казалось сном, навязчивым бредом. Но, в очередной раз, нащупав в правом боковом кармане шуршащие купюры, вынужден был осознавать реальность происходящего. Первым порывом было вернуть деньги их владелице, ссылаясь на сложности с доставкой препарата. Мол, требовалось длительное время. А там, пока то, да се, практика закончится, и он навсегда покинет эти места. Вопрос снимется сам по себе. Но, хорошенько поразмыслив, пришел к убеждению, что предстоящее расставание с деньгами его печалит и весьма чувствительно огорчает. Надо было что-то придумать, измыслить нестандартный ход, чтобы и бабка была довольна, и он остался при деньгах, в которых, к слову сказать, испытывал крайнюю нужду. После долгих, мучительных раздумий Вильям придумал выход, устраивающий все высокие договаривающиеся стороны. Как-то, попав на склад больницы, Жаков обратил внимание на большое количество упаковок от различных лекарств, в том числе и импортных. 

 

 Предусмотрительная сестра хозяйка хранила их в качестве вещественных доказательств правильности списания медикаментов. Отдел районного здравоохранения всегда интересовал вопрос, действительно ли лекарства израсходованы по назначению или нет. Идея родилась сама по себе. Он взял со склада несколько упаковок, а также вощеных бумажек, в которые, как правило, фасовались порошки, и приобрел в местном магазине канцтоваров разноцветные мелки. Растертый на терке мел он расфасовал в вощеные бумажки, набил ими упаковки, придав препарату товарный вид. Рассуждения молодого афериста сводились к тому, что мел, конечно, не вылечит бабку от недугов, но и вреда не причинит – это точно. Так что с основным лейтмотивом врачебной этики, сводящимся к двум коротким словам «не вреди» не возникало серьезных противоречий. В оговоренное время Жаков передал старушке упаковку, сопроводив процедуру подробнейшими разъяснениями, касающимися правил приема и дозировки препарата. Если у старухи и были какие-то сомнения в отношении Вильяма, то они тут же рассеялись. Особенно настойчиво он внушал ей, что распространяться по поводу дефицитного лекарства не стоит, поскольку хлопот потом не оберёшься. Бабка не появлялась неделю, ровно столько, сколько продолжался курс лечения. Жаков, ожидавший крупного скандала, уже на следующий день стал успокаиваться. Но вот он снова увидел ее в своем кабинете и не узнал – спина выпрямлена, глаза сверкают, на щеках проступил бледный старческий румянец. 

 

 - Вас не узнать, - осторожно начал он разговор, – прямо двадцать лет сбросили. 

- Все благодаря тебе, сынок. А эти, - злобно обвела взором больничные стены, имея в виду местных малоквалифицированных докторов, - совсем бы залечили. 

Она покопалась в кармане и извлекла на свет уже виденный им носовой платок, долго с ним возилась и, наконец, и на стол легли купюры знакомого достоинства. 

- Организуй еще упаковочку, сынок. Очень уж мне это лекарство помогло. Прямо как на свет народилась. 

- Его так часто принимать не рекомендуется, - возразил Жаков, подвигая купюры назад к старухе. Через месяц, два может…. 

 - А я и буду принимать тогда, когда ты скажешь. А то вдруг - или тебя не будет, или лекарства достать не получиться, - быстро затараторила излечившаяся пациентка, возвращая купюры на прежнее место. 

- Придете через неделю, - согласился Жаков, пряча деньги в карман. – Но запомните, принимать нужно только через два месяца, не раньше. По той же схеме. 

- Я поняла, поняла, - закивала старуха. – Тут, понимаешь, вот какое дело вышло, - неуверенно начала она, - кума моя…. 

- Что кума? - насторожился Жаков. 

 - Болеет она, кума моя. Помог бы ты ей тоже здоровье поправить…. 

- Мы же договаривались, - вскипел Вильям, - не говорить никому, ни одной живой душе…. 

- Так тоже кума! Она мне ближе самого родного человека, - принялась скулить старуха. 

- Я же не знаю, чем она больна. Вдруг ей этот препарат не поможет…. 

- А ты посмотри ее. Не бесплатно, конечно. Понимаем, к какому специалисту обращаемся. 

- Ладно, давай куму, - видя, что спорить бесполезно согласился Жаков. 

- Только смотри, чтобы больше никому, ни-ни. 

- Сохрани Господь, - перекрестилась старуха, быстро покидая кабинет. 

 

 За время прохождения практики, с легкой руки Марии Николаевны он облагодетельствовал двенадцать человек местных стариков, и все остались довольны эффектом от лечения. Популярность Жакова росла день ото дня, что пугало его до бескрайности. Он панически боялся, что к борцам с экономическими преступлениями или в прокуратуру просочатся сведения о его не совсем законной деятельности, и кто знает, чем может закончиться так удачно начавшаяся врачебная практика. Но все обошлось. По окончании института Жакову посчастливилось поступить в аспирантуру. Его научным руководителем стал один из крупнейших психоневрологов области профессор Лебедев. После окончания аспирантуры и получения ученой степени кандидата медицинских наук, он более десяти лет работал в областном психоневрологическом диспансере. Когда вместе с крахом Советского Союза развалилась и медицина, стал работать самостоятельно, поскольку образование и ученая степень позволяли без каких-либо затруднений получить лицензию на право занятия медицинской практикой. Недостатка в клиентуре Жаков не испытывал. Жизнь бизнесменов и политиков, чтобы там не говорили, была не сладкой. Кого-то теснили они, кто-то теснил их. Не у всех нервная система выдерживала беспрерывный эмоциональный прессинг. Вот они-то, чаще всего и становились пациентами Вильяма Давыдовича. Позже присоединились их жены, дети, родственники, поскольку лечиться у Жакова стало престижным и модным. Если бы не молодая супруга, денег бы хватало с лихвой. А так…. 

 

 Жаков обосновался в здании администрации рынка. Здесь же он поместил аппаратуру и приспособления, необходимые для работы. Действовать необходимо было в двух направлениях. Экстрасенс предполагал установить источник мощного биополя, которым, по всей видимости, обладал Бес. Свой потенциал он успешно использовал, выходя на очередную охоту. По-другому и быть не могло. Только воздействие мощного биополя на человеческий мозг позволяет подавить его волю и навязать необходимую манеру поведения. Биополе человека — это совокупное вибрационное излучение тела, сформированное инфразвуками. Отсюда возникло название «биополе». Чем шире спектр вибраций с высокой амплитудой, тем сильнее биополе. Сила его определяется способностью одного человека «подавлять» другого. Во время вибрационного подавления внутренние низкочастотные ритмы одного человека перенастраиваются на ритмы другого человека с более сильной амплитудой. Если Бес действительно обладал экстрасенсорными способностями, установить его местонахождение не представляло больших трудностей. 

 

 Но, в подобное развитие событий Вильям Давыдович верил мало. В своей многолетней практике он не встречал подобных индивидуумов. Правда, ходили слухи, что уже созданы устройства, позволяющие значительно усиливать биотоки. Но, скорее всего, желаемое выдавалось за действительное. Такого устройства Жаков сам лично не видел и, как говорится, в руках не держал. Он склонялся ко второму предположению - на рынке работал профессиональный гипнотизер. Вероятность подобного расклада была практически стопроцентная. В рассказы о том, что продавцам внушались команды телепатическим способом, он не верил, поскольку гипнотизер после окончания сеанса мог заставить их забыть и о нем, и обо всем, что предшествовало проведению сеанса. Гипнотические внушения не предполагают наличие мощного биополя. Гипноз — это ремесло. Овладеть его техникой может всякий желающий. В этом случае сложнейшая аппаратура была бы не востребована за ненадобностью. Требовался другой подход. Он убедил Голубовича установить камеры наблюдение в тех местах, где Бес появлялся чаще всего. Изучая манеру поведения рыночного грабителя, предпочтения, которые он отдавал тому или иному товару, периодичность посещения им рынка, Жаков мог с точностью до контейнера определить предмет интересов своего визави. Поэтому, зафиксированный аппаратурой источник мощного биополя, перемещающегося в месте предполагаемого появления объекта, стал неожиданным для Вильяма Давыдовича. Бес находился неподалеку от контейнеров с меховыми изделиями. Судя по той неторопливости, с которой он двигался, охота должна была вот-вот начаться. Следовательно, можно было со стопроцентной уверенностью предположить, что нацелился он именно на меховые изделия. К сожалению, камеры наблюдения там еще установить не успели. Жаков поставил в известность Голубовича и тот мгновенно организовал погоню. 

 

 Он приказал следовать за собой двум охранникам, дежурившим здесь же, в вестибюле администрации рынка, еще двое присоединились к ним в процессе погони. По мере приближения к объекту беспокойство стало овладевать Жаковым, а когда расстояние до него сократилось до нескольких десятков метров, это чувство переросло в панический страх, а затем в ужас. Внезапно он потерял Беса. Враждебное влияние чужого биополя, еще минуту назад ощущаемое столь отчетливо, исчезло. Вместе с ним исчезло чувство страха, держащее экстрасенса в своих липких лапах последние несколько минут. Жаков остановился, нервно озираясь по сторонам и вытирая пот тыльной стороной ладони. К нему начало приходить понимание, погоня эта небезопасна для преследователей и, в первую очередь, для него самого. Вильям Давыдович пребывал в смятении. То, что необходимо срочно прекратить погоню было очевидным. Потеря здоровья, а может быть и самой жизни, ни в какой мере не компенсировала гонорар, предложенный Голубовичем. 

 - В чем дело, чего стоим? – Голубович вопросительно смотрел на Жакова. «Легок на помине», – подумал тот неприязненно, а вслух сказал. 

- Я его потерял. 

- Как потерял? – не понял Голубович. 

- Очень просто, – устало ответил Жаков, - я не определяю его биополе. 

- Куда же он мог исчезнуть? 

- Не знаю, - Жаков продолжал оставаться на месте. 

- Надо что-то делать! Придумайте же что-нибудь, 

Голубович кружил вокруг экстрасенса и жужжал как назойливая муха, пытаясь расшевелить того и заставить действовать. 

 

 Вскоре контакт вновь возобновился. Поток энергии необычайной мощи, казалось, взорвал мозг экстрасенса изнутри, расчленяя его на части. Дыхание стало прерывистым и тяжелым, сердцебиение замедлило ритм, грозя полной остановкой. Сквозь пелену, застлавшую глаза, успел заметить, как охранники бросились к какому-то человеку. Началась свалка. Дышать стало легче. Мутная пелена спала с глаз, и сознание, почти покинувшее экстрасенса, постепенно возвращалось. Придя в себя, Жаков принял решение срочно покинуть рынок, воспользовавшись суматохой. Он сделал несколько шагов к выходу и остановился, почувствовав чей-то пронзительный враждебный взгляд. Экстрасенс повернул голову и их взгляды встретились. Вильям Давыдович узнал его сразу, как только увидел. Господи, сколько лет прошло. Так вот кто орудует на рынке. Вот кто он такой – таинственный Бес. Как же он сразу не догадался, не вспомнил этого человека? А ведь мог хотя бы предположить, что именно этот человек без колебания использует свои возможности в корыстных целях. Активно работая локтями Жаков, продирался к выходу. Никто не пытался его задержать или остановить, и, вскоре он беспрепятственно покинул территорию рынка.

 

Глава 7

Тридцать пять лет назад.

 

 

Он осторожно пробирался по пыльному чердаку жилого многоэтажного дома, вздрагивая при каждом постороннем звуке, нарушавшем ночную тишину. Хотелось верить, что удалось оторваться от преследователей. Необходимо переждать несколько часов, пока все утихнет и попытаться уйти из города незамеченным. Чердак для этих целей подходил как нельзя лучше. Виталий нашел картонный ящик, разорвал его на куски и, постелив в самом дальнем труднодоступном закутке, прилег, стараясь шуметь как можно меньше. Он понемногу успокаивался: сердце перестало бешено колотиться в груди, дыхание стало ровным. Слегка знобило от перенесенных потрясений. Надо было успокоиться и принять решение о том. как действовать в дальнейшем. Он отчетливо понимал, что на кону стояла его, Виталия Снеткова, жизнь и от того, как он будет действовать, зависело, сохранит он ее или потеряет. 

 

 А еще совсем недавно Виталий Снетков был на седьмом небе от счастья. Тысяча девятьсот семидесятый год был для него, простого паренька из периферийного районного центра, успешным. Виталий стал студентом одного из престижных ВУЗов областного центра – политехнического института. Вспомнил, как радовались родители успеху сына, как сыпались поздравления от родственников и друзей. С началом учебных будней эти приятные минуты остались позади. Ежедневные лекции, практические занятия, семинары отнимали уйму времени. Практически все вечера он просиживал в библиотеке, готовясь к занятиям. Учебников катастрофически недоставало. Поселили его в институтском общежитии в двухместной комнате вместе с однокурсником. Соседа по комнате звали Андрей Ершов. Ходили по институту слухи, что он единственный сын какого-то партийного вельможи, но на поверку оказался простым компанейским парнем. Вел себя как все: нос не задирал, прав не качал и ничем из общей толпы не выделялся. Были, конечно, на курсе и в группе студенты, пользующиеся особыми привилегиями, так называемые «блатные», но Андрей держался от них особняком. Виталий и Андрей быстро сдружились. На лекциях сидели рядом, библиотеку посещали вместе и, бывало, в свободные вечера планировали совместный отдых. 

 

 Однажды, в конце первого семестра, возвращаясь в общежитие с институтской вечеринки и, будучи слегка под хмельком, встретили двух девиц – брюнетку и блондинку. Те курили, стреляя глазами по сторонам. Вероятно, кого-то поджидали. От старшекурсников Виталий знал, что это проститутки, услугами которых студенты время от времени пользовались. Брюнетку звали Таня, блондинку Ира. За услуги брали они недорого, в связи с чем, спросом среди студентов пользовались и немалым. Дежурную по общежитию девчонки прикормили, та беспрепятственно пропускала их в общежитие. Все это он вспомнил в тот вечер и, указав на девиц, пояснил Андрею кто они такие и кого ждут. Когда друзья поравнялись с девицами, брюнетка предложила. 

 - Поразвлечься с девочками не желаете? 

- Сколько тебе лет, - спросил Андрей, останавливаясь, в упор глядя на девицу. 

- Совершеннолетние мы, - с вызовом ответила та, - не бойся. Может паспорт показать?

- Веди их в комнату, - повернувшись к Виталию, сказал Андрей, - а я куплю выпивку, закуску и скоро буду. 

- А может быть ну их, - растерялся Виталий, оглядываясь по сторонам. 

- Все в порядке, - шепнул на ухо испуганному приятелю Андрей. – Расслабимся сегодня по полной программе. О деньгах не беспокойся, я финансирую мероприятие. Развернувшись, он направился в сторону гастронома. Виталий растерянно смотрел ему вслед. 

- Ну, что, пошли, что ли? – брюнетка была назойлива как муха. 

 

 В вестибюль вошли вместе. Дежурная сделала вид, что не заметила троицу, поднимавшуюся по лестнице. Виталий, открыв входную дверь комнаты, пропустил девушек вперед и оглянулся. В коридоре никого не было. Закрыв дверь на замок, прошел в комнату. Девушки уже сняли верхнюю одежду. Блондинка Ира заняла свободный стул, Татьяна присела на край кровати Андрея. Вскоре явился и сам хозяин кровати с огромным пакетом, наполненным различной снедью и выпивкой. На скорую руку соорудили закуску, рассевшись вокруг единственного стола. Пили водку. Девицы быстро захмелели. 

- Ну, что, давай начнем, - предложила Таня Андрею, расстегивая блузку и откидываясь на подушку.

- Чего тянуть. Щелкнул выключатель, и комната погрузилась во мрак. С кровати Андрея уде доносились сопение и возня, когда Ирина, решительно взяв Виталия за руку, потащила его в постель. 

 

 Когда свет вновь зажегся, Татьяна и Андрей были уже на ногах. 

- Подъем, - скомандовал он, натягивая штаны. Все быстро оделись. Андрей достал из портмоне деньги, отсчитал несколько купюр и протянул их брюнетке. 

- Всё. Свободны, - он жестом указал на дверь. Девица пересчитала купюры, и в упор, посмотрев на Андрея сказала. 

- Мало. 

- Мало, - удивился тот, — это же ваша обычная такса. 

- Ты заплатишь столько, сколько я скажу, - отрезала Татьяна, бросая деньги на стол. 

- Смотри, сучка, не борзей. А то ведь ничего не получишь кроме пинка под зад. 

- Испугал! Я и сама уйду. А по дороге зайду в милицию. Напишу заявление, что ты меня изнасиловал. Знаешь, что бывает за совращение несовершеннолетней? Твой папаша хоть и крупная шишка в области, но есть люди, которые и его обломают.

Андрей преобразился в одно мгновение. Разъяренный с лицом, перекошенным злобой, он подскочил к девице и, схватив ее за горло, прокричал. 

- Кто тебя послал, сука, говори, кто послал. Убью. 

 

Девица отчаянно сопротивлялась, пытаясь вырваться. Наконец ей удалось оттолкнуть невменяемого Андрея, и она бросилась вон из комнаты. Он настиг ее у самого выхода и, схватив за волосы, принялся с остервенением избивать. Девушке вновь удалось высвободиться, вновь оттолкнув Андрея, но и сама не удержалась на ногах. Падая, она ударилась головой об угол стола и осталась неподвижно лежать на полу, неестественно подвернув под себя руку. Глаза ее были закрыты, изо рта текла струйка крови. Андрей навис над нею с поднятыми кулаками. 

- По-моему, она мертва, - чужим голосом просипел Виталий, неприятно ощущая, как дрожат колени. 

- Туда ей и дорога, - тяжело дыша, прохрипел Андрей, вытирая полотенцем кровь с лица, на котором кровоточили две красными царапины, оставленные ногтями Татьяны. 

- Но, она действительно мертва, - Виталий не отрывал наполненного ужасом взгляда от тела, лежащей на полу девушки. 

 

 Блондинка забилась в угол и, закрыв рот руками, с ужасом смотрела то на мертвую подругу, то на разъяренного с расцарапанным лицом Андрея. Внезапно она сорвалась с места и бросилась вон из комнаты. Андрей, в два прыжка настиг ее у двери, повалил на пол и принялся душить. Виталий, оцепенев, не мог оторвать взгляда от судорожно дергающейся оголенной ноги девушки. Вскоре все было кончено. Андрей втащил в комнату второй труп и положил его рядом с первым. Затем подошел к столу, налил полный стакан водки и залпом выпил. 

- Будешь? – спросил он все еще находящегося в оцепенении Виталия. Тот отрицательно помотал головой. 

- Подождем ночи, - хрипло сказал Андрей, не глядя на приятеля, - потом отнесем их на крышу и сбросим оттуда. А пока сидим тихо. Двери никому не открываем. 

 

 Через несколько минут, упокоившись, он изменил решение. 

- Пожалуй, самим нам не справиться. Мне нужно позвонить кое-кому. Нам помогут.

Он решительно встал и направился к входной двери. Виталий услышал, скрип ключа, проворачивающегося в замке и удаляющие шаги по коридору. Он, не отрываясь, смотрел на мертвых девушек и отказывался верить в происходящее. Прошло более получаса прежде, чем Виталий услышал возню у двери и в комнату вошел Андрей. 

- Ну, вот и все, - устало проронил он. – Ждать осталось недолго, - он подошел к столу. – Пить будешь? – вновь спросил он у понуро сидящего Виталия. 

Тот отрицательно покачал головой. 

- А я выпью. Какое-то время они сидели молча. Тяжелую паузу прервал легкий стук в дверь. Андрей осторожно подошел к двери и прислушался. 

- Открывай Андрюха, это мы, - услышал Виталий мужской голос. 

 

 Андрей отпер дверь и в комнату вошли двое мужчин крепкого телосложения. 

- Да, - после небольшой паузы изрек один из них, рассматривая мертвые тела на полу, - погуляли на славу, - и, обращаясь к спутнику, приказал, - упаковываем. 

Они растянули на полу два больших куска брезента и принялись за работу. Виталию стало плохо. Он выскочил в туалет. Рвало его долго и мучительно. Затем он долго стоял над умывальником, пытаясь привести себя в порядок. Через приоткрытую в туалете щель видел, как выносили тела девушек. 

 «Как они вынесут тела незаметно? - мелькнула мысль, - внизу дежурная». 

Дальше оставаться в комнате он не мог. Выйдя в коридор, направился в холл, примыкающий к лестничному маршу. Там было темно и прохладно. Тошнить перестало. На ощупь нашел диван и изнеможённый упал на него, откинувшись на спинку. По лестнице поднимались знакомые Андрея. Он узнал их по голосам, хотя и говорили они тихо. 

- Что там с дежурной? – спросил старший. 

- Умерла естественной смертью. Инфаркт. Возраст и все такое прочее, - обстоятельно разъяснил напарник. – Через три – четыре часа препарат в крови уже не обнаруживается. Пока кинутся, пока то да се…. 

- Понятно. Надо быстро решать с этим пацаном, соседом Андрея. 

 

 - Как распорядился шеф? 

- Выглядеть будет так. Парень пригласил проституток, что-то у них там не заладилось. В итоге два трупа. Когда пришел в себя, понял, что натворил и принял единственно правильное решение – покончить жизнь самоубийством. Молодой, психика ранимая. Так что с этой стороны у следствия вопросов не будет. 

Андрей с замиранием сердца прислушивался к удаляющимся шагам. Когда шаги стихли, осторожно поднялся с дивана и направился к лестничному маршу. На втором этаже, в торце здания, есть выход на пожарную лестницу. По ней, не привлекая ненужного внимания, можно спуститься вниз. Рядом с общежитием пустырь, за пустырем лесопарк. Он спешил, стараясь не создавать лишнего шума и не привлекать к себе внимания. Сейчас его жизнь зависела от того, насколько удачно он реализует свой план. Оказавшись на земле, стремглав бросился через пустырь. За лесопарком начинался жилой микрорайон. Там можно было укрыться на какое-то время. Чердак пятиэтажного дома показался ему наиболее безопасным местом. Здесь его вряд ли станут искать. Сейчас ему надо было выиграть несколько часов. Виталий приподнялся на локте и прислушался. Ни одного постороннего звука. Надо переждать. Нервы на взводе. Успокоиться и переждать, а затем действовать по обстоятельствам. Он потянулся и зевнул, глаза слипались, и хотелось спать. Давали о себе знать алкоголь и нервное напряжение последних нескольких часов. 

 

 Павел Григорьевич Огородников, следователь районного отдела внутренних дел, сидя за столом, лениво перелистывал документы, время от времени позевывая и прикрывая ладонью рот. Он оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на настенные часы. До полуночи оставалось семнадцать минут. 

 «Пора собираться домой, - подумал он, все еще оттягивая время ухода с работы». 

 Его нежелание быстро встать и покинуть служебный кабинет объяснялось не огромной всепобеждающей любовью к работе, и не чрезмерной загруженностью делами. Хотя, справедливости ради стоит заметить, что праздное время в работе следователя убойного отдела практически отсутствует. Здесь было нечто другое. Огородников физически ненавидел те минуты и часы, в течение которых ему приходилось добираться с работы домой, равно как и из дома на работу. Не любил и всячески оттягивал наступление этого времени. Где-то глубоко в душе он осознавал, что крути не крути, а все равно, рано или поздно, придется встать, надеть куртку и отправиться домой. Деваться некуда. Когда в результате мучительной внутренней борьбы между нежеланием выходить на слякотную улицу под моросящий дождь и потребностью в отдыхе на своем любимом домашнем диване победило прагматическое чувство, раздался телефонный звонок. Дежурный сообщал, что в лесопарке, примыкающем к политехническому институту, обнаружены два женских трупа и следственная группа уже готова к выезду. 

 

 На месте обнаружения тел дежурила скорая помощь, здесь же крутился участковый, который, собственно, и забил тревогу. Трупы молодых девушек были найдены неподалеку от центральной аллеи парка. Наметанным глазом Огородников определил, что, скорее всего, девицы были убиты не здесь, о чем свидетельствовали их позы и явное отсутствие следов борьбы. 

- Скорее всего, убили их не здесь, - подтвердил догадки следователя судмедэксперт Корнеев Александр Николаевич. 

Огородников в знак согласия кивнул головой. 

- Кто их обнаружил? – спросил он у участкового. 

- Студенты, - кивнул участковый в сторону молодой пары, стоящей в стороне. Огородников подошел к молодым людям. 

- Расскажите подробнее, как вы обнаружили убитых девушек. 

- Мы гуляли по аллее, - после паузы начал парень и замолчал. 

- Гуляли, дальше что? – настойчиво пытался извлечь из парня информацию Огородников. 

- Ну и обнаружили…, - неуверенно ответил тот. 

- Как обнаружили? Меня интересуют подробности. Ведь с аллеи тел не видно. 

 

 Парень вновь надолго замолчал. Наконец заговорила девушка. 

- Понимаете, Алексей, - она вопросительно посмотрела на парня, в большом смущении рассматривающего носки собственных кроссовок, - он как бы пошел вглубь парка, - она указала рукой в сторону, где трудились эксперты, - по делам. 

- По каким делам? - не понял Огородников, и тут внезапно его осенило. 

- По нужде, что ли? Оба быстро кивнули. 

- Понятно. Может быть, вы кого-то видели? – без всякого энтузиазма спросил Огородников. Студенты отрицательно закачали головами. 

- Что-то слышали? 

- Шум двигателя автомобиля, - вспомнила девушка. – Я еще удивилась, автомобиль должен был выехать сюда, на аллею, но не выехал. 

- Кого-то из своих – студентов, преподавателей не встречали? 

- У входа в парк стояли ребята, курили. Кажется они с третьего курса машиностроительного факультета. 

Девушка назвала несколько фамилий. Огородников добросовестно пометил в блокноте. 

 - Вам обоим надо будет завтра подойти в райотдел, в двенадцатый кабинет, и письменно оформить показания. Студенты согласно кивнули. 

Огородников отпустил их и подозвал участкового. 

 — Это точно, что из парка только один выезд? - спросил он. 

- Совершенно точно, – подтвердил участковый. 

- Тогда куда могла деться машина? 

Участковый в недоумении развел руками. 

- Пройди по аллее и проверь там все вокруг, - распорядился Огородников. – Не могла же она испариться, эта чертова машина. 

 

 Огородников повернулся и натолкнулся на студента, которого только что отпустил восвояси вместе с девушкой. Теперь тот был один. 

- Тебе что? - поинтересовался следователь. 

- Я подумал…, что это может Вам пригодится, – стал он мямлить, стараясь не смотреть следователю в лицо. 

Огородников не любил людей, которые не могли четко и ясно излагать мысли. Как правило, они долго и нудно говорили о чем-то, напрямую не касающееся интересующего дела, и когда, наконец, добирались до сути повествования, собеседник находился уже в крайней степени раздражения, вызванного подобной манерой общения. 

 - Так что ты хотел сказать? 

- Девушки, - неопределенно сказал парень. 

- Что девушки? - не понял следователь. 

- Я о тех мертвых девушках. Я их знаю. 

- Прекрасно. Кто они такие, как их имена? - оживился Огородников, вновь вынимая блокнот из нагрудного кармана куртки. 

- Проститутки. 

- Эти девушки проститутки, не студентки. 

- Нет. Они постоянно крутились возле общежития, ловили клиентов. 

- И сегодня они там были? 

- Я не знаю, не видел.

- Хорошо. До завтра. 

 

 Парень ушел. 

 - Мы закончили, можно забирать тела? - подошел к Огородникову Корнеев. 

Тот кивнул в ответ и попросил. 

- Не сворачивайтесь. Подождем участкового. Корнеев вопросительно посмотрел на следователя. - Возможно, еще кое-что обнаружим. Может быть, вы еще понадобитесь. Ждать пришлось не долго. 

- Есть, – выкрикнул участковый, подходя к Огородникову. – Есть машина. Брошена в том конце аллеи. 

- Люди в ней есть? 

- Нет никого. 

- Завершаем здесь, - распорядился следователь, и направляемся к машине. 

Жигули, красная семерка, уткнулась бампером в кусты метрах в двадцати в стороне от аллеи. Если бы ее специально не искали, то вряд ли так быстро обнаружили бы. Обе передние двери были распахнуты настежь. Криминалисты принялись за привычную работу. Следов повреждений на кузове обнаружено не было. В багажнике лежали два свернутых в рулон куска брезента, домкрат и автомобильный ножной насос. Заработала радиосвязь в милицейской машине. 

 

 - Вас к телефону, Павел Григорьевич, – позвал водитель. 

Огородников подошел к машине и взял трубку радиотелефона. 

- Слушаю, - сказал он. – Где? Краснофлотская двадцать пять? Знаю. Мы здесь рядом. Сейчас будем. 

- У нас свежий труп, - объявил он. - Сворачиваемся и перемещаемся на Краснофлотскую двадцать пять. Какой-то мужчина прыгнул с крыши жилого дома. 

- Ну и ночка выдалась, – недовольно пробурчал судмедэксперт. 

- Не бурчи, Николаевич. Лучше молись, чтобы это был последний труп за время твоего дежурства. 

 Труп молодого человека в неестественной позе они обнаружили в палисаднике, примыкающем к стене много этажного дома. Земля в месте падения тела была залита кровью.

- Похоже на самоубийство, – сказал Корнеев. Склонившись над трупом молодого парня, – но окончательный вердикт оглашу после вскрытия. 

- Проверь карманы, Николаевич, 

- Огородников присел рядом с судмедэкспертом. 

- Что-то есть, - пробормотал тот, доставая из бокового кармана студенческий билет и передавая его следователю. 

- Снетков Виталий Игоревич, - прочел он. - Студент первого курса политехнического института. Интересно, - задумчиво проронил он, всматриваясь в документ, - что же за события такие трагические развернулись этой ночью? 

 

 - Ты считаешь, эти смерти между собой как-то связаны? - вопросительно посмотрел на следователя Корнеев. 

- А ты как считаешь? – ответил тот вопросом на вопрос и, не дожидаясь ответа, продолжил, – заканчивайте здесь, а я в студенческое общежитие. Что-то мне подсказывает, что студентик этот местный, из институтского общежития, и здесь лежит не случайно. Я мигом туда и обратно. Здесь десять минут ходьбы. Поговорю с дежурной. Авось, что-то прояснится. 

У дома на Краснофлотской Огородников вновь объявился через полчаса и был он мрачнее тучи. 

- Не может быть! – растерянно произнес судмедэксперт, взглянув на угрюмое лицо следователя. 

- Везучий ты, Николаевич. Если здесь закончили, увозите труп в морг и со мной в общежитие. 

- Кто? - обреченно спросил Корнеев. 

- Дежурная, - бросил через плечо Огородников, усаживаясь в машину. 

 Дежурная лежала на полу в подсобке, широко раскинув руки в стороны. 

- Похоже на инфаркт, - предположил Корнеев, осмотрев усопшую. 

 

 Огородников тем временем обнаружил журнал учета жильцов общежития, принялся его перелистывать, внимательно вчитываясь в заполненные от руки страницы. Наконец он нашел то, что искал. 

- Где-то здесь должны быть запасные ключи от комнат, - бормотал он, шаря рукой вслепую в ящиках стола. – Вот то, что надо, - удовлетворился он, извлекая толстую связку ключей. - Вы остаетесь здесь, – сказал он, - а я поднимусь на третий этаж. К замку двери тридцать восьмой комнаты подошел пятый по счету ключ. 

Огородников проник вовнутрь, и плотно прикрыв за собой дверь, включил свет. В комнате царил беспорядок. На столе стояла недопитая бутылка водки и нехитрая закуска. На полу, у ножки стола, он обнаружил небольшое пятно крови 

— Вот тут-то все события и развернулись, - вслух размышлял следователь, обозревая комнату. 

 В том, что все трое веселились именно в этой комнате, у него не было и тени сомнения. В одной из прикроватных тумбочек следователь обнаружил японский кассетный магнитофон. Он перемотал заправленную в магнитофон кассету и включил клавишу воспроизведения. Из динамика раздались голоса. Огородников прослушал запись, извлек кассету из магнитофона и покинул комнату, аккуратно закрыв за собой дверь на ключ. Спустившись вниз, передал ключ от тридцать восьмой комнаты криминалистам и, объяснив ситуацию, отправился в отдел. Было половина седьмого утра. Такой сумасшедшей ночи он не мог припомнить за всю свою службу следователем. Огородников был уверен, что не пройдет и нескольких часов, как его позовут наверх с отчетом. За оставшееся время надо было подготовиться и представить дело так, чтобы не оказаться пятым трупом. Ему очень не хотелось подобного финала своей карьеры. Что-что, а руку профессионала он всегда мог распознать и отличить от руки дилетанта. А откуда профессионал такого класса мог оказаться здесь в студенческом общежитии он теперь тоже знал наверняка.

 

- Разрешите, товарищ полковник? – Огородников вошел в кабинет начальства и остановился на пороге. 

Полковник милиции Филимонов Игорь Леонидович, начальник Огородникова, был в кабинете не один. За приставным столиком справа сидел Ященко Владимир Владимирович – следователь по особо важным делам прокуратуры. Человека, сидящего напротив прокурора, Огородников видел впервые, но кем был этот седой худощавый мужчина в очках в золотой оправе, догадывался. 

 - Проходи, присаживайся, Павел Григорьевич, - разрешил полковник, жестом указав на свободный стул у приставного столика. – Знакомьтесь, товарищи, обратился он к присутствующим в кабинете, – капитан Огородников Павел Григорьевич, - Огородников по очереди пожал протянутые руки. - Владимира Владимировича ты знаешь, - кивнул он в сторону прокурора и, обернувшись в пол-оборота в сторону второго гостя, представил. - Ершов Роман Иванович – второй секретарь областного комитета партии. – Капитан расследовал убийства, произошедшие сегодня ночью, – пояснил гостям причину появления подчиненного в своем кабинете Филимонов, хотя Огородникову было совершенно понятно, что высокое начальство и без представления знало, кто он такой. Гости дружно кивнули головами. - Докладывай, капитан, - полковник сел в кресло и приготовился слушать. 

Огородников открыл папку, предварительно разложив ее на столе и, сверяясь с записями, начал доклад. 

- В двадцать три часа сорок три минуты я принял сообщение от дежурного об обнаружении двух женских трупов в лесопарке. В составе следственной бригады прибыл на место обнаружения тел. По предварительному осмотру тел судмедэкспертом Корнеевым Александром Николаевичем было установлено, одна из погибших, Татьяна Ломнова, тысяча девятьсот пятьдесят пятого года рождения, была убита ударом в висок, вторая - Ирина Китина, также пятьдесят пятого года рождения, задушена, предположительно руками. Установлено, что девушки были убиты не в лесопарке, а привезены уже мертвыми на автомобиле марки «Жигули» седьмой модели красного цвета, государственный номерной знак 3487 ЯН. Да, вот еще, девушки эти – проститутки, которые промышляли в студенческой среде. 

 - Откуда такие подробности, - прервал прокурор доклад капитана. 

- О том, что девушки проститутки, причем несовершеннолетние, сообщил один из студентов. Машина, на которой трупы были привезены в лесопарк, найдена брошенной неподалеку от места обнаружения тел девушек, - пояснил Огородников. – В машине найдены куски ткани из плотного полотна, предположительно льняного. Направлены на экспертизу. На месте проведен осмотр автомобиля. Думаю, через несколько дней мы получим результаты исследований, и ситуация в какой-то мере прояснится. 

 - Необходимо ускорить проведение экспертизы, - сказал прокурор, обращаясь к полковнику. Филимонов кивнул в знак согласия. 

- Продолжай, - приказал он капитану. Огородников вновь сверился с записями. - По свидетельству очевидцев в машине находились двое мужчин. Трупы, скорее всего, находились в багажнике и на заднем сидении автомобиля. 

- Кто эти очевидцы? - прокурор впился взглядом в следователя. 

 - Предположительно студенты третьего курса машиностроительного факультета. Они стояли у входа в парк, когда мимо проехала машина. Сегодня - завтра установим их личности и допросим. В три часа пятнадцать минут по радиотелефону поступило сообщение от дежурного, сообщившего, что по адресу Краснофлотская двадцать пять, обнаружен труп молодого человека, - Огородников сверился с записью, хотя четко помнил имя и фамилию погибшего, - Снеткова Виталия Игоревича. Причина смерти – падение с крыши девятиэтажного дома. 

- Сам прыгнул или помогли? 

- Без результатов судебно-медицинской экспертизы невозможно установить убийство это или самоубийство, - ответил капитан прокурору. 

 - Как установили личность погибшего, - наконец услышал Огородников голос молчавшего до сего момента Ершова. 

- В боковом кармане пиджака был обнаружен студенческий билет на его имя. По фотографии мы его и идентифицировали. Возникло предположение, что вероятнее всего, погибший студент и проживал в общежитии политехнического института, находящегося недалеко от места обнаружения тела. Я был в общежитии в четыре часа, но долго не мог проникнуть внутрь помещения, поскольку дежурной не оказалось на месте. Входную дверь открыли студенты, живущие на первом этаже. Дежурную мы обнаружили в подсобке мертвой. Предположительно инфаркт миокарда. Мне удалось установить комнату, где проживал Снетков. Судя по предварительному осмотру, именно здесь и произошло убийство девушек. В комнате обнаружены остатки выпивки и закуски, на полу пятно крови, явно видны следы борьбы. Более детально определить, кто находился в комнате, можно будет только после результатов экспертизы. У меня все. 

 - Четыре трупа за одну ночь, - разозлился прокурор. – Чикаго какое-то. Да нам за это…. 

- Собственно, поэтому я здесь, - сказал Ершов. – Сами понимаете, какой резонанс вызовут события, произошедшие минувшей ночью. – Спасибо Вам, Павел Григорьевич, за предоставленную подробную информацию. Человек всю ночь провел на ногах, думаю, будет справедливо, если мы позволим ему отдохнуть, - вопросительно посмотрел он на Филимонова. 

- Ты свободен, - распорядился полковник. 

Огородников поднялся. 

– Папочку с материалами оставь, хочу ознакомиться более детально. 

 Когда за капитаном закрылась дверь, Ершов продолжил. 

- Хочу поставить Вас в известность, Игорь Леонидович, что причина моего появления здесь вызвана не только исполнением моих прямых обязанностей, как одного из руководителей области. Есть еще кое-что, о чем я не хотел упоминать при вашем подчиненном. Дело в том, что мой сын проживает в одной комнате с этим парнем, который упал с крыши. Да, да, - подтвердил он, видя недоумение полковника. – Я сам пробивался в этой жизни, хотел, чтобы и сын не прятался за авторитет и высокую должность отца. Моим твердым убеждением является то, что наши дети должны стараться сами пробить себе дорогу в жизни, - Конечно, - добавил он, заметив искорку недоверия, мелькнувшую в глазах полковника, - я ему помогаю и помогаю существенно. Но мы не вечны на этой земле и не можем опекать наших детей до конца их дней. Так вот, Андрея, так звать моего сына, этой ночью в общежитии не было. Я давно обещал свозить его на ночную рыбалку, и обещание выполнил этой ночью. Владимир Владимирович может подтвердить правоту моих слов, - Ященко утвердительно кивнул. – Найдутся еще люди, я полагаю, их наберется более десятка, которые также подтвердят сказанное мною. Меня беспокоит другое. По материалам следствия всплывет тот факт, что мой сын был соседом по комнате этого, как его там? - он нетерпеливо щелкнул пальцами в сторону прокурора. 

 - Снеткова, - услужливо подсказал тот. 

- Снеткова, – повторил Ершов. – Поймите меня правильно, Игорь Леонидович, очень бы не хотелось, чтобы мое имя прозвучало в подобном контексте. Я понимаю, - добавил Ершов, уловив непроизвольной движение полковника, - что шила в мешке не утаишь, но, если об инциденте прознает пишущая братия, мне придется пережить некоторые неудобства. Надеюсь, Вы меня понимаете. 

- Не беспокойтесь, Роман Иванович, ваша фамилия никоим образом не станет достоянием прессы, в связи с этим делом, - заверил чиновника прокурор. - Мы с Игорем Леонидовичем возьмем дело в свои руки, посторонних там не будет. 

- Да, но следователь, - неопределенно повел плечами Ершов, - Огородников…. 

 - Еще раз повторяю, не беспокойтесь, Роман Иванович. - Игорь Леонидович лично будет вести это дело, я прав, полковник? - Тот в знак согласия кивнул головой. – Ну, а Огородников …. Такой профессионал, как Огородников давно заслуживает повышения. Мы обязательно подберем ему должность с повышением…. 

- И желательно за пределами нашей области, я окажу содействие - закончил мысль прокурора Ершов, покидая милицейский кабинет. 

 

Глава 8

 

Давно ему не приходилось переживать стрессов подобных этому. Казалось бы, верное дело, стопроцентный заработок, а вон как оно все обернулось. Жаков плеснул в бокал коньяку, выпил и закусил толстой долькой лимона, обильно посыпанного сахаром. Необходимо было сосредоточиться и принять правильное решение. От того насколько правильным и выверенным оно будет, зависело его, Вильяма Давыдовича, будущее. Да что там будущее – сама жизнь его от этого зависела, поскольку попал он, судя по всему, крепко. Жаков еще раз прокрутил в памяти события прошедшего дня. Ошибки быть не могло. Теперь он точно знал кто такой Бес и почему он так нагло, не считаясь с реальной для себя угрозой столкнуться лицом к лицу с людьми Самулевича, опустошает рынок с маниакальной настойчивостью. Что он о нем знал? Работая врачом психиатром в психоневрологическом диспансере, именно он вел этого больного, которого, как он помнил, одолевали постоянные кошмары и видения, так или иначе связанные с потусторонними силами. 

 

 «Как же его фамилия? – напряженно ломал голову Жаков. - Семенов? Нет. Что-то похожее, но не то. Не Семенов. Сулимов! Точно Сулимов». 

Вильям Давыдович достал из верхнего ящика письменного стола толстую записную книжку и принялся неторопливо перелистывать страницы. Найдя нужную запись, потянулся к мобильнику. Абонент долго не отвечал. Жаков повторил вызов и, наконец-то, в трубке послышался знакомый голос Андрея Браташова, коллеги Жакова. Он все еще продолжал трудиться в психоневрологическом диспансере, где много лет назад начинал свою карьеру Вильям Давыдович. 

- Здравствуй, Андрей Ильич. Не узнал? 

- Сколько лет, сколько зим, - услышал он бодрый голос в трубке. 

 Браташов явно обрадовался звонку старого приятеля, поскольку знал, просто так Жаков звонить не станет. Как правило, звонок означал левый заработок для Андрея Ильича. Жаков ценил его как высококвалифицированного специалиста и часто привлекал в качестве консультанта в случае необходимости. 

- Слушай, – перешел сразу к делу Жаков, - нужна информация по одному больному. Естественно оплачиваемая. Он проходил лечение еще в мою бытность заведующим отделением. Фамилия, если я точно помню, Сулимов. Подними историю его болезни, если таковая сохранилась. Должна быть в архиве. Мне нужно как можно больше информации по нему – диагноз, его теперешнее состояние, наблюдается ли в настоящее время и если наблюдается, то у какого специалиста. Короче, собери максимум информации по этому больному и, желательно, с твоими комментариями. Звони мне в любое время. 

 

 Жаков отключил мобильник. Он был уверен, если информация по Сулимову сохранилась, Браташов достанет ее из-под земли. Разговор с коллегой немного успокоил Вильяма Давыдовича. В дверь осторожно постучали и, получив разрешение, в кабинет вошла медсестра, работавшая с Жаковым уже много лет. 

- К Вам посетитель, Вильям Давыдович, - сказала она и вопросительно посмотрела на шефа. 

- Пригласи, - приказал он.

«Сейчас посетитель как нельзя кстати. Он поможет отвлечься от тревожных мыслей и успокоиться окончательно».

Через несколько секунд после исчезновения медсестры на пороге появился Голубович. Жаков сник. Борис Моисеевич был тем человеком, которого Вильям Давыдович меньше всего хотел видеть, а еще меньше общаться с ним. Гость прошел через весь кабинет и без приглашения уселся в кресло напротив стола Жакова. Буравя взглядом экстрасенса, он напрямую потребовал. 

- Я жду объяснений, Вильям Давыдович. 

 

 Жаков молчал. Он прекрасно знал статус Голубовича в структуре магната и понимал, что больших неприятностей от него ожидать не следует. Это был не тот человек, которого стоило опасаться. Вильям Давыдович молча поднялся из-за стола, подошел к сейфу и извлек из его недр толстую пачку купюр. Вернувшись на место, положил деньги на стол перед посетителем и решительно сказал. 

- Ваш аванс. Возвращаю его и считаю, что все договоренности, между нами, аннулированы. 

Голубович понял, что совершил непростительную ошибку, избрав подобную линию поведения в отношении опытнейшего психиатра, и теперь корил себя за это. 

- Ну, зачем же Вы так сразу…. 

— Это Вы «так сразу», уважаемый Борис Моисеевич. Как говорится, с места в карьер. А я никому не позволяю разговаривать со мной в таком тоне. И для Вас не стану делать исключения. 

 - Вы должны меня понять, Вильям Давыдович, - примирительно сказал Голубович. – Мы же с Вами обо всем договорились. Вы не отказались от предложенной работы…. Согласитесь, как-то странно, вот так, без объяснений причин отказа разорвать наши договоренности. Разве я не прав? 

- Вы хотите знать причину? Хорошо, я дам Вам соответствующие пояснения, - Жаков, откинулся на спинку кресла. 

- Очень буду Вам признателен.

- Видите ли, в чем дело, Борис Моисеевич, если говорить в общих чертах, то причину можно обозначить так – я боюсь. 

- Боитесь? - удивился Голубович. – Чего боитесь? 

- Ни чего, а кого. Я боюсь Беса. И не просто боюсь. Контакт с ним вызвал у меня панический, нет, точнее сказать животный страх. Понимаете? Голубович отрицательно покачал головой. - Не понимаете, - удрученно улыбнулся экстрасенс. – Попытаюсь объяснить популярно. У Беса есть защита от постороннего вторжения в структуру его биополя. Мощная защита, могущая привести к уничтожению нежелательного контактера. 

 

 - Вы не преувеличиваете? Лично я ничего подобного не ощутил. Ни страха, ни ужаса…. 

- Причем здесь Вы? Разве это Вы контактировали с ним? Или Вы пытались установить его местонахождение, сканируя биополе? Впрочем, если бы он захотел уничтожить Вас – это не составило бы для него большого труда. 

- Но как? - воскликнул ошеломленный подобной перспективой Голубович. – Как он может сделать это на расстоянии? 

- Инфаркт, инсульт. Просто остановка сердца. В конце концов, какое в данном случае имеет значение причина смерти? 

- Но, Вам-то, откуда это все известно? Ведь Вы даже не знаете, кто он такой и как выглядит, - забросил пробный шар Голубович. 

 - Я был на грани, - Жаков внутренне содрогнулся от воспоминаний. 

- На грани чего? - удивился Голубович. 

- Инфаркта, инсульта, помешательства. Не знаю…. Спасибо, что конфликт отвлек его внимание от моей скромной персоны, а то бы мы с Вами сейчас здесь не сидели и не разговаривали. Кстати, что там, на рынке, произошло? 

 - Ошиблись. Один из покупателей попытался рассчитаться за покупку украинской гривней, продавщица подняла шум. Охрана скрутила мужика, думая, что это Бес. 

- Спасибо ему, мужику этому. Отвел беду в критический момент. Зазвонил мобильный телефон. - Слушаю, - сказал Жаков, поднося трубку к уху. 

Звонил Браташов. Сообщал, что обнаружил историю болезни Сулимова в архиве, спрашивал, как срочно она нужна Жакову. 

- Очень срочно. Приезжай быстро, как только сможешь. Извините, Борис Моисеевич, - Жаков отключил телефон, - к сожалению, я не имею возможности уделить Вам больше времени. Работа. 

- Понимаю. Последний вопрос если позволите. 

- Слушаю Вас. - Насколько я понял из Ваших разъяснений, контакт с Бесом опасен для любого человека или Вы знаете экстрасенса, который может нивелировать его защиту? 

- Такого специалиста я не знаю. 

 

 Когда дверь за Голубовичем закрылась, Жаков еще долго сидел, откинувшись на спинку кресла полузакрыв глаза. Из состояния глубокой задумчивости его вывел стук в дверь. Медсестра доложила о приходе Браташова. Жаков поднялся навстречу гостю. После крепкого рукопожатия коллеги разместились в креслах в углу кабинета, за журнальным столиком. Браташов извлек из большого коричневого портфеля внушительных размеров папку и принялся листать находящиеся в ней документы.

- Итак, если я правильно понял, тебя интересует Сулимов Илья Андреевич, 1956 года рождения. Впервые попал к нам с диагнозом алкогольный делирий. 

- Белая горячка. 

 - Точно так. Развилась, естественно, на фоне чрезмерного злоупотребления алкоголем. Набор симптомов стандартный для данного заболевания: нарушение ночного сна, потливость, дрожание рук. Дальше – хуже: появились галлюцинации в виде змей, насекомых, чертиков, мертвецов, представленных в больших количествах. И, наконец, галлюцинации: слуховые, обонятельные, вкусовые, а также тактильные, заключающиеся в ощущении прикосновения, различных гадов к телу больного, что вызывало у него состояние страха. При страхе, вызванном устрашающими галлюцинациями, больной прятался, оборонялся, был возбужден и враждебен. Подобные проявления белой горячки сопровождались дрожанием рук, резкой потливостью, гиперемией кожи, особенно лица. Температура тела при поступлении в отделение повышена, пульс учащен. 

 

 - Понятно, – Жаков был явно разочарован. – Но, помнится мне, лечил я его совершенно от другого недуга.

- Совершенно, верно. Ты его лечил от шизофрении, проявлявшегося в виде мании преследования чертями, драконами, бесами и другими силами потустороннего мира. Неясно, то ли на фоне белой горячки она развилась, то ли существовала в латентной форме. 

- Очень сомневаюсь, что в данном конкретном случае болезнь протекала в скрытой форме. Каково сейчас его состояние? 

— Вот этого я тебе, дорогой друг, сказать не могу. Больной не наблюдается у нас уже более пятнадцати лет. Судьба его мне неизвестна. 

- Как же так! Ведь он состоял на учете…. 

- Да состоял. Но пятнадцать лет назад Сулимов исчез, по месту постоянной прописки не появлялся. Потом мы получили информацию о его смерти. Перепроверять не стали. Помнишь, какие времена были в девяностые годы? Не до психически больных было, нормальные люди с трудом выживали. 

 - Действительно, тогда было не до них. На содержание больных платили копейки. Я уже не говорю об обеспечении медикаментами, - тяжело вздохнул Жаков, предаваясь невеселым воспоминаниям. 

- Какие там медикаменты, - махнул рукой Браташов, - врачам зарплату по несколько месяцев не выплачивали. 

- Помню, а сейчас как с этим дело обстоит? – поинтересовался Жаков. 

- Как обстояло, так и обстоит. Бюджет дырявый. Тянут из него все кому не лень, и кто сколько может. Просто выживать мы научились в варварских условиях. Да и клиентов состоятельных больше стало. Бизнес-то дикий, стрессы на каждом шагу. Вот и стали мы востребованы как никогда прежде. Теперь приходится быть и медиком, и бизнесменом. Мало того, что ставишь диагноз и назначаешь лечение, а еще должен понимать, сколько клиент в состоянии заплатить, не напрягая свой кошелек. 

 

 - Здесь ты прав, - согласился экстрасенс. - Благодарю за помощь и участие, - Жаков извлек из портмоне несколько купюр и передал их Браташову. 

— Вот еще что, - вспомнил тот, принимая деньги. – Я тут тебе интересную газетку принес, почитай на досуге. 

- И что же там интересного, в газетке твоей? – Жаков принялся листать газету. - Маги, волшебники, колдуны, знахари. Услуги по борьбе с нечистой силой, предсказания, гадания и прочая чепуха. Может этот наш подопечный к ним подался лечиться. Что, что-то интересное обнаружил? - спросил Браташов, увидев интерес коллеги к одному из объявлений. 

Вильям Давыдович повернул газету к Браташову так, чтобы тот смог прочесть текст. Текст объявления был краткий и лаконичный: «Илья Сулимов. Изгнание бесов». Ниже указывался номер телефона и адрес, где исполнялась эта малоприятная процедура.

 

Офис знахаря - трехкомнатная квартира, перепланированная выходом на улицу, располагался на первом этаже пятиэтажного здания в окраинном районе города. Во дворе дома стояла круглая беседка со скамейками, где посетители ожидали приема. Жаков попытался занять очередь, но с удивлением узнал, что каждому был назначен определенный для посещения знахаря день и установлено время. На пациента отводилось сорок минут, записаться на прием можно было не раньше, чем за два месяца. Видимо дела у Сулимова шли прекрасно. Жаков обошел вокруг дома, выискивая подходящее для контакта безлюдное место, и вскоре обнаружил таковое в виде небольшой садовой скамейки, стоящей невдалеке. Присел, поставив рядом большую дорожную сумку, из которой извлек небольшую металлическую трубку, напоминающую телескопическую удочку. Этот прибор позволял обнаружить нестандартное биополе. Им удалось засечь Беса на рынке. Если Бес и Сулимов одно лицо, прибор это зафиксирует. Знахарь работает с пациентами и его биополе должно обязательно находиться в активной фазе. Прибор наличие мощного биополя не определял. Жаков пробовал различные варианты подключения и настройки - все безрезультатно. Заканчивая работу, Вильям Давыдович вдруг остро ощутил рядом с собой чье-то присутствие. Он поднял глаза и обнаружил невдалеке от себя Сулимова. Тот стоял метрах в трех от экстрасенса, внимательно наблюдая за манипуляциями последнего. 

 

 - Я ждал Вас, доктор, - наконец нарушил молчание знахарь. 

- Даже так, - проронил Жаков, упаковывая устройство в сумку. – Дождался, что дальше? 

- Нам надо поговорить…. Объясниться, - Сулимов не сводил настороженного взгляда с экстрасенса. 

- Поговорить? О чем? 

- Ну, хотя бы о том, зачем Вы оказались здесь, у моего офиса, через столь короткое время прошедшей с момента нашей последней встречи. Аппаратурой оснастились…. Серьезно готовились к свиданию со мной, а? 

- Какой аппаратурой? – Жаков не проявлял и тени смущения, чем довольно чувствительно нервировал знахаря. 

 - Я о той трубке, что у Вас в сумке. Видел я, как Вы с ней охотились на рынке за Бесом. Отсюда я делаю вывод, что Вы считаете Бесом меня. 

- Уже не считаю, - Жаков демонстративно поднялся со скамейки. 

- Да, я не Бес! Я охотник за Бесами, я истребитель бесов! – веско произнес Сулимов, - и Вы должны об этом знать. 

— Вот как? – удивился экстрасенс. – И что же, Вы истребили Беса? 

- Этого, с рынка? Пока нет, но истреблю непременно. Вопрос времени. 

- Этого? А их что, много? 

- Полки, легионы. Есть даже бесовская гвардия. За последние десять лет я уничтожил более ста бесов. Самые главные из них – Констатин, Везельвул, Асмодей, Нектарий, Велиар. 

- Надо же! А было время, когда Вы их боялись, скрывались от их преследований…. 

- Не спорю, было такое время. Но провидение сделало меня бесстрашным. Из гонимого я превратился в гонителя. Теперь для них встреча со мной смертельно опасна. 

 

 — Значит, дни Рыночного Беса сочтены, раз за него взялся такой крупный специалист как Вы. Бесогон экстра-класса. 

 - Ему осталось совсем немного. Слушая хвастливые уверения Сулимова, Жаков непроизвольно улыбнулся, что не осталось незамеченным знахарем. - Не верите? - пристально глядя на Вильяма Давыдовича, сказал он. – Напрасно ухмыляетесь. А Вы задумайтесь. К врачу обращается больной, страдающий от заклятий колдунов и ведьм, а тот, в свою очередь, направляет его к психиатру. А почему так происходит? От дикости и примитивности нашей медицины. Потому, что врачи не знают истинного устройства человека и окружающего его мира. А ведь в старину люди обо всем этом знали. 

- И кто же Вас обучил борьбе с бесами? 

- Моими учителями были сами нечистые, злыми и жестокими учителями. Но я прилежный ученик, многому у них научился и стал их бить. 

 - Как же Вы узнали о существовании Рыночного Беса? 

- Рыночные торговцы попросили меня уничтожить его, и я это сделаю. 

- Вы уже знаете кто такой Бес? 

- Бес вселяется в любого из смертных, вступивших в сговор с нечистой силой. Они очень редко появляются в своем натуральном обличье. Слишком уж приметны. 

- Ну что же, желаю успехов, - протянул руку Жаков на прощание. 

- Я бы хотел, - пожимая протянутую руку, неуверенно попросил знахарь, - чтобы Вы не мешали мне. Вам все равно не по зубам борьба с нечистыми…. 

- Обещаю, - серьезно уверил Сулимова экстрасенс. – Оставляю поле битвы за Вами и еще раз хочу пожелать удачи. 

 

 В кабинете Жакова ожидали гости. Спортивного телосложения молодой человек, расположился в кресле за журнальным столиком. Второй, тот, что был постарше, занял место Жакова за рабочим столом. Секретарша испуганно жалась к книжному шкафу. Было видно, она растеряна и не знала, как себя вести. 

— Это к Вам, Вильям Давыдович, - наконец справившись с волнением, выдавила она из себя первые слова. 

Жаков молча, не проявляя признаков беспокойства, внимательно рассматривал гостей.

- Спасибо, мы сами представимся, - сказал тот, что был постарше. – Майор госбезопасности Колобов, - представился он, раскрывая удостоверение. - А молодой человек в кресле старший лейтенант Дмитриев. 

- Вы позволите? - Жаков жестом попросил майора освободить кресло. 

 – Конечно, конечно, - неторопливо поднявшись, майор уступил место хозяину кабинета. 

- Спасибо, - поблагодарил экстрасенс, усаживаясь на свое привычное рабочее место, жестом предлагая Колобову занять стул напротив. – Чем обязан визиту? 

 - Мы Вас больше не задерживаем, - повернулся майор секретарше. – Спасибо за помощь. Та, кивнув головой, быстро исчезла за дверью. - Нам нужна Ваша помощь, Вильям Давыдович, - майор задумчиво крутил в руках карандаш, взятый со стола экстрасенса.  – Добровольная помощь, - уточнил он, вопросительно глядя на Жакова. – Просим Вас оказать нам содействие в одном весьма странном и непонятном деле. 

- Готов помочь, - согласился экстрасенс. – Все, что в моих силах. 

— Вот и прекрасно. Но для этого Вам придется проехать с нами в управление. Если можно, прямо сейчас. 

Жаков задумался. 

- Сегодня было много работы, я устал, - наконец сказал он после продолжительной паузы, - и вряд ли буду интересен как собеседник. 

- Ничего страшного. Мы постараемся Вас не задерживать и не утомлять чрезмерно. 

- Если Вы настаиваете, что же, пожалуйста. Только я поеду на своей машине. Завтра с утра она мне будет нужна. 

- Никаких возражений при условии, что я буду Вашим пассажиром. По дороге, чтобы не терять время, мы обсудим кое-какие вопросы, а старший лейтенант поедет на служебной машине. 

 

 Они долго шли по длинным коридорам, полы которых были укрыты толстыми ковровыми дорожками, поднимались и опускались по каким-то лестницам и, наконец, оказались перед желтой массивной дверью без таблички. Майор, попросив подождать, скрылся за дверью, оставив Жакова и Дмитриева дожидаться. Через несколько минут он вышел, широко распахнув дверь, жестом пригласив Вильяма Давыдовича в комнату. 

 - Проходите, Вильям Давыдович, - дружелюбно пригласил экстрасенса сидящий за столом мужчина лет сорока – сорока пяти с аккуратно подстриженной бородкой. – Присаживайтесь, прошу Вас, - указал он жестом на стоящий у приставного столика стул. – Вы свободны майор, - хозяин кабинета отпустил сопровождающего Жакова сотрудника. 

Жаков сел на предложенное место, ощущая, как постепенно нарастает подсознательная тревога. Нет, не человек за столом его беспокоил, а тот второй, который скромно сидел в сторонке на небольшом кожаном диване. Вильям Давыдович сразу ощутил, что человек этот экстрасенс высокого класса и заволновался. Хозяин кабинета почувствовал напряжение гостя и уловил его быстрый и настороженный взгляд в сторону дивана. 

- Позвольте представиться, - сказал он, - Стриж Вениамин Михайлович, полковник государственной безопасности, а это мой коллега, - кивнул он в сторону дивана, - Николай Романович. Я так думаю, что Вы догадываетесь, зачем мы Вас побеспокоили приглашением сюда к нам? 

 

 - Зачем же мне гадать понапрасну? Раз пригласили, значит, в неведении долго держать не будете. Полагаю, что причина, побудившая Вас к этому шагу, веская, - предположил экстрасенс ровным голосом, удобно располагаясь на стуле. 

 - Вы правы, Вильям Давыдович. Причина, побудившая нас, как Вы совершенно справедливо изволили выразиться, встретиться с Вами касается работы, выполняемой Вами по заказу заместителя директора оптового рынка, Голубовича Бориса Моисеевича. Нас интересует охота, устроенная охраной рынка на Беса. С Вашей, разумеется, помощью. 

- Вы совершенно правы, Вениамин Михайлович, такой заказ был, и я взялся за его исполнение. Скрывать мне абсолютно нечего, тем более что на сегодняшний день меня с Голубовичем не связывают никакие финансовые обязательства. 

 - Даже так! Хотелось бы услышать эту занимательную историю из Ваших уст. Попрошу очень подробно, не упуская мельчайших деталей, изложить нам всю последовательность событий. Нас также интересует профессиональная оценка экстрасенса всей этой истории. 

Жаков пожав плечами, что вероятнее всего означало – «пожалуйста, раз Вы так настаиваете» - очень подробно, старясь ничего не упустить, рассказал историю попытки поимки Беса от начала до конца. Видя неподдельный интерес Стрижа к неординарному событию, Вильям Давыдович не забыл упомянуть и о Сулимове, и о последней встрече с Голубовичем. 

 - Все, - наконец закончил Жаков рассказ. – К тому, что я уже сказал, добавить нечего. - Вильям Давыдович, - наконец Жаков услышал голос третьего присутствующего в кабинете, - нельзя ли более детально остановиться на Ваших негативных ощущениях во время контакта с Бесом. 

 

 - Негативных? – иронично хмыкнул Жаков. – Не знаю, коллега, но я бы не стал называть состояние человека, находящегося при смерти негативным. Очень мягко сказано, когда чувствуешь, что под влиянием какой-то демонической силы угасают все твои жизненные функции, а ты не в силах ничего изменить. Пребывая в полном сознании, понимаешь, что умираешь, а сделать ничего не можешь. Как ситуация с удавом и кроликом. 

- То есть, переломить ситуацию в свою пользу Вы не смогли, - настойчивости Николая Романовича в попытке установить истину, можно было позавидовать. 

- И вы бы не смогли, не обольщайтесь, уважаемый. 

 - Из Вашего рассказа, Вильям Давыдович, можно заключить, что Бес обладает сверхчеловеческими возможностями, которым не в силах противостоять даже такой специалист как Вы? - напрямую спросил полковник. 

- И такой как я, и такой как Николай Романович, и как все те коллеги экстрасенсы, которых я знаю, или с кем мне приходилось сталкиваться по роду деятельности. Все мы абсолютно бессильны против защиты биополя этого монстра. Всякая попытка контакта с ним – прямая дорога на кладбище. Мой случай не характерный, я чудом остался в живых. 

 - Что же, - поднимаясь, сказал полковник. – Хочу поблагодарить Вас за сотрудничество и помощь в этом запутанном деле. Если возникнет необходимость вновь с Вами встретиться, надеюсь, Вы нам не откажете в любезности. 

- Любая консультация по любым вопросам, находящимся в сфере моей компетентности, за исключением какого-либо контакта с Бесом. 

- Всего хорошего, - Стриж протянул руку Жакову. – Вас проводят. 

 

Глава 9

 

Гром грянул в четверг. Быстров, вызванный на совещание к девяти часам утра на самый верх, вернулся только после обеда. Был он мрачнее тучи. Его сопровождал невысокого роста мужчина лет сорока – сорока пяти с аккуратно подстриженной бородкой, одетый в белый свитер и джинсы. В левой руке он держал небольшой чёрный дипломат. 

 - Прошу любить и жаловать, - Быстров подвинул свободный стул гостю. – Стриж Вениамин Михайлович, сотрудник службы государственной безопасности, полковник. 

- Очень приятно, – поклон у Олега получился изящным, - чем наши скромные персоны привлекли внимание столь серьезного учреждения.  

- Наши? Ничем, - рявкнул майор, в корне пресекая желание Стасова повеселиться. – А вот наш невидимый друг, тот да, умеет привлечь к себе внимание. Большой мастер, по этому самому делу. 

— Это кто же такой будет? - не унимался находящийся в прекрасном расположении духа Олег. 

- А вот сейчас уважаемый Вениамин Михайлович всё разъяснит особо непонятливым. Думаю, веселья у тебя поубавится в преддверии несостоявшегося отпуска. 

 

 Гость, улыбаясь, присел на предложенный стул, разместившись таким образом, чтобы все находящиеся в комнате оказались в поле его зрения. 

 - Собственно говоря, - начал он мягким с лёгкой хрипотцой голосом, - мне и рассказывать-то, собственно, нечего. Мне бы, наоборот, очень хотелось послушать вас, поскольку дело это ведёте давно и информацией обладаете наиболее полной. Речь как вы, наверное, уже догадались, идёт о Рыночном Бесе. 

- Мы тоже мало, что о нём знаем, - осторожно начал Быстров. – Ни кто такой, ни откуда взялся и где у него лёжка – представления не имеем ни малейшего. 

- Оно и понятно, - согласился Стриж, - случай-то неординарный. Но меня интересуют ваши наблюдения, оценки, предположения, догадки, наконец. Все это очень важно, чтобы составить портрет этого нестандартного человека, изучить его привычки, характер, возможности. 

- Прошу, Олег Валерьевич, ты порывался что-то сообщить по этому поводу, - мстительный Быстров не простил погрустневшему капитану неуместное веселье. 

 - Ну что же, - озабоченно наморщил тот лоб, - не скрою, кое-какие наблюдения имеются, но насколько они достоверны, сейчас сказать трудно. 

- А мы их обсудим вместе, подумаем, как быть, - доброжелательно поощрил капитана Стриж, - смотришь, и придём к полезным выводам совместными усилиями. 

- Принимается. О портрете, каких-либо приметах и тому подобном, сразу скажу, можно забыть. В лицо этого уникума никто из людей, общавшихся с ним непосредственно, не видел. Но кое-что о внешности и характере поведения Беса сказать можно. Думаю, внешностью он обладает самой заурядной, неброской. 

 - Почему Вы так решили?

- Видите ли, Вениамин Михайлович, в течение длительного времени человек бродит по рынку, не привлекая к себе внимания. У продавцов глаз намётанный, острый. Своих покупателей они в любой толпе разглядят. Да и тех, кто просто ходит по рынку, ничего не приобретая, а только смотрит да приценивается к товару, вычисляют тоже быстро. 

 

- А почему Вы считаете, что Бес не может быть одним из постоянных посетителей? Ведь на лбу у него не написано кто он такой. 

- А это уже из разряда научной фантастики. Администрация рынка наняла экстрасенса, поскольку всерьёз опасались остаться без арендаторов торговых мест. Многие владельцы точек намеревались перебраться на другие рынки, если исчезновение продуктов и товаров будет продолжаться. 

- То есть, если я Вас правильно понял, экстрасенс мог найти Беса? 

- Он его практически вычислил, и только досадная случайность помешала захлопнуть мышеловку. Бес почти был у них в руках. 

История облавы на Рыночного Беса силами охраны рынка вызвала у полковника живой интерес. Он записал в маленький чёрный блокнот фамилии участников погони и человека, ошибочно схваченного вместо Беса. Изъявил желание осмотреть место гибели охранника. Особенно подробно расспрашивал об экстрасенсе, но о нём сыщики мало что могли сообщить. Знали только, что приглашён он был по рекомендации Голубовича, а не взят с улицы. Зовут его Жаков Вильям Давыдович сорока семи лет отроду, женат на женщине вдвое моложе его и имеет высшее медицинское образование. Полковник пояснил возникший интерес к экстрасенсу. 

 - Никто не обратил внимания на некоторые нестыковки в происшедшем инциденте? – спросил он, обращаясь ко всем присутствующим и, заметив недоумённые взгляды, пояснил. 

– Жаков нащупывает биополе Беса идёт по его следу, но в самый последний момент вдруг переключается на совершенно другого, постороннего человека, точно зная, что охота идёт не на него. Меня не покидает уверенность, что Бес был рядом и экстрасенс его видел. Почему он не указал на истинного виновника похищений на рынке? Что это случайность или намеренное действие? 

- Зачем же ему было не узнавать Беса? – чувствовалось, что Вершинин не разделяет сомнений полковника. – Сумма, полученная им, могла бы быть несравнимо больше, доведи он дело до логического конца. 

 

 - Я предполагаю, что экстрасенс, скорее всего, узнал Беса. А это наводит на мысль, что с человеком этим Жаков знаком настолько близко, что пожертвовал собственным заработком ради его спасения. 

- Логично, - поддержал полковника Черкашин, стараясь не пропустить ни единого слова из разговора. Именно так в его понимании и должны распутывать дело профессионалы высочайшего класса, четко отслеживая мельчайшие детали в поведении подозреваемых. 

- Возникла свалка, - не сдавался Вершинин, - прибор, с помощью которого Жаков установил контакт с Бесом, из его рук вышибли. Что он мог предпринять в тот момент? 

- Не совсем так, - поправил коллегу Стасов. – Он потерял Беса раньше, до того, как охранники набросились на Хвостенко. Экстрасенс на Хвостенко не указывал. Шум подняла продавщица, видя, что тот пытается всучить ей украинские гривни вместо рублей. Потом подоспел наряд милиции и всех доставили сюда к нам. 

- Жакова тоже? – быстро спросил Стриж. - Нет, - вспомнил Стасов. – Были два охранника, заместитель директора рынка по фамилии Голубович и женщина, продавщица Воркунова Мария Николаевна. Оставили на рынке двух охранников, один из которых был впоследствии убит. 

 - Куда же запропастился экстрасенс? Если следовать логике развития событий, можно предположить, что он-то как раз и отправился вслед за настоящим виновником скандала. Зачем? Ответ очевиден, чтобы предупредить того об открытии на него сезона охоты. 

- И после этого инцидента на рынке о Бесе ни слуху, ни духу, - завершил мысль полковника Быстров. – Что же, вполне логичная версия. Хотя, по нашему мнению, Бес и сам мог заметить погоню. Подобрались-то они к нему довольно близко, возможно даже на расстоянии визуального контакта. Но проверить ваше предположение не мешает. Олег надо бы этого экстрасенса взять в оборот, прижать его как следует… 

— Вот этого как раз делать и не следует, - голос Стрижа звучал так же мягко и спокойно, но все присутствующие в кабинете сразу поняли, кто в этом деле будет принимать решения и отдавать указания. 

– Я ни в коей мере не сомневаюсь в вашем профессионализме, коллеги, но наш с вами милицейский опыт здесь вряд ли пригодится. 

 

 - Кому же в таком случае это дело будет поручено? – Черкашин попытался прервать затянувшуюся неловкую паузу. 

Есть у нас на этот счет соображения. Обязательно поделюсь с вами, но несколько позже. А теперь я бы хотел вернуться к началу разговора. Вы, Олег Валерьевич, высказали предположение, что Бес не может быть постоянным посетителем рынка, - повернулся он к Стасову. - Что дало Вам основание прийти к такому выводу? 

- Мы опросили всех продавцов пострадавших точек и на основании их показаний составили список лиц, постоянно посещающих рынок. Понимаете, Вениамин Михайлович, это рынок оптовый. Постоянные клиенты оптового рынка в подавляющем большинстве случаев продавцам известны, потому что закупают большое количество товара для перепродажи. Нередко они предупреждают продавцов рынка о своем приезде и заказывают необходимый им товар. Сотрудники охраны ведут учёт этих людей, фиксируя их во время посещения рынка. У них свой интерес - охрана за дополнительную плату самих покупателей и их товара от всякой рыночной шушеры. 

 — Значит, Бес не является оптовым покупателем, - закончил Стриж мысль капитана. – Но, если судить по экспроприациям, проведенным им за последние два с небольшим месяца, частота посещений впечатляет. 

- Да, - подтвердил выводы полковника Стасов. – Но, следует учесть, что помимо оптовиков на рынке отвариваются практически все жители города, а те, кто живет в прилегающих районах, бывают здесь чуть ли не каждый день. Рынок работает не только как оптовый, торгуют и в розницу. 

- Как тут кого-то запомнишь? - в голосе Стрижа звучало сомнение. - Наиболее реальный след – Жаков. Все замыкается на нем. Если мы правильно просчитываем ситуацию, ответить на все вопросы можно будет лишь после того, как наши специалисты плотно поработают с экстрасенсом. Какие шаги мы можем предпринять дополнительно?

- Считаю, что в отношении рынка, никакие.

- Какие у вас основания так считать, майор? 

- По нашим сведениям, полученным буквально накануне Вашего визита, Бес с рынка переключился на обменники. Нами уже предприняты кое-какие действия в этом направлении его новой деятельности, - сказал Быстров. - Капитану Вершинину поручено проверить информацию о количестве обменных пунктов, подвергшихся экспроприации. Фёдор Степанович доложите коротенько. 

 

 - Слушаюсь. Я направил запросы в областное отделение Национального банка и отдел по борьбе с экономическими преступлениями…, - начал доклад капитан, извлекая из папки письма, напечатанные на фирменных бланках райотдела. 

- Мы можем ускорить этот процесс, - воспользовавшись паузой, предложил Стриж, листая страницы своего блокнота. Улица Туполева семь, этот адрес вам известен? 

- Да, - Быстров с интересом наблюдал за манипуляциями полковника. - В вашем районе пострадало ещё два обменных пункта, расположенных на площади Конституции и улице Спортивной. Остальные три обменки находятся в соседнем районе. 

- Если не секрет, - Стасов не скрывал заинтересованности, - на какую сумму нашему подопечному удалось раскрутить банковские структуры? 

- Не секрет. Всего было нанесено убытков на общую сумму десять тысяч семьсот пятьдесят долларов США. 

 - Не плохо для начинающего спортсмена, - ухмыльнулся Стасов. - Аппетит приходит во время еды. Можно передать рыночным дельцам, чтобы спали спокойно. Теперь он может приобретать продукты в супермаркетах. К Вам большая просьба, Вениамин Михайлович. Помогите, если не обременительно. От Беса пострадала моя соседка из обменки на Туполева семь. Для ее семьи потеря полутора тысяч долларов трагедия. 

- Пусть не переживает. Пока дело не будет закрыто никто, ни к кому, никаких претензий предъявлять не станет. А сейчас, я бы хотел обсудить с вами вот какой момент. Как вполне справедливо изволил заметить Олег Валерьевич, Бес растёт просто на глазах. Он научился быстро просчитывать варианты и находить новые источники материальных благ. По вашему мнению, продолжит он работать по обменным пунктам или изобретёт нечто свеженькое? 

- Обменка не рынок, - Быстров говорил не торопясь, взвешенно подбирая нужные слова, - здесь его вычислить намного проще. Он не может не понимать, банковские структуры не бедные и установить видеокамеры у каждого обменного пункта могут за одну ночь. Вряд ли Бес рискнёт повторить налёт. Скорее всего, придумает, что-нибудь свеженькое. 

 

 - Согласен. В нашем городе не рискнёт. Но сколько в отечестве нашем городов этих? Тысячи. Так что поле деятельности у него преогромное, – выразил сомнение Вершинин. 

- Фёдор Степанович прав, - Стриж задумчиво барабанил пальцами по столу, - все каналы, по которым может пройти Бес, не перекроешь, силёнок маловато. У него одна дорога, а у нас тысячи. Поди, знай, что ему придёт в голову завтра, послезавтра, после послезавтра. Мы, конечно, разошлём ориентировки, но, думаю, таким образом проблему не решить. Надо искать иной путь, но вот какой? 

- Я уже встречался с участковыми, чьи территории вплотную прилегают к рынку, - продолжил прерванный доклад Вершинин. - Ребята обещали переговорить с жильцами, может и всплывёт какая-нибудь зацепка. 

— Это очень важно и вот почему. Если мы рассмотрим траекторию перемещения Беса по обменным пунктам, то вырисовывается очень интересная картина, - полковник извлёк из дипломата карту города и, разложив её на столе, жестом пригласил собеседников приблизиться. – Обратите внимание, пункт на Туполева ближе всех расположен к рынку и работать он начинает в девять часов утра. Если своё победоносное шествие Бес начал именно отсюда, логично будет предположить, что следующим объектом мог стать обменный пункт на площади Конституции двадцать шесть. Расстояние между обменками - пятнадцать минут ходу. Затем он перебирается в соседний район на улицу Металлургов девяносто шесть. Четыре остановки троллейбусом любого маршрута идущего в сторону центра, и он уже там. Буквально пройдя пару кварталов, посещает здание «Горбанка» где изымает восемьсот долларов и вновь, как мы предполагаем, прибегает к услугам общественного транспорта, но теперь уже маршрутного такси номер сто одиннадцать с тем, чтобы переместиться на проспект Гагарина два. 

 

 - Оно и понятно, - ухмыльнулся Стасов, - к этому моменту он уже так упакован зеленью, какой там троллейбус с его карманниками. Впрочем, мог бы и такси взять. Жадноват наш парень. 

- Не будет же он долларами с таксистом рассчитываться, а рублей у него могло и не быть, - засомневался Черкашин. 

- В отношении такси лейтенант, пожалуй, попал в самую точку. Нет, с таксистами он связываться не станет, но не по причине отсутствия наличных в национальной валюте. Рубли как раз у него были, поскольку в каждом обменном пункте он оставлял сотню рублей в обмен на валюту. Мы уже проверяем, кто в конкретном месте подобрал пассажира и куда отвёз. А, колдовать над человеком за рулём, лишая его памяти и ориентации в пространстве, я думаю, небезопасно. Выбрал же он маршрутку исключительно по одной причине. Только сто одиннадцатым маршрутом можно добраться от здания «Горбанка» до проспекта Гагарина и больше никаким другим видом общественного транспорта. Обобрав обменный пункт на Гагарина, он прогулочным шагом спокойно добирается до улицы Спортивной сто тридцать четыре, где благополучно и завершает своё успешное турне, - палец полковника скользил по карте, следуя предполагаемому маршруту Беса. - Спортивная и Туполева, как вы видите, пересекаются вот в этом месте, а обменные пункты на них расположены в непосредственной близости друг от друга. Таким образом, круг замкнулся, Бес вернулся на свою лёжку. Какие напрашиваются выводы? 

 - И Туполева, и Спортивная очерчивают границы микрорайона Тополиный с юга и востока, значит там надо его и искать, - предположил Вершинин, не отрывая взгляда от указательного пальца Стрижа, все ещё скользящего по глянцевой поверхности карты. 

- Всё сходится. Именно жильцам этого микрорайона надо уделить особое внимание. Итак, - подвёл итог Стриж, - мы имеем два отправных момента. Опрашиваем киоскеров, дворников, продавцов магазинов по пути следования Беса от обменки к обменке и жильцов микрорайона Тополиный. 

- В наших планах было ещё поработать с экстрасенсами, колдунами, знахарями, в общем, со всей этой волшебной публикой, но думаю, ваши специалисты с этим делом справятся лучше нас, - Быстров попытался снять последний вопрос, остававшийся открытым. 

 - А вот здесь надо крепко подумать и посоветоваться с руководством. Ваше участие может оказаться весьма полезным. Если удастся расшевелить этот улей и заставить их поволноваться, много интересного может всплыть. Кому понравится, когда возле вашего бизнеса крутятся опера, клиентуру распугивают? Мысль неплохая. 

 

 - Она бы была неплохой, Вениамин Михайлович, если бы все эти волшебные ребята и девчата проживали на территории нашего района. Как мы объясним коллегам вторжение в их владения? 

- Эти проблемы не должны вас беспокоить. Мы объясним любопытствующим субъектам так, что всем всё станет понятно. Теперь, что касается убиенного охранника. Есть какие-либо подвижки по этому делу? 

- Возникли у нас подозрения, - поделился своими соображениями майор, - что Бес каким-то образом причастен к смерти охранника. На чем они основывались. Во-первых, место, где закончилась погоня, недалеко от выхода за пределы рынка через его строящуюся часть. Если Бес видел преследовавших его людей, то, скорее всего, поспешил скрыться в этом направлении, воспользовавшись возникшей суматохой. Труп охранника обнаружен между местом событий и воротами. Вполне допустимо, что внимание охранника мог привлечь человек, быстро удаляющийся в сторону выхода, в то время как все присутствующие на этом пятачке люди, наоборот, ринулись к месту конфликта. Есть, правда, сомнения и заключаются они вот в чем – непонятно зачем Бесу убивать охранника, если тот был уже нейтрализован первым ударом. Экспертизой доказано, смерть наступила в результате повторного удара по голове, лежащего на земле Демидова, находящегося в бессознательном состоянии. Зачем Бесу вешать на себя ненужное и совершенно бессмысленное убийство? 

 - Может быть для того, чтобы охранник его впоследствии не опознал, – сделал предположение Стриж. Ведь охранник мог видеть Беса, когда тот не контролировал ситуацию. 

- Маловероятно, - отмел версию полковника Быстров. – Бес обчистил полрынка и его никто не то, что не видел, а даже не догадывался о его присутствии. И еще. По заключению экспертов первый удар был нанесен охраннику в то время, когда он справлял малую нужду за киоском. В подобных случаях мужики, как правило, смотрят вниз, а не вверх. 

- Другими словами он мог и не видеть нападающего? – спросил Стриж. 

- Точно так, - подтвердил майор. 

- Таким образом, охранника мог убить тот, кто был заинтересован в его смерти, - подытожил Стасов. 

— Вот именно. Что тебе удалось узнать об окружении Андрея Демидова. 

- Совсем немного, Виктор Николаевич. В нашем городе Демидов недавно. Четыре года назад по состоянию здоровья был комиссован из флота. Жена Алла Викторовна Демидова приехала на год позже, когда был решен вопрос с жильем. Год назад к ним приехал погостить, да так и остался в нашем городе друг детства Демидова - Ивлев Игорь Петрович. Четыре месяца Ивлев жил в квартире Демидова, а затем перебрался в общежитие. Опрос соседей и сослуживцев показал, скандалов или каких-то неприязненных отношений между ними не возникало, жили мирно и спокойно. 

 

 - Возможно, были какие-то моменты, связанные с профессиональной деятельностью, - предположил Стриж. – Профессия охранника всегда связана с решением всевозможных конфликтных ситуаций. 

- Как раз сейчас мы этим и занимаемся, - сказал Стасов. 

- Ну, что же коллеги, - поднялся полковник. – Подводя итоги, могу отметить, для первого дня мы сделали немало. Теперь договоримся о том, как будем координировать свои действия. 

- Одно во всей этой истории хорошо, что не только мы по самые уши в дерьме сидим, а в очень приличной компании дышим смрадом. Следовательно, и спрос с нас будет не таким строгим, - подвёл итог майор, когда дверь за полковником госбезопасности закрылась. – И вот что, коллеги, работаем только вторым номером, инициативы не проявляем. Всю добытую информацию мне на стол, а я уже решу, что подать Стрижу, а во что вмешиваться нет резона. 

- Мне показалось, Виктор Николаевич, товарищ полковник был с нами откровенен, - неуверенно возразил Черкашин. – Дал информацию об обменках, в деталях описал маршрут, по которому перемещался Бес, объяснил…. 

 — Это тебе только показалось, Игорёк, - прервал лейтенанта Быстров. - В конторе простаков не держат, а этот уже до полковника дослужился. Уровень я тебе скажу. Мужик-то сравнительно молод. А что касается откровенности, то здесь ты ошибаешься. 

- Ошибаюсь? - 

Да. Обратили внимание, как безапелляционно отмел он нашу попытку допросить экстрасенса? – майор обвел взглядом присутствующих в кабинете. – А это может обозначать только одно - Жаков у них уже в разработке, и не только он один. Так-то вот. Нам посчитали нужным дать информации ровно столько, сколько необходимо для качественного выполнения порученной работы. 

- Понятно, - подытожил Вершинин. – Мы будем топать ножками, собирать улики, а они на всём готовом. Анализируй и делай выводы. 

 - Таскать каштаны из огня для других наша святая обязанность, – ухмыльнулся Стасов, с опаской косясь на майора. 

- Дай-то Бог, чтобы только это, - тяжело вздохнул Быстров, проигнорировав иронию, звучащую в словах капитана, - дай-то Бог. Что там у тебя по охраннику? 

 

 - Эксперты обнаружили на крыше киоска следы пригодные к идентификации от обуви, оставленной несколькими людьми. Установили, следы от кроссовок, ровно, как и отпечатки на обломке шлакоблока принадлежат некоему Панченко Валерию Петровичу – строителю, работающему на рынке. Я вызвал его повесткой на сегодня на половину первого. 

- На шлакоблоке только его отпечатки? – Быстров вопросительно посмотрел на капитана. 

- Не только, имеются и другие. Но его отпечатки эксперты идентифицировали, над остальными продолжают работать. 

- Четырнадцать часов, - посмотрел на часы Быстров. – Он должен быть уже в отделении. Игорь, посмотри в коридоре, если Панченко там, пригласи его. 

Черкашин вышел в коридор и вскоре вернулся в сопровождении мужчины небольшого роста в рабочей одежде. 

- Присаживайтесь, Валерий Петрович, - предложил Быстров. 

Черкашин пододвинул посетителю свободный стул. Тот сел аккуратно на край, опасливо косясь на майора. 

- Давно работаете на рынке? – как можно мягче спросил Быстров, замечая нервозность посетителя. 

- Четвертый год пошел, - угрюмо, не поднимая глаз, ответил Панченко. 

- В ста метрах от места вашей работы был убит охранник рынка. Мы установили, что в тот день Вы никуда не отлучались или я не прав? 

 - Я все время был на площадке строящегося киоска. Киоск номер девятьсот двадцать шесть. Можете спросить у начальства. Прораб мне наряд давал. 

- И что, в то время, когда произошло убийство, прораб был рядом с Вами и может подтвердить Ваше алиби? 

 

 - Не было со мной никого постоянно. Приходили рабочие, уходили. Стройматериалы подносили. Электрики возились в соседней палатке напротив. Откуда я знаю, когда убили охранника? Может быть, и был кто-то рядом в это время. 

 - Тогда объясните мне, Панченко, почему на шлакоблоке, которым был убит охранник Демидов отпечатки Ваших пальцев, а на крыше киоска, откуда был сброшен шлакоблок следы от кроссовок, оставленных Вами. 

- Моей обуви? Отпечатки пальцев? - ужаснулся строитель. - Вы хотите сказать, что это я убил охранника? Зачем? Что он мне такого сделал? За что я должен был его убить? 

- А вот это ты нам сейчас и расскажешь, - навис над испуганным Панченко Стасов. – И за что убил, расскажешь и как убивал, очень подробно опишешь, в деталях. 

 - Не убивал я его. Мы с охранниками не пересекаемся. Нет у нас с ними общих дел, - нервничал Панченко. 

- Ну почему же? - возразил Вершинин. – Охранники несут ответственность за кражу с территории рынка стройматериалов. Это вменено им в обязанность дирекцией рынка. Так что повод для конфликта мог быть, если он Вас застал за подобным занятием. 

 

 - Был конфликт с охранником или нет? – спросил майор. 

Строитель молчал, угрюмо рассматривая пол. 

- Ну что же, Ваше право говорить или соблюдать молчание, - после продолжительной паузы вновь заговорил Быстров, - но учитывая собранные улики, мы имеем все основания подозревать Вас в совершении тяжкого преступления. Плюс нежелание сотрудничать со следствием. Гражданин Панченко, Вы задержаны по подозрению в убийстве охранника Демидова Андрея Николаевича. 

- Задержан? За что? Да, я работал на том киоске позавчера. Прораб послал. Заменил я лист на крыше, посадил на клей и придавил куском шлакоблока, чтобы схватилось. Может это и был тот самый шлакоблок, о котором вы говорите. 

— Вот, вот, уже проясняется, - поощрил строителя Стасов. – Придавил лист шлакоблоком, а его ветром и сдуло. Да прямо на голову охранника. 

- Не могло его сдуть. На углу крыши торчит полуметровый кусок арматуры, наглухо приваренный к уголку, вот я на него шлакоблок и одел. Полость в нем была сквозная. Так что упасть он никак не мог. 

- С того места, где ты работал в тот день, я имею в виду киоск номер девятьсот двадцать шесть, место преступления видно, как на ладони. А ты утверждаешь, что ничего и никого не видел, - спросил Стасов. 

 - Работы было много…. Некогда по сторонам смотреть. 

 

 - Сегодня Вы у нас подозреваемый номер один, - подвел итог Быстров, - поэтому повторяю, мы вынуждены Вас задержать…. 

- Подождите, - в волнении перебил майора Панченко, - я скажу. Специально я, конечно, не смотрел. Где-то после двух ко мне подошел один из электриков, тех, что работали в соседнем киоске. Он-то мне и сказал, что у восемьсот семьдесят второго киоска крутятся охранники. Это как раз тот самый киоск. Предупредил, в общем. Можете у него спросить. 

- Спросим. Так, о чем он Вас предупредил? —спросил Быстров. 

- Иногда приходится работать в нескольких точках сразу. Ну, и, бывает, оставишь инструмент какой, или материалы ненадолго. Приходишь – а там пусто. Охранники не зевают, хватают все, что плохо лежит. Вот электрик и подумал, не забыл ли я там чего. - И Вы отправились к киоску. Что Вы там увидели? – поощрил строителя майор. 

- Нет, не отправился, - Панченко был спокоен. – Я ничего не оставлял в том киоске, переживать особенно было не о чем. 

 — Значит, ты никого у киоска не видел? – Стасов не сводил пристального взгляда со строителя. 

- Не совсем так, - замялся тот. – Мне, конечно, интересно стало, что они там делают, в пустом киоске. Смотреть пришлось против солнца, видно было плохо. Но я все же заметил силуэт на крыше. Второго я не видел. 

- Что он делал? – быстро спросил Быстров. 

- Стоял, и как мне показалось, смотрел вниз. Но видно было плохо. Я еще подумал, что это пацан какой-то по крыше лазит…. 

- Почему пацан? – насторожился Стасов. 

- Невысокого он роста. К киоску прибит брус высотой метр шестьдесят от поверхности крыши. Я сам прибивал…. 

- Зачем? – спросил Быстров. 

 

 - На такой высоте протянут электрический кабель, от него запитываются киоски. Человек был как раз ростом с брус. Может быть чуть-чуть выше. 

- Мы проверим Ваши показания, а пока свободны, - отпустил строителя майор, подписывая повестку. 

 - Проверишь его показания, - приказал он Стасову. – Надо опросить электриков, рабочих, которые там в это время присутствовали. Короче учить тебя не надо. 

- Я вот о чем думаю, товарищ майор. Напарник Демидова Ивлев невысокого роста. А что, если…? 

- С ним поработай плотнее, - Быстров поднялся из-за стола, давая понять, что разговор окончен. - Время и маршрут его перемещений по рынку отследи буквально по секундам. Докладывай мне о том, как продвигается расследование ежедневно. Дело это на контроле, начальство теребит постоянно, так что не затягивай. 

- Понял, займусь в первую очередь. 

 

Глава 10

 

 Генерал ФСБ, Глеб Георгиевич Корнилов, работал в кабинете на третьем этаже. Был воскресный день, единственный, пожалуй, день недели, когда можно спокойно просмотреть документы, разгрести горы бумаг, накопившихся за шесть дней и отдохнуть от бесконечных, утомительных совещаний. Заняться этой рутинной работой в другое время не предоставлялось возможным. Такого времени просто не существовало в распорядке Корнилова. Семью генерал, человек, умудрённый жизненным опытом, давно приучил к мысли - воскресенье для него обычный рабочий день, такой же, как и все прочие дни. Подобная постановка вопроса нивелировала саму возможность возникновения семейных конфликтов или ссор на эту тему. Если же случалось какое-то редкое воскресенье посвятить семье, событие воспринималось домочадцами как подарок судьбы. Он уже заканчивал просмотр почты, когда настойчивая телефонная трель отвлекла внимание от работы. Телефон затарахтел повторно. Обычно, трубку в приёмной снимал капитан Серёгин, адъютант генерала и фильтровал желающих пообщаться с генералом, но сегодня он отдыхал с разрешения шефа. Корнилов нехотя снял трубку и услышал на противоположном конце провода голос полковника Стрижа, просившего срочно его принять с докладом. Корнилов знал, Стриж по пустякам напрашиваться на аудиенцию не станет, поскольку жил по принципу «подальше от начальства поближе к кухне». Значит, случилось нечто важное, требующее немедленного решения на уровне высшего руководства. 

- Жду, - коротко бросил он в трубку, выслушав мотивацию просителя. Стриж появился через десять минут. 

 «Звонил из своего кабинета, - непроизвольно отметил про себя генерал». 

 - Разрешите, Глеб Георгиевич, - полковник задержался у входа, но заметив, что генерал, выйдя из-за стола, сделал несколько шагов навстречу гостю, быстро пересёк огромный кабинет.  

 

- Здравствуй, Вениамин Михайлович, - жестом радушного хозяина протянул руку Корнилов. - Проходи, садись. Как семья, дети, внуки. 

Полковник знал манеру генерала никогда не обсуждать дело сразу, с места в карьер. Вначале следовали вопросы о семье, о будущем или прошедшем отпуске, о даче, машине и только потом, когда между собеседниками устанавливались спокойные доверительные отношения, приступал к сути разговора. Стриж добросовестно ответил на все вопросы, с пониманием выслушал, как с этим же самым обстоят дела у самого генерала и, наконец, дождался момента, когда они вплотную подошли к интересующему Стрижа вопросу. 

- Так с чем пожаловал, Вениамин Михайлович? 

- Речь, Глеб Георгиевич, идёт о просьбе банкиров разобраться с ограблением обменных пунктов некоторых банковских структур на прошлой неделе. И хотя, вопрос этот не в нашей компетенции… 

 - Помню, - генерал вернулся в кресло, удобно в нём расположившись. – Понимаю, что это прерогатива структур МВД. Но раз обратились к нам…. Что удалось выяснить? 

- Дело не совсем простое, товарищ генерал, - занимая предложенный хозяином стул, начал доклад Стриж. – Если разрешите я коротенько введу Вас в курс дела, - и, дождавшись утвердительного кивка собеседника, продолжил. – Хищения из обменных пунктов – продолжение цепочки мелких краж, имевших место несколько месяцев назад на городском оптовом рынке. Схема изъятия товаров на рынке идентична таковой в обменках, с той лишь разницей, что на рынке пропадали товары и продукты питания, а здесь валюта. Генерал слушал внимательно, не перебивая собеседника, что-то время от времени помечая на листке бумаги. Полковник закончил доклад, растянувшийся более чем на полчаса. 

 

 - Интересные дела творятся в нашем городе, - задумался Корнилов. — Значит, говоришь, телепат. Причём телепат с выраженными мелко уголовными наклонностями, но с перспективой творческого роста. 

- В народе его прозвали Рыночным Бесом. 

 - Какой-то потусторонний, мифический привкус у этой истории. Суть происходящего я, в общем-то, уловил, но пока услышал от тебя только голые факты. Уже есть какие-то соображения и выводы по этому делу. 

- Кое-что имеется, - полковник открыл папку с документами. Во-первых, об объектах, подвергшихся нападению. Одним из владельцев оптового рынка является небезызвестный Вам Фёдор Корнеевич Самулевич – бизнесмен и депутат. Более того, по сути, он единоличный владелец. Остальные совладельцы так, для количества и конспирации. 

— Это уже становится интересным. Кто-то по недоразумению или с неясной нам целью посмел посягнуть на интересы нашего доморощенного олигарха. 

 - Скорее всего, второе. Дальше, ещё интереснее, Глеб Георгиевич. За исключением одного банка, управляющий которого к нам, собственно, и обратился, все обменные пункты, подвергшиеся экспроприации, имеют непосредственное отношение «Горбанку» и банку «Перспектива», где уважаемый Фёдор Корнеевич также не чужой человек. Практически эти банки полностью контролируются его структурами. 

- Хм. За что же Рыночный Бес так невзлюбил господина Самулевича, а? Где олигарх перешёл дорогу телепату? 

- В этом деле вопросов больше, чем ответов. Телепат ли перешёл дорогу Самулевичу или тот, кто за ним стоит? Это первая версия развития событий. Второе направление, по которому можно пойти, проливает свет на очень многие события. А, не сам ли Фёдор Корнеевич породил этого монстра? 

 

 - Самулевич сам себя ограбил? Зачем? 

- Вы же знаете его отношения с властью. Мягко говоря, не очень дружеские. Он, конечно, не оппозиционер, но и большой любви президентское окружение к нему не питает. Если учесть, что на носу парламентские выборы, любой скандал, подрывающий доверие к власти ему на руку. 

- Пожалуй, в твоих словах есть определённый резон. Что же задумал Фёдор Корнеевич?  

- Сами по себе случаи воровства на рынке и в обменках негативного резонанса не вызовут. Не того ранга событие. 

- Понимаю. Что тогда? Что может вызвать резонанс? Обвал рубля, нестабильность рынка или нечто иное? Что он придумал? 

- Сейчас сложно предполагать. Мало информации. Мы постараемся размотать этот клубок побыстрее. 

- Займитесь этим делом вплотную. И вот ещё. Почему он начал действовать именно здесь, в своём родном городе, где его легче всего вычислить? Не похоже на его стиль. Самулевич лишний раз рисковать не станет. Что-что, а просчитывать варианты у него есть кому. Вспомните, сколько дел прошло через наши руки, в которых явно просматривалась его шкодливая лапа? А, результат? То-то и оно. Нам ни разу не удалось привлечь его даже как свидетеля. 

 

 - Вывод напрашивается сам по себе - основные события будут разворачиваться не здесь. Возможно все эти кражи - отвлекающий манёвр. 

Генерал глубоко задумался. Он прекрасно понимал, против какого игрока ему придётся действовать и положительных эмоций от подобного противостояния не испытывал. Корнилов, как опытный тактик, старался в подобных ситуациях играть на опережение, вынуждая противника следовать его правилам. Нестандартное начало навязываемой интриги вызывало беспокойство. На памяти генерала подобная партия не разыгрывалась никогда и возможность прогнозирования каждого хода соперника выглядела более чем сомнительной. Ситуация! Стриж терпеливо ждал указаний. Свою работу он сделал безукоризненно и чётко. Дальше не его епархия. Когда расследование пересекалось с большой политикой его, полковника, статуса недоставало. Знал это и генерал. Ему самому следовало бы как можно скорее доложить наверх о готовящейся акции. Вся беда в том, что докладывать-то абсолютно нечего, а в столице, он знал точно, гаданиям на кофейной гуще предпочитают ясное толкование событий. А если руководство информировано в значительно большей степени, чем они здесь? А если кто-то там наверху играет свою игру, не посчитав нужным поставить в известность региональное звено? 

 

 - Задачку нам задал олигарх. Придётся поломать голову. Поступим так, Вениамин Михайлович. Вернёмся к самому началу разговора и пройдём всю цепочку, анализируя каждое звено, каждый сомнительный момент. Итак, с чего всё началось? 

- Первой жертвой Беса оказалась некто Воркунова Мария Николаевна, продавец мясного павильона, - начал Стриж, периодически сверяясь с записями в чёрном блокноте. – Шестнадцатого сентября она недосчиталась выручки на сумму четыре с лишним тысячи рублей. Затем следует недельная пауза, после чего своего товара лишается частный предприниматель Ракиткина торгующая колбасными изделиями. С тех пор Бес появляется на рынке регулярно в субботние и воскресные дни, обирая один контейнер за другим. Так продолжалось несколько месяцев. 

- Сколько? – попросил уточнить время генерал. 

— Это легко подсчитать. Работал он только в выходные дни. Пострадало сорок точек. Таким образом, всё это безобразие продолжалось около пяти месяцев. В конце февраля руководство рынка опасаясь, что торговля свернется, приняло меры…. 

 - Над этим эпизодом давайте поразмышляем глубже. У меня вызывает недоумение долготерпение мелких торговцев. Неужели за такой солидный срок никто из пострадавших не обратился в полицию, не было возбуждено ни одного уголовного дела по факту кражи? 

- Проявление недовольства, конечно же, было, - подумав, ответил полковник. - Торговый народ роптал, но сор из избы выносить не желали. Каким-то образом договаривались и гасили убытки. Опасались уменьшения наплыва покупателей. 

- И вдруг в феврале не договорились. Почему? Что произошло в последний месяц зимы, так круто изменившее терпимое отношение к Бесу на непримиримое? 

- Дирекция рынка, в лице заместителя директора, Голубовича Бориса Моисеевича, приняла решение пригласить экстрасенса Жакова Вильяма Давыдовича, чтобы тот помог отловить Беса. 

 

 - Возникает вполне закономерный вопрос, - генерал, покинув кресло, принялся расхаживать по кабинету, - почему экстрасенса? Хорошо, не хотите полицию, не желаете шума, наймите частного детектива. Сейчас это можно сделать без проблем. В городе работает огромное количество специалистов высочайшего класса. 

- По рынку прокатился слух, в торговых рядах орудует гипнотизер. Вот и подумали об экстрасенсе. 

- Кто подумал? Администрация рынка? Управляемые Самулевичем люди? 

- Мы располагаем сведениями, что Голубович встречался с Самулевичем и его окружением. Шестого марта охрана Фёдора Корнеевича привозила Голубовича в офис олигарха. Помимо Самулевича на встрече присутствовали начальник его службы безопасности Данилов и известный авторитет по кличке Крест. О чём шёл разговор, установить не удалось. Наш человек в окружении Самулевича не располагает такой возможностью. 

 — Вот тут даём стоп, - оживился Корнилов. - Теперь можно попытаться всё расставить по своим местам. Григорий Михайлович Данилов - бывший генерал КГБ. Это та самая фигура, которой создание подобных головоломок под силу. В паре же с Самулевичем они таких дел наворотить могут, никакой лопатой не разгребёшь. И Крест при них для мерзких поручений. Как Вам такая тёплая компания, Вениамин Михайлович? 

- Мне кажется, Глеб Георгиевич, персона Голубовича как-то не вписывается в общий план событий. Кто он? Рыночный шустрила, до поры, до времени устраивающий своего хозяина. Приносишь доход и ладно, работай. Сегодня он нужен и его держат на престижной должности, завтра, когда надобность в нём отпадет, вышибут без лишних раздумий. И это, заметьте, в лучшем случае, в худшем сами знаете. Будет заниматься дайвингом в одном из пригородных водоемов с рельсом на шее, вместо специального снаряжения. Таких Голубовичей у уважаемого олигарха превеликое множество. Он и не знает об их существовании, да и не должен знать. А, этого принял лично, даже облагодетельствовал беседой. 

 

 - Абсолютно правильно мыслите, полковник, и выводы делаете логичные. Я думаю, что Григорий Михайлович учёл этот момент, зная не понаслышке тонкости нашего ремесла. Генерал Данилов прошёл большую школу, карьера его развивалась стремительно. В двадцать девять лет полковник, в тридцать пять - генерал. Начинал у нас, затем был переведен в столицу, где и сделал блестящую карьеру. Несколько лет назад вышел в отставку в звании генерал-майора и тут же был подхвачен Самулевичем. Они старинные приятели. Их дорожки много лет назад пересеклись в нашем городе. Самулевич, в те времена - первый секретарь горкома комсомола, Данилов – капитан КГБ, выискивающий среди этих самых комсомольцев людей, чей моральный облик не соответствует установленным партией критериям строителя коммунизма. Вначале общие интересы, затем совместные дела и, как говорится, пошло-поехало. Теперь они высоко летают, попробуй, достань. Сейчас, правда, времена для них настали непростые. Демократически избранный президент любит и умеет играть по своим правилам, которые не всегда нравятся кое-кому. Вот и пытаются вредить помаленьку, где только можно, но осторожно, не высовываясь. Примеров недовольства президента к денежным мешкам хоть отбавляй. Кто на нарах парится, кто в бегах невозвращенцем кукует. Так-то, полковник. Их эта затея, не сомневайся. Какие нами приняты меры? - генерал возвратился в кресло и удобно в нём расположившись, приготовился слушать. 

 

 - Дело это числится за Петровским райотделом полиции. Рынок и несколько обменных пунктов, обчищенных Бесом, расположены как раз на их территории. Расследование поручено майору, Быстрову Виктору Николаевичу, и его службе. Я с ними встречался. Пообщались. В общем целом впечатление оставляют неплохое. Ребята в профессиональном плане прекрасно подготовлены, хваткие, имеют достаточный опыт работы в розыске. К моменту нашего знакомства, они уже успели кое-что накопать, я Вам докладывал, - и, дождавшись утвердительного кивка головой, продолжил. – Мы провели небольшое совместное совещание и наметили некоторые шаги, которые необходимо предпринять в первую очередь. Решили плотно поработать с участковыми, чьи территории прилегают непосредственно к рынку. Они выразили желание пощупать всевозможных экстрасенсов, колдунов и знахарей на предмет получения информации об их окружении. Я возражать не стал, пусть роют. 

 

 - Правильно, - одобрил генерал. – только действия полицейских надо контролировать. Они могут утаить часть информации в чем-то их не устраивающую. Не исключено, что у Данилова райотделе могут быть свои люди. Рынок, как Вы совершенно справедливо заметили, расположен на их территории. Их взаимные интересы не могут не пересекаться в таком хлебном месте. В своё время в кулуарах ходили упорные слухи, что в Москве Григорий Михайлович вёл направление, связанное с аномальными явлениями. Кто знает, какими возможностями этот человек располагает сейчас, и каких людей может подключить к своим комбинациям. Так что телепат может иметь место быть. 

- Я это понимаю, Глеб Георгиевич. Мы внедрили в райотдел нашего человека. Не мешает быть по возможности максимально информированными о шагах, предпринимаемых Быстровым и его людьми. 

 - Хорошо, - одобрил действия подчиненного Корнилов. - Остаётся открытым один вопрос. Какова роль экстрасенса, нанятого рыночными дельцами для поимки Беса во всей этой истории? Надо его тщательно прощупать. Возможно, этот Жаков каким-то образом задействован в схеме Данилова. Срочно нужны специалисты-экстрасенсы. 

 

 - С экстрасенсом, нашим специалистом из столицы, мы уже беседовали. Так случилось, что в данный момент он гость нашего города. Вы должны его знать – Николай Романович Томаш. 

- Известный специалист. Он у нас по приглашению? 

- Нет. Отдыхает. Проводит отпуск. Если Вы помните, он заядлый рыбак. Наши места ему приглянулись. Есть где отвести душу. 

 - Вы правы, есть у нас заповедные места, где с удочкой можно расслабиться. Покойный Ершов Роман Иванович, пусть ему земля будет пухом, большую пользу для города сделал. Тут тебе и зона отдыха, и рыбалка на любой вкус. До сих пор не пойму, как ему это удалось – в каждом озере разные сорта рыб развести. 

- При нем огромное рыбное хозяйство организовано было. Такое количество людей и техники подключил. Малька завозил из всех уголков страны. 

- На энтузиастах любое полезное начинание держится, - вздохнул генерал. – Ну и как же Николай Романович охарактеризовал нашего доморощенного экстрасенса? 

 - Он высоко оценил способности Жакова. Признал, что этот человек обладает довольно высоким потенциалом и действительно мог вычислить Беса. Томаша-то он сразу раскусил. Понял, с кем имеет дело без лишних намеков. Собственно, и Беса он вычислил без особых трудов. Не его вина, что биополе Беса построено так, что вторжение в него несет угрозу жизни всякому предпринявшему подобную попытку. По крайней мере, так утверждает сам Жаков. 

 

 - Что-то я не до конца уловил эту мысль о защите, - было видно, что генерал проявил неподдельный интерес. 

- Когда Жаков вплотную приблизился к Бесу, я думаю, их отделяло совсем незначительное расстояние, он себя вдруг очень плохо почувствовал. По его словам, у него было предынфарктное состояние. Честно говоря, что-то здесь не вяжется. 

 - Что именно?

 - Мы подозреваем, Жаков все-таки видел Беса и узнал его. И это был человек, которого Вильям Давыдович не хотел отдать на растерзание рыночным воротилам. Ссылкой на ухудшение состояния здоровья и страх перед сверхспособностями Беса, он пытается снять неприятные вопросы о причине прекращения погони. 

 - Что по поводу возможности обладания Бесом сверхспособностями думает Николай Романович? 

- Он отрицает подобную возможность развития событий. Весь мировой опыт свидетельствует о том, что у любого земного человека не может быть столь сложная структура биополя. Разве что наш подопечный инопланетянин, - улыбнувшись, добавил он. 

– Но лично мне с внеземным разумом до сих пор встречаться не приходилось.

 

- И, слава Богу, что не приходилось. С земными делами разобраться не можем. Значит, по Вашему мнению, Жаков лукавит и человека назвать не желает? 

- Не совсем так. У него появилась и другая или можно даже сказать дополнительная версия этого события. Он не отрицает, что увидел знакомого человека, но человек этот не может быть Бесом. Так случилось, что, когда администрация рынка призвала на борьбу с Бесом экстрасенса, сами арендаторы, для решения той же проблемы, пригласили знахаря. Некоего Сулимова Илью Андреевича, специализирующегося именно на отлове бесов. 

- Узкий специалист? 

- Профессиональный бесогон. Рыночные торговцы пригласили Сулимова для расправы с Бесом, поскольку убеждены, что победить нечисть может только человек, прекрасно знающий законы потустороннего мира. 

 - Что мы о нем знаем? 

 - Алкоголик, но в прошлом. Страдает шизофренией. С детства мучают кошмары в виде преследования нечистой силой, сражаясь с которой он, то одерживает вверх, то она одолевает его. Многолетний опыт противостояния потусторонним силам, позволило ему создать нечто вроде учения. Сулимов объявил себя знахарем, оброс учениками и клиентурой. Клиентура состоит, в основном, из людей с нестойкой психикой, или утративших близких родственников, или неизлечимо больных. Они принимают бред знахаря за истину и верят ему безоговорочно. 

 - Жаков решил, что Сулимов и есть тот неуловимый Бес? 

- Да. Но, Сулимов по определению не может быть Бесом, поскольку находится на другой стороне баррикад. Поведение его при встрече с Жаковым объяснимо. Во-первых, он так же, как и экстрасенс, подвергся действию биополя Беса. Когда же он увидел Жакова, то вообще впал в ступор. В нем пробудился страх психически больного пациента перед лечащим врачом. 

- Хорошо! Продолжайте заниматься этим делом. Обо всех изменениях в ситуации докладывайте лично мне. 

 - Слушаюсь, товарищ генерал. 

Когда за полковником закрылась дверь, Корнилов ещё долго сидел за столом, погрузившись в невеселые мысли. Начиналась большая игра и начиналась она на его поле. 

 

 Данилов шёл на встречу с хозяином не в самом приятном расположении духа. Сегодня он получил информацию, встревожившую и насторожившую его. Становилось очевидным, дальнейшие шаги надо продумывать сообща, не торопясь, но и не затягивая с их реализацией. Самулевич сидел в глубоком кресле у камина, вытянув длинные худые ноги к огню, потягивая дорогое французское сухое вино из хрустального бокала на тонкой изящной ножке. Расслабленная поза, полуопущенные веки и блаженная улыбка, скользящая по тонким губам, свидетельствовали только об одном – человек наслаждался покоем, получая максимум удовольствия от уюта. Сегодня утром, раньше, чем планировалось, он возвратился из столицы в свой родной город и пребывал в прекрасном настроении, решив подарить себе небольшой заслуженный отдых. Озабоченный вид Данилова слегка обеспокоил, но на лице не дрогнул ни единый мускул. Жизнь научила скрывать эмоции под маской безразличия и покоя. 

 - Что ты милый так не весел, что ты голову повесил? – нараспев, как помнил, процитировал он двустишье из полузабытой пушкинской «Сказки о царе Салтане». 

- Радоваться нам с тобой, Фёдор Корнеевич, вроде бы, и не чему. Вот такие дела, – не разделил хорошего настроения шефа генерал. 

- С чего бы это? Грозовых фронтов на нашем небосводе не наблюдается. Даже, наоборот, над всей моей финансовой империей безоблачное небо. Я знаю, что говорю.

- Не всё, выходит, знаешь. За то время пока ты в думе штаны протирал, у нас тут на периферии серьёзные дела завертелись. 

- Слушаю, - напрягся Самулевич, физически ощущая, как улетучивается благодушие, выдавливаемое привычным, никогда не покидающим его чувством настороженности.

- Речь пойдёт о Рыночном Бесе. Том сверхчеловеке, который шуровал на нашем рынке осенью прошлого года и зимой. 

- Я помню. С каким успехом завершилась охота? 

- Сегодня, Федя, я в глубоком сомнении по поводу того, кто на кого охотится. Иногда даже начинает казаться, что дичь это я, а если быть точнее - ты. 

 

 - Уже интереснее. Не интригуй. Давай по порядку. 

- По порядку так по порядку. Как прикажете хозяин, - Данилов, кряхтя, согнулся в шутовском поклоне. - Я освежу в твоей памяти предысторию вопроса с тем, чтобы легче было увязать концы с концами. Где-то в сентябре Бес объявился на нашем рынке, экспроприируя товары в различных торговых точках, почему-то отдавая предпочтение продуктовым киоскам. Каждые выходные на протяжении нескольких месяцев он безнаказанно терроризировал рынок. Администрация, дабы не случилось большого и ненужного шума, до поры, до времени гасила конфликты за счёт своих скромных возможностей, но, когда арендаторы стали не только роптать, но и пригрозили уйти торговать на другой рынок, пошла на крайние меры. Всё это ты знаешь из рассказа Голубовича здесь, в твоём кабинете. 

- Если ты хочешь проверить остроту моей памяти, можешь продолжать дальше, обижаться не буду, - скривился Самулевич, разглядывая генерала через прозрачные стенки бокала. 

 - Не сомневаюсь в твоей способности держать в голове мельчайшие детали событий многолетней давности. Я же сказал, что кратко, буквально в конспективной форме, напомню, как развивалась интрига. Делаю это для того, чтобы связать в единую цепь все звенья. Теперь о том, что тебе неизвестно. Нами были предприняты некоторые шаги по поимке Беса. На рынке мы разместили своих людей и людей Креста. Было опрошено огромное количество посетителей, предположительно что-либо видевших и находившихся на территории рынка, в то время, когда Бес там орудовал. Месяц напрасного труда. На рынке он больше не объявлялся. 

- Кто же его спугнул? 

- Есть несколько версий. Во-первых, он мог почувствовать опасность. Экстрасенс, участвовавший в облаве, утверждает, что нащупал биополе Беса. И вот, что самое странное. Контакт прервался, когда тот находился в пределах визуального контакта. 

 

 - Другими словами, Бес обнаружил погоню. Я, конечно, плохо разбираюсь в столь специальных вещах, но ответь мне, Гриша, на простой вопрос. Как экстрасенс, чувствующий энергетику гонимого Беса, находясь в нескольких десятках а, возможно, и сотнях метров от него, потерял объект буквально у себя под носом? У того что выключатель в ухе стоит? Захотел, включил биополе, захотел - выключил. Нет, милый мой, даже я, человек, не имеющий в этих вопросах специальной подготовки, замечу, так не бывает. Где же нестыковка? Ты проверил, что за личность этот экстрасенс, и где его Голубович откопал? 

 — Вот, вот, подходим к самому интересному. Ты попал в самую точку. Мы тоже заподозрили неладное. Почему экстрасенс, вычислив Беса, не сдал его в заботливые руки охранников? Подобное поведение Жакова может объясняться двумя причинам. Во-первых, он мог работать в паре с Бесом. Эта версия кажется мне маловероятной. Скорее всего, Жаков узнал в преследуемом кого-то из своего окружения, например, родственника или другого близкого человека и просто не захотел его сдавать. Мы рассматривали и тот и другой варианты развития событий. 

Самулевич слушал не перебивая. Он прекрасно знал профессиональный нюх старого друга и партнёра и был уверен, что тот раскопал столько, сколько было возможно. 

- Второй вариант показался мне более привлекательным. Ну, зачем спрашивается, строить такую сложную схему – один партнёр несколько месяцев грабит рынок, а другой сидит и ждёт, пока администрация рынка обратится к его помощи. А если не обратится? А если обратится, но не к нему? Данную версию можно рассматривать как нереальную, если в схеме не задействован кто-то третий, скорее всего работающий на рынке. 

 

- Например, Голубович, - предположил олигарх. 

- Ты совершенно прав. Борис Моисеевич, как никто подходит на эту роль. Но, возникает следующий немаловажный вопрос - зачем это нужно Голубовичу? Он неплохо сидит на своём месте, имеет копейку от тебя и несколько копеек зарабатывает за счёт собственной инициативы. На жизнь хватает с избытком и даже детишкам на молочишко перепадает. Так, или приблизительно так, рассуждает майор Быстров из Петровского РОВД, на шее которого, собственно, и повисло это дохлое дело. 

 - Дальше всё понятно, - небрежно махнул рукой Самулевич, - Бес испарился в неизвестном направлении, на рынке всё утряслось и потекло привычным руслом. Только менты остались с проблемами. Дело-то не закрыто. Ладно бы грабеж, но ведь убийство повисло. Что им надо? Чтобы пострадавшие забрали заявления? Тут, как говорится, надо посмотреть, поскольку это уже услуга и услуга немалая. 

- Не торопись с выводами. Если бы всё было так радужно, как ты здесь нарисовал, никто бы шум поднимать не стал из-за пустяков. А убийство можно и на кого-то другого повесить. Всех-то дел…. Всё намного сложнее и запутанней. Да, Бес прекратил посещать рынок, но переключился на обменные пункты. За один день он разбомбил шесть обменок на общую сумму десять тысяч семьсот пятьдесят долларов.

- Иди ты! - выпрямился в кресле поражённый Самулевич, - и за кого же он теперь принялся? 

- А ты не догадываешься? - зло осклабился Данилов, - за тебя Федя, снова за тебя, родной. Пострадали «Горбанк» и банк «Перспектива». У меня складывается впечатление, что он тебя любит, но странною любовью, чего никак не может постичь рассудок мой. Если же говорить серьёзно, есть подозрение на начало большой игры. 

- Большая игра с такой весёлой преамбулой? Ты шутишь. Тебе не хуже, чем мне известно, любая игра не начнётся без подготовки. И как не скрывай, информация нет, нет, да и просочится наружу. А здесь всё тихо. Ни одного шороха. Такого просто быть не может. При прежнем строе да, тут я согласен, все рот на замке держали, чтобы головы не лишиться. А сейчас если кто-то и узнает самую мизерную тайну, то сразу бежит, выясняет, не купит ли кто её и за сколько. Здесь главное не сохранить, а не продешевить. 

 

 - Возможно, ты и прав. И дай Бог, чтобы ты был прав, но по ходу расследования вскрылись кое-какие обстоятельства, не дающие мне оснований так думать. 

- Что же это за обстоятельства? 

- Не торопись. Всё расскажу, но вначале вот что. Всю эту историю можно разделить на два больших этапа. Первый это деятельность Беса на рынке, второй – в обменных пунктах. Первый этап проходит гладко. Бес резвится на рынке. Никто его не беспокоит и даже ты, Федя, владелец территории, где разворачиваются означенные события, находишься в блаженном неведении. Вдруг, как по команде, всё меняется. Рыночные бросаются ловить нарушителя спокойствия. Хватают какого-то постороннего мужика украинской национальности, тут же откуда ни возьмись наряд полиции, которого на рынке в принципе быть не должно в соответствии с договорённостью с местной властью. Как итог - всю компанию волокут в райотдел на разборку. Всё бы хорошо, да вот незадача. Досадный случай. Полицейских, по всей видимости, использовали втёмную. Как поведёт себя мент, которому навязывают волокитное дело? 

 - Попытается сбросить, - предположил Самулевич. 

- И сбросит, не сомневайся, если, конечно, за горло держать не будут. 

- И кто же смог заставить наших доблестных служителей правопорядка не соскочить с дела? 

- Полковник госбезопасности, Стриж Вениамин Михайлович. 

- Кто? - изумился Самулевич. 

— Вот, вот. Ты не ослышался. Вначале он провёл многочасовое совещание с руководством райотдела, затем плотно поработал с группой Быстрова. И всё сразу стало на свои места. Роли распределены, задания розданы, и вульгарное дело о краже приобретает совсем иной окрас. 

- Как в ФСБ объяснили свой интерес к происходящему? 

- Ссылаются на просьбу банкиров об оказании помощи. 

- Не тебе говорить о профессионализме служб безопасности в банках. Любое ФСБ позавидовать может. Специалисты высочайшего класса, в том числе и из числа бывших наших сотрудников. 

 

 - Я беседовал кое с кем из руководства банков. Клянутся, что с подобной просьбой в госбезопасность никто не обращался. Правда, один банк не из нашей системы пострадал. Может быть, они сгоряча, то ли по недомыслию в контору обратились? 

- Ещё раз перепроверь. Дыма без огня не бывает. Кто-то мог в порыве обратиться за помощью, потом посидел, поразмыслил. Понял, что глупость спорол… 

- Занимаемся. Вот, что ещё. Стриж нацелил оперов плотно обложить все жилые строения, прилегающие к рынку, активизировать участковых, взять за цугундер экстрасенсов. 

- Ты неплохо осведомлён. 

- Есть у меня человечек в группе Быстрова. Надёжный, проверенный. Прежде помогал нашим ребятам разруливать конфликтные ситуации на рынке. Так, по мелочи утрясал кое-что. Мы его прикормили, но больше ориентируясь на перспективу и служебный рост. Вот и пригодился очень кстати. У него сложилось впечатление, что Стриж темнит. Утверждает, Бес полковника интересует мало. Основная цель всей этой затеи создать как можно больше шума и возни вокруг твоих предприятий. Быстров, кстати, обязал своих подчинённых, передавать какую бы то ни было информацию полковнику только после предварительного согласования с ним. 

 - Другими словами, не доверяет? 

- Недоверие взаимное, - ухмыльнулся Данилов. - Полковник же, в свою очередь, в категорической форме запретил полицейским приближаться к экстрасенсу на пушечный выстрел, дав нам основание предположить, что здесь что-то не чисто. А в райотделе, укомплектованном под самую завязку, появились два новых сотрудника, принятых буквально на днях. Нам удалось установить постоянное наблюдение за Жаковым Вильям Давыдовичем, так зовут экстрасенса, и получить интересные результаты. За текущий месяц он трижды встречался с полковником на квартире и в офисе, дважды приглашался в контору, причём один раз на встречу с человеком из Москвы. 

- Какого профиля специалист? 

 — Это пока установить не удалось, но то, что он приглашался именно для встречи с нашим экстрасенсом известно доподлинно. 

 

 - Ты предполагаешь, что этот самый Жаков работает на контору. Тогда получается, не совсем в стороне стоит и наш уважаемый заместитель директора рынка. Ведь это ему пришла в голову идея пригласить экстрасенса, предварительно не поставив нас в известность. Твое предположение о том, что Голубович, Бес и Жаков работают на одну задачу, приобретает реальные очертания. Но убей, не могу сообразить, зачем уважаемому Борису Моисеевичу вся эта нервотрёпка? Ведь, риск же, какой? Можно не только деньги потерять, но и саму жизнь. 

- Подобное развитие событий возможно только в одном случае – если всё трио работает по схемам Стрижа. Или ты сомневаешься, что мои бывшие коллеги кого угодно заставят плясать под свою дудку? Голубовича мы пасём круглосуточно, но в контактах ни с полковником, ни с его людьми он замечен не был. Возможно, заметь, я допускаю такую возможность, что вначале к Жакову подвели супругу Голубовича, а когда возникла ситуация с Бесом, он обратился к экстрасенсу, о котором слышал от жены только положительные отзывы. Другими словами, его могли использовать втемную. 

 - Можно также предположить, - Самулевич попытался рассеять последние крохи сомнений, - что Жаков вызвал у Стрижа подозрение, и они его проверяют на вшивость. Тогда объяснимо присутствие специалиста из столицы. Думаю, у Корнилова людей, способных профессионально работать с магами и волшебниками, в штате нет и быть не может. 

— Это точно. Штатным расписанием такие спецы не предусмотрены, - съязвил Данилов. - Но, с другой стороны, столь осторожные шаги можно объяснить желанием полковника оградить экстрасенса от докучливых ментов с их первобытными методами сыска. Дабы не спугнули. 

- Методы, допустим, у них нормальные. Делают, как учили. А учили, сам знаешь, неплохо. Ситуация сложилась неординарная. В районных отделениях полиции больше привыкли с обычными людьми дело иметь, а не с бесами. Итак, подведём итог, - предложил Данилов. - Судя по тому, какие силы задействованы в деле, возникает вполне обоснованное предположение - вокруг тебя затевается крупная игра. Основной заводила хоровода - полковник Стриж известный в узких кругах как специалист по созданию запутанных головоломок и многоходовых комбинаций. Он же правая рука начальника областного управления генерала Корнилова, а тот, в свою очередь, протеже вице-премьера Яблокова. Всё. Круг замкнулся. Ты их, Федя, не достанешь никаким коком, они же тебя могут очень чувствительно побеспокоить при огнедышащем желании. 

 

 - Эти могут, ты прав. Что же они задумали? Судя по началу комбинации что-то мудрёное, но и мы с тобой, Гриша, тоже не пальцем деланы. Нас, за здорово живёшь не возьмёшь, огрызаться пока умеем. Ситуация не позавидуешь. Ты, Гриша, глаз со всей этой гоп-компании не спускай. Денег не жалей. Если кому заплатить надо, как твоему менту, плати. Потери могут быть намного больше трат. Я же попробую по своим каналам нужную информацию получить. Возможно, совместными усилиями что-то и раскопаем. 

Генерал неторопливым шагом вышел из апартаментов Самулевича, спустился этажом ниже и вошёл в свой кабинет, предупредив на ходу секретаря о своем намерении никого сегодня не принимать. Надо было побыть одному, всё хорошенько взвесить на весах своего многолетнего опыта, разложить имеющуюся информацию по полочкам и наметить кардинальные шаги. Судя по всему, противостояние перешло в активную фазу. Надо не проморгать направление основного удара. Противник серьёзный и промахов не простит. Что-что, а это он знал точно. 

 

Глава 11

 

 Капитан Стасов был обескуражен результатами поисков. В их, по российским меркам, не самом крупном областном центре, обнаружилось весьма значительное количество людей, избравшее своим бизнесом колдовство, гадание, предсказания, восстановление энергетики…. В колдовской сфере было довольно тесно. Триста восемьдесят четыре человека можно опрашивать несколько месяцев и совсем не факт, что искомый результат будет получен. Странно, но подобного рода услуги оказались востребованными жителями города. С уверенностью можно было предположить - данный вид деятельности приносил неплохие дивиденды. Быстров, искоса взглянув на список, одобрил скрупулезность подчинённого, но посоветовал тщательно поработать над объёмом первоисточника, напоминающего скорее толстый женский журнал, чем обычную полицейскую сводку. 

 

 - Давай отметём гадалок, - предложил майор, сразу сократив перечень волшебников на восемьдесят человек. 

 Сводники, предсказательницы, целители и прочая полу магическая прослойка расчистила плотные ряды сторонников нетрадиционных форм услуг ещё на сто сорок четыре человека. Не прошли предварительный отбор явные аферисты, предлагавшие простодушному народу услуги, исполнение которых были только под силу джину из волшебной лампы Алладина. Пятьдесят семь человек вызвавшие живейший интерес у оперативников, в основном, составляли экстрасенсы, гипнотизёры, прочие специалисты, каким-то боком соприкасающиеся с традиционной медициной. Не выпал из их поля зрения довольно обширный пласт представителей тёмных сил – колдунов, знахарей, других специалистов, правда, не имеющих ни малейшего отношения к этой уважаемой науке. Как человек интеллигентный, Стасов принял решение взять на себя тяжесть общения с первой группой лиц. Вторую же, по согласованию с майором, решено было перепоручить лейтенанту Черкашину. Стасов предположил, перспективному специалисту с целью расширения кругозора и более глубокого изучения изнанки светской жизни, подобный опыт крайне необходим. На том и порешили. Дальнейшая разработка попавших под подозрение чудотворцев определила, что лишь восьмеро из них имели законченное высшее образование, трое из которых были отягощены учёной степенью кандидата медицинских наук. 

- Я бы посоветовал тебе начать именно с них, - предложил Быстров, – и в первую очередь с тех, кто начал заниматься нетрадиционной деятельностью недавно, не ранее двух-трех лет назад. Видишь ли, - заметив недоумённый взгляд капитана, продолжил он, - слишком уж быстро Бес прогрессирует. Я подозреваю, этот его дар обязательно должен быть подкреплен солидным запасом медицинских знаний. Плюс особый склад ума. Я имею в виду склад ума учёного. Именно это сочетание и создало благодатную почву для развития сверхспособностей. То, что он начал свою деятельность с рынка и обменок, лишний раз указывает на отсутствие криминального опыта. Бандит, обладая столь ярким талантом, на подобную мелочёвку размениваться бы не стал. 

 

 Олег был согласен с выводами Быстрова. Он и сам так считал, но одна голова хорошо, а две, как известно, лучше, если они не растут из одной шеи. Из трёх кандидатов больше всех на роль Беса подходил Георгий Анатольевич Покровский, в недалёком прошлом заведующий лабораторией психофизиологического прогнозирования и повышения профессиональной надёжности института гигиены труда и профзаболеваний. Два с половиной года назад он оформился на полставки, переведясь в старшие научные сотрудники. Открыв офис в одном из многочисленных корпусов института, активно занялся нетрадиционными формами лечения. Клиентура к нему шла солидная. Большинство людей всё ещё с опаской относились к малограмотной в медицинском плане публике, предлагающей излечить от всего, чем только в состоянии заболеть человек. Исключения составляют разве что бабки, к которым родители таскали детей, чуть ли не с грудного возраста, и то, только в тех случаях, когда медицина оказывалась бессильной перед недугом. Фраза же «приём ведёт кандидат медицинских наук, Покровский Георгий Анатольевич» успокаивает и вызывает доверие. Кому попало, учёную степень присваивать не станут. Следующий кандидат, Пирогов Андрей Иванович, физиолог по образованию, кандидат медицинских наук, успешно излечивающий заикание, энурез, порчу, снимающий психологическую нагрузку и дающий установку на повышение жизненных функций организма. То, что Андрей Иванович может внушать своим пациентам определённые мысли и действия вызвало профессиональный интерес к нему капитана. Третьим номером, в списке лиц, имеющих учёную степень, шёл человек заочно знакомый Стасову – экстрасенс Жаков Вильям Давыдович, приближаться к которому полковник Стриж категорически запретил. Пятерых оставшихся кандидатов в Бесы – трех врачей, психолога и биолога, Стасов оставил на потом. 

 

 Жизненный опыт и долгая милицейская практика категорически неприемлема при проведении расследования, что называется в лоб, начиная непосредственно с допроса конкретного подозреваемого. Как правило, результата это не давало. Зная, что находится под прицелом, человек настораживался, становился осмотрительным в словах и поступках, просчитывая каждый свой последующий шаг даже в том случае, если он был чист перед законом как первый выпавший снег. Пошлая, но весьма живучая русская пословица, советующая не зарекаться от тюрьмы и сумы, за годы расцвета социализма претерпела изменения в худшую сторону и звучала теперь так, «был бы человек, а статья в уголовном кодексе для него всегда найдётся». Стасов здраво рассудил, дело ему придётся иметь не с уркой или карманником, схваченным с поличным за руку, а с человеком, обладающим высоким интеллектуальным уровнем мышления. Необходимо осторожно пощупать прежнее окружение Покровского, выяснить, что он за человек: открытый, компанейский или наоборот, скрытный и замкнутый? Чем интересуется в этой жизни? Как и с кем проводит время. Много ли у него друзей и врагов? И постоянно сравнивать с характером поведения присущим Бесу. 

 

 Директор института гигиены труда, Котов Сергей Викторович, был тем человеком, с которым капитану необходимо было встретиться в первую очередь. Кто как не первый руководитель обязан был знать всю подноготную о своих подчинённых? Идти Стасов решил без предварительного телефонного разговора, чтобы не вызывать ненужных эмоций. В приёмной директора сновало приличное количество желающих попасть в заветный кабинет, но секретарь, пожилая женщина, переносицу которой украшали очки в позолоченной оправе, была непреклонна как скала. Посторонние принимались только по предварительной договорённости, свои – в прямой зависимости от веса в иерархической структуре института. Проведя в приёмной в общей сложности около получаса, Олег осознал, что обычным путём проникнуть в заветный кабинет, находящееся по ту сторону высокой полированной двери ему не светит, поэтому решил действовать наверняка. 

 - Пожарный инспектор, Стасов Олег Валерьевич, - в развалку подойдя к столу секретаря, веско отрекомендовался он. 

 

– Вижу, уважаемая, что пробиться на приём к Вашему шефу дело безнадежное, поэтому я начну проверку сам, акт же подпишем тогда, когда директор освободится. Женщина встрепенулась как от удара током. 

- Что Вы! – воскликнула она, в мановение ока, преобразовавшись в саму любезность, - директор Вас, конечно же, примет вне всякой очереди, - и мило заулыбавшись, сняла трубку внутреннего телефона. – Сергей Викторович, к Вам на приём товарищ из пожарной инспекции, - внимательно выслушав собеседника, пригласила, - проходите, пожалуйста, директор Вас ожидает. 

Чтобы добраться до директорского стола Стасову пришлось преодолеть приличное расстояние. Кабинет по габаритам нисколько не уступал малому залу среднего ресторана, рассчитанному, как правило, на сто - сто пятьдесят персон. Директор со счастливой улыбкой встретил дорогого гостя посреди кабинета с протянутой для приветствия рукой. Судя по оказанному приёму, хозяин института уважал огнеборцев за их полезную профилактическую работу в гражданских учреждениях. Особо он отмечал их умение грамотно составлять акты проверок, больно ударяющих по финансам предприятия и личному карману его первого руководителя. 

 

 - Стасов Олег Валериевич, - скромно представился капитан, пожимая протянутую руку. 

- Присаживайтесь, Олег Валериевич, - гостеприимно пригласил Котов, пододвигая гостю стул, - я сейчас приглашу инженера по охране труда с документами предыдущих проверок… 

- Не беспокойтесь, Сергей Викторович, - мягко придержал его за руку Стасов, предъявляя удостоверение, - поговорим наедине. 

- Но я не понимаю…, - Смутился директор при виде красной книжки, относящей посетителя совсем не к тому ведомству, от имени которого он представился, - секретарь мне доложила… 

- Сегодняшний мой визит к Вам, Сергей Викторович, носит сугубо конфиденциальный характер и желательно, чтобы о нём знало как можно меньше людей. 

- Слушаю Вас, - располагаясь напротив собеседника, насторожился Котов. 

 

- Речь пойдёт о Вашем сотруднике, Покровском Георгии Анатольевиче. Нас интересует этот человек по ряду причин, которые, к сожалению, я не могу в настоящий момент озвучить. Но поверьте на слово, это весьма веские причины. 

 - Понимаете, он работает в институте на полставки, и я не знаю… 

- На полставки он работает у Вас не так давно, где-то два-три года, а до этого, по нашим сведениям, возглавлял одну из ведущих лабораторий института. Я хочу, Сергей Викторович, чтобы Вы поняли меня правильно, Покровский не преступник или, по крайней мере, сегодня мы не располагаем информацией о том, что он нарушил закон. Интерес к нему вызван его теперешней деятельностью… 

- Эту часть его профессиональной деятельности я практически не знаю, поскольку никогда ею не интересовался, - взволнованно заговорил директор, перебивая собеседника. 

- Тем не менее, помещение для офиса Вы ему предоставили. 

- Что же здесь удивительного? Институт располагает значительным фондом недвижимости, который в сложившейся ситуации содержать не в состоянии. Мы охотно идём на то, чтобы сдавать пустующие помещения в аренду. Георгий Анатольевич свой человек – не аферист, не мошенник. Почему бы ему не сдать пару пустующих комнат? Не вижу причин для отказа или я ошибаюсь? 

 

 — Вот именно, свой человек, к которому есть доверие. Вот об этом подробнее, пожалуйста: что за человек, открытый или замкнутый, чем интересуется в этой жизни, как, и с кем проводит время, много ли у него друзей и есть ли враги? Нарисуйте как можно более полную картину, попытайтесь создать, так сказать, реальный портрет этого человека. Вот и всё, что мне от Вас надо. 

- Не знаю с чего начать, - задумчиво потёр подбородок Котов, - он ведь у нас работает много лет. Пожалуй, стоит начать с той роли, которую Георгий Анатольевич сыграл в выживании института в смутные времена перестройки. Дела в родном научно-исследовательском институте тогда шли неважно. Институт, занимающийся научными разработками в области снижения неблагоприятного воздействия вредных факторов производственной среды на трудящихся, медленно погибал под прессом не совсем цивилизованных перемен, вызванных этой самой перестройкой. Вы же понимаете, кого в сложившейся ситуации интересовал какой-то там областной НИИ, решавший прикладные гигиенические задачи. Гибли структуры и мощнее периферийного НИИ. 

 

Никто специально институт не закрывал и сотрудников не увольнял. Всё происходило, как бы, само по себе. Вначале резко снизился до узкого мелководного ручейка, прежде широкий поток государственного финансирования – основной и чуть ли не единственный источник существования института. Руководство отреагировало мгновенно. Директор, мой предшественник, член-корреспондент Академии медицинских наук, срочно отбыл в столицу на приём к министру, обещая впавшему в панику коллективу утрясти возникшее недоразумение в самые короткие сроки. Помню, все мы тогда вздохнули с явным облегчением. Директор и министр однокашники и старинные друзья. Но из затеи этой ничего путного не вышло. Министр радушно встретил старого друга. Сами знаете, как проходят встречи давних друзей – выпили коньяку, вспомнили бурные студенческие годы, посетовали на старческие болезни, донимавшие их обоих. Но когда, наконец, вплотную подошли к проблемам института, вот тут-то и открылась истина в самом неприглядном её виде. Откровенно, ничего не утаивая, министр поведал приятелю о перипетиях, возникших с финансированием здравоохранения в последние годы. 

 

 У правительства катастрофически не хватало денег и с каждым годом их становилось всё меньше и меньше. Объем финансирования министерства на текущий год, составлял мизерных сорок процентов от требуемого. Подобной малости не хватало даже на обязательные программы. Недополучали больницы, специализированные учреждения, что уж там было говорить о каком-то периферийном институте. На коллегии Минздрава, собранной в спешном порядке, резали и кроили скудный министерский бюджет, экономили, на чём только могли и, конечно же, больше всего, как водится, на социальных программах. В отношении периферийных институтов гигиенического профиля было принято поистине соломоново решение – не закрывать, но и не финансировать централизованно. Директора в своих регионах люди уважаемые, ценимые местной властью, может быть, как-то и выживут, дотянут до лучших времён. Но, что это за времена и когда они наступят, никто понятия не имел. Ситуация ясна как день – больницы и учебные институты ещё могли кое-как выжить. 

 

Люди болели, болеют и, всегда будут болеть при любом строе – с централизованным финансированием или без оного, а, следовательно, и нуждаться в медицинской помощи. На лекарства и врачам на зарплату деньги всегда найдутся – это факт. В желании молодежи получить высшее образование также недостатка никогда не наблюдалось в нашем отечестве. С дипломом люди как-то увереннее себя чувствуют, платят не торгуясь. Другое дело научно-исследовательский институт гигиенического профиля. Кого интересует проблема улучшения условий труда тех же шахтёров или металлургов, в то время, когда люди вообще не получают зарплату. Заблуждался видимо великий Пирогов, утверждая, что будущее принадлежит медицине профилактической. Ошибался гений. Будущее настало, а вон как оно обернулось. Все, чем мог министр помочь старому другу, предложить перебраться в столицу, пока он еще при власти, и имелась возможность пристроить приятеля на тёплое место. Учёным директор был известным, можно даже сказать, корифеем в своей области. Найти достойное место такому человеку больших затруднений не представляло, да и с жильём проблемы решились тоже весьма удачно. 

 

 Ровно через месяц директор уволился из института, передав дела мне, своему заму. Я руководству области и города был человеком малоизвестным, а потому нужных связей и полезных знакомств в окружении отцов города не имел. Уровень, знаете ли, не тот. Настали времена трудные, малопонятные, лишённые всякой надежды на какую-либо благополучную перспективу. Институт носило среди бушующих волн перемен, словно небольшое судно, готовое в любой момент затонуть под ударами волн штормящего океана. Но время шло, а институт в силу непостижимых разуму причин, вопреки законам жизненной логики, всё ещё оставался на плаву. Собрания коллектива мы проводили чуть ли не ежедневно. Я призывал сотрудников активно включиться в поиски заказов на проведение научно-исследовательских работ, где и как это только возможно, обещая поощрять активистов высокими зарплатами и премиями. Они, в свою очередь, бросились обзванивать знакомых, друзей и родственников, у которых была возможность поддержать нас в трудную минуту. Особо ценились директора промышленных предприятий, на производстве у которых вредных условий труда было хоть отбавляй. Несколько договоров было подписано и это вселило надежды на ближайшую перспективу. 

 

 И вдруг, словно по мановению волшебной палочки, ситуация изменилась к лучшему. Институт получил столько заказов, что с большим трудом мог справиться с их выполнением. Надо заметить, с прежним директором мы не прекращали дружеских и деловых отношений. Я даже сохранил за ним отдельный кабинет, где он работал во время частых командировок в наш город. Как-то, в одном из застольных разговоров, он, как бы, между прочим, посетовал на трудности, с которыми пришлось столкнуться возглавляемому им управлению Минздрава. Особенно раздражали козни независимых профсоюзов, достававших министерство вот уже более года требованиями разработать документ, нормирующий предельно допустимые значения производственных факторов, при которых труд считался бы безопасным и безвредным. А за превышение этих норм, в качестве компенсации рабочим, профсоюзы предлагали установить обоснованные льготы – выплату за вредность, сокращённый рабочий день и увеличение отпуска. Они даже пробили через Кабмин финансирование под эту проблему. Проявили заботу о трудящихся, а заодно и свой рейтинг укрепили. Как Вам такая работа? Не надо обладать большим умом, чтобы понять, что это за геморрой. 

- Но ведь это финансирование для института и деньги, судя по всему, не малые, - в недоумении посмотрел на директора Стасов. 

 

 - Так-то оно так, - иронично ухмыльнулся Котов, - но, чтобы понять, что это за деньги, нужно много лет проработать в системе здравоохранения. Работёнка склочная. Институты, включая академические, которым предлагалось её выполнение, отказывались под разными предлогами. Причина - документ необходимо было согласовать с рядом министерств. Понятно, у каждого министерства, у каждой руководящей структуры свое установившееся мнение о форме и содержании документа. Причем, мнения диаметрально противоположные. Минтруда имел свой взгляд на проблему, Минздрав свой, а мнений отраслевых министерств было столько, сколько самих министерств. Согласовать и утвердить подобный нормативный документ дело нереальное. 

 - Но почему же? Разве все эти структуры не заинтересованы в получении трудящимися компенсацию за работу в неблагоприятных условиях труда? 

 - Когда мы слушаем речи с трибун, то, конечно, все без исключения «за». Они же не самоубийцы, голосовать «против». Когда же дело доходит до реальных выплат тут, как говорится, извините. Всё упирается в один простой вопрос – а кто, собственно, будет платить и за счёт каких средств. Вот тут-то и начнётся свистопляска. Каждый ставящий визу под документом, должен чётко знать ответ на этот вопрос. А чёткого и однозначного ответа как раз и не было. Один только перечень согласований кого хочешь, с ума сведёт: Минэкономики, Минюст, Минтруд, те же профсоюзы. 

 - Мне кажется, такие глобальные вопросы должен финансировать бюджет. 

- Бюджет не резиновый, уважаемый Олег Валерьевич, он не может финансировать любую инициативу, тем более профсоюзную. В цивилизованном мире подобные вопросы решаются через различные фонды: государственные, полугосударственные, частные. 

- Но институт-то причём? Сделал работу, сдал отчёт…  

 

- Не всё так просто. Отчёт отчётом, но к нему надо приложить согласованный и утверждённый итоговый документ. Выход по работе. А это двенадцать согласующих организаций и в каждой сидит бюрократ, понимающий проблему совсем не так как авторы проекта документа. Так что понятно кто окажется крайним. Работу просто не примут, тема будет не закрыта. А сроки выполнения никто продлевать не будет, подобная практика не поощряется. С профсоюзом работать желающих ох как мало. Министерство решило пойти привычным путём - назначить козла отпущения приказным порядком. Предварительно разослали письма по различным НИИ с предложениями включить работу в тематический план, но не получили ни ответа, как говорится, ни привета. Я тоже получил подобное письмо, но заручился поддержкой Ивана Артёмовича, бывшего шефа, что нас минует чаша сия. На следующий день после того памятного разговора, Иван Артёмович позвонил мне часиков в десять и попросил уделить ему час - полтора времени для серьёзного разговора. Я не возражал, встречу назначили в моем кабинете. Появился он минут через десять, но не один, а вместе с Покровским. Речь вновь зашла о разработке и обосновании льгот, за работу во вредных условиях труда, инициированной профсоюзами, но теперь мой бывший шеф ратовал за то, чтобы эту тематику институт взял на себя. Я напомнил ему о нашей договоренности не вовлекать институт в бесперспективное дело, на что услышал, что мнение его о проблеме изменилось под влиянием беседы с Покровским. Выяснилось, Георгий Анатольевич с самого начала придерживался иной, чем руководство института, точки зрения и ему, старику, глаза открыл на весьма заманчивые перспективы, поведи это дело с умом, без лишней суеты и спешки. Мне понравилось, что Иван Артёмович не стал давить, пользуясь своим положением, сразу оговорив, что, в общем-то, решать мне, но настойчиво советовал выслушать аргументы заведующего лабораторией и внимательно прочесть докладную записку. 

 

 Я несколько раз перечитал документ, суть которого сводилась к тому, что теоретическая база по данному направлению была довольно детально отработана в кандидатской диссертации Покровского, посвященной, именно, вопросам физиолого-гигиенического обоснования нормирования вредных факторов на рабочих местах. Следовательно, теоретические аспекты проблемы в большей своей части были решены и накоплен огромный статистический материал. Такой задел позволял более вольно обращаться со сроками, отведенными на работу. Был ещё один немаловажный аспект, который сумел заметить только Георгий Анатольевич. Да, действительно, работа не простая; да, профсоюзы будут наступать на пятки, торопить со сроками и, вообще, дышать в затылок – это очевидно. Но вот какая интересная складывалась ситуация. Методика разработана, механизм выплат и компенсаций детально продуман, документ издан как руководство к действию. Но это лишь маленькая надводная часть айсберга всей проблемы. Дальше – сплошная неразбериха. Кто будет осуществлять измерения уровней вредных факторов, в каком виде эта информация должна уходить в соцстрах? Вопрос. Какие вышестоящие структуры обязаны контролировать и управлять всем этим процессом, чтобы он не превратился в хаос? Не понятно. 

 

 Без решения оставались ещё десятки и сотни, «что? как? и почему?», на которые необходимо будет дать ответ, чтобы система эффективно заработала. Естественно, в сложившейся ситуации институт-разработчик автоматически становился законодателем и бесспорным авторитетом во всех вопросах, связанных с проблемой. А это не больше, не меньше, как постоянное финансирование каждого последующего этапа. Немаловажным являлось и то, что институт, располагая измерительной аппаратурой и мощной лабораторной базой, мог зарабатывать и на работах, связанных непосредственно, с проведением самих измерений. А это бы работа многим его умирающим подразделениям. Покровский увидел то, чего не смогли заметить другие – рычаг, при помощи которого можно заставить предприятия платить. Естественно, после оформления документов в законодательном порядке, директору предприятия любой формы собственности, хочешь, не хочешь, а придётся проводить аттестацию рабочих мест, а, следовательно, и платить за эти работы, чтобы не нарушать закон. Министерство также не в накладе. Кто-то же должен давать разрешения на проведение подобных работ и регистрировать численность аккредитованных испытательных лабораторий? Тем более, Иван Артёмович обещал самую действенную помощь в этом вопросе. 

 

 После многодневной рутинной работы, связанной с долгими хождениями по инстанциям, нудных согласований и утверждений на различном уровне, дело, наконец-то, сдвинулось с мёртвой точки. В начале со скрипом, затем всё больше и больше набирая обороты, система заработала и через полтора года была запущена в жизнь. Появилось великое множество заказов, институт ожил, заработал. Прекратился отток кадров. Некоторые сотрудники, покинувшие институт в трудные времена, вернулись обратно. Естественно, брали назад не всех, только специалистов высокого уровня. Вот такая история, - задумался Котов, заканчивая повествование. 

- Невероятно, – недоумевал Стасов, - почему же человек, столько сделавший для института, и не покинувший его в трудные времена, вдруг принимает такое, согласитесь со мной, нелогичное решение. 

- Для меня это тоже загадка. Несколько раз я пытался вызвать его на откровенность, но он постоянно увиливал от ответа, ссылаясь: то на слабое здоровье, то на пенсионный возраст. 

- Какая-то причина есть. С кем был наиболее близок Покровский? Может быть, у него остались друзья в институте, с которыми он был более откровенен, чем с Вами? 

- Пожалуй, такой человек есть. Машков Игорь Иванович. С ним Покровский дружил. 

 - Я попрошу Вас, Сергей Викторович, организовать мне встречу с Машковым. Желательно пообщаться с ним наедине, как говорится, Тет-А-Тет. 

- Без проблем, - сказал директор, снимая телефонную трубку. 

 

Стасов вошёл в комнату, все уже были в сборе. Игорь Черкашин, сидя за столом, листал толстый блокнот, делая в нём пометки. Капитан Вершинин явно скучал, подперев волосатым кулаком подбородок, и время от времени зевая. Быстров, как обычно, бодрый и подтянутый, вполголоса беседовал с полковником Стрижом. 

- Итак, все в сборе, - окинув взглядом собравшихся сотрудников, заявил майор. – Мы собрались сегодня, в соответствии с предварительной договоренностью с Вениамином Михайловичем, чтобы обменяться информацией и скорректировать дальнейшие действия. 

 - Считаю, что для пользы дела, совещания лучше проводить коллегиально, так сказать, полным составом, - поддержал майора Стриж. - Какой выберем порядок, Виктор Николаевич? 

- Давайте очертим круг вопросов, требующих оперативного решения, дальше по обстоятельствам. Насколько мне помнится, капитану Вершинину поручено, плотно поработать с участковыми, капитану Стасову совместно с лейтенантом Черкашиным - опросить людей, имеющих отношение к цеху экстрасенсов, магов и волшебников, Вы же, Вениамин Михайлович расскажете о результатах поисков, предпринятых вашим ведомством. Думаю, есть смысл начать с доклада Фёдора Степановича. Никто не возражает? 

 

 Возражений не последовало. Капитан, открыв лежащую перед ним на столе папку, степенно начал доклад. 

- Мне было поручено поработать с участковыми, чьи территории прилегают непосредственно к оптовому рынку. Таких участков четыре, - капитан, выйдя из-за стола, неспешно подошёл к висящей на стене карте. - С юга рынок отделён от микрорайона Северный улицей Туполева, с востока, от микрорайона Звёздный, улицей Спортивной. Северная граница примыкает к микрорайону Тополиный. На западе, упирается в микрорайон Петровский, что, собственно, и обусловило название рынка. Об участковых… 

- Я полагаю, нет необходимости характеризовать участковых. Как правило, эти люди знают своё дело, - перебил майор подчинённого. – Давайте сразу перейдём к порученному им заданию. 

- Хорошо, - покладисто согласился Вершинин. – Участковые получили задание активно поработать с жильцами домов указанных микрорайонов. Опрошено большое количество людей. Основной контингент опрошенных, как вы сами понимаете, пенсионеры и дети – самая наблюдательная часть населения. О Бесе слышали все без исключения, тема весьма актуальна последнее время, но реальных результатов – ноль. Кто-то, кого-то, где-то видел и, этот кто-то, вел себя подозрительно. Но при проверках подозрения не подтверждались. 

- Например? – спросил полковник. 

 

 - Видели, например, как один мужчина из микрорайона Тополиный нёс много мяса в полиэтиленовых пакетах в один из дней, совпавшим с посещением рынка Бесом, но в последствие выяснилось, что он готовился к свадьбе сына. Кто-то бесцельно бродил по рынку, ничего не приобретая, чем вызывал подозрение у продавцов и так далее. К сожалению, ничего конкретного. Работа в этом направлении продолжается, но на серьёзный результат рассчитывать сложно. 

- У Вас всё, Фёдор Степанович? - спросил Быстров. - Да. - Не густо прямо скажем. Возможно, у других дела обстоят лучше. Стасов. Олег Валерьевич прошу. 

- Спасибо. Нами был составлен список из трёхсот восьмидесяти четырёх человек, но после корректировки, внимание привлекли только пятьдесят семь. Эти люди, на наш взгляд, могли вполне подойти на роль Беса. Подозреваемые были разделены нами на две группы. В одну из них вошли люди, имеющие хотя бы какое-нибудь отношение к медицине, в другую – маги, колдуны, ведьмы и прочий волшебный люд. Я взял в разработку лиц первой группы, Черкашину досталось самое сложное – специалисты по потусторонним силам. Если у уважаемой аудитории не будет возражений, каждый доложит о выполнении своей части задания персонально. Молчание позвольте принять как знак согласия с моим предложением, - после эффектно выдержанной паузы продолжил капитан. - Возьму на себя смелость начать доклад первым, как старший по званию, - возражений вновь не последовало. 

 

– Итак, из пятидесяти семи человек тридцать девять были моими клиентами, восемнадцать – лейтенанта. Статистические данные по этой группе показались мне весьма примечательными. Лишь восьмеро из тридцати девяти имеют законченное высшее медицинское образование, трое из которых - учёную степень кандидата медицинских наук. Именно эти трое и заинтересовали нас. Вернее двое, поскольку к одному из них, Жакову, товарищ полковник приближаться категорически запретил. 

 - О Жакове разговор отдельный, к нему мы ещё вернёмся, - подал реплику Стриж. 

- Понятно. Наибольший интерес у нас вызвал некто Покровский Георгий Анатольевич, буквально недавно, два с половиной года назад, заведующий лабораторией психофизиологического прогнозирования и повышения профессиональной надёжности в институте гигиены труда и профзаболеваний. Сегодня он активно трудится на ниве нетрадиционных форм лечения, оставаясь, впрочем, работать в институте на полставки старшим научным сотрудником. Хотя из заведующих лабораторией в шею его никто не гнал. Мало того, Георгий Анатольевич арендует офис в одном из корпусов института. 

 - Почему именно Покровский? – заинтересованно спросил полковник. 

- По ряду причин. Мы с Виктором Николаевичем, анализируя действия Беса, предположили, что дар, скорее всего, Бес обнаружил в себе недавно. Чтобы с максимальным эффектом использовать приобретенные способности, как использует их наш подопечный, он должен обладать глубокими медицинскими знаниями, что позволит использовать дар на все сто процентов. 

 

 - Возможно, но не обязательно. Мы располагаем информацией об очень мощных парапсихологах, не имеющих даже среднего образования, - отмёл Стриж версию Олега, как необоснованную. 

- Есть и другие причины, которые позволили остановиться на кандидатуре именно этого человека. Проживает Георгий Анатольевич по улице Разумовского двадцать четыре, что в микрорайоне Тополиный. 

— Это уже интереснее, - словно перед прыжком, слегка поддался вперёд полковник, - что ещё? 

- Две недели назад Покровским в автосалоне на Смолянке был приобретен автомобиль «Хонда», - скромно закончил Стасов. 

- Вроде бы всё складывается, да так гладко, что даже не верится в легкую удачу. Олег Валерьевич, расскажите поподробнее об этом человеке. 

- Покровский Георгий Анатольевич, шестьдесят два года, уроженец нашего города. В тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году закончил санитарно-гигиенический факультет медицинского института. После окончания института распределён в родной город, в институт гигиены труда и профзаболеваний, где, как я уже докладывал выше, и работает и по нынешний день. Директор института Котов очень высоко оценивает уровень Покровского как специалиста. В трудные времена благодаря Георгию Анатольевичу институт смог выжить. 

 

 - Интересно, - Стриж фиксировал каждое слово капитана, - можно подробнее? Рассказ Стасова о роли Покровского в спасении института вызвал неподдельный интерес у полковника. 

- Я вспоминаю конфликт, который где-то в это же время возник между институтом и горисполкомом. Покровский имел к этому отношение? – спросил Стриж. 

- И да, и нет, - неопределённо ответил Стасов. – Великое множество заказов привело к тому, что институт с трудом справлялся с объёмами работ. В срочном порядке, с благословения директора были созданы несколько малых предприятий и «ООО», зарегистрированы по налаженной схеме на право проведения работ и, пошло, поехало. Организация малых и прочих предприятий была шагом вынужденным, поскольку руководители предприятий, где проводилась аттестация, недвусмысленно дали понять директору - подобного рода дела, между интеллигентными людьми так не делаются. Они не отказывались поддерживать науку и далее, но на взаимовыгодных для обеих сторон условиях. И вскоре в широких лабораториях института, наряду с привычными понятиями «цель исследования», «научная новизна», «практическая значимость работы», "тематический план" зазвучали термины и определения, казавшиеся неуместными в стенах храма науки. То там, то тут, сквозь неплотно прикрытые двери зазвучало: «нал», «обнал», «безнал», но самое популярное и часто произносимое слово было «откат». Что такое «откат» знали даже уборщицы, поскольку без него денег никто просто так не давал. Когда же в моду вошли бартерные операции институт стал напоминать суетливую снабженческую контору. 

 

 В отношении пустующих помещений вопрос также решился довольно просто. Вскоре на высоких институтских дверях одного из кабинетов появилось странная, непонятная для непосвящённых надпись - "МКП ИНГОРТЕХ". Сведущий человек мог ещё расшифровать первые три буквы, как малое коллективное предприятие, но, что могло обозначать солидно звучащее «ИНГОРТЕХ», не знал никто, включая и постоянных работников этой загадочной фирмы – директора и главного бухгалтера. Прочий штат набирался из научных сотрудников института, работающих: кто по совместительству, кто и в составе временных творческих коллективов, созданных на базе этого предприятия для выполнения конкретной научной работы. Дирекция института не возражала против совмещения, поскольку в сумме заработки у людей получались довольно приличными и кадровый состав института стабилизировался. Устав вновь созданных предприятий был настолько всеобъемлющ, что включал в себя практически все виды деятельности, разрешённой на территории страны. Прецедент был создан и старт новому начинанию дан. Через месяц - два, уже на многих дверях пустующих комнат красовались другие загадочные аббревиатуры – "ООО", "ОАО", "ЧПКФ" и прочие надписи понятные только для посвящённых. Как сказал заведующий одной из ведущих лабораторий, Машков Игорь Иванович, институт учился выживать в новых условиях вместе со страной. 

 

 - История типичная, - заметил Быстров, - только так институтам и можно было выжить в те годы. 

- Наверное, - согласился Стасов. - Но вышло так, что успешная деятельность института на ниве аттестации рабочих мест не осталась незамеченной для алчного взгляда местных дельцов. Беда, как говорится, пришла оттуда, откуда её ожидали меньше всего. Ещё раз подтвердилась непререкаемая истина - хорошего долго и много не бывает. Неизвестно откуда появился конкурент, медленно, но уверенно, принявшийся вытеснять институт и предприятия, работавшие под его крылом, из самых хлебных мест. Директор, сопровождаемый встревоженной свитой, лично посетил каждого руководителя-отступника, пытаясь, где увещеваниями, а, где угрозами вернуть заблудшую овцу в договорное лоно института. Но, не тут-то было. Руководители предприятий мялись, предлагали дружить предприятиями, но подписывать какие-либо официальные документы категорически отказывались, ссылаясь на указание сверху. Им велено было работать с другой фирмой, под названием «ГОРПРОМТЕХ» принадлежащей сыну заместителя председателя горисполкома. Институт готовился к войне за рынки сбыта научной продукции. Неделя, проведенная его руководителем в кабинетах и коридорах министерства здравоохранения, не прошла даром. Вскоре в город прибыла высокая столичная комиссия Минздрава, с целью проверки состояния дел по аттестации промышленных предприятий города. Проверялись все фирмы, занимающиеся вопросами аттестации. Институт прошёл проверку успешно, а вот у «ГОРПРОМТЕХа» выявилась масса недостатков, самым неприятным из которых было отсутствие разрешения Минздрава на право проведения подобного вида работ. Попытки папы-заместителя уладить конфликт ни к чему не привели, и дело запахло прокурорским расследованием, поскольку через счета фирмы прошелестели такие суммы, о которых вслух говорить было неприлично. Были взяты за цугундер и непосредственно директора предприятий, подписавших с «ГОРПРОМТЕХом» хозяйственные договора. Вторгшаяся на институтские пастбища сторона пришла в крайнее волнение и замешательство. 

 

 Папа-заместитель, плюнув на собственную гордость и высокое служебное положение, с трудом удерживая качающееся под ним кресло, бросился в институт, умоляя директора повлиять на комиссию, предлагая взамен дружбу до гроба, всевозможные льготы по линии горисполкома и своё высочайшее покровительство во всех делах и научных начинаниях. Переговоры длились несколько дней и носили сумбурный и противоречивый характер. Сторонами предлагались различные варианты, как совместной, так раздельной деятельности конкурирующих фирм; ставились условия, при которых эта деятельность могла бы стать возможной; оговаривались мельчайшие детали работ по каждому предприятию и, наконец-то, высокие стороны достигли соглашения, устроившего всех участников конфликта. Предприятия-заказчики, сравнительно честно и со всей тщательностью оказались поделенными между институтом и «ГОРПРОМТЕХом», причём институту была выплачена солидная компенсация за понесённый им моральный и материальный ущерб. Штормовые волны улеглись, наступил затяжной штиль. Директора, как человека, умеющего за себя, постоять оставили в покое. Он стал вхож в кабинеты руководителей города. Вот такая почти детективная история. 

 - История типичная для тех времён, - не согласился Стриж, - но даже она не проливает свет на решение Покровского сменить род занятий. 

- Очень даже проливает, Вениамин Михайлович, - не согласился Стасов. - Случилось так, что на фоне всех этих крупных разборок остался малозамеченным один небольшой инцидент, о котором знают лишь несколько человек, включая уже упомянутого мною господина Машкова. Его откровения и пролили свет на события тех дней. Однажды, возвращаясь тёмным зимним вечером, домой Георгий Анатольевич был остановлен у своего подъезда двумя молодыми людьми по габаритам не на много меньшими любимого шкафа Людовика четырнадцатого. Небольшой разъяснительной лекции о методах и формах конкуренции, принятых в городе, предшествовал профилактический удар, закрывший Покровскому левый глаз и, парализовав его учёную душу ледяным ужасом. Лекцию Георгий Анатольевич слушал уже одним ухом, мало, что, соображая, поскольку травмированный мозг отказывался воспринимать весь этот кошмар. Левое ухо, кстати, как, и та же половина лица онемела и, он их уже не ощущал. 

 

 Животный страх до краев наполнил интеллигентную душу кабинетного учёного, выплеснувшись наружу самым вульгарным образом. Громилы, видя, что Георгий Анатольевич слабо реагирует на слова и, убоявшись, что он вот-вот отдаст концы, что не было предусмотрено установкой «только запугать», как могли, успокаивали и отхаживали качающееся в нокдауне тело, тщетно пытаясь предать ему вертикальное положение. Но все старания ни к чему не привели. Потоптавшись несколько минут подле невменяемого Покровского, бандиты пришли к вполне резонному выводу, подопечный правильно принял воспитательные меры и понял разъяснения, после чего с чувством исполненного долга отбыли восвояси, посчитав миссию выполненной. Учёный, страдая от побоев и унижения, пополз домой, откуда не выходил два дня, не отвечая на телефонные звонки, звонки в дверь, и бесконечно страдал, зализывая телесные и моральные травмы. Не привыкший к подобному хамскому обращению, сломленный и раздавленный, Георгий Анатольевич тяжело переживал унижение. Особенно его огорчали физические меры воздействия, поскольку последний раз был бит в третьем классе общеобразовательной школы и привычка к подобному обращению у него ещё не выработалась. Вскоре, Покровский срочно оформил очередной отпуск и отбыл из города. Выйдя из отпуска, написал заявление о переводе его на полставки с понижением в должности. 

 

 - Красочно живописуешь, Олег Валерьевич, - иронично заметил Быстров. 

- Только пересказываю повествование Машкова, а тот его услышал из уст первоисточника сразу же после наступления события. 

- Теперь всё стало на свои места, подвел итог Быстров. - Остаётся последний вопрос, каким образом скромный учёный гигиенист, вдруг переквалифицировался в специалиста по нетрадиционным методам лечения? 

- Эта сторона его жизни мне пока малоизвестна, - с сожалением сказал Стасов, - будем продолжать копать дальше, параллельно займёмся другими подозреваемыми. 

- У Вас всё, Олег Валерьевич, - спросил Стриж, откидываясь на спинку стула? 

- Пока всё. 

- Хорошо. Игорь Владимирович, мы Вас внимательно слушаем, - Стриж повернулся к лейтенанту. 

- Мне удалось выяснить, - волнуясь, начал Черкашин, - что самым авторитетным специалистом в области знахарства и знатоком жизни обитателей четвёртого измерения является Сулимов Илья Андреевич. Сведущие люди утверждают, что здесь он непререкаемый авторитет. 

- Четвёртое измерение? – полковник удивлённо поднял брови. 

- В четвёртом измерении обитает мир нечистых, сопровождающий человеческое общество в течение тысячелетий. 

 

 - Игорь, ты это что, серьёзно? В этот параллельный мир кто-то верит? – удивился Вершинин. 

- Параллельный мир существует независимо от того верим мы в него или нет, - монотонно продолжил лейтенант. 

- А ну-ка поведай нам, Игорёк, какой балл в институте у тебя был по атеизму? - мрачно пошутил Вершинин. 

 - Отстаёте от жизни, Фёдор Степанович, - непочтительно перебил коллегу Стасов, - нынче в ВУЗах атеизм не читают, вот и имеем печальный результат недовоспитания. 

- Нестойкая нынче пошла молодёжь, - продолжал притворно сокрушаться Вершинин. – Не доставало нам ещё при райотделе филиал секты открыть и записать туда всех желающих. 

- Я-то здесь причём? - удивился лейтенант. - Что вы на меня напали? Мне было поручено копать в этом направлении, я и копал. 

- Продолжай, Игорь Владимирович, - прервал общее веселье Быстров, хмуро обозревая капитанов. 

- Я встретился со знахарем, - он сверился с записью в блокноте, - во вторник. Самое интересное, что он ожидал меня в этот день. 

 - Сулимов знал, что к нему придёте именно Вы, лейтенант полиции? - уточнил Стриж. 

- Да, он принял меня без очереди, хотя желающих на приём было предостаточно, назвал меня по имени, отчеству и объявил о цели моего визита. 

- Фантастика! - не выдержал Стасов. 

- Предположим, ничего странного я в этом не замечаю, - спокойно отреагировал на необычное сообщение Быстров, - у этой публики разведка поставлена на высшем уровне. Если они не будут знать, какими проблемами живёт город, кто, где и как задействован, грош им цена как пророкам. 

- Если он ждал встречи с Вами, - не комментируя реплику майора, продолжил полковник, — значит, у него просто обязано было быть какое-то решение нашей головоломки. 

- Он знает кто такой Рыночный Бес, только утверждает, что к бесам это существо никакого отношения не имеет. 

- Почему? – интерес, демонстрируемый полковником к докладу Черкашина, вызвал у остальной части аудитории недоумение. 

 

 - Во-первых, бесы бывают разные. Встречаются полубесы, простые бесы, бесы князья и бесы бароны, стоящие среди бесов выше всех по общественному положению. Так вот, бесы имеют рост от трёх до четырёх метров в зависимости от того, к какому сословию они относятся, рыло у них как у дикого кабана и рога не менее тридцати сантиметров. Согласитесь, трудно не заметить на рынке великана с такой внешностью. 

- Логично, алиби стопроцентное - согласился Стасов, с лица которого не сходила счастливая улыбка, - кто же в таком случае шустрит на рынке и в обменках. 

- Параллельный мир очень многообразен, а государственное устройство у нечисти полностью совпадает с нашим, человеческим. Во главе цивилизации нечистых стоит дьявол – восемнадцатиметровый змей с шестью крыльями, по три с каждой стороны. Он, как бы, президент, премьер-министр у них – Люцифер – дух астрального света. 

- А что такое дух астрального света? - заинтересовался Вершинин. 

- Точно не знаю, но это тоже змей, только покороче – двенадцать метров. Он, так же имеет по три крыла по бокам и ещё одно расположено сверху туловища. Вообще-то, их кабинет министров состоит исключительно из нечисти в количестве двадцать одной единицы, из которых тринадцать драконов. Самые главные - семиглавый Нектарий, пятиглавый Виссарион и трёхглавый Самуил, один змей Велиар, два ящера, один, помню Молох, имя другого забыл и пять демонов. Двоих, самых уважаемых, зовут Изиккил и Израэл. 

 

 - Авторитеты? – полувопросительно, полу-утверждающе заметил Стасов. 

 - Очень похоже. У них даже есть армия. Их генерал-лейтенант имеет на погонах по два черепа, генерал армии – по одному большому черепу, маршал – большой череп с костями. 

- Ты смотри, прямо как у нас, - поразился Стасов, - а МВД у них есть? 

- Зачем им МВД? У них и так войска внутренние, внутри грешников сидят, - показал капитан Вершинин знакомство с вопросом. - Но к разрешению проблемы мы не приблизились. Те, которых ты, Игорёк, назвал – высшее политическое руководство, следовательно, рынок бомбить не станут. Не по чину. 

- Знахарь считает, что это кто-то из духов резвится, - так же монотонно продолжил лейтенант, - потому что основное назначение духов – воздействовать на сознание людей и напускать на них искушения. Их существует сотни тысяч, но главных духов сто тридцать шесть. Знахарь подозревает, что на рынке действовал, кто-то из них, поскольку духи не имеют физической оболочки, поэтому увидеть их нельзя. 

 

- Как же он без оболочки упёр столько товара? - не выдержав, ухмыльнулся майор, - И, зачем ему продукты питания, тряпки, деньги? Ведь духи, как я понимаю, ни в чём подобном не нуждаются. 

- Из вредности, - предположил Стасов. 

- Совершенно верно, - подтвердил лейтенант, - основное назначение духов – воздействовать на сознание людей, пробуждать в них зло, ненависть, жадность и другие отрицательные качества. 

- Да, - улыбнулся полковник, - мы в подобной ситуации бессильны что-либо предпринять. Не по-нашему, так сказать, профилю. 

- Прекрасная ситуация, - весело возразил Стасов, - когда потащат с отчётом наверх, лучше отмазки не придумаешь. Духи, мол, четвёртое измерение, при чём здесь мы. 

- И ещё, - продолжил Черкашин, не реагируя не весёлое настроение окружающих, - знахарь утверждает, что это он изгнал Беса, то есть духа, с рынка. 

— Вот это новость, - удивился Стасов, - и кто его, спрашивается, просил? Он же нас куска хлеба лишает. И почему сразу изгонять. Что не мог оформить задержание? 

- С просьбой прогнать Беса к нему обратились несколько торговцев с рынка, вот список, - протянул он Быстрову исписанный лист бумаги, - и, если посмотреть по срокам, то исчез Бес именно после его посещения. 

 

 - Надо же, как всё складывается! – весело воскликнул майор, - Ваш знакомый, экстрасенс, Жаков Вениамин Михайлович, и знахарь Сулимов изгоняли Беса с рынка в один и тот же день. Можно сказать, дуэтом. 

- Позвольте взглянуть, Виктор Николаевич, - попросил бумаги полковник. – Вы правы, дата совпадает. Впрочем, Жаков и не скрывает этот факт. 

- Он видел знахаря? - не поверил Быстров. 

 - Вне всякого сомнения. 

 – А откуда это известно? Значит, Вы допрашивали экстрасенса, - внезапно прозрел майор. 

 - Совершенно, верно. Мы допросили Жакова в присутствии нашего специалиста, дабы убедиться в его экстрасенсорных способностях. 

- Убедились? – в лоб спросил Вершинин. 

 - Наш специалист подтвердил наличие у Жакова экстрасенсорных способностей. Но, вернемся к нашим баранам, - полковник, взяв карандаш, принялся быстро чертить на бумаге. – Обратите внимание, вот контейнер предпринимателя Скворцова, где по заявлению самого знахаря он и поджидал Беса. Лейтенант, в этом месте находился Сулимов? – ткнув карандашом в какую-то точку, обратился Стриж к Черкашину. 

- Так точно, товарищ полковник. 

- Сюда же, заметьте, Виктор Николаевич, - многозначительно глядя на майора, - направляется экстрасенс, ориентируясь на биополе Беса. Я правильно излагаю факты, ничего не путаю? 

- Нет, все так и было, - задумался, глядя на расчерченный лист Быстров. 

- Говоря другими словами, - подвёл итог Вершинин, - заметив человека, излучающего биополе и узнав его, экстрасенс сделал вид, что потерял Беса. 

- Так или почти так, - неопределённо пожал плечами Стриж, - надо разбираться более детально. По словам Жакова погоня прекратилась из-за того, что он подвергся атаке мощнейшего биополя, едва не погубившего его, но сомневается, что Сулимов способен его генерировать. 

 

  - Не совсем понятно, зачем знахарю было признаваться лейтенанту в том, что он был на рынке, - удивился Вершинин, — это же прямая улика против него? 

- А куда ему деваться, - жёстко сказал майор, - мы бы всё равно докопались до истины. Есть свидетели, которые видели его там, плюс те торговцы, по чьему приглашению он прибыл, рано или поздно раскололись бы. 

- Жаков по аналогичным причинам попытался скрыть факт встречи со знахарем. Итак, - веско сказал полковник, — подведём некоторые итоги. К чему мы пришли, анализируя оперативные материалы? Первое, круг желающих изловить Беса становится всё шире. Второе, чётко обозначились два потенциальных подозреваемых - Покровский Георгий Анатольевич и знахарь Сулимов. Оба направления требуют дальнейшей разработки. Поступим так. Дабы не распылять наши скромные силы, Вы, Виктор Николаевич, сосредоточитесь на главном подозреваемом и прочих лицах из списка Стасова. Мы же возьмём на себя четвёртое измерение, оно нам как-то ближе. Теперь более подробно о Жакове. Мы очень детально изучили жизненный путь этой неординарной личности, и вам небезынтересно будет узнать, что удалось нарыть. 

 

Жаков Вильям Давыдович трудится экстрасенсом восемь с хвостиком лет. До этого он заведовал одним из отделений городского психоневрологического диспансера. Как вам уже известно, ему сорок семь лет, женат он на женщине вдвое моложе его. Имеет высшее медицинское образование и учёную степень кандидата медицинских наук. Работая в диспансере, увлёкся всевозможными нетрадиционными формами лечения, тогда же и набрал первую клиентуру. Со временем оброс таким количеством желающих воспользоваться его талантом, что прежняя работа оказалась в финансовом плане пустой тратой времени. Специалист, которого мы пригласили из Москвы, подтвердил профессиональный уровень Вильяма Давыдовича. Другими словами, он обладает какими-то особыми способностями не присущими обыкновенным людям. Голубович пригласил экстрасенса на рынок, поскольку его жена давняя клиентка Жакова и её лечение, вроде бы, даёт какие-то положительные результаты. На вопрос, мог ли Жаков уловить биополе Беса, наш специалист не смог ответить однозначно. Случай, как говорится, неординарный, всё может быть. 

 

 - У меня вопрос, Вениамин Михайлович. Если Жаков узнал Сулимова в огромной толпе, значит, они знакомы? - догадался Вершинин 

- Они старинные знакомые, - улыбнулся полковник. - Сулимов проходил курс принудительного лечения от алкогольной зависимости в отделении психоневрологического диспансера возглавляемого Жаковым. Более того, Жаков был его лечащим врачом. 

 - Да, дела. Смотришь личность вроде бы и неординарная, а копнёшь глубже – или бывший алкоголик, либо половой извращенец, - подвёл итог Стасов. 

- И вот что ещё, - продолжил Стриж, проигнорировав реплику капитана, - наш специалист настойчиво рекомендовал обратиться за помощью в филиал столичного института Человека, который территориально располагается на базе медицинского института. Там работают специалисты интересующего нас профиля. 

- Впервые слышу о таком институте, - заявил Быстров. 

- Они организовались буквально несколько лет тому, и основной костяк коллектива - работники мединститута. Занимаются, в основном, вопросами физиологии человека, исследуют психологию человеческой деятельности и различные поведенческие аспекты. Мы будем предоставлять им материалы дела, а они – его анализировать и выдавать рекомендации. Наш специалист считает, что это поможет продвинуться в расследовании намного быстрее. Директор филиала – Кондратенко Денис Викторович, ждёт нас с Вами, Виктор Николаевич, у себя послезавтра в десять часов.

 

Глава 12

 

 Человек склонен к улучшению и совершенствованию условий своего существования – это аксиома, доказанная миллиардами жизней, сложивших историю цивилизации планеты Земля. Вся земная жизнь homo sapiens, короткая или длинная, не важно, посвящена этому бесконечно развивающемуся многоступенчатому процессу. Совершенствуя себя как личность, улучшая свой быт, труд, подстраивая под своё мировоззрение взгляды окружающих людей, стремится он к заветной цели. Потому что весь путь совершенствования определяется наиглавнейшей целью всей жизни. Она не стандартна. Для одних – это богатство и независимость, для других – слава и признание. Некоторых гонит вперёд неудовлетворённость незавидным положением – материальным, служебным. В беспрерывной конкурентной гонке с себе подобными всегда побеждает наиболее сильный и целеустремленный, оставляя за пределами будущего отстающих. Это лидер. Для него достижение поставленной цели самый главный и самый мотивированный приоритет, ради которой можно пожертвовать всем. Борьба, как учил старик Дарвин, улучшает породу, делает её более совершенной и приспособленной к меняющимся условиям жизни. И неважно, что путь этот усеян преградами как бесхозное поле сорняками. Этот момент в расчет берётся крайне редко, поскольку маячащий впереди призрак богатства, независимости, славы и признания застилает взор розовой пеленой. 

 

 Бесу непреодолимое стремление к цели всегда чем-то напоминало пешеходный переход через широченную автостраду, одна сторона которой являет собой убогую безрадостную картину. Низенькие приземистые домишки с неказистым фасадом, формирующие кривые грязные улочки и тёмные переулки с царящей на них слякотной осенью. Подобные строения всегда навевают атмосферу тоски и безысходности. Здесь, у края тротуара, снуют люди с завистью, взирающие на противоположную сторону, где сверкающие небоскрёбы величественно выступают вдоль широченных благоухающих весенней свежестью проспектов и бульваров. Как не понять желания уйти в лучшую жизнь? Тем более, если для этого требуется совершеннейший пустяк - перейти улицу в отведенном месте, соблюдая установленные правила. Для одних, готовых по первому сигналу устремиться через трассу, подобный шаг кажется сущим пустяком. Другие, прикинув свои силы и возможности, поделив их затем на ширину проезжей части и скорость снующего транспорта, осознают непреодолимость препятствия. Тяжело вздыхая, они с сожалением отходят от обочины с мыслью, что как-то придётся приспосабливаться на этой неприглядной стороне. 

 

 Это уже потом, много позже Бес осознал всю бесперспективность и опасность смелого шага навстречу неизвестности. Только-только первая робкая нога ступает на проезжую часть и делает несколько нерешительных шагов, как на глазах у изумлённых пешеходов мгновенно меняются правила перехода. Разрешительные знаки преобразуются в запретные и наоборот. Возникает масса новых ранее неизвестных и никем никогда и нигде не оговоренных условий, нарушение которых неизбежно ведёт к гибели под колёсами беспрерывно снующих по обе стороны улицы машин, не соблюдающих вообще никаких правил. Хуже того, успевших проскочить на противоположную сторону счастливцев никто не ожидает в прекрасных небоскрёбах со светлыми окнами. За эту жилплощадь ещё надо побороться с конкурентами, не менее страстно жаждущими вкусить прелестей от райской жизни и теми, которые уже поселились и живут в этих домах. Везунчиков, сумевших без ущерба для себя пересечь трассу и сносно устроиться в благодатном месте, ой как мало. Единицы. Перейти на противоположную сторону, не затерявшись в многоликой толпе и не погибнув в пути, может человек особой закалки. Многоборец, обладающий поистине выдающимися бойцовскими качествами, значительными физическими кондициями и устойчивой психикой. Умный, беспощадный, прозорливый и выносливый имеет несоизмеримо больше шансов занять место там, на верху пирамиды. Это удел единиц. 

 

Будучи самым обычным, ничем не выделяющимся из общей серой массы человеком, Бес даже в мечтах не мог рассчитывать на взлёт к вершинам благополучия. Он был никто, и звали его никак. Но вот фортуна, подмигнув хитрым глазом, послала шанс – особый сверхчеловеческий дар власти над людьми, а людская молва окрестила Рыночным Бесом. Он упивался подарком судьбы, открывая в себе кучу новых необыкновенных возможностей влияния на окружающих. Возникало, правда, время от времени, щемящее чувство раздражения, недовольства, когда вспоминались обворованные им на рынке и в обменках женщины. Понимание того, что переступил запретную грань, постоянно вступало в противоречие с чёртовым благопристойным воспитанием, засевшим где-то глубоко в душе как заноза и терзавшая время от времени ещё живую, но уже дышащую на ладан совесть. Но, позволить себе бесконечно мучиться сомнениями, рассчитывая, что всё «пройдёт, как с белых яблонь дым» он не мог. Азарт и открывающиеся возможности заглушали неприятные чувства. Необходимо было действовать широко, с размахом. Уровень мелкого воришки претил. Вот уже несколько дней он обдумывал очередное дело, могущее принести несколько миллионов долларов. Озадачивало, что для реализации проекта необходимо вновь вернуться на рынок и заняться серьёзной подготовительной работой. Бес готовился нанести рынку последний, но весьма ощутимый удар. 

 

 - Здравствуй, Крон, - услышал он за спиной знакомый голос. 

Эту кличку Бесу придумали сокурсники в веселые студенческие годы за любовь к всевозможной оптике. Бес ни за что не узнал бы в этом тощем, заросшем многодневной серой щетиной бродяге с потухшим взором своего однокашника Вадима Струбова, если бы тот не окликнул его первым. Он был неприятно поражён переменам, произошедшим с другом молодости. Подобные встречи простым рукопожатием и ни к чему не обязывающими разговорами не заканчиваются. Хочется посидеть за рюмкой водки, вспомнить бесшабашные студенческие годы. Взвесив все «за» и «против» Бес не рискнул пригласить бывшего приятеля домой, опасаясь негативной реакции жены – уж больно в затрапезном виде тот предстал. Да и в той забегаловке, где они решили посидеть и вспомнить молодость, постоянно ощущались на Вадиме презрительные косые взгляды завсегдатаев. 

 - Ну что, вздрогнем под закусочку? - деланно весело предложил Бес, кивком подзывая официантку. 

– Что у вас съедобного осталось? - небрежно спросил он у женщины, стараясь уравнять ситуацию, вызванную неприглядным видом друга. 

- У нас всё съедобное, были бы деньги, - с вызовом бросила та, насмешливо обозревая Вадима, краснеющего под её пренебрежительным взглядом. 

 

— Это ещё надо посмотреть, сколько стоит такой сервис. Пока же я наблюдаю, что в вашей тошниловке даже меню отсутствует, - наливаясь злостью, одернул Бес зарвавшуюся официантку. 

 - Меню будет, - не растерялась официантка, - но хочу предупредить, что с такими уважаемыми клиентами, как Вы, мы работаем только по предоплате… 

- Будет тебе и предоплата, всё тебе будет, - грубо перебил Бес, - только шевелись быстрее, не спи на ходу. 

 Когда официантка, пренебрежительно фыркнув, отправилась выполнять заказ, Вадим виновато заметил. 

- Может быть, действительно, пойдём отсюда. Понимаешь, я сейчас на мели и…. 

- О деньгах не беспокойся, денег у меня, как у дурня махорки, - успокоил друга Бес. – Расскажи лучше, как живёшь, чем занимаешься? 

- Как живу? Разве по мне не видно? – горько улыбнулся Вадим. 

– Жизнь, как говорится, не сложилась, карьера не состоялась и вообще, всё пошло прахом. 

- Неужели всё так плохо? 

- Хуже не придумаешь. 

- Ничего не пойму. Ты же не из ущербных. Чуть ли не единственный студент на курсе получил направление в аспирантуру. Я был уверен, что ты, где-нибудь, в Академии наук заседаешь. Мои возможности всегда были несравнимо скромнее твоих и то, я уже кандидат наук… 

 

 - Ты прав, начало задалось – в двадцать семь кандидат, в тридцать четыре – доктор. После защиты докторской получил приглашение в Москву, в институт искусственного интеллекта. 

- К самому академику Делиеву? Это же неслыханная удача. 

 - Я тоже так считал. Удачно женился на молоденькой ассистентке. 

- ? 

 - Был её руководителем по кандидатской диссертации. Машина, квартира, деньги, почёт, уважение.… Всё это было, но, увы, в прошлом. Как говорится, было, да быльём поросло. 

Бес слушал не перебивая. Он знал, надо дать выговориться, выплеснуть весь накопленный негатив в уши терпеливого слушателя. В общем-то, ситуация была заурядной – перспективный молодой учёный, обласканный стареющим светилом, достигшим такого возраста, когда все свои знания и научные наработки надо было передавать самым перспективным, самым талантливым ученикам. Учёный, посвятивший всю свою жизнь решению какой-либо проблемы, не захочет, чтобы всё это было забыто, задвинуто на дальнюю пыльную полку до лучших времён. Надо, чтобы кто-то продолжил, развил и завершил начатое дело. То есть, нужна школа. Общеизвестная фраза, учёный продолжает жить в своих учениках не пустые слова, в них заложен глубокий смысл. А, поскольку, академик Делиев учёным был многогранным и имел великое множество наработок по самым разнообразным направлениям, учеников имел много. 

 

 Каждое перспективное направление вела лаборатория, возглавляемая близкими академику людьми, для которых авторитет учёного был непререкаем. Но всё в этой жизни имеет начало, что радует, и конец, что печалит. Смерть Делиева потрясла налаженный годами ритм работы института. Не имея в своём окружении человека, видевшего перспективу развития разрабатываемых им научных направлений глобально, подобно тому, как видел ее он, академик обрёк своё детище на смуту. Свара, вспыхнувшая чуть ли не сразу же после его смерти с выяснения «а, чьё же направление самое нужное, самое важное и приносящее наибольшую пользу отечеству», по сути, развела бывших единомышленников по разные стороны баррикад. Струбов оказался в лагере проигравших, и с этого момента несчастья посыпались на него одно за другим. Тематика его лаборатории была признана бесперспективной, что автоматически означало прекращение финансирования работ. Попытки прижиться в родственных институтах успеха не имели - недруги, обретшие силу и власть, вредили, где и как могли. Он продолжал работать над проблемой, вкладывая собственные сбережения, оказавшиеся, как это ни печально, не безграничными. Закончились средства - была продана машина, следом ушло несколько ценных коллекционных вещей, собранных им в заграничных командировках. 

 

Некоторое время работал в психоневрологическом диспансере, но не ужился с тамошним руководством. Жена ушла тихо и незаметно, оставив прощальную записку. Он её не искал, нашлась сама. Встретились они в суде, где ученый неудачник был освобождён от семейных уз, а за одно и от трёхкомнатной крупногабаритной квартиры. Как оказалось, у его молодой невинной супруги, опыта в судебных тяжбах было значительно больше, чем у него, всю жизнь занимавшегося только наукой. Однокомнатная квартира в Подмосковье и работа сторожем на складе деревянной тары, наложили свой специфический отпечаток на бывшего кабинетного учёного. Не видящий никого и ничего вокруг себя, кроме того дела, которому он себя посвятил, Струбов наконец очнулся, оглянулся вокруг, и осознал, как выглядит безысходность. Жизнь потеряла смысл, а жизненная перспектива очертания. Пришлось вернуться в родной город, где он также оказался невостребованным. Не было потребностей в специалисте его уровня. Областная наука жила и развивалась отнюдь не по столичным законам. 

 

 — Вот такая безрадостная картина получается, - горько усмехнулся Вадим, закончив печальное повествование. Наконец, официантка стала подавать первые признаки жизни, принявшись неторопливо сервировать стол. 

- Пиво, водку и селёдку подавай сразу, да и с остальным не задерживай, - скомандовал Бес. 

- И сколько же ты, бедняга, без работы маешься? – посочувствовал старому приятелю Бес. 

- Без малого три месяца. 

- На что живёшь? 

- Перебиваюсь кое - как…. В основном пенсия матери… ну и подрабатываю на разгрузке… 

- Да-а-а. Дела. А к старому другу обратиться, значит, гордость не позволяет… 

- Сам посуди, Крон - потупил глаза Вадим, - зачем я тебе со своими проблемами. Думаю, у тебя у самого забот не мало. 

- Ну, знаешь ли, человек ты мне не посторонний, как-никак, сколько лет дружили. Не дрейфь, в беде не оставим. На том стоим. Сегодня я тебе помог, завтра ты мне…. Так нормальные люди и выживают в этом непредсказуемом мире. 

- Спасибо, я в долгу не останусь… 

 - Оставим этот разговор. Я покумекаю куда тебя можно пристроить. Кое-какие связи в окружении сильных града сего, слава Богу, имеются. И давай, хватит об этом. Расскажи мне лучше, как там жизнь в большой-то науке. Со студенческой скамьи мечтал попасть в академический институт, туда, где решаются не прикладные задачи, а творится фундаментальная наука. 

 

- Была наука, да вся вышла. Финансирование скудное, выживают, кто как может. Проблемные вопросы можно решать, только тогда, когда не думаешь, где и как добыть финансирование для себя и своих сотрудников, когда не мечтаешь о современной лабораторной базе, а имеешь её. Государство платить практически прекратило, если же деньги вкладывает бизнес, то результат требует немедленно. Ты же понимаешь, академическая наука отдачу сиюминутно принести не может. Для этого требуется время и немалое. Делиев как-то крутился, с кем-то договаривался. Дело, хотя и со скрипом, но двигалось. А когда его не стало, всё очень быстро закончилось. Как выяснилось позже, деньги давались не под науку, а под Делиева, авторитетнейшего учёного, поскольку у определённых влиятельных сил он был чем-то вроде флага. Политика! 

 - Да-а! Политика — это для особо одарённых. Там, где начинается политика, заканчивается здравый смысл и человеческая порядочность. Что же ты так оплошал? Бросил бы к чёртовой матери эту науку, раз не пошло. Доктор наук, всё-таки, профессор. В тот же учебный институт определился бы преподавать, кафедрой заведовать. Думаю, специалистов твоего уровня и в Москве-то не навалом? 

- Не мог я, понимаешь. Тема, над которой я работал, не совсем обычная. Это направление до сих пор подавляющее большинство авторитетных учёных считает лженаукой. Делиев, на что уж непререкаемый авторитет, и то старался не афишировать работы в этом направлении. Доверял двум-трем единомышленникам из своего проверенного окружения. Постоянно твердил, только избранные в состоянии понять открывающиеся перспективы. Удалось бы нам всего на несколько шагов дальше продвинуться и, действительно, горизонты открывались невероятные. 

 

- Не скрою, ты меня заинтриговал, что же это за направление-то такое? 

- Парапсихология. 

- Парапсихология? Наука, которую не могут объяснить самые современные открытия, ни в рамках научной психологии, ни психофизиологии? Фантастика! И, что, Делиев действительно верил во всю эту чушь? 

- Не только верил. В теоретических исследованиях продвинулся настолько далеко, что у людей, допущенных к их материалам, отпадали всякие сомнения в перспективе контроля над паранормальными явлениями. 

- У нас всегда так - средства массовой информации и публичные деятели науки утверждают одно, а где-то в засекреченной лаборатории скромные безымянные учёные белых халатах доказывают прямо противоположное. Вот и верь после этого официальной точке зрения. И чем же ты занимался в почтовом ящике? 

- История длинная, в двух словах не расскажешь. 

- А мне спешить некуда. В кои-то годы после стольких лет разлуки встретил старого друга. И ты, если я правильно понял, свободным временем располагаешь без ограничения. Так что давай, не стесняйся, удовлетвори любопытство провинциала. 

 - Наверное, для тебя не секрет, что минувший век был весьма плодовит в плане познания принципов и механизмов работы мозга человека: объяснён механизм интеллектуальной деятельности человека, сформулированы принципы надёжности работы и механизмы собственной защиты мозга, был расшифрован механизм устойчивых состояний, то есть состояния здоровья и болезни. Всё это позволило вплотную приблизиться к открытию мозгового кода мыслительных процессов. А это прямой путь к реализации не только возможностей, но и сверх возможностей мозга человека. Причём, нарастить потенциал возможностей человека можно искусственно. Делиев, стимулируя одно из подкорковых ядер, обнаружил, что его пациент стал в два раза «умнее», поскольку до стимуляции он запоминал 7-9 слов, а после 15 и более. Экспериментально было установлено, что улучшить память самого рядового человека можно в пять-шесть раз. 

 

 - Предположим, о сверхвозможностях некоторых людей известно давно. Таланты и даже гении не такая уж и большая редкость. 

 - Согласен. Вопрос заключается в другом – как обеспечиваются сверхвозможности. Ответ на этот вопрос был известен ещё пятнадцать – двадцать лет назад – активация определённых мозговых структур. Мы провели ряд экспериментов и убедились, что сверхвозможности можно развить у людей целенаправленно. Да, да не смейся, - добавил он, заметив ироническую ухмылку приятеля. - Существует такой учёный, Бронников, который обучает людей видеть с закрытыми глазами. В его группе были совершенно слепые люди и одна девушка, вообще лишившаяся глаз. Интересен механизм таких возможностей. Электроэнцефалограмма этой девушки резко отличатся от электроэнцефалограммы зрячего человека. Бета ритм, обычно едва просматриваемый в норме, у неё фиксируется во всех точках мозга и во всех отведениях, а вот альфа ритм, связанный с наличием неповреждённого зрительного канала у неё отсутствует. Значит, в этом и подобных случаях возможно наличие компенсаторных процессов. 

 - Ну, здесь вы Америку не открыли. Как правило, у слепых компенсация развивается традиционными путями – становится острее слух, обоняние, осязание. Это общеизвестно. 

 

 - Абсолютно, верно. Но в данном конкретном случае речь идёт совершенно о другом механизме. Информация поступает непосредственно в мозг, минуя органы чувств. Бронников предложил своим подопечным новый, ранее не реализуемый путь и получилось. Эти люди различают предметы и их цветовую гамму, не используя при этом глаз, как орган зрения. Физик Давитая предложил даже термин, определяющий это явление – феномен прямого видения. 

— Значит, работы вашего института касались вопросов совершенствования интеллектуальных возможностей человека? - с некоторым разочарованием подвёл итог Бес. 

- Не совсем так. Я коснулся этих вопросов, чтобы акцентировать твое внимание на некой истине, заключающейся в том, что мозг человека обладает колоссальными скрытыми возможностями, которые по разным причинам не реализуют заложенный в нём потенциал. Результаты проявления этих возможностей сегодня трудно представить даже специалистам профессионально и целенаправленно занимающимися вопросами парапсихологии. 

 

- Что-то не очень понятно. Если существуют такие возможности, должен быть и механизм их реализации. 

 - Не совсем так. Возьмем такой пример. Перед нами два человека, пользователя компьютером. Один набирает текст, рисует сложные графики и схемы, пишет программы и делает ещё тысячи всевозможных дел, используя возможности компьютера почти на сто процентов. Необученный человек может немного – в лучшем случае набирать текст и играть в некоторые игры. Потенциал каждого из нас фантастически велик, но его ещё надо выявить, диагностировать, привести в движение, развить, научиться, сознательно им управлять. В противном случае реализуется один из основных законов физиологии: невостребованная функция неизбежно приводит к атрофии обеспечивающего её органа. 

 - Ты хочешь сказать, что когда-то человечество общалось именно таким образом? 

- Существуют множество различных теорий, пытающихся объяснить этот феномен. Возможно, подобная система общения получила развитие до возникновения человеческой речи, возможно – это доказательство внеземного происхождения цивилизации. В этом вопросе много тумана. 

- Какие же сверхвозможности заложены в нашем мозгу? 

- Они общеизвестны, только серьёзно не воспринимаются официальной наукой, считающей данные проявления шарлатанством. Ты же не будешь утверждать, что тебе не приходилось читать или слышать о телепатии, радиоэстезии, ясновидении, левитации и тому подобном? 

 

- Приходилось, но всё это чушь. Ни один серьёзный учёный, ни одно уважаемое издание не относится к подобным явлениям как научно обоснованным фактам…. 

 - Я тебе говорил, Делиев, человек осторожный и предусмотрительный, не афишировал эту сторону своих исследований, предвидя реакцию академии наук и научной общественности. В то же время, работы в этом направлении велись серьёзные, и результаты были получены обнадёживающие. Во-первых, подверглась сомнению незыблемая, казалось бы, аксиома, трактующая понятие жизни, как следствия обмена веществ. Стало очевидным, понятие жизнь необходимо заменить более широким понятием – обмена материей, одной из форм существования которой, является энергия. Кстати, телепатические явления обеспечиваются именно этой формой материи. Возник вопрос, что это за энергия? Из предполагаемого бесконечного множества видов энергии человечеству сегодня известны только три – энергия электромагнитного, гравитационного и ядерного поля. Но все перечисленные виды энергии не являются носителями волн. Многие исследователи считают, что такая энергия есть, условно называя её носителем волны «пси», однако её присутствие на сегодняшний день не доказано. В то же время, не вызывает сомнения, организм ни что иное, как самонастраивающаяся, самосовершенствующаяся кибернетическая система, нуждающаяся в постоянном притоке энергии для поддержания собственного существования. И энергия эта должна отвечать ряду непременных условий. Во-первых – доступность мгновенной транспортировки с минимальными потерями в пути. Второе обязательное требование – гибкость и дискретность, то есть, энергия должна распределяться в соответствии с требованиями организма, тканей, органов, отдельных клеток с точностью до кванта. Заметь, по аналогичным принципам работает и кровеносная система организма, а доподлинно известно, что в вопросах системообразования и самосовершенствования, природа редко прибегает к поиску новых путей, отдавая предпочтение проверенным и надёжным механизмам. Создание нового, осуществляется через бесконечное совершенствование имеющихся структур человеческого организма. Вначале появляется функция, затем под неё видоизменяется орган или система. 

 

 - Человеческое общество устроено значительно менее эффективно. У нас одну и ту же работу вчера выполняли три человека, а завтра раздуют штат до семи и обоснуют так, что не подкопаешься. 

- Общество вообще устроено не так как сам человек, здесь сравнивать трудно. Так вот продолжу. Третье условие – обеспечение максимальных запасов энергии, сконцентрированной в минимальных объёмах. Универсальность – одно из главнейших условий. Энергия обязана обеспечить жизнедеятельность любой клетки, ткани, органа, независимо от их функций. И последнее требование – она должна с максимальной скоростью впитываться из окружающей среды через любую точку поверхности тела, а её излишки, так же легко возвращаться в среду. 

 - И, что же это за энергия? 

- Из всех известных видов энергии всем этим пяти условиям отвечает только энергия электромагнитного поля, но достоверно доказано, что это не она. Установлено, поверхность любой клетки или ткани органа, независимо от их функций, всегда заряжена отрицательно, внутренняя ее часть – положительно. Вот эта разность потенциалов между поверхностными и внутренними слоями свидетельствует о наличии жизненных процессов, а отсутствие – смерть. Считается твёрдо установленным, что нервное возбуждение передаётся по нервным волокнам электрическим током, называемым «током действия». Возникает парадокс - если бы производство электронов каждый раз требовало химической реакции, лежащей в основе обмена веществ, то скорость их передачи, приравнялось бы к скорости цепи таких реакций. Нами же установлено, что в действительности их скорость во много раз выше, что свидетельствует либо об энергии, накопленной про запас, либо имеется альтернативный источник свободной энергии, либо это и то, и другое. Такую энергию индийские йоги назвали «прана», что означает «жизненная сила». 

 

Сегодня мы почти со стопроцентной уверенностью можем заявить, «прана» – это энергия ионизированных и возбуждённых атомов, лучистая энергия солнца, ионизирующие излучения естественного радиоактивного фона. Каждый вздох, каждый глоток воздуха, каждый луч солнца наполняет наше тело новой энергией. Теперь ты понимаешь, что лежит в основе ритмичного дыхания йогов или того же дыхания по Бутейко? Регулирование подачи лёгких аэронов в организм и активизация механизма их усваивания. 

- То есть, ты хочешь сказать, что энергию мы приобретаем не только вместе с пищей?

- Абсолютно верно и этот факт неопровержимо доказан. Пойдём дальше. Ещё в 1961 году исследователь Кирлиан установил, энергия, использованная организмом, выделяется в окружающую среду в токах высокой частоты, причём, каждая клетка, орган или ткань излучает в своём, только для неё характерном диапазоне. В зависимости от того активизируется или подавляется деятельность излучающего органа, диапазон частот резко меняется. Страх, боль, радость – всё это влияет на диапазон частот. 

- Заманчивая теория, если бы не одно, но, - возразил Бес, - мы знаем, что токи высокой частоты не передаются по обычным проводам – слишком большие потери мощности на излучение. В технике эти токи передаются по специальным трубкам – волноводам… 

 

 - Ты абсолютно прав. В 1962 году корейскими учёными было сделано очень важное открытие. Выяснилось, что помимо кровеносной, лимфатической и нервной систем в живых организмах существует ещё одна. Так называемая система Кернак – тонкие, связанные друг с другом трубчатообразные структуры, представляющие собой полную аналогию точек на боковой линии рыб, являющихся их органом чувств. Через такие же точки рыбы эллектрофорус, электрические угри и скаты поражают свою жертву разрядом электроэнергии. На теле человека они известны как лечебные точки, используемые при иглоукалывании, поскольку по разветвлённости и проникновении в любую точку организма такая система аналогов не имеет. Мы установили, возможен и обратный процесс, то есть приём токов высокой частоты системой Кернак. В таком случае объяснимо лечебное свойство иглы, действующей, как антенна по приёму этих токов. 

 - Нестыковка в твоих рассуждениях. Нервное возбуждение передаётся по нервным волокнам электрическим током – это доказано. Но как затем он превращается в токи ВЧ? Современные магнетроны преобразовывают большие мощности в токи высокой частоты, но их коэффициент полезного действия всего лишь семьдесят процентов. Даже если предположить, что в организме работает что-то наподобие магнетрона, то для живого организма этот процент бесконечно мал. 

- Природа решила эту задачу довольно оригинально. В шестьдесят восьмом году в Калифорнийском университете было открыто магнитное поле нейрона. Это и послужило разгадкой. Ток действия, представляющий собой физические электроны низкой частоты, проходя в нервных волокнах со скоростью сто двадцать метров в секунду, обеспечивает возникновение магнитного поля, втягивающего в него электрон низкой частоты. Для дальнейшей передачи они преобразовываются в токи высокой частоты природным магнетроном – нейроном, причём коэффициент полезного действия его весьма высок. Из этих рассуждений следует вполне закономерный вывод, если организму требуется отдать в среду какое-то количество энергии либо передать её другому организму с определёнными целями, нейрон передаёт токи высокой частоты системе Кернак, волноводы которой излучают их в среду. Такая передача от нейронов к волноводам Кернак может осуществляться спонтанно в случае сильного эмоционального возбуждения и сознательно. 

 

 - Ты хочешь сказать, что люди, помимо зрения, речи, слуха, обоняния, осязания могут общаться между собой при помощи высоких частот, передающихся по системе Кернак? 

- Вне всякого сомнения. Настраиваясь на мысли окружающих людей, можно без труда воспринимать заложенные в их мозгу знания и информацию, поскольку биоэнергетическое поле, окружающее все живые объекты, имеет определённую частоту. Вся проблема в умении настроиться на нужную частоту, или, как любил выражаться покойный Делиев, требуется решить «проблему радиоприёмника». 

- Проблему радиоприёмника?

 - Да. Имеется в виду поиск необходимой волны, на которой работает твоя любимая радиостанция. Вот почему у людей с близким генетическим кодом эти частоты совпадают, и телепатия между родственниками встречается чаще. 

- Не замечал. 

 - Думаю, замечал, но не придавал значения. Я более чем уверен, ты можешь прогнозировать действие детей, родителей, ощущать и понимать их потребности, желания, надежды. Но люди расценивают подобное явление примитивно, наивно полагая, что это всего на всего знание и понимание привычек и характеров близких. Встречаются, правда, настоящие таланты, способные настроиться практически на любой организм, считывающие информацию или передающие её другим так же легко, как мы с тобой обмениваемся ею при разговоре. 

- Подожди, ты меня окончательно запутал. Возможностью к телепатии обладает практически любой человек, правильно? 

- Да. - Правильно, но в теории, а в действительности такими способностями обладают лишь не многие. 

 

-Чушь какая-то получается! 

- Почему же. Тебе приходилось слышать выступления юмористов, имитирующих голоса известных людей?

- Неоднократно. 

 - У тебя не возникала мысль, почему они так легко, без видимого это делают. Согласись, эту имитацию, не видя говорящего трудно отличить от голоса оригинала. И у тебя, и у меня, и у тысяч людей имеются голосовые связки ничем не отличающихся от таковых у имитатора. Почему же он может, а мы нет? Это специфические свойства отдельного индивидуума. Существуют уникальные люди, могущие настраиваться на частоту биоэнергетического поля практически любого человека. 

- И где же эти люди. Ты их видел, общался с ними? 

- К сожалению не приходилось. Делиев видел и общался со всеми, кого всесильное КГБ контролировало на территории СССР. Он лично знал Вольфа Мессинга, проводил эксперименты с Кулагиной, Аллой Виноградовой. Один из его коллег, некто Гончаров, весьма успешно работал над созданием прибора, могущего подавать команды в мозг человека. Я продолжил изыскания в этом направлении. 

 - Теперь все понятно. Не на пустом, выходит, месте создавал институт Делиев. С тем материалом, какой был в его распоряжении, вряд ли кто-то из нынешних корифеев мог с ним потягаться. Ну а твоё направление – это вообще чудо. Неужели существует такой прибор? 

 

- На пустом месте вообще ничего не построишь. Нужна основа, база. А прибор…. Да установка действительно существует, только работает несколько по иным принципам, чем разработка Гончарова. Знаешь, работая над созданием ретранслятора, так я назвал свой прибор, я постоянно обращался к результатам его исследований. Преклоняюсь перед гением этого человека. Имея нечётко очерченные теоретические основы процессов, ведь данное направление находилось в зародышевом состоянии, он буквально интуитивно вышел на удачную конструкцию прибора и получил определённые положительные результаты. 

- Фантастика. Выходит, что способностью к передаче мыслей на расстояние обладают все люди, только в разной степени и эти способности поддаются тренировке, так что ли? 

- Ты правильно меня понял. 

 - И, что мы имеем в сухом остатке? Мысль, зародившаяся в недрах головного мозга обрастая эмоциями и материализуясь энергией поля, распространяется по нервным волокнам в виде тока действия, представляющего собой физические электроны низкой частоты, отдавая приказы клеткам и органам. «Я хочу гулять», - отдаёт приказ мозг и вступает в работу чётко отлаженная бюрократическая система нашего организма. Указание поступает в нижестоящую организацию – спинной мозг, который переправляет приказ непосредственному исполнителю – мышцам ног. Приказ, поступивший сверху, не дискутируется и не обсуждается, а беспрекословно выполняется. Мышцы заработали, ноги пошли и, тут же, сразу, по тем же нервны волокнам «наверх» двинулся рапорт – «приказание выполнено, движение началось». «Подтверждаю движение», - докладывают органы зрения, слуха и осязания. «Равновесие при ходьбе в норме», - докладывает мозжечок, отвечающий за равновесие. Закончилось движение – отбой, в таком же порядке идёт доклад по всем системам. И таких контролёров в нашем организме огромное количество. Так работает обратная связь, это общеизвестно. Это, можно сказать, первая часть Мармезонского балета. Какова же вторая его часть? Какое-то количество энергии, преобразовываясь в ВЧ, покидает пределы организма, выбрасываясь в окружающую среду посредством волноводов Кернак. Совершенно очевидно, вместе с энергией туда уходит и информация. Я ничего не напутал? 

 

 - Ничего. Информация действительно уходит в атмосферу, формируя биополе и особенно активно, если она эмоционально окрашена: безудержная радость, гнев, раздражение, боль. Каждому человеку приходилось ощущать подобное. Ты разговариваешь с человеком, разговор доброжелательный, внешне эмоции отсутствуют, всё протекает пристойно. Но в то же время тебя не покидает ощущение того, что, разговаривая с тобой, собеседник с трудом сдерживает раздражение, гнев или обиду. Не наблюдая внешне никаких подобных признаков, начинаешь чётко ощущать внутреннее состояние собеседника, не соответствующее ни его спокойному виду, ни словам. Критики парапсихологических явлений объясняют подобный эффект тем, что информация подобного рода может быть получена на основании непроизвольных движений и звуков, изменения выражения лица, напряжения мышц лица и шеи, изменения скорости и ритма дыхания. То есть, по мнению этих учёных, человек, улавливающий все эти внутренние, скрытые от обычного глаза противоречия, должен обладать сверхвысокой чувствительностью, что в науке носит название «сенсорная гиперчувствительность». Некоторые даже говорят о патологической, то есть нездоровой чувствительности органов чувств. Но практически каждый человек способен чувствовать внутренние, эмоциональные противоречия собеседника. 

 

- Выходит, всё человечество обладает повышенной или патологической чувствительностью? Бред. Мы чувствуем это, поскольку вокруг человека существует биополе, несущее на себе информацию об эмоциональном настрое. Я проводил опыты с иглоукалыванием и одновременным внушением различных эмоциональных задач своим пациентам. Так вот, не произнося ни слова, я передавал им свои личные ощущения и переживания. Эти ощущения принималось пациентами в ста процентах. Я пришёл к выводу, иглы, вонзаемые именно в трубки Кернак, действуют как антенны по приёму ВЧ… 

 - Кафе закрывается через полчаса, - тяжёлой тенью нависла над столиком официантка, - что-нибудь будем ещё заказывать? 

- Ты как? – Бес вопросительно взглянул на приятеля, но тот отрицательно покачал головой. 

– Не будем, свободна. - Официантка продолжала нависать над столиком. 

Бес в недоумении посмотрел на неё, затем пьяно ухмыльнувшись, добавил. 

– А чаевых не будет, плохо принимала.

На троллейбусной остановке они простились, договорившись вновь встретиться через пару дней. За это время Бес обещал предпринять кое-какие шаги по трудоустройству Струбова. 

 

Глава 13

 

 Полковник Стриж прибыл за минуту до назначенного времени. Кобальтовый «Опель» мягко притормозил у тротуара, где в ожидании встречи прогуливался скучающий майор. Дверь машины беззвучно распахнулась, в глубине салона Быстров увидел улыбающееся лицо Стрижа. 

- Здравствуйте, Виктор Николаевич. Прошу в машину. Я только что звонил в институт Кондратенко. Нас уже ждут. 

Майор молча занял предложенное место и захлопнул дверь. Автомобиль плавно тронулся с места, и быстро набрав скорость, понёсся по улицам города. За окном замелькали дома знакомых с детства улиц. Чёрт побери, как давно он не выбирался вот так, без всякой цели, просто побродить по родному городу. Текучка заела. В молодости он очень любил часами бродить по городу, рассматривать витрины магазинов, пить кофе с горячей булочкой в кулинарии. Сейчас и кулинарий-то, пожалуй, не осталось. Сейчас за булочку с повидлом в кафе сдерут столько, сколько раньше брали за хороший обед. 

 - Я бы хотел обсудить с Вами, Виктор Николаевич, как нам так грамотно построить беседу с наукой, чтобы получить максимальное количество информации, - прервал сентиментальные воспоминания майора Стриж, возвращая его на грешную землю. Быстров, соглашаясь, кивнул головой. - Вариант «вопрос – ответ» мне кажется не совсем приемлемым. Я немного знаком с ученой аудиторией и опыт общения подсказывает - больше информации мы получим, если сумеем заставить их разговориться. Люди науки - своеобразный народ. 

 

- Их? Разве мы будем встречаться не только с директором института? – наконец подал голос Быстров. 

 - С директором встретимся обязательно, но, для того чтобы в дискуссии была отражена полярность мнений, Денис Викторович предложил собрать за одним столом ведущих специалистов различных научных направлений. Помните афоризм «в споре рождается истина»? - и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил, - а полноценный спор возможен только между специалистами равного уровня. С нами, дилетантами, уважаемым учёным полемизировать неинтересно. 

- Пожалуй, Вы правы, - согласился Быстров. 

- Весь фокус в том, что необходимо правильно задать направление беседы. И вот эту непростую задачу решать, всё же, придётся нам. 

 - Я подготовил несколько вопросов… 

- Прекрасно. А вот и конечный пункт нашего маршрута. Подъезжаем. 

Вся поездка от центра города до медицинского университета заняла не больше пятнадцати минут. Корпуса единственного в городе учебного заведения, готовящего будущих врачей, разместились на самой окраине, рядом с областной клинической больницей, вклинившись своей территорией в край соснового бора. Двухэтажное строение института Человека располагалось у центральных ворот. Припарковав автомобиль на небольшой площадке, полковник рассудительно заметил. 

 

 - Нам с вами, Виктор Николаевич, судя по всему, вот по той аллейке надо пройти. Не забыть бы место, где машину оставили. 

- Не забудем, а забудем, спросим. Название этой площадки уж больно оригинальное – «площадь здоровой печени». 

- Что Вы говорите? - поразился Стриж осведомлённости майора. 

- Откуда такие подробные сведения? 

- Указатель на дереве прибит, - невозмутимо удовлетворил любопытство коллеги Быстров. 

Офицеры неторопливо проследовали аллеей, носившей громкое название «печёночной вены», свернули направо под указателем «илио-цекальный угол», название которого всезнающий полковник расшифровал, как «угол поворота кишки, где-то там, в животе» и вышли к искомому зданию. Кондратенко работал в своём кабинете, расположенном на втором этаже института, и был не один. Напротив него, за приставным столиком, расположились трое мужчин. В одном из них, представительном мужчине лет шестидесяти, Быстров без труда распознал чиновника высокого по меркам города ранга. Судя по манере поведения и начальственной осанке, это был чиновник городского или даже областного масштаба. Двое других, вероятно, имели более низкий статус, поскольку в беседе участия не принимали, почтительно внимая происходящему в кабинете. 

 

 Стриж, не дожидаясь специального приглашения, пройдя через весь кабинет, подошел к столу директора. Кондратенко вышел из-за стола навстречу гостю. Они церемонно поздоровались. Такая же честь была оказана и Быстрову. Пожимая руку директору, он все-таки не мог не обратить внимания на легкую тень неудовольствия, мелькнувшую на лице представительного чиновника. 

 - Прошу, присаживайтесь, - указал Кондратенко рукой на два свободных стула, стоящих здесь же. - Как добрались? - поинтересовался директор у гостей. 

- Благодарим. По городу без проблем, ну а уж по институту с такими указателями трудно заблудиться. 

— Это наши студенты к юморине готовятся, - громко рассмеялся Кондратенко. – Оригинально, не правда ли? У молодёжи выдумки и задора хоть отбавляй. 

- Завидую вам я Вам, Денис Викторович, - огорчённо вздохнул Стриж, - в таком окружении и сам молодеешь. 

 - Не вижу оснований возражать. Абсолютно с Вами согласен. Позвольте, Вениамин Михайлович, Вам и уважаемому Виктору Николаевичу представить моих гостей – руководителей областного отдела здравоохранения. Кузьмин Валентин Иванович, заместитель заведующего областным отделом здравоохранения. Представительный мужчина небрежно кивнул, свысока обозрев вновь прибывших. Волковец Николай Сергеевич – заведующий научным отделом, наш, можно сказать, непосредственный шеф, и Ривкин Марк Исаакович – руководитель финансовой службы. Стриж Вениамин Михайлович – полковник ФСБ и Быстров Виктор Николаевич – майор полиции. 

 

 Быстров краем глаза заметил, как дернулся и выпрямился за столом вальяжный Кузьмин и подтянулись двое его спутников. Кондратенко, не без внутреннего удовлетворения, отметил настороженность, мелькнувшую в глазах областного начальника. Не осталась незамеченной метаморфоза происшедшая с чиновниками и Стрижем. 

- Вениамин Михайлович и Виктор Николаевич обратились в наш институт, как бы это точнее выразиться, за консультацией, - наконец подобрал он нужное слово. - Я прошу прощения, Валентин Иванович, но это встреча по предварительной договоренности. Я не думаю, что она займет более часа – полутора. Вам же, тем временем, я предоставлю отдельный кабинет и все условия для нормальной работы. Службы и отделы института предупреждены о вашей миссии и готовы предоставить любую информацию или документы, которые вы затребуете. 

 - Спасибо, Денис Викторович. Думаю, что мои помощники, - он кивнул в сторону Волковца и Ривкина, - вполне справятся с программой проверки. Я же, если господа офицеры не возражают, хотел бы принять участие в совещании. В конце концов, облздравотдел должен быть в курсе задач, стоящих перед институтом. Мне часто приходится отвечать на вопросы в отношении того, какими проблемами занимается институт, и какие вопросы готов решать. Насколько они актуальны и принципиальны для города и области. Это в свою очередь естественным образом сказывается на финансировании институтских программ областным бюджетом. 

 

Волковец и Ривкин молча поднявшись покинули кабинет директора института. Кондратенко вопросительно посмотрел на Стрижа. 

 - Отчего же, - легко согласился тот. - Я считаю, что присутствие Валентина Ивановича будет даже весьма полезно. Это придаст нашей встрече официальный характер и Ваши сотрудники, Денис Викторович, проникнутся актуальностью и важностью стоящей перед ними проблемы. 

- Лидия Петровна, пригласите участников совещания, - приказал Кондратенко, позвонив в приемную. 

Комната стала наполняться людьми. Сотрудники института заходили, занимая привычные места. 

- Итак, не будем терять драгоценного времени и сразу перейдём к делу, - директор института, обвел взором присутствующих, - если, конечно, у наших гостей не будет возражений. 

- Мы не только не возражаем, а даже наоборот, настаиваем на скорейшем начале работы, - полковник был сама любезность. 

 - Прекрасно. Уважаемые коллеги, позвольте вам представить наших гостей: Стрижа Вениамина Михайловича, работающего в службе, обеспечивающей государственную безопасность страны, - полковник поклонился, - и майора полиции Быстрова Виктора Николаевича, - Быстров молча обвёл взглядом присутствующих. – Учитывая важность и необычность вопроса, который нам предстоит сегодня обсудить, я пригласил сотрудников, на мой взгляд, в той или иной степени имеющих отношение к обсуждаемой теме. Корзун Борис Львович – заведующий лабораторией психофизиологических исследований, доктор медицинских наук; Гнедыш Иван Павлович, физик, ярый приверженец и, бесспорный знаток паранормальных явлений. Пожалуй, представил всех участников нашего небольшого совещания, не упустил никого. Как построим работу Вениамин Михайлович? 

 

 - Я хочу вкратце изложить дело, которое мне поручено вести совместно с Виктором Николаевичем. Так сложилось, что по ходу проведения следственных действий у нас с коллегой возникли определённые трудности. На наш взгляд, мы столкнулись с проблемами, относящимися исключительно к вашей компетенции, что и побудило обратиться за помощью к специалистам. К Вам Денис Викторович и Вашим уважаемым коллегам. 

- Слушаем Вас, - в глазах Кондратенко мелькнул живой интерес. 

 Монолог полковника, длившийся не более двадцати минут, вызвал у присутствующих учёных и Кузьмина неподдельный интерес. О подвигах Беса они, конечно же, были наслышаны, весь город гудел, но не придавали этому событию значения, считая россказни о Сверхчеловеке обычными обывательскими сплетнями. Тот факт, что это дело привлекло внимание людей, работающих в столь серьёзных ведомствах, произвело на присутствующих сильное впечатление. 

- Итак, судя по оперативным данным, мы вынуждены признать, что в городе объявился некий монстр, обладающий способностями, значительно превышающие человеческие возможности. Ну, вот, пожалуй, и всё, что нам на сегодня известно, - закончил Стриж скупое изложение событий, всколыхнувших город. 

 - Вы хотите сказать, что Ваше ведомство серьёзно верит в то, что Бес совершил все эти…, как бы точнее сформулировать… экспроприации при помощи телепатии? – первым нарушил молчание Корзун, разочаровано глядя на полковника. 

- Я бы хотел, чтобы меня правильно поняли, - пояснил Стриж, обращаясь к присутствующим. - Наш подход к любому заслуживающему внимание делу совершенно конкретный, - детальное изучение ситуации, сбор доказательной базы, тщательный анализ материла и, наконец, построение концепции расследования. Если при прохождении всех этих четырёх этапов расследования дела мы не встречаем белых пятен или противоречий, работа, как правило, завершается успешно. В данном же случае мы не в состоянии объяснить многие факты, а некоторые детали вообще выходят за пределы разумного толкования. Пока не будет ясно, кто такой Бес и как ему удаётся дурачить такое количество народа, мы не продвинемся вперёд. 

 

 - Мне кажется, - сказал Кондратенко, - что надо начать с общих вопросов, поскольку наши гости, насколько я понял, не совсем чётко представляют научную сторону обсуждаемой проблемы. Видите ли, господа, в чём дело, - директор повернулся к силовикам, - парапсихология тема противоречивая. Её сторонники заявляют, что в своих исследованиях они основываются на целом ряде строгих экспериментов, подтверждающих возможность экстрасенсорного восприятия и психокинетического влияния. Говоря другими словами, допускается предположение воздействия сознания на материю. 

 - А разве это не так? – холодно спросил Гнедыш. 

- Скептики же, уважаемый Иван Павлович, - делая ударение на первом слове, продолжил Кондратенко, - утверждают, что «за сто лет исследований ещё ни один индивидуум не продемонстрировал такие экстрасенсорные способности, которые смогли бы убедить независимых исследователей в их достоверности». А это не что иное, как неприкрытый намёк на некомпетентность исследователей и подтасовку данных экспериментов. Особенно их раздражает тот факт, что парапсихология ставит под сомнение фундаментальные, почитаемые веками законы физики. Вам, как физику, это должно быть известно. 

 

 - Что значит, никто не продемонстрировал убедительных экстрасенсорных способностей? А как же Вы объясните множество свидетельств, описанных независимыми исследователями, убедительно демонстрирующих именно экстрасенсорные способности конкретных людей. Вот, например, общеизвестный факт, описанный в литературе и подтверждённый многими исследователями в отношении девочки из Литвы? Пожалуйста, цитирую почти дословно. «Умственно неполноценная девочка Илга с трудом, выучившая буквы к восьми годам, даже не умеющая складывать их в слоги и слова, и затрудняющаяся решить самую простую задачку по арифметике, на глазах у исследователей решала сложнейшие задачи, читала тексты на пяти языках, в том числе на латыни, не глядя в книгу». Но при одном непременном условии – если люди, находящиеся рядом, располагали таким багажом знаний. Это же факт, который невозможно опровергнуть или проигнорировать. А Вольф Мессинг, а Нина Кулагина? Это что, тоже подтасовка данных эксперимента? Вы должны дать себе отчёт, господин полковник, в том, что последними двумя из названных мною экстрасенсов весьма плотно занимались Ваши коллеги по цеху. Только это одно уже ставит подобные исследования в разряд неординарных и заслуживающих особого внимания, согласитесь. 

 - Ну, этим-то феноменам объяснение есть - проявление сенсорной гиперчувствительности, - Корзун насмешливо посмотрел на физика. - «Чтение мыслей», демонстрируемых многими медиумами, не что иное, как чтение артикуляции губ. Непроизвольные движения и звуки, изменения выражения лица, напряжения мышц лица и шеи, изменения скорости и ритма дыхания – вот, что лежит в основе, так называемых телепатических сеансов. Таких и подобных им «телепатов» называют людьми, считывающими информацию с мышц. Что же касается упомянутой Вами литовской девочки, якобы владеющей телепатическими способностями, то действительно, профессор Ньюрейтер, наблюдавший этот феномен, полагал, что ребёнку присущи телепатические способности. 

 

 — Вот видите, - не мог скрыть удовлетворения Гнедыш. – Даже Вы не можете опровергнуть этот факт. 

- Но в 1936-1937 году ректор института психологии Рижского университета, профессор Дали, поставив серию экспериментов, пришёл к выводу, что способности девочки определялись гиперостротой слуха. 

- Этот профессор Дали видимо такой же противник парапсихологии, как и Вы, уважаемый коллега. Не удивительно, что в споре двух учёных Вы отдали приоритет близкому Вам по взглядам человеку. 

- Не совсем так, уважаемый Иван Павлович, не совсем так. Я придерживаюсь, точки зрения Дали по той простой причине, что он более основательно отнёсся к изучению феномена. Во-первых, комиссия, возглавляемая им, была оснащена необходимой для проведения подобных экспериментов аппаратурой и квалифицированными кадрами, включающими специалиста в области фонетики и эксперта способного считывать информацию на основании движения губ. Исследования же Ньюрейтера на подобную базу не опирались. 

 - То же самое, что и азбука глухонемых. Вы это имели в виду, Борис Львович? - заинтересовался полемикой учёных майор. 

- Совершенно, верно. Люди отличаются друг от друга по остроте восприятия органами чувств. У людей, называющих себя телепатами и магами, весьма высока чувствительность восприятия. Они улавливают все эти внутренние, скрытые от обычного глаза звуки и движения, обладая сверхвысокой чувствительностью, что в науке носит название «сенсорная гиперчувствительность». Некоторые даже говорят о патологической, то есть, нездоровой чувствительности органов чувств. Известны случаи, когда подобные результаты достигались и путём тренировок, и у обычных людей. 

 

 - Практически каждый человек способен чувствовать внутренние эмоциональные противоречия собеседника, - горячился Гнедыш. – Следуя Вашим умозаключениям, выходит, что всё человечество обладает повышенной или патологической чувствительностью? Бред! Мы чувствуем друг друга даже при отсутствии визуального контакта, поскольку вокруг человека существует биополе, несущее информацию об эмоциональном настрое. 

- Коллеги, минуточку внимания, - постучал карандашом по столу Кондратенко. – Слишком уж специальный получается разговор. А наша задача изложить общие принципы проблемы обычным гражданским языком. Ведь надо же принять во внимание то, что наши гости не владеют научной терминологией, а потому из вашего спора могут мало что полезного вынести для себя. Зачем же в таком случае мы здесь собрались? Поймите, вы пытаетесь излагать крайние точки зрения на проблему, а это не всегда понятно. 

- А у Вас, как я понимаю, Денис Викторович, - улыбнулся полковник, - имеется свой взгляд на проблему. 

 - Я придерживаюсь мнения, высказанного Уильямом Джеймсом, - «нет такого источника обмана в исследовании природы, который мог бы сравниться с твёрдым убеждением, что определённые феномены невозможны». Если бы нам удалось каким–либо образом вернуться в Англию во времена Ньютона и предъявить ему ну, предположим, возможности работы компьютера, вряд ли он нам поверил, что в основе создания этого устройства лежат общеизвестные ныне законы физики. А почему не поверил бы? Да по очень простой причине - в те времена законы эти были никому не известны, а потому необъяснимы. 

 

- Другими словами, всё может быть – уточнил Стриж. 

- Совершенно, верно. Уровень имеющейся информации по данной проблеме скуден и противоречив. Допускаю, ещё не сделаны открытия, проливающие свет на природу дискутируемых явлений и дающие толчок к дальнейшему продвижению в сторону познания законов парапсихологии. Как у противников, так и у сторонников этой науки есть слабые стороны, которые тормозят движение научной мысли вперёд. То есть, вредна как слепая вера, так и безапелляционное отрицание, чаще всего вызванное страхом серьёзных учёных поставить под удар свою репутацию. 

 - Всё-таки, хотелось бы понять какие из известных сегодня моментов в области парапсихологии можно принять на веру, пусть даже с очень большой натяжкой, а какие нет, - Быстров попытался направить течение беседы в практическое русло. 

- Видите ли, Виктор Николаевич, общими фразами на Ваш вопрос ответить трудно. Не могли бы Вы проиллюстрировать свой вопрос каким-либо примером, - оживился Корзун. 

- Пожалуйста. Некто Жаков, экстрасенс, подрядился изловить Беса на рынке, используя прибор, настроенный, как я понимаю, на биополе Беса и, по тем сведениям, которыми мы располагаем, почти до него добрался. Так вот конкретный вопрос, возможно ли это в принципе и в состоянии ли наука объяснить подобный феномен? 

 - Широко распространено мнение, что при помощи лозы или проволочной рамки можно обнаружить залежи руд, подземные источники воды, карстовые образования, подземные коммуникации и всё такое прочее. Чисто технически это выглядит так. Человек берёт в руки лозу в виде длинной рогатки, растягивает её за оба конца и идёт, держа её перед собой. В местах, где под землёй скрывается перечисленные образования, лоза отклоняется вверх или вниз. Для этой же цели могут быть использованы различные палочки, колеблющиеся маятники, проволочные рамки. Такого рода поиск получил название лозоискательства. Парапсихологи утверждают, что подобным образом можно измерить интенсивность биополя человека и проводить медицинскую диагностику. Видимо, прибор экстрасенса устроен по аналогичным принципам, - пояснил Корзун. 

 

 - Не только измерить…! Не только, уважаемый коллега, - непочтительно перебил профессора Гнедыш. – Рамка — это антенна, позволяющая принимать «пси» волны, исходящие от отдельных людей и формирующих общее биополе планеты. Так что, ответ на Ваш вопрос майор будет однозначный – конечно возможно. 

- Следовательно, в каком-то приближении, мы можем утверждать, что Жаков мог чувствовать биополе Беса на рынке даже на расстоянии нескольких сот метров? – гнул свою линию майор с похвальной для полицейского настойчивостью. 

 - Несколько сот метров, - презрительно скривил губы физик. – Сотни километров. Тысячи. В качестве подтверждения приведу эксперименты, которые проводились с нашими отечественными телепатами Юрием Каменским и Карлом Николаевым. Николаева отправили в Новосибирск, Каменский же остался в Москве. Так вот, на таком расстоянии Каменский передал, а Николаев чётко принял изображения гантелей и отвёртки. Это ли не доказательство? 

 - Не горячитесь, коллега, – попытался успокоить Гнедыша Корзун. - Ещё в 1924 году, профессор Аркадьев, проведя математические расчеты данного явления, пришёл к неутешительному для вас, парапсихологов, выводу - передача возникающей в мозгу энергии в окружающую среду, а тем более в другой мозг невозможна. 

 - Как же Вы тогда прокомментируете теорию, выдвинутую Кажинским смысл которой заключается в том, что волна, индуцируемая мозгом, впитывает энергию всей нервной системы организма и эта величина оказывается способной преодолеть какое-то расстояние за его пределами? 

 - Эта теория была признана учёными как серьёзное заблуждение, - Корзун обращался с Гнедышем, как с капризным, настойчивым в своих абсурдных требованиям ребёнком. 

 - Факты же свидетельствовали об обратном, – упрямо продолжал гнуть свою линию физик, - расстояние не оказывало никакого влияния на чёткость восприятия, а степень устойчивости телепатической связи, наоборот, росла прямо пропорционально расстоянию. Кривизна земной поверхности, также не сказывается на распространении волны «пси». Вы только вдумайтесь, десятисантиметровый слой воды является непреодолимой преградой для радиоволн. В то же время из литературы известно, что перципиент принимает волну индуктора, находясь в подводной лодке.

 

 - Противники единомышленников нашего уважаемого Ивана Павловича, - проигнорировал реплику физика Корзун, - настаивают на том, что все эти утверждения не что иное, как плоды неуёмной фантазии, заблуждение, а то и просто шарлатанство. Это то, что касается Каменского и Николаева. По поводу же лозоискательства, авторитетные учёные склоняются к мнению, что в основе его лежат два явления: идеомоторные движения и психологическая установка. Эффект первого явления можно объяснить на следующих примерах: если Вы возьмёте в руки рамку и мысленно представите её поворот по часовой стрелке, она обязательно повернётся благодаря почти неуловимому глазом и непроизвольному движению кистей рук. Если Вы возьмёте в руку длинную нить, на противоположном конце которой будет закреплён шарик, и подумаете о круге, шарик будет описывать круговые движения, об овале – он будет двигаться по траектории овала. Второе же явление, психологическая установка, не что иное, как ответ человека на многократно повторяющееся событие, когда реакция на него доводится до автоматизма. Например, Вы ежедневно, а то и несколько раз в день поднимаетесь по лестничному маршу в подъезде своего дома, не глядя на ступеньки, поскольку у Вас выработалось фиксированная установка на то, что все ступеньки одинаковой высоты. Но если хотя бы одна из них окажется иной высоты, Вы непременно оступитесь. 

 

 - Вы всё упрощаете и сводите к простым механическим движениям, коллега, в связи, с чем пояснения ваши звучат малоубедительно даже при объяснении феномена лозоискательства. Но есть и другие проявления существования парапсихологических явлений. Как Вы, например, объясните явления телекинеза? 

- Да, тут голова кругом пойдёт, начни мы с полковником вникать во все эти ваши научные дебри, - расстроился Быстров, который на прямой вопрос получил два противоречивых ответа и уже отказывался что-либо понимать. - У меня ещё вопрос, напрямую связанный с предыдущим. Предположим, прав Иван Павлович и, экстрасенс, при помощи рамки или чего-то другого всё же обнаружил Беса, вплотную к нему приблизился и тут же, почему-то, потерял. На расстоянии чувствовал, а вблизи потерял. Странно, не правда ли? Возникает вполне закономерный вопрос к вам, господин Гнедыш, Бес, что это своё поле может включать и выключать при желании?

- Вы сами сказали, что Бес мог увидеть экстрасенса и почувствовать опасность. А при эмоциональных сдвигах, каким, собственно, и является чувство опасности, структура поля видоизменяется. Поэтому экстрасенс Жаков мог потерять контакт. При возникновении сильных эмоций - страх, боль, отчаяние - происходит сдвиг частот, на которых идёт излучение и усиливается его мощность. Полагаю, что у столь нестандартной личности, каким, скорее всего, является ваш подопечный, чувство опасности развито весьма и весьма сильно. Всё зависит от того с опасностью какой природы ему пришлось столкнуться. Существуют случаи интуитивного ощущения непосредственной опасности, которая, собственно, нас и интересует и опасности, удалённой во времени. 

 

Самыми реалистичными из них кажутся три. Возьмём наш вариант. Ощущение опасности появляется за несколько секунд или минут до её возникновения. Реакция на такую опасность самая разнообразная и зависит от множества причин: способности к быстрому принятию правильного решения, эмоционального состояния человека, постоянной готовности к появлению опасности и множества других моментов. Следующий вариант, предчувствия появляются у каждого из нас нередко, но запоминаем мы их тогда, когда они подтверждаются. Вам, вероятно, неоднократно случалось на фоне, казалось бы, полного благополучия и спокойствия, вдруг остро почувствовать приближения какой-то неосознанной тревоги, надвигающейся беды. Если всё-таки какая-то неприятность с вами происходит, вас не покинет уверенность, что вы её предчувствовали, если нет, через какое-то время всё это забудется. И, наконец, последний вариант - несчастье уже случилось и мы, задним числом вспоминаем, что загодя чувствовали что-то неладное. По мнению английского психолога Дина Рейдина, предчувствие ощущения опасности существует на бессознательном уровне, и оно настолько реально ощущается человеком, что у него меняется электрическое сопротивление кожи. 

 

 - Стоп, стоп, стоп! – Кондратенко поднял руки, призывая всех успокоиться. – Так мы далеко зайдём. Прошу вас, наконец-то, ещё раз вспомнить по какому поводу мы все здесь сегодня собрались. Наша задача как можно чётче удовлетворить профессиональный интерес наших гостей к интересующим их событиям. Давайте рассматривать все вопросы только в этом свете, без глубокого анализа и ненужных подробностей. 

— Это будет сделать весьма затруднительно, Денис Викторович, - засомневался Корзун. – Чтобы обсуждать проблему необходимо владеть хотя бы основными понятиями её характеризующими, в противном случае, нам вряд ли удастся прийти к чему–либо конкретному. 

 - Согласен, - утвердительно кивнул Кондратенко, - давайте определимся с общей терминологией обсуждаемого направления. С разрешения коллег я позволю себе изложить гостям её в доступной форме. Парапсихология, господа, очень широкое и ёмкое понятие. Все паранормальные явления разделяются парапсихологией на две группы: сверхчувствительное восприятие и психокинетические феномены. Я постараюсь подробно остановиться на их определениях. К первой группе традиционно относятся: радиоэстезия, телепатия, психометрия и ясновидение. Радиоэстезия – это способность бессознательно принимать информацию из окружающего мира и передавать её посредством колебания рамки, лозы или отвеса. Другие более известные вам названия радиоэстезии - лозоходство или биолокация. Этот вопрос мы в своей беседе уже затронули. Телепатия, не что иное, как передача мыслей, образов, чувств на расстояние посредством только лишь волевого усилия. Психометрия – чтение памяти мёртвой материи и, наконец, ясновидение – способность восприятия фактов прошлого, настоящего и будущего. Надеюсь, это понятно. 

 

 Ко второй группе относятся: телекинез, левитация, внетелесная проекция, телепортация и материализация. Телекинез – воздействие на материальные предметы и энергетические поля без применения физической силы. Говоря другими словами, некоторые экстрасенсы способны перемещать предметы, не касаясь их никакой частью своего тела. Этот феномен имеет место, он доказан многочисленными опытами. Левитация – способность к частичному или полному устранению явления гравитации. Внетелесная проекция – способность отделения, так называемого энергетического поля от материального. Телепортация – перемещение человека или предмета в другое место без их движения в пространстве и, наконец, материализация - создание людей или предметов из ничего. Так, что из перечисленного вас конкретно интересует, господа? 

- Пожалуй, только радиоэстезия и телепатия, - подал реплику майор, тщательно конспектируя разъяснения Кондратенко. 

 - Хорошо, уже есть общее понимание вопроса. Можно оценить этот факт, как первые плоды применения правильного подхода в общении. Пойдём дальше. Сверхчувствительное восприятие по сравнению с другими паранормальными способностями лучше изучено и более объяснимо. Тренинг по сверхчувствительным восприятиям в 1967 году был включён даже в программу подготовки советских космонавтов. Группа явлений, относящаяся к психокинетическим феноменам намного сложнее, так как противоречит основным научным физическим законам и нашим привычным представлениям о мире. Эти способности встречаются крайне редко, а информация об их проявлениях весьма противоречива. К счастью, эта сторона парапсихологии вашего интереса не вызвала, что значительно упрощает поставленную задачу. Итак, мы готовы прокомментировать любую интересующую вас ситуацию и попытаться объяснить её с точки зрения развития современной науки. 

 

 - Согласен, - задумчиво произнёс полковник, - в первую очередь нас интересует именно научный анализ действий Беса. Чтобы предотвратить, надо понимать, как он это делает. Как он заставляет отнюдь нещедрых людей расставаться с деньгами и товарами? Почему несмотря на то, что явный охмурёж происходит на глазах у многих людей, Бес остаётся никем незамеченным и неуслышанным? Это самые главные вопросы, на которые мы бы хотели получить внятные ответы. Есть ли у вас, господа учёные, какие-либо соображения по этому поводу? 

 - У них нет, и не будет никаких соображений на этот счёт, поскольку сам факт возможности появления телепата подобного уровня противоречит их научному мировоззрению, - заявил Гнедыш, прожигая взором полковника. – А я могу вам помочь вычислить Беса. 

- Глупости, - безапелляционно заявил профессор Корзун, - шарлатанство. Не существует никакого телепата со сверхчеловеческими возможностями. Есть какой-то фокус и задуман он, по всей видимости, очень талантливым режиссёром. Да и исполнители, судя по результатам, способные ребята. 

 Стриж был удовлетворён репликой профессора. Он, наконец-то, услышал, то, что хотел услышать. Борис Львович озвучил его, полковника ФСБ, мысли. По-другому и быть не могло. Многолетний оперативный опыт подсказывал, что появление Сверхчеловека в их городе не случайно. Кто-то или что-то за всем этим стоит. И этот кто-то с вероятностью в девяносто девять и девять десятых процентов был ни кем иным, как известным бизнесменом и политиком Самулевичем Фёдором Корнеевичем. Только изощрённый на придумывание всяких пакостей и паскудств ум этого человека, мог задумать и осуществить подобную комбинацию накануне выборов мэра. Круг лиц, втянутых в действо хотя и не чётко, но обозначен. А, что, если…. 

 

 - Как ни крути, но мы вынуждены рассматривать все версии, могущие привести к раскрытию дела. Сегодня их у нас две. Направление расследования по версии Гнедыша более понятно для нас. Круг подозреваемых очерчен, и они в зоне нашей досягаемости. Доказать, что эти люди причастны к событиям на рынке и в обменках – ваша задача Иван Павлович. Всё, что потребуется от наших с Виктором Николаевичем служб и от нас лично, будет предоставлено по первому требованию. Вы удовлетворены, Иван Павлович? – обозначил общие подходы к проблеме Стриж. 

- Вполне. 

 - Замечательно, тогда ждём Ваших предложений. Теперь, что касается Вашего видения проблемы, Борис Львович, кажущегося мне весьма и весьма правдоподобным. Здесь всё обстоит намного сложнее. С режиссером и исполнителями ситуация более-менее понятна, но совершенно неясен механизм совершения преступлений. Если поймём как, значит, станет понятно зачем. 

- Насколько я понял Бориса Львовича, он связывает все эти преступления с работой гипнотизера высочайшего класса, а в этом вопросе уважаемый коллега один из лучших специалистов страны, - веско сказал Кондратенко. 

 

 - Вы мне льстите, Денис Викторович, - улыбнулся Корзун, но в целом, правильно обозначили направление моих мыслей. Я действительно, на профессиональном уровне, знаком с различными методиками применения гипноза и мне безумно интересно, что новенького неизвестные коллеги изобрели, на сей раз. 

- Я рассчитываю на то, - заявил полковник, - что неизвестными им оставаться не долго. Не столь уж велик Ваш цех, Борис Львович, чтобы, не понять с кем имеешь дело. И последнее. Я надеюсь, Денис Викторович, Вы не станете возражать против участия Вас лично и Ваших коллег в помощи расследованию? 

 - Наоборот, Вениамин Михайлович. Возможно, именно раскрытие этого преступления и поможет пролить свет на природу паранормальных явлений. Теория теорией, а практика – это то самое, что может дать нужный результат. 

- Облздравотдел тоже не останется в стороне, - наконец нарушил обет молчания Кузьмин. – Затронуты интересы одного из самых уважаемых людей нашего города, а мы находимся в неведении. Попрошу Вас, Денис Викторович, постоянно держать меня в курсе всех событий, связанных с этим делом. И вот еще что, можете рассчитывать на любую финансовую поддержку, которую может оказать областной отдел здравоохранения. 

 Стриж поднялся из-за стола, давая понять, что круг вопросов, которые они с майором собирались поставить перед учеными, исчерпан. 

- Хочу предупредить о конфиденциальности нашего с майором визита, - предупредил он присутствующих. - Желательно чтобы об обсуждаемых нами проблемах знало как можно меньше людей. Думаю, надо ограничиться нашим узким кругом, остальных необходимо привлекать только в случае крайней необходимости. 

- Мы, Вениамин Михайлович, понимаем всю, как бы это точнее выразиться, всю пикантность сложившейся ситуации и осознаем ответственность, которая на нас лежит, - заверил полковника Кодратенко. 

Кивнув участникам совещания на прощание, Стриж и Быстров покинули кабинет директора института. 

 

Глава14

 

Бес осторожно приоткрыл дверь и заглянул в кабинет. Вадим, одетый в белоснежный халат что-то писал сидя за столом спиной к двери.

- Весь-то ты в заботах – хлопотах, - нараспев, растягивая слова, заговорил вошедший, с интересом разглядывая волшебным образом преобразившегося приятеля.

Струбов обернулся на звук знакомого голоса.

- Да тебя не узнать! - восторженно воскликнул Бес, обнимая друга, - совсем другой человек.

Контраст действительно был разительным. Этот моложавый, уверенно державшийся мужчина с классическими чертами лица и иссини чёрными волосами, едва тронутыми лёгкой сединой, ничем не напоминал случайно встреченного им несколько дней назад тощего, заросшего многодневной серой щетиной бродягу с потухшим взором.

 - Работа преобразила. Ты не поверишь, я вновь живу, полон идей и задумок. Как говорится, с головой окунулся в водоворот проблем института, - восторженно воскликнул Струбов, поднимаясь навстречу гостю, распахивая объятия. - Честно говоря, не ожидал, что наука на периферии не только выживет, но и будет иметь такой солидный уровень.

- Я рад и за тебя, Вадик, и за бурно развивающуюся периферийную науку, - улыбнулся Бес, сразу же переходя на деловой тон. - С руководством проблем нет?

- Да я и общаюсь только с заведующим лабораторией, Корзуном Борисом Львовичем. Мировой мужик. Мы с ним объяснились по всем ключевым вопросам нашего сотрудничества. Уверен, в дальнейшем недомолвок и каких-либо недоразумений, между нами, не предвидится.

- Интересно?

 - Я поведал ему о своём понимании специфики работы в науке, пояснил, что хочу заниматься только научными исследования и ничем иным, дал чётко понять, что не создан для интриг и подковёрной возни. Могу утверждать, наши отношения носят вполне нормальный деловой характер.

- Такой разговор должен был состояться, - положительно оценил правильность действий друга Бес. - Ты его должен понять, в столь узких структурах не принято пускать в свой круг посторонних людей. Мало ли что. Впрочем, большого значения это не имеет. В отношении тебя просил сам проректор медицинского университета, а ему местная знать отказать не может, не испортив отношения. Здесь это понимают прекрасно.

 - Филиал института Человека в такой степени зависит от руководства медуниверситета? – удивился Струбов.

- А ты как думал? Начнём с того, что здание, в котором располагается институт, собственность университета и в случае конфликта, всех вас отсюда могут, мягко говоря, попросить. Во-вторых, финансирование разработок института Человека отнюдь не щедрые и, практически, все его работники совмещают, преподавая на различных кафедрах медуниверситета, как минимум на полставки. А это, поверь мне, весьма существенный приработок. Ну, и в-третьих - испытательная и лабораторная база на девяносто пять процентов собственность университета. А если брать по большому счету, то вопросы института курирует один из проректоров медуниверситета. Так-то вот, мой друг. Тебе, кстати, не предлагали совмещать.

 - Пока нет.                                 

- Со временем решим и этот вопрос. Инициативу не проявляй, предложат сами.

- Мне, право, неудобно… Я и так доставил тебе столько беспокойства….

- Не бери в голову, деньжата тебе нынче, ох как нужны.

- А кому они не нужны?

— Это точно. Кстати, я буквально на минуту. Дай, думаю, заскочу, посмотрю, как Вадька пристроился.

- Присаживайся, – подвинул стул гостю Струбов, разместившись на кушетке напротив.

- Спасибо. Значит, ты всем доволен.

- Не то слово! На десятом небе от счастья, кажется, готов работать сутками. Корзун поставил меня ответственным исполнителем по серьёзной бюджетной теме. По слухам, в результатах этой работы имеется определённая заинтересованность весьма серьёзных людей. Проблема мне знакома. В институте Интеллекта ею занимались довольно успешно лет восемь назад…

 - А ты не спеши вываливать накопленные знания на первую попавшуюся периферийную кучу – берите, кто хотите, делайте, что хотите. Поверь, никто этого положительно не оценит, наоборот, завидовать будут, поедом поедать. Гениальных и заумных здесь не жалуют, видят в них конкурентов, а, следовательно, опасность для себя и своей карьеры. Оботрешься, осмотришься, поймёшь, что к чему. В этом с виду тихом коллективе простых людей не водится. Всё больше чьи-то родственники: дети, родители, тётки, дядьки, сёстры. Помнишь, как там у классика? При мне служащие чужие очень редки; все больше сестрины, свояченицы детки.

 - Почти два века, как написано «Горе от ума», а ничего не изменилось, - вздохнул Струбов.

- Здесь ты прав, - согласился Бес. - Поэтому, мой совет, уровень свой показать надо, а всё остальное прибереги для себя, пригодится в дальнейшем.

- Что остальное?

 

- Прибор свой, хотя бы. Незачем им знать о твоих исследованиях у Делиева. Денег они в эту проблему не вкладывали, а посему и отношения к устройству не имеют никакого. Никто никому за так ничего дарить не должен. Есть у меня в отношении твоего приборчика кое-какие соображения…

- Его ещё до ума довести надо, поставить ряд экспериментов…

- Так в чём дело, вперёд и с песнею.

- Видишь ли, всё упирается в дефицит времени. Я тебя говорил, меня тут работой загрузили по самое дальше некуда…

 - Усвой, Вадик, элементарную истину – в этом усовершенствованном обезьяннике, называемом человеческим обществом, кто везёт, на том и едут. Так они на тебя всю работу свалят, дай им толь волю. Ну, ничего. Я переговорю с проректором, он намекнёт Кондратенко, что кое-какую работу ты выполняешь лично для него. А подобный заказ считается из разряда первоочередных. Усвоил?

- Да.

- И не распространяйся о деталях. Что делаешь, да как делаешь – никого не касается. Здесь тайны больших людей уважают. Так что давай, форсируй с прибором. Кстати, где ты его прячешь?

- Что его прятать, вот он, - Вадим открыл старый громоздкий сейф и извлек предмет, напоминающий небольшую толстую трубку, с прикреплённым к одному из концов небольшим кнопочным пультом управления.

 

- Надо же, компактная штука. И как же она работает?

- Я назвал его ретранслятором ВС-1.

- Понятно. ВС – это Вадим Струбов, а единица – первый экземпляр прибора.

- Первая модель, - поправил Струбов приятеля, - передавая прибор Бесу. – Держи аккуратно, штука дорогая и технически сложная, воссоздать его в нынешних условиях просто невозможно.

- Почему? Ты-то ведь сконструировал его… у Делиева.

- У Делиева была исследовательская база, уникальное оборудование, персонал высочайшей квалификации и финансирование без ограничений. Теперь ничего подобного нет. Наследники всё развалили, кроме своего, конечно, направления.

 - Тебе, явно не достаёт оптимизма. Поверь, всё, что происходит в этом мире – к лучшему. По крайней мере, не надо опасаться конкурентов. А как обстоит дело с технической документацией на прибор?

- Мне удалось забрать всю техническую документацию. В институте не осталось ни одного чертежа или даже схемы.

- А говоришь у тебя нет деловой хватки. Ты себя недооцениваешь, друг мой. Ну и как работает эта твоя штука?

- Механизм действия основывается на принципе ретрансляции энергии из окружающей среды в организм человека и наоборот. Головной мозг человека в процессе своей работы использует электрическую энергию — это общеизвестно. Биопотенциалы мозга измеряются с помощью микроэлектродов, подающиеся через усилитель на электроэнцефалограф. На экране энцефалографа визуально можно наблюдать кривые, отражающие определённый ритм и характер работы мозга в определённый момент.

 

- Помню, подобные опыты по вживлению электродов в головной мозг мы проводили в мединституте, будучи студентами начальных курсов. Сколько кошек в округе перевели, брр, страшно вспомнить.

- Было дело, - усмехнулся воспоминаниям приятеля Струбов. – Хорошо, не буду повторять прописные истины. Пойдём дальше. Установлено, что волна «пси» распространяясь в окружающем пространстве, отражается от зеркальных предметов, подчиняясь законам распространения и отражения света с длинной волны 1,8-2,1 мм. Всякий организм, получая из окружающей среды избыточное количество энергии, усваивает необходимый ему объём, а лишнюю энергию ретранслирует в окружающую среду, где она тут же усваивается другим организмом. По этой причине биосфера, находящаяся в достаточной близости от источника ретрансляции, приходит в возбужденное состояние, передавая энергию дальше, которая нарастает лавинообразно, пропорционально расстоянию и плотности биосферы. Это понятно?

 - Вполне, - сделал умное лицо Бес. – Мы с тобой сейчас не только беседуем, но и обмениваемся энергией, которую не ощущаем.

 - В принципе правильно. Таким образом, напрашивается логический вывод – все живые существа на планете связаны между собой процессами энергетического обмена. Вот, почему волна «пси», будучи мизерной по величине, распространяется на значительные расстояния, проникая даже сквозь толщу воды, где так же, как тебе известно, обитают живые существа.

- Этот момент мы с тобой уже обсуждали, в отношении обмена энергии я всё понял. Но, если всё так просто, и мы легко и непринуждённо подпитываемся из этой общей энергетической кормушки «биополя», зачем нужен твой ретранслятор?

 

— Вот здесь мы подошли к главному. Какое-то количество энергии, преобразовывается в высокочастотную. Она покидает пределы организма, проникая в окружающую среду посредством волноводов Кернак. Совершенно очевидно, вместе с энергией туда уходит и информация, и особенно активно, если она эмоционально окрашена: безудержная радость, гнев, раздражение, боль. Тебе приходилось ощущать подобные чувства – ты разговариваешь с человеком, разговор носит спокойный доброжелательный характер, внешне эмоции отсутствуют и, всё протекает пристойно, но тебя не покидает ощущение того, что, разговаривая с тобой, собеседник с трудом сдерживает раздражение, ярость, гнев, обиду или ненависть. Не наблюдая внешне никаких подобных признаков, ты чётко ощущаешь внутреннее состояние собеседника, не соответствующее ни его спокойному виду, ни словам. Мы чувствуем это, поскольку вокруг человека существует биополе, несущее на себе информацию об эмоциональном настрое и чем он ярче окрашен, тем чётче чувствуется. Я проводил опыты с иглоукалыванием, одновременно сопровождая эту процедуру внушением различных эмоциональных задач своим пациентам. Так вот, не произнося ни слова, я передавал им свои личные ощущения и переживания. Эти ощущения принималось пациентами в ста процентах. Я пришёл к выводу, что иглы, вонзаемые именно в трубки Кернак, действуют как антенны по приёму высоких частот. Ретранслятор же построен таким образом, что он концентрирует энергию, несущую информацию от конкретного человека, назовём его донором, в мозг выбранного нами человека, говоря научным языком - перципиента.

 

 — Это мы с тобой уже обсуждали во время нашей первой встречи. Я понял твою мысль. Ты внушаешь свои мысли, какому-то человеку, и он начинает думать также как и ты? «Неплохо было бы попить водочки», внушаешь ты Васе, и Вася, который никогда в жизни не пил, вдруг начинает ощущать непреодолимую тягу к спиртному. И при этом не требуется: ни подключаться к розетке, ни таскать за собой чемодан с батарейками или аккумулятором. Источник энергии вокруг тебя. Колоссально!

- И при этом, никаких словесных приказов. Информация, в отличие от гипнотических сеансов, транслируется в виде череды образов, картинок.

- Понятно. Ты представляешь себе, как пьёшь водку, и Вася начинает пускать слюни. Причём, это может быть не Вася, а например Джон или Ли. Образы воспринимаются всеми одинаково, никакого языкового барьера.

- Почти так.

- Надо же, какой ценный приборчик. Так в чём же проблема с его доработкой, что и где не стыкуется

- Помнишь, я говорил, надо решить «проблему радиоприёмника».

- Помню, нащупать необходимую волну, на которой работает… 

- …мозг твоего визави или, если придерживаться научной терминологии, перципиента, - закончил Струбов фразу, начатую Бесом.

- Так вот в чём проблема…?

 

- Да, ты прав, пока нет чёткого понимания этого вопроса. Я решил вернуться немного назад и упростить методику применения ретранслятора идя от обратного. Сейчас поясню — сказал Струбов, уловив недоумённый взгляд собеседника. – Доподлинно известно, что раздражение коры головного мозга слабым электрическим током, вызывает у человека зрительные, звуковые и другие ощущения, рассматриваемые многими исследователями, как галлюцинации. Аналогичный эффект, в таком случае, могут вызвать и, волны определённой длинны, попадая в волноводы системы Кернак. Установлено, что каждый атом способен излучить и поглотить волну строго определённой длины. Так, длина волны атома водорода, равна двадцати одному сантиметру, следовательно, если в состав излучения входит волна равная этой величине, то она возбуждает атом водорода в организме человека, подвергшегося воздействию излучения. Следовательно, излучение или «прана», как называли её йоги, поступающая из среды в организм, может рассматриваться как источник информации, передающейся в общем биомагнитном поле. Говоря проще, я намерен задавать перципиенту простейшие образы и фиксировать изменения биопотенциалов мозга. Возможно, подобный подход позволит выйти на оптимальный режим работы ретранслятора.

 - Разумно. И, как же ты намерен это сделать?

- Здесь в неврологии проходит курс лечения слепая женщина. Она лишена зрения с рождения. Уникальный объект, в плане стоящих передо мной задач. Эксперимент чистый, поскольку в своей жизни она никогда, ничего не видела и знает об окружающем мире только из рассказов родных близких.

- Понял! Ты хочешь, чтобы она увидела окружающий мир через твой прибор?

- Правильнее будет сказать моими глазами. Прибор всего лишь инструмент, усиливающий величину энергии, несущей информацию. И с окружающим миром ты погорячился, будут поставлены более скромные задачи, например, воссоздание цветовых ощущений. Повторюсь, будет поставлен беспрецедентный по чистоте эксперимент.

 

- Не понял?

- А, что, разве можно словами объяснить человеку с детства, погружённого во тьму, что такое красный или любой другой цвет?

- Пожалуй, нет, - после недолгого раздумья признал правоту приятеля Бес.

— Вот тебе и прямое доказательство телепатического восприятия, - удовлетворённо констатировал Струбов. – Вот когда можно будет выходить на серьёзное научное обсуждение проблемы, не опасаясь быть высмеянным оппонентами. Положительные результаты подобного эксперимента трудно оспорить.

- Согласен. Когда же ты планируешь приступить к экспериментам?

- Начну сегодня в семнадцать часов с десятиминутной процедуры внушения, и на протяжении месяца постараюсь найти оптимальные временные и информационные режимы.

- То есть…?

- Другими словами, найду оптимальный объём информации, который может быть усвоен перципиентом за установленный промежуток времени.

- Я тебе не помешаю, если буду присутствовать при эксперименте.

- Ради бога. Мне будет даже приятно, хотя бы, таким образом, отблагодарить тебя за всё, что ты для меня сделал.

 

Молодая женщина двадцати двух – двадцати пяти лет неподвижно сидела, откинувшись на спинку большого кресла, непонятно как втиснутого между кроватью и стеной крохотной больничной палаты. По первому впечатлению она показалась Бесу человеком, полностью погружённым в свои сокровенные мысли, что довольно часто случается с каждым из нас, окажись мы на какое-то время без дела или в полном одиночестве. Безучастный взгляд, устремлённый в одну точку и полное отсутствие какой-либо реакции на визит гостей, создавал иллюзию глубоко задумавшегося человека. Внимательно присмотревшись, он с удивлением отметил, что безучастность эта была неестественной. В ней чувствовалась некая несвойственная погрузившемуся в глубокие размышления человеку напряжённость. В тоже время, робкие движения рук больной и ее тела, очень напоминали неуверенные движения человека, внезапно оказавшегося в кромешной тьме. Бес понял - женщина в кресле была той слепой, которую Вадим выбрал для эксперимента. Нездоровая отёчность лица незнакомки и дряблая жёлтая кожа, присущая людям, ведущим малоподвижный, затворнический образ жизни, были весьма характерны именно для слепых.

к плечу незнакомки Струбов.

 

- Здравствуйте, Вадим Всеволодович, - голос больной был тихим и бесцветным. - Вы сегодня не один, - она скорее утверждала, чем спрашивала.

- Со мной коллега… Он любезно согласился мне помочь …

- Скажите мне только честно, Вадим Всеволодович, я действительно смогу различать цвета, предметы…, потом, после лечения? - встрепенулась слепая и в её голосе одновременно зазвучали нотки неуверенности.

- Здравствуйте, Ирочка, – мягко коснулся пальцами плеча пациентки Струбов.

- Я, наконец-то, смогу видеть? Неужели это возможно? – продолжила больная с плохо скрываемой надеждой в голосе.

- Мы с Вами уже беседовали на эту тему. Процесс долгий и трудный. Не стоит внушать себе несбыточных надежд на мгновенный результат. Волшебные исцеления бывают только в сказках. Я говорил Вам, Ирочка, и повторюсь ещё раз, только кропотливая ежедневная работа позволит нам достичь положительного результата.

 - Господи, Вам хорошо рассуждать. Для Вас видеть всё вокруг себя обычное дело. Для этого только стоит открыть глаза. А для меня это чудо, понимаете, такое же чудо, как никогда и никем не виденные инопланетяне. Вы как-то рассказывали мне о девушке, совершенно не имеющей глаз. И она, обученная по какой-то методике.… Не помню автора…

- Бронникова.

- Да, Вы называли именно эту фамилию, она стала различать цвета и предметы.

- Совершенно, верно. Такой прецедент имел место, в противном случае я не стал бы Вас обнадёживать. Но, милая моя, сколько времени та девушка потратила на то, чтобы достичь подобного результата.

 

- Я готова беспрекословно выполнять все Ваши рекомендации, Вадим Всеволодович. Я готова на всё, что угодно, лишь бы научиться видеть.

— Вот и прекрасно. Будем считать, мы договорились, а теперь приступим к делу. Я закреплю на Вашей голове электроды. Это не больно и не вызовет каких-либо неудобств, - успокоил он пациентку, увидев, как тревожно напряглись её мышцы. - На протяжении всего сеанса Вы должны слушать только мои команды, не отвлекаясь на посторонние звуки. Запомните, Вы не реагируете ни на какие внешние раздражители. Слышите только мой голос. На вопросы отвечаете как можно более полно и обстоятельно. Крайне важно классифицировать Ваши ощущения. Всё понятно?

- Да.

- Тогда приступим сразу же, как только мы предварительно согласуем свои действия с коллегой, - подвёл черту Струбов, оборачиваясь к Бесу. – Закрепишь на моей голове электроды в следующем порядке. Вот этот, красный, на лобной доле, синий и зелёный - на височных и последний белый, на – теменной области. Запомнил?

- Да.

 

- Теперь всё внимание на пульт. Запомни назначение этих кнопок: зелёная – включение биорентранслятора, красная – выключение. Синяя кнопка позволяет наращивать мощность передаваемой энергии, жёлтая же, наоборот, снижает её уровень. Остальные кнопки нам сегодня не потребуются. С тобою нам придётся общаться исключительно жестами, чтобы перципиент не получал информацию, предназначенную не для него, - последнюю фразу Вадим буквально прошептал одними губами. - Итак, поднятый вверх большой палец правой руки будет означать, что прибор необходимо включить. Твои действия? - поднял палец Струбов.

- Включаю зелёную кнопку.

- Правильно. Поднятие указательного пальца будет означать нарастить энергию, - выпрямил указательный палец Вадим.

-  Синяя кнопка.

 - Верно. С каждым очередным наращиванием энергии, на поднятие указательного пальца должно следовать нажатие синей кнопки. Каждое сгибание указательного пальца будет означать снижение энергии, согнутый же большой палец – отключение прибора и конец работы.

- Соответственно, жёлтая и красная кнопки, - весело отозвался Бес, которому вся эта затея начинала нравиться.

- Тогда, начнём, помолясь, как говаривали наши предки.

 

 Бес, закрепив электроды на голове Вадима в соответствии с его указаниями, сосредоточил всё внимание на правой руке исследователя. Струбов, зафиксировал взгляд на большом красном квадрате пластика, лежащего перед ним на столе, выпрямил большой палец правой руки. Кнопка щёлкнула, ретранслятор, направленный чёрным дулом на женщину, тихо загудел.

- Ирина, - голос Струбова звучал чётко и монотонно, - задаю красный цвет. Что видите?

- Ничего.

- Сосредоточьтесь, не упускайте ни малейших изменений, - его указательный палец дважды взметнулся вверх.

 Бес дважды щёлкнул кнопкой. Полуминутная пауза, последовавшая вслед за этим, положительных изменений в эксперимент не внесла. Струбов продолжал наращивать мощность. Бес насчитал двенадцать нажатий, когда женщина, встрепенувшись, отчётливо произнесла.

- Вижу!

- Спокойно, - голос Струбова звучал повелительно. – Что видите? Опишите подробнее.

- Темнота уходит…. Как бы, рассеивается…

- Хорошо, - он рывком схватил стоящую на столе настольную лампу. Направив поток света себе в глаза.

Женщина вскрикнула, закрывая глаза ладонью, как это обычно делают при ярком свете. Указательный палец Струбова несколько раз судорожно согнулся. Бес быстро защёлкал жёлтой кнопкой. Согнулся большой палец, аппарат перестал гудеть.

 - Светлая боль, – возбуждённо закричала женщина.

- Мы с Вами, Ира будем называть то, что Вы видели яркой вспышкой. Запомнили?

- Да. Яркая вспышка.

- Прекрасно. Вы должны немного отдохнуть здесь же, в кресле. Я даже не буду отсоединять электроды. Через полчаса мы повторим эксперимент, - он самостоятельно, не прибегая к помощи Беса, освободил свою голову от проводов, которыми был соединён с ретранслятором и потянулся к ленте с записью энцефалограммы. – Ирочка, ни о чём не беспокойтесь. Я отлучусь буквально на минутку. С Вами всё это время будет оставаться мой коллега, - и, кивнув Бесу головой, стремительно скрылся за дверью.

 

Оставшись наедине со слепой женщиной и чудо аппаратом, Бес был заинтригован увиденным настолько, что некоторое время не мог прийти в себя.

«А, что, если попробовать самому», - пришла в голову шальная мысль. Он осторожно взял биоретранслятор в руки, направив его чёрное дуло на неподвижно сидящую женщину, как это несколько минут назад делал Вадим, щёлкнул зелёной кнопкой. Судя по характерному жужжанию аппарат включился, но эффект был нулевой. Слепая продолжала неподвижно сидеть, уставившись мёртвыми глазами в одну точку.

«Провода, - вспомнил Бес, - я забыл подключить электроды. – Один закрепляем на лобной области, - вспомнил он. - Два – на височной, по одной с каждой стороны и последний располагаем на теменной доле. Вот так. Теперь включаем».

 Женщина напряглась и вздрогнула как от удара током. Затем она медленно подняла голову и, поражённый Бес мог поклясться, что она осматривала комнату, как, абсолютно зрячий человек. Создавалось именно такое впечатление – слепая от рождения женщина напряжённо всматривалась в незатейливый узор обоев. Взгляд Беса раздвоился, с одной стороны он видел женщину, а с другой, вероятно, тот же, что и она - узор на обоях, но уже её глазами. Он мог дать голову на отсечение – слепая прозрела, а он обозревал мир уже четырьмя глазами или двойным зрением, не в состоянии выразить необычные ощущения. Взгляд женщины, беспорядочно блуждавший по стене, остановился на комнатном цветке, стоящем в небольшом коричневом горшке на широком больничном подоконнике.

 

 - Так вот какой ты, - она не отрывала жадного взгляда от цветка. – Вот как выглядят зелёные листья, тоненький стебелёк…, - стремительно поднявшись с кресла, она уверенно двинулась к подоконнику, но, сделав пару шагов, остановилась в нерешительности. – Я снова ничего не вижу, - голосок её зазвучал обиженно. – Что произошло? Ну, сделайте же, что-нибудь… – она уже кричала, судорожно цепляясь руками за стены. 

Бес почувствовал, что вновь обрёл способность видеть, как прежде и теперь обозревал палату только своими глазами. Облегчённо вздохнув, он успокоился, ничего страшного с ним не произошло. Слепая покачнулась.

 Мужчина, сорвав с головы электроды, бросился к ней, подхватив падающую женщину под руки в самый последний момент. Дверь с шумом отворилась и, в палату ворвался взволнованный Вадим.

- Что случилось? - закричал он с порога.

- Н-не знаю. Она что-то увидела…

- Этого не может быть…

- Нет, я видела…, - пытаясь вырваться из рук, с трудом её удерживающих мужчин, надрывно кричала Ирина. – Я видела цветок с огромными зелёными листьями…. Я могу видеть, как все…

- Успокойтесь, Ирочка. Вы не можете знать, как выглядит лист растения или зелёный цвет. Вы их никогда не видели.

 - Нет, видела, Ирина тяжело дышала, ее щеки раскраснелись. -  Я его видела на подоконнике…. И подоконник видела… первый раз в жизни

 

Истеричный крик слепой внимание коллег Струбова, работающих в соседних помещениях лаборатории. Комната наполнилась людьми в белых халатах. Больную успокоили, сделав укол. Корзун, прибывший на крики вместе с дежурным врачом, подошёл к Вадиму.

- Извините, Вадим Всеволодович, чисто профессиональный интерес вынуждает меня обратиться к Вам за разъяснениями. Что, собственно, произошло?

- Видите ли, Борис Львович, как мы с Вами и уговаривались, я проводил с больной эксперимент по методу Бронникова. Уже первый сеанс дал потрясающие результаты – тьма стала рассеиваться…

 - Как Вы сказали? Рассеиваться?

- Дословно это звучало так: «темнота уходит».

- И, что же?

- Всё, эксперимент был приостановлен. Я счёл необходимым сделать получасовой перерыв.

- Вы сняли энцефалограмму больной?

- Да, вот она.

- Позвольте полюбопытствовать?

- Конечно. Пожалуйста.

- Интересно, - разворачивая ленту, пробормотал Корзун, - что мы имеем. Обратите внимание, коллеги, электроэнцефалограмма этой девушки резко отличатся от электроэнцефалограммы зрячего человека. Бета ритм, обычно едва просматриваемый в норме, у неё присутствует во всех точках мозга и во всех отведениях, а вот альфа-ритм, связанный с наличием работающего зрительного канала отсутствует. Нет, видеть она не могла. Пожалуй, это галлюцинации. Но, какой-то эффект, судя по реакции нашей подопечной, имел место.

 - Борис Львович, я бы хотел продолжить эксперимент, с Вашего позволения…

- Дорогой мой, я не возражаю. Но Вы сами видели эмоциональные проявления, вызванные, как я понимаю, самим экспериментом. Больная возбуждена, можно даже говорить об истерии…. Вне всякого сомнения, это следствие влияния эксперимента.

- Да, да. Конечно. Я не имел в виду сегодняшний или ближайшие дни…, - сбивчиво, словно оправдываясь, лепетал Вадим. - Слепые, как правило, уравновешенны и мало эмоциональны…. Надо подкорректировать методику эксперимента, подумать…

- Абсолютно с Вами согласен, Вадим Всеволодович, - Корзун дружески похлопал Вадима по плечу, - совершенно правильное решение.

 

Прошло более получаса с момента их возвращения в кабинет Струбова, а Вадим всё не мог прийти в себя. Бес тоже немного нервничал, допивая уже вторую чашку кофе. Причиной его беспокойства был Корзун. Они встречались пару раз по делам, и теперь Беса беспокоила мысль, опознал его Борис Львович или нет. Наконец, он вспомнил, что, в основном, Корзун общался с Вадимом, осматривал больную, изучал электроэнцефалограмму и на посторонних внимания не обращал. Парик и очки делали его неузнаваемым. Эта мысль его успокоила, и он принялся наблюдать за приятелем, превратившимся в монумент. Тот внимательно исследовал энцефалограмму слепой женщины, записанную на длинной бумажной ленте. За полчаса приятели не произнесли и двух слов. Вадим был погружён в свои, только ему известные мысли, Бес не хотел мешать и терпеливо ожидал возвращения Струбова на грешную землю. Наконец, взгляд учёного приобрёл осмысленное выражение.

 - Может быть, выпьешь кофе. Смотришь, мысли и улягутся в нужном направлении, - предложил Бес, призывно постукивая чайной ложкой по блюдцу.

- Пожалуй, выпью, - согласился Вадим. – Что-то здесь не стыкуется, - без перехода добавил он, продолжая мыслить вслух.

- Давай подумаем вместе, - предложил Бес, - как известно, одна голова хорошо...

- Ну, что же, - принимая, из рук приятеля чашку с горячим ароматным кофе, согласился Струбов, - давай проанализируем ситуацию от начала до конца. Эксперимент был задуман многоступенчатый, на каждом этапе предполагалось достижение определённой цели. На первом этапе, как ты, наверное, понял, необходимо было научить Ирину различать цвета, поскольку единственным известным ей цветом был чёрный цвет. Я решил начать с красного. Это самый колоритный, я бы сказал, самый насыщенный цвет. По крайней мере, так его воспринимают люди зрячие. Ты помнишь, как она отреагировала на красный цвет?

 

- Она сказала, что-то вроде того, что темнота стала не такой глубокой. Да, что-то в этом роде.

- «Темнота уходит…. Как бы рассеивается». Вот дословно то, что она сказала. То есть, темнота теряет насыщенность. Тебе приходилось смотреть футбол по чёрно-белому телевизору, матчи, где одни футболисты выступают в чёрных футболках, а другие в красных?

- Приходилось. Красный цвет в чёрно-белом изображении выглядит как серый.

— Вот именно.

- Выходит, она вообще не различает цветов? Дальтоник?

- Восприятие цветов и предметов у всех людей одинаково, поскольку это функции сетчатки глаза. Следовательно, искажение информации идёт на уровне передачи импульса непосредственно в кору головного мозга по нервным волокнам.

 - Патологические нарушения структуры мозга

- Не обязательно, просто мозг не идентифицирует принимаемую информацию. Не располагает аналогами для ее адекватной оценки. Ему не с чем сравнивать. Нет шаблона. Говоря примитивным языком, он никогда этого не видел, а поэтому не узнаёт.

- Не совсем понятно.

- Непонятно? Попытаюсь объяснить проще. Как-то одним из серьёзных специализированных журналов был объявлен оригинальный конкурс. Требовалось нарисовать то, чего не существует в мире. Вот такая простая задачка – нарисуй то, чего никто никогда не видел.

- «Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что», - вспомнил Бес известную сказку. Ну и как, нарисовали?

 

- Самая квалифицированная комиссия, в состав которой входили специалисты с мировыми именами – психологи, физики, биологи, художники и так далее, пришли к выводу, что невозможно представить на бумаге или холсте того, чего нет в природе. Рисунки и картины на суд были представлены самые фантастические, но в воображении художников постоянно возникали ассоциации с тем, что уже существует на земле или в космосе. Вот почему Ирина не смогла распознать красный цвет. Тогда я ужесточил опыт, направив яркий луч света от настольной лампы себе в глаза. Ты помнишь, какая была реакция?

- Она прикрыла глаза рукой, как бы защищаясь.

 

— Вот именно, защищаясь от яркого света. Мозг получил сильнейший раздражитель, реакция на который защита. Когда возникает реальная угроза для организма вопросы идентификации уходят на второй план. Основная задача не распознать опасность, а избежать ее. Вот откуда непроизвольный жест рукой.

- Итак, - подытожил Бес, - мы имеем пациентку, страдающую функциональной слепотой, которая не в состоянии воспринимать ни цвет, ни образы, ничего вообще, хотя сам орган зрения цел и невредим. Где-то, непонятно, где, что-то испортилось в сложных хитросплетениях центральной и периферической нервных систем. Но это же тупик, который никуда не ведёт. Эта женщина никогда не будет видеть. Такое просто невозможно в принципе, если, конечно, твоя теория верна.

 - Ошибаешься. Она будет учиться видеть моими глазами, оценивать увиденное моими ощущениями, ощущениями человека, правильно воспринимающего увиденное и располагающего многолетним опытом анализа зрительных восприятий.

- Я не пойму механизма передачи твоих зрительных ощущений в её мозг.

 

- Здесь всё просто. Тебе известно чувство, преследующее многих людей с нормальной психикой. Время от времени кажется, что кто-то смотрит им в затылок. На добровольцах экспериментально доказано, что они ощущали взгляд, как мимолётное давление на затылок. Физическое, заметь, давление. Радиофизик Кажинский пришёл к выводу, что «лучи зрения», представляют собой узкие пучки биорадиоционных излучений мозга. Электромагнитными волноводами служат «палочки» сетчатки глаза, напрямую связанные с мозгом. С их помощью энергия, генерируемая мозгом, может концентрироваться и узконаправленно излучаться. Профессор Симаков выдвинул гипотезу, что в сложноустроенных палочках сетчатки возникает что-то наподобие рентгеновского биолазера, а академик Казначеев из института общей патологии и экологии человека, в свою очередь, неопровержимо доказал, что лазерный луч определённого диапазона может переносить информацию на расстояние. Вот так я передаю Ирине свои зрительные восприятия.

 - И на какое же расстояние возможна передача?

- Этого я пока не знаю, но думаю не менее километра. Вернее, расстояние ограничено возможностями биоретранслятора. Впрочем, многие парапсихологи утверждают, что информация может передаваться на сколь угодно далёкие расстояния даже без всяких усиливающих приборов. На мой взгляд, это утверждение довольно спорное. Так вот, до сего момента мне всё понятно. Дальше начинается какая-то необъяснимая белиберда. Эксперимент заканчивается, а, самое интересное только начинается – больная внезапно прозревает. Так, что же, всё-таки, произошло в моё отсутствие? Ты можешь более подробно, буквально по минутам расписать, что делала Ирина, что она говорила, как себя вела…. Меня интересует твое мнение по этому поводу, мнение, в недалеком прошлом, практикующего врача.

 

 - Я мало что могу добавить к тому, что тебе уже известно, - начал Бес, осторожно подбирая слова.

Вадим не должен узнать правду. Что-что, а сложить два и два он сумеет и тогда всё, полный крах. Лгать надо было правдоподобно.

-  Несколько минут Ирина сидела неподвижно в том же положении, в котором ты её оставил. Затем мне показалось, что она рассматривает помещение.

- Рассматривает комнату, ты в этом уверен?

- Я сказал, мне показалось, что она рассматривает комнату и.…, - Бес сделал длинную паузу.

- Дальше, - нетерпеливо перебил его Струбов.

- Она сказала, что видит цветок на подоконнике, вернее понимает, как выглядит цветок - стебель листья, зелёный цвет, прочее такое…

 - Невероятно! Это необъяснимо, - воскликнул Струбов, впившись взглядом в Беса.

- Что невероятно? - опешил Бес.

- Невероятно то, что она увидела и смогла описать цветок, стоящий на подоконнике. Кстати, что это за цветок?

- По-моему, роза. Да какая разница. Ты же сам говорил, не могла она его видеть, цветок этот. И Корзун подтвердил, мол, энцефалограмма показывает отсутствие каких-то там ритмов, которые обязаны быть у зрячих людей. Так что перестань терзаться, выдумала она всё.

- Выдумала, говоришь? Зачем же выдумывать то, что существует на самом деле, а? Цветок-то был действительно и сейчас есть.

 - Да мало ли как она могла узнать о цветке. Медсестра рассказала, родственники, посетители. Мало ли кто. Слепые, они любопытны и всегда просят рассказывать о вещах окружающих их. Вот она и представила себе, что видела розу наяву. Опять же стресс, вызванный экспериментом. И не такое привидеться может.

 

- Нет, - задумчиво протянул Струбов, - здесь что-то другое. То, что я пока объяснить не в состоянии.

- Видишь ли, я уверен, что биоретранслятор продолжал действовать на Ирину и после того, как я от него отключился.

- Как же такое возможно не понимаю…?

- Ты забыл его отключить.

- Что?

- Я говорю, ты забыл впопыхах выключить биоретранслятор.

 - Хорошо, предположим, забыл, - осторожно согласился Бес, - но как он мог работать без экспериментатора, едва ли не самого важного, если верить твоим заверениям, звена эксперимента? Как?

- Этого я объяснить не могу, поскольку не имею ни малейшего представления о механизме явления, но то, что прибор работал, и Ирина видела цветок — это я могу утверждать с полной определённостью.

- Даже так, - задумался Бес, - и, что же тебя убедило в этом окончательно?

— Вот это, - протянул он Бесу энцефалограмму слепой. – Энцефалограммы было две: одна та, которую я снял в процессе эксперимента, вторую же я заметил, когда вернулся в палату. Видишь ли, это необычный энцефалограф. Он устроен так, что фиксирует все изменения, происходящие в мозге исследуемого без участия исследователя, но, конечно, лишь в том случае если подключены электроды. Так вот, на этой второй энцефаллограмме чётко отслеживается альфа-ритм, а это может означать только одно - на какое-то время, каким-то непонятным образом, зрение было восстановлено и она, всё-таки, видела цветок.

 - Согласен, давай представим невероятный факт – цветок Ирина увидела, но как она его узнала, никогда в жизни не видя не только цветков, но и ничего вообще кроме тьмы?

- Вопросов много, ответов нет. Необходимо разобраться во всём спокойно, не суетясь. Ты прав, не стоит привлекать ненужного внимания к проблеме. Эксперименты придётся временно свернуть и ретранслятор укрыть в надёжном месте. Ты не сможешь помочь?

- Н-не знаю…, - нерешительно замялся Бес, не ожидавший подобной удачи. – Есть у меня пара сейфов в квартире. В одном я храню ружьё, в другом бумаги и кое-какие ценные вещи. Там можно спрятать и биоретранслятор. Живём мы, как ты знаешь, вдвоём с женой. Квартиру она, практически, не покидает. Так, что место, я полагаю, надёжное.

- Ну, вот и прекрасно. Забирай прибор и документацию к нему. Вернёшь, когда это всё понадобится. Я же пока займусь вплотную бюджетной тематикой.

 

Глава 15

 

Людмила Лядова накануне концерта была не в самом лучшем расположении духа. В последнее время она стала замечать, характер её с годами изменился до неузнаваемости. Раздражение и неприязнь мог вызвать любой пустяк, мелочь, которая в прежние годы даже не привлекла бы внимания. Причин две: с одной стороны, накладывала отпечаток профессия - Людмила популярная эстрадная певица и некоторая раздражительность и, где-то даже капризность, была частью её имиджа. Не стервозная звезда, вроде бы, как и не звезда вовсе, а так, покладистая тётка из клубной самодеятельности. Кому она интересна? Так что, положение обязывало. Вторая казалась причина более серьёзной и глобальной. Лядова старела и старела катастрофически быстро. Существует в природе особая категория женщин, поразительно долго сохраняющих красоту и свежесть, даже в зрелые годы.

 Они выглядят значительно моложе своих лет и со временем сами начинают уверовать в свою исключительность, в то, что время остановилось, застыло, щадя их неувядаемую красоту, этот редкий дар природы. И сколь глубоким, и эмоциональным становится разочарование, когда в один прекрасный, а вернее ужасный день, приходит ощущение первых признаков надвигающейся старости – появляются морщины, тускнеет и становится дряблой кожа, теряют блеск глаза. В отличие от сверстниц, процесс увядания которых растянут во времени на несколько лет, эта категория женщин стареет буквально на глазах. Полгода – год и они превращаются из благоухающих здоровьем и молодостью женщин, буквально в старух. Не уступая разрушительным признакам дряхлости, самым неприятным образом меняется и характер. На смену веселью и жизнерадостности приходит раздражительность, пессимизм. Прежняя общительность и доброжелательность бесследно исчезают. Открытый, праздничный образ жизни звезды уступает место замкнутости, раздражительности, нежеланию видеть, кого бы то ни было. Помощь пластических хирургов, килограммы наносимых на лицо и тело чудодейственных мазей и кремов лишь ненадолго откладываю неумолимое действие физиологических законов старения.

 В конце концов, подавляющая часть женщин, осмотревшись и обнаружив вокруг себя уже давно потерявших товарный вид ровесниц, постепенно привыкает к мысли - необходимо как-то мириться с подобным положением дел. Рано или поздно они приходят к неутешительному, но единственно правильному выводу – хочешь ты или нет, но с этим придётся доживать жизнь. Эта очевидная философская мысль смиряет с действительностью и успокаивает женщин будничных профессий. А, что делать, если ты актриса или певица? Как быть, если красота и привлекательность твой профессиональный багаж? Понравится ли твоим поклонникам и почитателям то, как ты выглядишь, если сама без слёз не в состоянии лицезреть собственное отражение в зеркале? Людмила, певица любимая и боготворимая миллионами почитателей её таланта, ещё со времён существования Советского Союза знала ответ на этот вопрос.

 На её глазах в разное время со сцены уходили великолепные певицы и актрисы, гонимые беспощадной старостью. Кто-то уходил молча, без сопротивления, понимая, что время их прошло. Кто-то, украдкой глотая слёзы, сохранял крохи надежды на чудо. Они надеялись на последний шанс, на то, что возможно когда-то, где-то могут быть востребованы. Впрочем, существует и третья категория - бойцы, продолжавшие бороться за место на сцене с молодыми напористыми талантами, дышащими в затылок и настойчиво требующими уступить лыжню. Как правило, такие попытки заканчивались плачевно. Кокетничающая и веселящаяся на сцене эстрадная бабушка, являет собой зрелище весьма нелицеприятное. Народ отказывается смотреть и слушать концерты с участием престарелых див. Всем хочется если не ощущать, то хотя бы зрителем участвовать в празднике красоты и молодости, а тут показывают такое непотребство.

 Людмила Лядова прекрасно осознавала, не за горами то время, когда и ей придется проститься со сценой, с которой она так сроднилась за многие годы. Ещё собирались залы, её ещё боготворила миллионная армия поклонников. Всё это было. С прежним успехом выступала она на больших концертах, посвящённых различным профессиональным праздникам – дню полиции, дню работников железнодорожного транспорта и тому подобное. Но в гастрольных планах певицы уже можно было обнаружить предложения посетить такие захолустные города, куда раньше она не согласилась бы ехать ни за какие коврижки. Выяснение отношений на эту тему со своим продюсером, Аркадием Винским, только усугубило тоску. Он, как говорится, был у неё одним из лучших в профессии, и всегда держал нос по ветру. Аркадий, после долгих колебаний и сомнений, откликнулся на призывы певицы поговорить откровенно о ситуации, в которой они оба теперь оказались.

 Правда, которой она так настойчиво добивалась, была шокирующей. Дела шли из рук вон плохо. Приглашения на гастроли сократились чуть ли не втрое. Публика, пресыщенная не только отечественными, но и зарубежными звёздами, на концерты не рвалась. Давно прошли те времена, когда люди днюя и ночуя у касс, жаждали заветного билетика. Дефицит в стране исчез не только на колбасу и промтовары, но и на развлечения. Ассортимент исполнителей в столице и крупных городах страны расширился настолько, что конкуренция достигла апогея. Выбирай на любой вкус. За зрителя приходилось бороться, не манкируя никакими приглашениями, пусть даже самыми непрестижными. И она смирилась, решив для себя, что будет работать, как работала, но, когда почувствует спад волны популярности, уйдёт сразу же без колебаний и сомнений. Надо, чтобы зритель запомнил тебя же молодой и талантливой, как в лучшие годы, а не старухой, срывающей редкие скупые аплодисменты скучающей публики.

 В этот город она прибыла по приглашению своего старинного знакомого Самулевича Фёдора Корнеевича – одного из богатейших людей страны, удачливого бизнесмена и влиятельного политика. Хотя Самулевич уже много лет назад закрепился и процветал в Москве, он не порывал связей с родным городом. Людмила давно заметила эту особенность, присущую многим успешным людям, начинавших бизнес или политическую деятельность на периферии и перенесших их на широкие столичные просторы. То ли скороспелых олигархов донимала ностальгия по молодой, насыщенной адреналиновыми событиями жизни, то ли они сохраняли за собой пути отступления, в случае если в столице не всё так удачно сложится, как хотелось бы. Скорее всего, имели место и первая, и вторая, а, возможно, и другие причины, известные только им одним.

Самулевич довольно часто организовывал для земляков всевозможные благотворительные акции – раздавал подарки детским домам или домам престарелых, не скупился на организацию концертов для жителей города, что особенно радовало молодёжь. Твердая уверенность в том, что благотворительность окупится сторицей, заставляла раскошеливаться. Денег на развлекательные мероприятия не жалел. Богатых и успешных соотечественников, основная масса народа люто ненавидела. Люди вполне справедливо полагали, разбогатели-то они именно за счет тех недоданных народу материальных благ, исчезнувших в карманах новоявленных толстосумов. Фёдор Корнеевич устраивал праздники для города, полагая, что подобные шаги вызовут положительные эмоции у людей, и сгладят негативное к нему отношение.

Горожане видели на площадях города выступления практически всех звёзд российской и зарубежной эстрады чаще, чем столичные жители. Звёзды весьма охотно ехали в этот город. Оплачивались подобные концерты весьма щедро. Вот и теперь, накануне выборов мэра города, на место будущих политических баталий прибыли самые популярные исполнители, задача которых поддержать кандидатуру Кравца Станислава Викторовича, выдвиженца, как утверждали сведущие люди, самого Фёдора Корнеевича. В честь Людмилы Лядовой, самой популярной певицы из десанта звёзд, накануне высадившихся в городе, была организована вечеринка в одном из лучших ресторанов города. Отцы города и многочисленные подельники Самулевича радушно встречали артистов. Было сказано много приятных слов в адрес работников искусства и выпито немыслимое количество спиртного. Лядова, как и полагается, восседала королевой на этом импровизированном балу, и большая часть восторженных комплиментов было произнесено именно в её адрес.

 Сидя вечером следующего дня в гримёрке, она всем телом ощущала усталость и апатию, с грустью осознавая, что такие бурные вечеринки уже не для неё. Силы не те, а концерт требовалось отработать по полной и вживую. Таковы условия организаторов. Аркадий несколько раз заглядывал в гримёрку и, видя плачевное состояние певицы, сокрушённо качал головой. За столько лет общения, хватало одного беглого взгляда, чтобы определить не только в каком настроении пребывала любимица публики, но и о чём думала в данный момент. Сегодня он серьёзно опасался, что у Людмилы силёнок может хватить только для того, чтобы выйти на сцену, не больше. Петь вживую она вряд ли потянет. Что же, придётся открывать рот под фонограмму. Досадно, но надо улаживать вопрос с организаторами. Согласятся, никуда не денутся. Куда лучше, когда примадонна поёт под фонограмму, чем вообще не выйдет к зрителям. Не тот кураж, не тот концерт.

 Организаторам действа неприятное известие он озвучил перед началом концерта, чем привёл их в состояние крайнего расстройства. Шум, гвалт, препирательства, ссылки на контракт как на библию, следовать которому стороны обязывались неукоснительно, ни к чему не привели. Винский стоял как скала, о которую разбивались все волны негодования. Посещение гримёрки певицы, предпринятое принимающей стороной с целью воздействовать непосредственно на примадонну, было большой тактической ошибкой. Уборную разъяренной фурии они покинули скорым шагом, почти бегом, сопровождаемые отборной бранью и топаньем ногами. Примадонна была большая мастерица по поводу умения нецензурно выражаться. Уклоняясь от предметов, пущенных вслед меткой рукой взбесившейся звезды, делегация покинула негостеприимное помещение, радуясь, что так быстро оказались по ту сторону двери. Потерпев сокрушительное поражение, организаторы сникли и смирились с неизбежным. По взаимной договорённости Лядову решено было выпустить в финале концерта, дабы дать ей возможность прийти в себя. Чтобы исключить нежелательные визиты, у двери певицы была выставлена охрана с указаниями, никого, ни под каким видом в гримёрку не пускать.

Лядова всё ещё полулежала в кресле, слегка прикрыв глаза, и безуспешно настраивалась на выступление, когда почувствовала лёгкое колебание воздуха. Входная дверь приоткрылась, пропустив улыбающегося мужчину со странным продолговатым предметом в руке, неизвестно как просочившегося сквозь охрану. Приступ ярости, вызванный появлением незваного поклонника, неожиданно угас, сменившись безмерным удивлением. Почему-то нежданный визитер ее заинтересовал. Несколько минут они пристально смотрели друг другу в глаза.

- Устала? - спросил незнакомец, не шевеля губами и не открывая рта.

- Чертовски, - ответила она, мысленно, и это её почему-то не удивило. Подобное общение показалось ей на много проще и приятнее, чем раздражающая слух человеческая речь.

- Не беда. Это поправимо. Хочешь спеть так, как не пела даже в лучшие свои годы? – в глазах незнакомца мелькнул неподдельный интерес.

 - Ты кто, волшебник? Всё можешь? – мысленно спросила она, ни минуты не сомневаясь в том, что предложение загадочного посетителя не пустые слова и желание покрасоваться.

- Важно, чтобы ты хотела, остальное мои заботы.

- Конечно же, хочу. И, что для этого надо?

- Только твоё желание.

- Так мало? И как же ты мне поможешь?

- Я дам тебе столько энергии, сколько ты в состоянии принять. Закрой глаза, откинь голову назад, - прохладная ладонь незнакомца легла на её воспалённый лоб, и она почувствовала могучий прилив энергии, захлестнувший ее мозг, наполнил живительной силой все тело. – Когда ты придёшь в себя, - услышала она, засыпая, - и выйдешь на сцену, у тебя всё получится. Это будет лучшее из того, что тебе удалось сделать как певице.

 

Она очнулась от шума в номере, вызванного приходом целой делегации, возглавляемой Винским.

- Всё радость моя, – безапелляционно заявил он, - хочешь, не хочешь, а выходить на сцену надо. Зритель сучит ногами в предвкушении встречи с тобой. Фонограмка заряжена. Два твоих последних хита. Отпела, прошлась по сцене, воздушный поцелуй публике и домой, в норку, досматривать прерванный сон.

Людмила выпрямилась, как отпущенная пружина и озорно сверкнув глазами заявила.

- Никаких фонограмм. Никаких нарушений контракта. Отработаем по полной программе и даже сверх неё. На сцену к зрителю, - легко вскочив с кресла, выкрикнула она, бодрым шагом покидая гримёрную.

 Винский долгим удивленным взглядом проводил на глазах помолодевшую диву.

Бес быстрым шагом покинул гримерку Лядовой, направляясь в сторону зрительного зала. В четырнадцатом ряду его ждала жена. Места были прекрасные, посреди зала. Это устраивало, так как он не только будет слышать любимую певицу, но и наслаждаться манерой ее исполнения с близкого расстояния. Сегодня, все складывалось на редкость удачно. Случайно подслушанный разговор организаторов концерта, недовольных плохим самочувствием Лядовой и намерение ее петь под фонограмму огорчил его. Бес любил эту певицу, и послушать ее вживую было его давней мечтой. Но билеты на концерты эстрадной дивы стоили больших денег, которых у него никогда не было. Все, что он зарабатывал, тратилось на более важные жизненные нужды. Сегодня другое дело. Сейчас он может себе позволить все, что пожелает. В голову пришла шальная мысль, он решил попробовать на певице ретранслятор.  Все произошло так, как он и предполагал. Не замеченный, ни охраной у дверей гримерной, ни снующей взад-вперед артистической братией он проник в уборную певицы. В нем снова проснулся ученый, решающий задачу оценки результатов эксперимента, поставленного на стареющей диве. Истощение и износ организма певицы поражал. Неужели такая простая и приятная работа как песнопение, отнимает столько сил и здоровья?

Погруженный в свои мыли, Бес не обратил внимания на человека, укрывшегося в тени одной из массивных колонн фойе.

 - Прекрасно, - пробормотал Струбов, глядя вслед удаляющемуся Бесу. – А теперь посмотрим на результат твоих похвальных потуг.

     Никогда Лядова не была так счастлива, как после последнего концерта. Публика сатанела от восторга. Сцена была завалена букетами цветов. Шесть раз она выходила на бис, поразив своей энергией и невесть откуда вернувшейся молодостью не только многоопытного Винского, но и всю артистическую братию. Людмила исполнила свои последние хиты, вспомнила популярные песни далекой молодости. Вместе с залом спела песни, ставшие в стране общепризнанными шедеврами эстрадного искусства, сделавших Лядову той любимой миллионами зрителей певицей, которой она сегодня была. В общем, вечер удался на славу. Сопровождаемая овациями и восторженными восклицаниями многочисленных поклонников, дива гордо прошествовала в гримерку. Полнейший триумф, которого каких-то, полтора – два часа назад не ожидал никто, включая саму певицу.

 Самулевич уже был в уборной. Две огромные корзины цветов его люди внесли сразу же, как только Лядова переступила порог.

- Я поражен, нет, потрясен силой и красотой Вашего неувядающего таланта, - галантно склонившись, он поцеловал руку примадонны. – Позвольте поблагодарить Вас за ту атмосферу праздника, которую Вы привезли в наш город. Не скоро сегодняшний вечер забудется Вашими поклонниками.

- Вы мне льстите, Фёдор Корнеевич. А, в прочем, сегодняшний концерт – это моя лебединая песня.

- Зачем столько пессимизма, дорогая Людмила Борисовна! Как Вас встречал и провожал зал! Восторг, овации! Уверен, Вы еще не один год будете радовать нас своими песнями.

- Ваши б слова, да Богу в уши. Может быть, и попою еще годик – два…

- Больше, намного больше, чем Вы себе отвели! Мы, ваши поклонники, на это очень надеемся.

- Спасибо, Фёдор Корнеевич. Спасибо, дорогой друг!

- Не смею Вас больше беспокоить и прошу принять мое предложение посетить наш город еще раз.

- Спасибо преогромное!

 

 Аркадий Маркович Винский сгорал от нетерпения в преддверие встречи со своим старинным другом. Дружба эта тянулась еще со студенческой скамьи и продолжалась вот уже около сорока лет. Он выскочил в фойе концертного зала и увидел его – старого приятеля у колонны рядом с женой, едва достававшей ему головой до плеча.

- Вы как всегда неразлучны, - наклонившись, поцеловал он руку Анне Николаевне.

Друзья обнялись и, троекратно расцеловавшись.

- Сколько же мы с тобой не виделись, а Глеб? - растрогался Винский, выпуская, наконец, их своих объятий Корнилова.

- Двенадцать лет, - немного подумав, ответил генерал.

- Двенадцать лет! – как эхо повторил Винский. – Это же целая вечность! Будет, будет еще время посидеть, вспомнить бесшабашную студенческую молодость. А сейчас я хочу познакомить вас с Лядовой. Давайте пройдем в гримерную.

 - Извини, Аркаша, но я не могу. Масса дел. Жду вас к ужину. Чтобы непременно были.

- Что за новости, Анюта! Неужели ты не хочешь вот так, запросто, пообщаться со знаменитостью. Не каждый же день к вам заезжают звезды такой величины.

- Спасибо за приглашение, но мне надо подготовиться к вечернему ужину. Я не хочу выглядеть негостеприимной и нерадушной хозяйкой. Я жду вас, - помахала она рукой, направляясь к выходу.

- На чем же она доберется? Сейчас я организую транспорт, - разволновался Винский.

- Капитан Серегин отвезет ее.

- Капитан? – удивился Винский.

— Это мой помощник. Сегодня я попросил его сесть за руль и покатать нас. Затем он заедет за нами.

 - Ну, уж нет. Мы как-нибудь сами доберемся. Не глубокие старики…, пока еще. Постой, постой, - вдруг напрягся он, заметив кого-то за спиной у генерала. - Поистине сегодня день приятных встреч.

 

Он взял генерала под руку и увлек его вглубь фойе, направляясь к одиноко стоящему мужчине. Тот держался в стороне от основной массы и, казалось, был чем-то озадачен. Задумчивое выражение лица незнакомца не вписывалась в шумную, веселую атмосферу праздника, царящего вокруг.

- Боже мой, какая встреча! - воскликнул Винский, приближаясь к незнакомцу. Вы ли это, Вадим Всеволодович?

Незнакомец скользнул взглядом по лицам приятелей и остановил недоуменный взгляд на Аркадии Марковиче.

- Вы меня не помните? – удивился тот, теребя за рукав Струбова. — Это же я, Винский. Ну! Нас познакомила Елена Викторовна Одинцова….

 - Нервный срыв, - наконец вспомнил Струбов. - Аркадий….

- Маркович, - подсказал Винский. – Ну, наконец-то, вспомнили. Вот, Глеб, познакомься. Этому человеку я обязан своим здоровьем, если не самой жизнью. Корнилов Глеб Георгиевич, - представил он приятеля.

- Как Вы себя чувствуете, Аркадий Маркович? - генерал почувствовал, большого удовольствия эта встреча Струбову не доставила.

Винский, пребывающий в прекрасном расположении духа, то ли не замечал негативного отношения Струбова, то ли не придавал этому значения.

- Замечательно! И именно благодаря Вам, Вадим Всеволодович, благодаря Вашему таланту и высочайшему профессионализму. Ты знаешь, Глеб, чем я обязан этому человеку? - дернул он за рукав Корнилова. - Всем!

- Вы преувеличиваете, уважаемый Аркадий Маркович, - вежливо возразил Струбов. – Всего-навсего легкое переутомление….

 

- Легкое переутомление? – перебил Винский. - Да те доктора, к которым я обращался до Вас, ставили мне диагноз нервное истощение и нервный срыв. Говорили, что для восстановления здоровья нужны месяцы, а то и годы. Ты не поверишь, Глеб, но я был на краю помешательства. И все бы кончилось весьма плачевно, если бы Леночка Одинцова не свела меня с очень большим человеком, академиком Делиевым. Маститый ученый, глыба. Вот он-то и поручил Вадиму Всеволодовичу заняться моим здоровьем. И ты не поверишь, через месяц я уже был весел и жизнерадостен как городской воробей. Всего несколько сеансов, проведенных Вадимом Всеволодовичем, вновь вдохнули в меня жизнь, и такую бешеную энергию, что удивлению моему не было предела.

 Теперь уже генерал точно знал, незапланированная встреча Струбову хорошего настроения не прибавила, застав врасплох. А от воспоминаний Винского он вообще был не в восторге.

- Работники искусства люди эмоциональные и им присуща способность к преувеличению значимости событий, - сказал Струбов, почему-то обращаясь к Корнилову. – В этом нет ничего плохого. Наоборот, всплеск эмоций и талант – это две составляющие одного звена, необходимых творческому человеку в его работе.

Корнилов молча кивнул, соглашаясь с сомнительным утверждением знакомого Винского.

- А, что, если мы сейчас все вместе отправимся к нашей примадонне, - кипучая энергия Винского била через край. – Я буду безмерно рад представить вас ей. Она хотя дама и капризная, но это так, для публики. Публика, она обожает капризных звезд.

- Я тороплюсь… - пытался отклонить настойчивое предложение Струбов. – Возможно в другой раз….

- Никакие аргументы не принимаются, а другого раза может и не быть. Я Вас, Вадим Всеволодович, сегодня никуда не отпущу, будьте уверены, - безапелляционно заявил Винский, беря под руки обоих собеседников и направляясь с ними в сторону гримерки Лядовой.

 

- Ты только посмотри, душа моя, кого я к тебе привел, - закричал он с порога, вваливаясь в апартаменты певицы и волоча за собой смущенных спутников.

Лядова, грациозно поднявшись с кресла, сделала шаг навстречу гостям. Все еще находясь в приподнятом настроении, она милостиво приняла спутников продюсера, разрешив каждому из них облобызать ручку. Корнилов вручил певице букет цветов, сказав при этом несколько общепринятых банальных слов, принятых произносить в подобных случаях.

- Корнилов Глеб Георгиевич, - представил его Винский. – Мой старинный друг еще со студенческой скамьи. Представь, мы не виделись двенадцать лет! Целую вечность! Пять лет мы прожили в одной комнате общежития и были неразлучны как сиамские близнецы. Лучшие годы моей жизни. Да-а! Студенты юрфака, - предался он воспоминаниям. - Глеб отличник, ленинский стипендиат, а мне наука что-то не пошла. Он учился за себя и за того парня, то есть за меня. Писал контрольные, готовил меня к сессии. А я с гитарой не расставался, играл в ресторанах да на свадьбах, подкармливая и его, и себя. Юриста, конечно, из меня не получилось, зато вышел отличный продюсер. Вот Людочка не даст соврать.

- Мне Аркаша о Вас много рассказывал, Глеб Георгиевич. Весьма рада, что выпал случай познакомиться лично.

 Корнилов сдержано поклонился.

- А это, - Винский положил руку на плечо Струбова, - мой ангел-спаситель. Помнишь девяностые? А те проблемы, которые нас одолевали в то непростое время? Сколько нервов было потрачено и крови попорчено, помнишь?

- Да, - грустно улыбнулась Лядова. – Ты, как человек эмоциональный, чуть Богу душу не отдал. Сложное было время, опасное, – предалась неприятным воспоминаниям актриса.

— Вот именно! Если бы не талант Вадима Всеволодовича, не знаю, что и было бы. Только благодаря ему я до сегодняшнего дня в строю и еще долго буду в нем оставаться.

  - Аркадий Маркович преувеличивает мою более чем скромную роль в своем исцелении. Ничего сверхъестественного. Обычное переутомление, вызванное стрессовыми ситуациями, отнюдь не редкими в его беспокойной профессии.

 

- Ничего не преувеличиваю! – сварливо возразил Винский. – Кем я тогда был? Выжатым лимоном. Стариком с неуравновешенной психикой и дрожащими руками. Смерть от нервного истощения – худшее, что могло меня ожидать. А кем я стал после Ваших сеансов? Человеком, до краев наполненным кипучей энергией. Вы, Вадим Всеволодович, зарядили меня такой могучей энергией, что я и сегодня, после стольких лет, ее в себе ощущаю.

 - Энергией? – Лядова пристальным, изучающим взглядом впилась в лицо Струбова. – Вы можете наполнять человека энергией, как стакан водой?

- Аркадий Маркович выразился фигурально, применил образное выражение. Все его положительные эмоции и другие ощущения подобного рода, не что иное, как нормализация работы центральной нервной системы, подвергнувшейся воздействию стресса.

Лядова, внимательно вслушиваясь в слова говорящего, пытаясь вспомнить, похож ли этот голос на голос ее неожиданного визитера, но не смогла, и поэтому решила действовать напрямую.

- То есть, Вы утверждаете, что один человек не в состоянии передать другому человеку энергию?

 - Нет, конечно. Человек не аккумулятор…

- Не могу с Вами согласиться, Вадим Всеволодович, и я тому наглядный пример.

- Ты! – Винский был поражен. – Значит, сегодняшним успехом ты обязана какому-то доброму гению. Уж не Вы ли, Вадим Всеволодович, спаситель сегодняшнего концерта. Ей богу я не удивлюсь, если это так…

От генерала не ускользнуло смущение и растерянность ученого. Было понятно, Лядова не шутила. Уж слишком долго и пристально рассматривала она Струбова, вслушиваясь в речь ученого. Корнилов насторожился. В гримерной певицы произошло нечто такое, что могло пролить свет на события последних месяцев.

 

- Очень интересно, – генерал иронично посмотрел на певицу, всем своим видом выражая недоверие неправдоподобному заявлению.

- Я вижу, Глеб Георгиевич, Вы ставите под сомнения правдивость моих слов, - холодно проронила Лядова, повернувшись к генералу.

- Ни в коем случае! - воскликнул тот, прижимая руки к груди. – Буду рад услышать эту удивительную историю из Ваших уст.

- Пожалуйста, я могу рассказать, если это интересно всем присутствующим.

- Еще как интересно, - заверил певицу Винский.

 Лядова, сосредоточившись и стараясь не упустить деталей, попыталась донести до слушателей собственные ощущения и переживания от общения с таинственным незнакомцем. История была выслушана гостями с большим вниманием. Корнилов следил за выражением лица Струбова. У генерала сложилось впечатление, что большого удивления рассказ певицы у ученого не вызвал. Можно было бы даже так сказать, скорее всего, певица подтвердила то, что для Вадима Всеволодовича уже давно не было тайной.

- Интересная история, - безразличным голосом оценил рассказанное Струбов. – Если я Вас правильно понял, между Вами и незнакомцем была телепатическая связь.

- Да, - подтвердила Лядова, - мы обменивались мыслями, а не словами. Это было так просто и легко. – Внезапно ее осенило. – Так вот почему я не могу вспомнить его голос! Я его просто не слышала.

 - А лицо? – спросил генерал. – Лицо-то его Вы должны были видеть? Ведь Вы же находились от него на расстоянии вытянутой руки.

- Да, конечно, - Лядова задумалась. – Видеть была должна и видела. Надо вспомнить.

Генерал физически ощутил, как напрягся Струбов.

- Ну, и как же он выглядел, этот пришелец? Молодой, старый, красивый или страшненький, - хитро прищурив глаз, принялся допрашивать свою подопечную Винский.

- Нет, не помню, - наконец призналась певица. – Лицо не помню совсем.

- Так не бывает, - не поверил продюсер своей подопечной. – Я понимаю, девичья память и все такое…. Но, не настолько же, ей Богу? Мне, например, стоит один раз увидеть человека, и я узнаю его в любой толпе.

 

- Сама ничего не понимаю, - растерянно произнесла Лядова. – Вначале мне казалось, что стоит только восстановить в памяти те события и все вспомнится. Но нет, не вспоминается.

- Странно, - вновь не поверил Винский. – Что-то ты темнишь, подруга. А с другой стороны, как же он в гримерку просочился, а? Дверь надежно охранялась. Мимо тех двух молодцов, что и сейчас торчат у тебя за дверью, и муха не пролетит. А мы сейчас проверим.

Винский быстрым шагом направился к двери и настежь ее распахнул. Охранники находились на своих местах.

- Кто входил в гримерку перед выходом Людмилы Борисовны на сцену? - зло пролаял он, переводя взгляд с одного охранника на другого. – Кого Вы пропустили.

- Никто не входил, это точно, - уверенно ответил один из охранников.

- Нам было приказано никого не впускать, - подтвердил второй. – Да никто, собственно, и не стремился войти, вплоть до выхода Людмилы Борисовны на сцену.

 - Свой-то приход я помню. Хорошо, спасибо, - Винский закрыв дверь, вернулся в гримерку.

Генерал отметил, что Струбов заметно повеселел.

- Выходит, я все придумала? Соврала? – Лядова была растеряна и смущена.

- Ну, почему же сразу соврала? – мягко успокоил певицу Струбов. - Человеческий мозг настолько сложно устроенная и до конца не изученная структура, что от него можно ожидать невероятных, иногда даже, нереальных сюрпризов. Проявления человеческой фантазии иногда настолько правдоподобны и ярко окрашены, что их нетрудно спутать с реальностью.

— Вот они, наши с тобой перегрузки боком и выходят, - безапелляционно заявил Винский, - как бы предлагая завершить разговор на эту тему. – Нам с тобой, Людочка, уже давно требуется полноценный отдых. А мы, если не работаем, то тусуемся…. Пьем, едим без меры. Кончать надо с таким ритмом жизни.

 

   Покинув уборную певицы, мужчины направились к выходу из театра. На все предложения Винского «прекрасно провести вечер в кругу старых друзей», Струбов ответил категорическим отказом с многочисленными ссылками на занятость. Винский бросился организовывать для Струбова транспорт, несмотря на уверения последнего, что без проблем доберется домой сам, без посторонней помощи. Но отбиться от благодеяний продюсера оказалось не так просто. Винский успокоился только тогда, когда Струбов, наконец-то, отъехал.

- Ну, что же, теперь и нам пора двигаться. Анюта заждалась небось?

 

 

Глава 16

Бес полулежал в кресле, вытянув ноги, и притворялся спящим. Так он избавлялся от необходимости общаться с женой, иногда не в меру словоохотливой. У него напрочь отсутствовало всякое ни желание и настроение выслушивать ворох новостей, накопившийся за день. Возникла необходимость обдумать непростую ситуацию, сложившуюся за последних несколько дней. Кольцо вокруг него сжималось все теснее. От Струбова он узнал не только о теме, поднимавшейся на встрече ученых с силовиками, но и то, о чем они договорились. Струбов, в свою очередь, о договоренности узнал от непосредственного своего руководителя Корзуна. Борис Львович выявил намерение подключить Вадима к скользкой теме, учитывая богатый опыт, приобретенный во время работы с Делиевым.

 Бес анализировал возникшую угрозу спокойно и как-то даже безразлично. Именно безразлично – это то самое слово, которое как нельзя полно характеризовало его теперешнее отношение к потенциальным противникам. От панического страха, испытываемого им совсем недавно, не осталось и следа. Бес реально оценивал собственные силы и силы своих гонителей, и сравнение это было не в их пользу. Другое дело, они могли помешать реализации его планов. Вот это никуда не годилось. Следовало принять превентивные меры, позволяющие держать под контролем ситуацию. Итак, в первую очередь, необходимо добыть самую полную и достоверную информацию о людях, получивших задание его изловить, об их оперативных и перспективных планах. Только тогда можно будет предпринимать что-то конкретное. И тут Бес вспомнил об Огородникове. Как он мог забыть! Ведь Павел Григорьевич всю жизнь проработал в органах и кому, как не ему знать подноготную милицейских дел. Бес потянулся за мобильным телефоном, отыскал нужный номер и, вскоре, услышал в трубке знакомый голос.

 

- Приветствую, Павел Григорьевич, – сказал он, представляя, как удивился старик звонку.

Летом дачники тесно общались друг с другом, обменивались опытом, семенами, саженцами, просто болтали о том, о сем. Дачная жизнь к такому общению располагала. Зимой они практически не встречались. Так, перезванивались иногда, если были какие-то новости.

- А, дачник-удачник, - радостно загремел в трубке голос Огородникова. – Как хранится урожай? Не весь еще съел?

- Разве столько съешь за каких-то там несколько месяцев. Могу с тобой поделиться.

- Мне своего хватает, помощи не требуется. Что это ты вдруг вспомнил старика?

- Ностальгия загрызла. Хочется встретиться, пообщаться….

- Сентиментальный ты стал какой-то. Прежде за тобой подобной слезливости не замечалось. Не прошло бесследно падение с лестницы, - зареготал он, вспомнив случай на даче. – Подъезжай, если соскучился по старику. Я сейчас один, буду рад видеть.

 

 Огородников встретил Беса на пороге квартиры. Одет он был по-домашнему – старый, знакомый еще по даче, спортивный костюм, клетчатая рубашка и видавшие виды шлепанцы.

- Проходи, не стесняйся, - отступил вглубь квартиры хозяин, пропуская гостя в прихожую.

Квартирка у Павла Григорьевича небольшая – двушка с проходным залом. Но Огородникову хватало места. Проживал он на этой площади вдвоем с женой. Дети давно разъехались и жили даже не в этом городе.

- Где хозяйка? – полюбопытствовал гость, усаживаясь на предложенный табурет, доставая из целлофанового пакета выпивку и закуску.

- Пошла в церковь.

- Надо же! Никогда верующей не была. Случилось что?

 

- В последние годы набожной стала. Чем ближе к могиле – тем больше сомнений и терзаний. А вдруг все, что написано в церковных книгах соответствует действительности? Что тогда?

- Поздновато спохватилась, раньше бы надо было. Теперь не замолить. Времени не хватит.

- Дело не во времени, а в вере. Если просто в храм ходить и с Господом договариваться, вот, мол, у меня столько-то посещений, зачти там, наверху. Это одно. А если с верой идти – совсем другое дело. Ладно, ты, как я понял, не богословские темы со мной обсуждать пришел. Есть какая-то нужда в старике?

- Всего понемногу накопилось. Нужды большой нет, но поговорить есть о чем. Ты давай, наливай, - распорядился Бес, пододвигая к Павлу Григорьевичу бутылку коньяку. Какой разговор без стимула?

 

- Коктебель! – Огородников не без удовольствия взял в руки плоскую бутылку с коричневой жидкостью. – Попил я его в свое время. У нас на службе этот напиток страсть как уважали.

- Рад, что угодил, - усмехнулся Бес, поднимая рюмку. – За дачную жизнь? – провозгласил он тост.

- Принимается, - согласился Огородников выпивая. – Поверишь, не могу без дачи, без грядок с овощами, без деревьев. Сохну. Давление скачет. По два раза на день таблетки принимаю. А на даче забываю, что это такое, давление. Я не говорю уже о лекарствах. Все время в движении, все время чем-то занят.

 - Я как раз по этому поводу и прибыл. Хочу с тобой посоветоваться вот о чем, - Бес извлек из бокового кармана пиджака записную книжку, открывая ее на нужной странице.

- Так, что тут у нас, - заинтересовался Огородников, принимая блокнот из рук гостя. - Саженцы, семена, удобрения. Какое сортовое богатство! Клондайк!

— Это все можно приобрести за сравнительно небольшую цену. Вот я, собственно, к тебе по этому поводу и пришел. Знаю, ты в этих вещах разбираешься лучше меня. Что ты себе закажешь, то и я.

- Хитрец! – довольно промурлыкал Павел Григорьевич, беря в руки карандаш и подчеркивая нужное. Вот это, пожалуй, можно брать не сомневаясь. Сорта районированные, приживаются хорошо и урожайность приличная.

 

- Понял, - забрал Бес блокнот из рук Огородникова. – Заказ принят. Будет чем развлечься в следующем сезоне.

- Я бы взял больше, да землицы маловато. Чтобы что-то посадить, надо что-то убрать. Свободного места совсем не осталось.

- Прикупи соседнюю дачу. Она же продается?

- Продается. А сколько стоит? Где столько денег взять?

- Ну, ты даешь, Григорьевич! Всю жизнь в органах, а денег не заработал. Темнишь! Посмотришь передачи по телевизору – диву даешься. У простого гаишника особняк трехэтажный, и квартира в центре города, и достаток в доме такой, что простому смертному и не снилось.

 - Фильмов насмотрелся про богатых гаишников, – иронично глядя на гостя, констатировал Огородников. - Кое-что, без сомнения, с дороги они имеют. Может быть, и не в тех объемах, как преподносят с экрана, но есть, чего уж тут скрывать. А я всю жизнь в убойном отделе с душегубами дело имел. А это народ конченый. На них денег не заработаешь. Только неприятности да выговоры.

- Оно и понятно. В те советские времена, когда ты работал, и гаишники копейки брали, не то, что сейчас – гребут без зазрения совести. Только давай. Выдавят из самого скупого.

 

- Может быть, - нехотя согласился Павел Григорьевич. - Может быть. Есть у меня ученик. Сейчас он, правда, уже сам важняк. Кстати, в вашем районе убойным отделом командует. Быстров Виктор Николаевич, майор. Так вот, не так давно ко мне заходил по старой привычке. Посидели, вспомнили дела минувших дней, о теперешней его службе поговорили. Мало что изменилось. Работы не убавилось, даже наоборот, сейчас несравнимо намного больше, чем в те времена. В наше-то время люди остерегались закон нарушать. Знали – сразу последует неотвратимое наказание. Дело мы имели с самыми кончеными, для которых тюрьма – мать родная. А когда государство покачнулось, и законопослушные стали на путь преступления. А как же по-иному большие деньги срубить? И многие ведь проскочили. Миллионерами стали, олигархами. Простому менту сегодня до них не дотянуться. Разве кто из правителей «фас» скомандует. Тогда, конечно, порвут.

 

 - А майор твой, что нищенствует? Последний кусок сала без хлеба доедает?

- В финансовом плане его дела намного лучше стали. Тут ты прав. Помимо отморозков и порядочные люди стали попадать в поле зрения органов. Ну, взял, то, что плохо лежало. Убил мерзавца, освободил землю от сволочи. Так ведь свой бизнес защищал. Или он, или его – третьего не дано. Так, что же его, в тюрьму за это волочить? В подобном случае и договориться можно, прийти к обоюдному согласию. И справедливость, вроде бы, как и не пострадала.

- Так ведь любое преступление оправдать можно, - возразил Бес.

 - Ты смотри, как заговорил, правдолюбец. А взять, к примеру, вашего брата, медика. Сейчас в больницу без денег ходить незачем. Разговаривать с тобой никто не станет, не то, что лечить. Что, не прав я?

- Прав, конечно, - согласился Бес. – При таких мизерных зарплатах как не брать? Ноги протянешь.

— Вот именно. Государство предпочитает деньгами не сорить, когда стоит вопрос оплаты труда: то ли врачей, то ли ментов, то ли прочих бюджетников. В отечестве нашем так повелось – на тебе немного власти да пособие небольшое, и кормись как хочешь. И люди понимают, что тот мизер, который они получают в виде зарплаты, только на пособие и тянет. Что же касается Быстрова, так он ведь майор, начальник отдела. Что уж там о простых лейтенантах речь вести.

 

- Прав ты, Григорьевич, сто раз прав. Одни жиреют, другие концы с концами свести не в состоянии. Нищета беспросветная. Где уж тут за преступниками гоняться, когда с утра до вечера голову ломаешь, как семью прокормить.

— Вот именно. Правда, встречаются и такие экземпляры в их команде, которые и сейчас ни в чем не нуждаются. Есть у него в подчинении один генеральский сынок. Пацану еще и тридцатник не стукнул, а он уже капитанские погоны носит.

- Зачем генеральскому сынку в райотделе париться? Что, папа-генерал ему лучше места найти не смог?

 - Много ты разумеешь в ментовской карьере, - пренебрежительно отреагировал Огородников на реплику Беса. - Тут биография строится грамотно, не подкопаешься. Мол, из самых низов поднимался. Из простых оперов вылупился. А посмотришь с другой стороны – и квартирка у него уже отдельная двухкомнатная, и машинка – не «Жигули». Кстати, ты его должен знать.

- Откуда?

- В твоем доме проживает. Стасов фамилия. Как звать, правда, не знаю.

- Да я всего с несколькими соседями раскланиваюсь. Три – четыре имени всего-то и вспомнить могу.

- Тут ты прав. Это на даче всех по именам да по фамилиям знаешь, даже тех, кто через две улицы от тебя живет, - согласился Огородников.

- Да в гаражах еще. Там без помощи соседа никак – то инструмент какой-то одолжить, то мелкий ремонт подсобить сделать…

— Вот именно.

 

- А то, что тебя на работе не забывают – это приятно. У нас в профессии тоже к советам более опытных коллег прислушиваются. А как же иначе? В медицине только так опыт и навыки нарабатываются.

- Бывает, и советом помогаю. В этот раз, правда, ничего путного подсказать не смог. Слишком уж случай неординарный.

- А, что такое?

- Какой-то у них в районе сверхчеловек орудует, рынок бомбит, обменки. Кличка Бес. То ли гипнотизер, то ли колдун, не разберешь. По картотекам не проходит, в прежних делах не засветился. Госбезопасность подключилась, а сдвигов никаких. Слишком уж важные персоны замешаны. Пострадал наш доморощенный олигарх. Слышал, наверное?

- Так, краем уха. Думал, сплетни это все.

- Не сплетни, политика. Выборы мэра на носу. Голову могу дать на отсечение – политикой здесь за версту воняет.

 - Рынок-то причем? Какая политика, если ты сам говоришь, что вор работает на рынке?

— Это как посмотреть. У кого ворует этот Бес? У миллиардера нашего. А почему только у него? Что, у нас больше воровать не у кого? Есть. Тогда почему он бомбит исключительно одного Самулевича? Риск, ведь какой! Поймают, не простят. Рельсу на шею, и пустят в дальнее плавание по местным водоемам. Последний дурак об этом знает. А Бес далеко не дурак, судя по хватке. Его до сих пор изловить не могут. Значит, не один он. Ведет его кто-то.

- Кто же его может вести?

- Да кто угодно! Конкуренты олигарха, силовики, спецслужбы. Мало ли кто! Я так и сказал Виктору – не твоего уровня это дело. Здесь крупная игра ведется.

- Какая игра? – не понял Бес.

- Эх ты, простота. Ну, конечно же, за власть в городе. Чей кандидат пролезет в кресло мэра, тот и будет хозяином города на ближайшие несколько лет, а это очень важно для бизнеса. Ну да ладно. Давай по остатней. Моя половина скоро объявится. За открытие дачного сезона, что ли?

- Давай.

 

Ситуация постепенно прояснялась. Удивлению Беса не было границ, когда он узнал, на чьи интересы покусился.

«Это, что же, получается? – размышлял Бес. – Ищут пожарные, ищет милиция, как в детском стишке говорится. Госбезопасность подключилась и тоже роет. А они это умеют делать профессионально. Могут и докопаться, если уж очень сильно захотят. Да и Самулевич сложа руки, сидеть не будет. Убыток для него, конечно, никакой. Но если каждый начнет безнаказанно куролесить на подконтрольной олигарху территории…. Да попал. Все оказалось не так просто. Совсем непросто. Бес шумно выдохнул и попытался сосредоточиться на проблеме. Что делать? Перво-наперво, успокоиться – это раз. Затем, получить максимально достоверную информацию о планах и действиях своих противников и тогда, пожалуй, можно что-то планировать. С кого начать? Да хотя бы с того капитана, генеральского сынка, который, по словам Огородникова, проживает в нашем доме. Допустим, вычислить его не так уж и сложно. Жена, соседи – кто-то должен его знать. Вычислил, что дальше? А дальше вот что».

 

 Бес вдруг отчетливо вспомнил, как экспериментировал с женой, пытаясь определить границы своих возможностей. Он внушал ей всякие мысли, пожелания, отслеживал насколько точно и в полном объеме она их выполняет. Наиболее эффективно внушение проходило во время сна. В этих условиях проникнуть в подсознание перципиента, подавить его волю и навязать свою, создав ложное ощущение реальности, значительно проще. Бес, обладая довольно широкими познаниями в области медицины, очень быстро понял все преимущества внушения во время сна, перед внушением в период активного бодрствования. Ведь что такое сон? Академик Павлов небезосновательно утверждал, что это состояние торможения коры головного мозга. Однако, как показали дальнейшие исследования учеников великого физиолога, это не тотальное торможение. Около половины нейронов мозга во время естественного сна активны, образуя участки бодрствования, называемые «сторожевыми пунктами». Благодаря наличию сторожевого пункта, спящий поддерживает контакт с внешним миром через «раппорт», что в переводе с французского обозначает связь. Именно в таком состоянии человеку можно внушить все, что угодно. Внуши мысль о носовом кровотечении и у него пойдет носом кровь; облысение, и начнут выпадать волосы. Так можно вызвать любое заболевание. Ну, а уж получить от человека нужную информацию – задачка проще простого.

 

 Правда, существует одно «но» и насколько оно преодолимо Бес не имел, ни малейшего представления. Техника гипноза заключается в том, что гипнотизер присаживается у изголовья, гипнотизируемого где-то, через час после засыпания или за час-два до пробуждения и делает медленные пассы руками. Направление пассов — от головы к ногам на расстоянии полутора - двух сантиметров над телом спящего.

Затем гипнотизер две – три минуты тихим шепотом в ритме сонного дыхания повторяет «Спи-те глубже, спи-те глуб-же…» Устанавливается стойкий контакт между гипнотизером и гипнотизируемым. Глубину гипноза определяют по изменению ритма дыхания, по реакции на команды. А как можно все это оценить, не находясь с капитаном в одном помещении? Было бы удивительно, если бы Стасов пустил Беса к себе в квартиру ночью под любым предлогом. А если и пустит, то вряд ли заснет в его присутствии. Можно, конечно, войти незаметно. Ведь получилось в гримерной Лядовой. И на рынке тоже, да и в обменках. Но там всегда срабатывало при прямом контакте с людьми. Напрашивается единственно возможный путь - действовать придется на расстоянии из собственной квартиры. Лестничная площадка для подобных манипуляций вряд ли подойдет. Задача не из простых.

 

 Лучше всего у Беса получалось образное внушение. Жене в ее снах он являлся, то в виде покойной матери, то в виде лечащего врача. Эффект получался максимальным, если избирался реально существующий или существовавший в недалеком прошлом образ человека, которому гипнотизируемый доверял безоговорочно, не анализируя и не ставя под сомнение сказанное. Будет ли капитан также восприимчив к внушению? Вопрос. Женщины более внушаемы, чем мужчины, а этот еще и полицейский к тому же. Людей этой профессии учат разбираться в собственных ощущениях со студенческой скамьи. Анализ ситуации, выводы по ней – в этом смысл всей их профессии. А, что, если…. Бесу настолько понравилась мелькнувшая в его мозгу идея, что он непроизвольно рассмеялся.

- Можно попробовать, - произнес он вслух. – Если получится, вот будет хохма.

 

 Бес, переступив порог квартиры, сразу ощутил – здесь были посторонние. Сейчас их нет, но совсем недавно были. Гостей он не ждал, поэтому был крайне удивлен. Они с женой прожили много лет вместе, за этот продолжительный срок он не удосужился завести друзей, а она подруг. Как-то не возникало в них потребности. Вполне удовлетворялись обществом друг друга. Праздники, дни рождения, другие памятные даты – всегда отмечали только вдвоем. Странно, кто же это мог их навестить? Тем более в его отсутствие.

— Это ты? – выглянула из кухни жена на скрип открываемой двери. – Где ты столько времени пропадал?

- Да так, Павла Григорьевича навестил.

- С чего бы это. На даче друг другу не надоели?

- Он саженцы предложил, семена элитные. А у нас что, гости были?

- Вадик Струбов заходил. Огорчался, что тебя не застал. Нужен ты ему был зачем-то.

 - Позвонила бы по мобильному. Я бы приехал раньше.

- Я, было, хотела, но он отговорил. Не захотел беспокоить. Дело, мол, терпит, не к спеху. Обещал в ближайшее время с тобой связаться.

 

- Не стал, выходит, ждать?

- Посидел пол часика. Я его тортом угостила. Попили чаю, поболтали немного.

- Что он рассказывал интересного? - заинтересовался Бес, переодеваясь в домашнюю одежду.

- Живет с матерью. Наталье Тихоновне уже восемьдесят два года стукнуло. Вроде бы, все ничего, но вот головные боли одолевают, спасу нет.

- Что же он хотел, возраст-то нешуточный.

- Я ему рассказала, как ты меня от головной боли вылечил. Помнишь?

- Нет.

- Ну как же! В прошлом месяце у меня была страшная мигрень. Ты еще трубку свою включал, которая создает электромагнитные поля.

 - Теперь вспомнил, - Бес внимательно посмотрел на жену. – А про трубку ты ему тоже рассказала?

- Он попросил показать, - растерялась жена. – Говорит, что хочет купить такую же, для матери. Может и ей поможет. А что, не надо было?

- Да нет, все в порядке. О чем еще говорили?

- О разном. Он, например, поразился насколько молодо и свежо ты выглядишь. Мы, говорит, стареем, а он молодеет. Знаешь, после того как он это сказал, меня и саму как током ударило. А ведь действительно, зрение у тебя восстановилось настолько, что очки уже без надобности, перестал жаловаться на одышку, исчезли боли в позвоночнике и суставах. По крайней мере, в последние месяцы я от тебя жалоб на плохое самочувствие не слышала. И знаешь, что я думаю?

- Что?

 

- Наверное, это как-то связано с твоим падением с лестницы. Да, да, не смейся, - продолжила она, заметив саркастическую ухмылку на лице мужа. - Вспомни, как ты себя чувствовал после падения. Думала, богу душу отдашь. Ничего, оклемался потихоньку, да еще в здоровье прибавил. Читала, что с людьми, в которых ударила молния, всякие чудеса происходят. Какие-то у них появляются новые сверхчеловеческие способности. А один парень даже молодеть стал. Только не помню уже, после грозы это у него началось или после автомобильной аварии.

 — Это ты тоже Струбову рассказала?

- Что?

- Про грозу, про падение с лестницы и про все остальное.

- Нет, конечно. Это только сейчас мне пришло в голову. Подумаешь, что мы только о тебе и сплетничали. Об искусстве поговорили, обменялись мнениями по поводу концерта Лядовой.

- Он тоже был на концерте?

- Был.

- Странно.

- Что же тут странного?

- Он никогда не посещал концерты эстрадных исполнителей еще со студенческой скамьи. Всю жизнь он увлекался классической музыкой. Надо же, как меняются вкусы человека с возрастом.

- Знаешь, его не столько поразили вокальные данные певицы, сколько ее состояние. Он поражался силе и энергии, сохранившейся в этой уже немолодой певице. Удивительно откуда она их черпает!

 - Она что, одна такая? Ты на Пьеху посмотри или на Кобзона. Как на сцене смотрятся, залюбуешься. И силы есть, и талант никуда не делся. Так при них и остался, несмотря на возраст. Избранных людей другими мерками мерить надо. Им больше дано, с них больше и спроса.

- Какой с них спрос-то?

- Как какой? А поклонники? Если что, ведь и разлюбить могут, на концерты перестанут ходить, забудут. Вот ведь как может обернуться. Какие тогда концерты и сборы?

- И то так, - согласилась покладистая супруга. – Ужинать будешь?

 

- Не хочу. Мы с Павлом Григорьевичем перекусили. Лягу сегодня пораньше. Завтра хочу к соседу, Гаевому Василию Николаевичу, зайти. Что-то карбюратор барахлит, пусть посмотрит.

- Спохватился. Он уже года полтора как съехал.

- Совсем недавно его в гараже видел.

— Значит, гараж еще не продал, но продаст непременно.

 — Это еще почему?

- К сыну он переехал. После смерти жены так и не смог один в квартире оставаться. Все ему здесь о ней напоминало. Вот он продал.

— Значит, у нас теперь новый сосед за стеной. Кто такой?

- Вера Евдокимовна говорила, что милиционер какой-то купил.

- Тёща Самолётова? А она откуда знает?

- Дочка ее дружит с Люсей.

- Какой Люсей?

- Что, не помнишь соседку Гаевого? Курносенькая, такая приветливая толстушка.

- Помню. Досадно. Попытаюсь выловить его в гараже.

Вот это удача. Бес не ожидал, что все так сложится. Если его сосед действительно Стасов, о котором упоминал Павел Григорьевич, то проживал он прямо за стеной его спальни. И балконы у них смежные. А то, что подъезды разные – это только плюс. Без затруднений можно установить дома уважаемый представитель силовых структур или нет. Что же, теперь, когда кое-что прояснилось, можно начать большую игру, но уже с открытыми глазами.

 Прошедшая ночь была на редкость беспокойной и тревожной. Никогда у Стасова не было проблем со сном – засыпал, едва голова соприкасалась с подушкой. Просыпался легко и непринужденно. Этой ночью все было по-иному. Он, как бы, и не спал вовсе. Дремал. Время от времени Олег просыпался и смотрел на часы. Промежутки полудремы-полусна были весьма короткими, зато бодрствовал он не менее часа, ворочаясь в постели и пытаясь в который раз безуспешно заснуть. Не помогал обычный прием, применяемый им в те редкие случаи, когда сон долго не приходил. Как правило, такое состояние возникало у него после долгой изнурительной работы. Перед засыпанием он старался думать только о приятных вещах – об отдыхе на море, о поездке с друзьями на рыбалку, о девушках, с которыми он любил проводить свободное время. 

В его приятные мечты вплетались непонятные звуки и смутные видения. Кто-то назойливо звал Олега из глубин подсознания; сквозь рваные куски сна проступали размытые угрожающие фигуры и лишь перед самым рассветом он, наконец, смог различить одну из них. Это был черт, покрытый черной смолистой шерстью, с рогами, хвостом и копытами. Таким описывают нечисть в русских народных сказках. Он переминался с ноги на ногу, нетерпеливо постукивал коровьими копытами по полу, сверля Стасова маленькими злобными черными глазками. Черт открывал и закрывал мерзкую красную пасть, но никаких звуков Олег не слышал. Наконец, кошмарный сон был прерван ярким дневным светом, пробивающимся сквозь плотно сомкнутые веки. Олег проснулся совершенно разбитым и опустошенным. Где-то глубоко в мозгу поселилась противная ноющая боль, не дающая собраться с мыслями. Прохладный душ не принес привычного облегчения. Пришлось отказаться от ежедневного лёгкого кросса по аллеям сквера. С трудом проглотив стакан кефира, принялся собираться на работу. Режим, установленный много лет назад, позволяющий поддерживать форму и всегда выглядеть бодрым и свежим, в этот раз не помог.

 

 Быстров, просматривавший какие-то бумаги, встретил Стасова легким кивком головы, и указал на стул рядом. Тот нехотя сел.

- Что у тебя по охраннику? – спросил майор, не отрывая взгляда от записей.

- Сегодня на восемь тридцать повесткой вызвал Ивлева. Материалов для беседы накопилось достаточно, так что, поговорить есть о чем.

- Я поприсутствую, если, конечно, не возражаешь.

- Желание начальства – закон для подчиненного, – съязвил Стасов, занимая место за своим столом.

— Вот и хорошо, - подвел итог Быстров, убирая бумаги со стола. 

Вскоре последовал стук в дверь, и низкая коренастая фигура охранника обозначилась в дверном проеме.

- Можно? – Ивлев нерешительно топтался у порога, не решаясь его переступить.

- Проходите, Игорь Петрович, мы Вас ждем, – Стасов указал на стул, стоящий с противоположной стороны его стола.

 Ивлев занял указанное место, нервно вертя в руках черную вязаную шапку. Стасов продолжал прерванное занятие, игнорируя посетителя. Наконец, он оторвал взгляд от бумаг, лежащих на столе.

- Вы, Ивлев Игорь Петрович, тысяча девятьсот восемьдесят третьего года рождения, холост, проживающий по адресу улица Дегтярева, девять. Пока все правильно?

Охранник утвердительно кивнул головой. Официальное начало беседы вызвало у него тревожное предчувствие.

- Вы приглашены для дачи свидетельских показаний по делу об убийстве вашего коллеги, охранника оптового рынка, Демидова Андрея Николаевича, который к тому же, как нам стало известно, был вашим близким приятелем.

 

 - Мы дружили с Андреем с самого детства. В один детсад ходили, одну школу оканчивали. И вот теперь его нет, - печально закончил Ивлев, стараясь не встретиться взглядом со следователем.

- Вы оба не местные и объявились в нашем городе сравнительно недавно. Это соответствует действительности?

- Мы из районного центра, что в ста восьмидесяти километрах отсюда. Город маленький, работы нет. Андрей первый приехал сюда, нашел работу, решил вопрос с жильем. Затем жену свою, Аллу, перевез. Пока он служил в армии она у его родителей жила. Потом мне предложил сюда перебраться. Охранником устроил на рынок, на первых порах с жильем помог, пока я не определился.

- Что за человек был Демидов? - задал вопрос Быстров, удобно расположившись на стуле, стоящем у стола Стасова.

 - Человек как человек, - неопределенно пожал широкими плечами охранник. - Обыкновенный, как и все мы, человек, - добавил он подумав. - После школы служил в армии. Демобилизовался. Четыре года работал охранником на рынке.

- Нас как раз интересует именно этот период его жизни, - Быстров вопросительно посмотрел на Ивлева. – Человека ведь просто так, ни за что, ни про что, не убивают. Должна быть очень веская причина, чтобы решиться лишить кого-то жизни. Был бы он бизнесменом, политиком, понятно. Там причин устранить человека много. Но Демидов ведь простой охранник. Кому он мог досадить настолько, что тот решился на крайнюю меру?

 

- Не знаю. У охранников конфликты и с торговцами, и с покупателями случаются довольно часто. На рынке действуют установленные не нами правила. Наша обязанность их придерживаться и следить за тем, чтобы и другие не нарушали. А это не всем нравится. Людям вообще претит, когда им запрещают делать что-то такое, что кажется им необходимым или важным. Короче говоря, недоброжелателей у охранников хватает, - Ивлев, наконец, поднял глаза и встретился взглядом со Стасовым, пытавшимся по тембру голоса и манере ответов на вопросы уловить нотки неискренности в словах охранника. – Рядовые производственные конфликты случаются довольно часто. Явление будничное. За такое не убивают. Все решается мирным путем. Пытаемся как-то договариваться между собой....

 - Тем более странно, - заметил майор. - За что же тогда убили Демидова? Администрацией рынка он характеризуется как спокойный, уравновешенный человек. Торговцы отзываются о нем положительно. Им он особых хлопот не доставлял. Так, может быть, профессиональная его деятельность здесь не причем. Может быть, Вы, как друг и человек близкий к Демидову, знаете нечто такое, чего не знают другие? Чем он занимался вне работы? Были ли у него конфликтные ситуации в быту? Не было ли проблем в семье, с соседями?

- Андрей, также как и я, в городе человек новый. Ни друзьями, ни врагами обзавестись не успел. С соседями, также проблем особых не было. По крайней мере, пока я у них жил, никаких конфликтов не замечал.

- Повторю свой вопрос. Так кому же он мог так досадить, что человек решился на убийство? Чем мог угрожать Демидов неизвестному настолько, что тот решился на крайнюю меру?

 

 - На рынке ходят слухи, будто Андрея убил Бес.

- За что? – в упор спросил Стасов. – И почему только его? Почему не Вас, например, или других охранников? Чем Демидов так не угодил Бесу?

- Ходят слухи, Андрей видел Беса, - охранник судорожно сглотнул слюну, – и тот убил его, боясь быть опознанным…

- Интересная получается картина, - с сарказмом заметил Стасов, - никто на рынке Беса не видел, даже те, которые с ним вплотную общались, а Демидов увидел. Он, что обладал экстрасенсорными способностями или владел техникой гипноза?

- Не знаю, - растерялся Ивлев, - люди так говорят….

- Скажите, Игорь Петрович, - задал вопрос Быстров, - внутренний распорядок службы охраны рынка не предполагает патрулирование в одиночку. Как минимум охранников должно быть двое. Это соответствует действительности?

- Да. Так легче разрулить любую конфликтную ситуацию, если таковая возникнет.

 - Почему же в данном случае Демидов остался один, без напарника? Я спрашиваю Вас об этом потому, что его напарником были как раз Вы.

- Мы шли по следу Беса, когда услышали крики продавщицы. Она конфликтовала с мужичком. Скандал привлек наше внимание. Андрей попытался задержать нарушителя спокойствия, но справиться с ним оказалось не просто.

- Видели мы этого забияку, - насмешливо заметил Стасов, - метр пятьдесят в шапке и ботинках на высоких каблуках. Тощий слабосильный мужичонка против двухметрового, сто двадцатикилограммового охранника.

- Да, мужичек на вид неказистый, но так ударил Андрея в солнечное сплетение головой, что тот на ногах не устоял. Я видел, как плохо ему было после удара. Позеленел весь, тошнило…

 - Что было дальше? - Быстров внимательно слушал охранника.

- Что дальше? Навалились мы на мужика, скрутили. Тут милиция подоспела…

 

- А, что Демидов? – Стасов не сводил пристального взгляда с охранника.

- Когда все закончилось, я хотел подойти к Андрею, помочь, но его нигде не было. Видно, отошел туда, где меньше людей, чтобы в себя прийти, успокоиться. Он всегда так делает, когда ему плохо.

- Так это закономерность, - удивился майор. – Неужели его так часто бьют, что процедура восстановления здоровья становится традицией.

- Не в том дело. В армии Андрей служил на атомной подводной лодке и во время аварии облучился. С тех пор здоровье у него не очень. Часто бывают приступы. Вот он и уходит подальше от людей, чтобы лекарства принять, в себя прийти. В это время его лучше не беспокоить, себе дороже. Скорее всего, от удара у него случился приступ и он, как обычно, ушел в безлюдное место.

 - И там его убили, - задумчиво произнес Быстров.

- Да, - охранник растерянно посмотрел на майора. – А, может быть, он сам как-то…. Падал, схватился рукой за киоск. Тряхнул его основательно. Вот камень и упал сверху, с крыши.

- Может быть, - задумчиво протянул Быстров. – Не хотите нам больше ничего сообщить.

- Что знал, рассказал. Все как было. Больше ничего не знаю.

- Если что-то вспомните, - попросил Стасов, подписывая пропуск и передавая его охраннику, обязательно нам сообщите.

- Обязательно, - согласился Ивлев, взяв пропуск, - только вряд ли я буду чем-то полезен…

- Тем не менее, – поднялся из-за стола Быстров, возвращаясь на рабочее место.

 

- Что скажешь? – обернулся майор к Стасову, когда дверь за охранником закрылась.

- По собранным нами материалам, смерть охранника большая загадка. Чего-то мы не знаем, что-то важное не учли, пропустили. Что? Вопрос.

- Есть одна зацепка, - Быстров занял место за своим столом.

- Какая? – спросил капитан.

- Болезнь Демидова. Если он действительно получил дозу радиации в армии, следовательно…

- У него проблемы с потенцией, - закончил мысль майора Стасов.

— Вот именно. А там, где существуют подобные проблемы страсти, кипят нешуточные. Проверь. Где-то он должен состоять на учете: в больнице, в военкомате, еще где-то. И вот, что еще. Надо хорошенько поискать в квартире у Демидова и на работе. Запроси соответствующую санкцию в прокуратуре.

 

- Что искать-то? – Стасов недоуменно посмотрел на майора.

- Письма, дневники. Какие-то бумаги, которые прольют свет на отношения в семье охранника. Надо съездить в родной город Демидова, там поговорить с людьми. Может быть, какая-нибудь информация и выплывет. Что-то ты плохо сегодня выглядишь.

- Не выспался. Всю ночь чертовщина снилась, - пожаловался капитан.

- Иди, отдыхай, разрешаю. Завтра, чтобы был бодрым и веселым.

- Слушаюсь, - улыбнулся Стасов.

Олег вошел в квартиру, сбросил верхнюю одежду, небрежно затолкнул под шкаф обувь. Пройдя в комнату, устало упал в кресло. Усталость была такой, не было сил шевелиться. Спать хотелось неимоверно. Полтора метра, отделяющие кровать от кресла казались непреодолимыми. Тем не менее, он встал, разделся и через несколько минут уже крепко спал, удобно расположившись под теплым ватным одеялом.

 

 - Однако, здоров ты спать, капитан, – услышал он неприятный каркающий голос.

Его вчерашний кошмар - черт, покрытый черной шерстью, вольготно расположился в кресле, забросив ногу на ногу. Покачивая коричневым раздвоенным копытом, он с ухмылкой воззрился на Олега.

- Ты кто? – спросил Стасов у необычного гостя.

- Нет, вы только подумайте! Человек с утра до вечера только тем и занят, что пытается меня поймать, а при личной встрече делает вид, что не узнает, - поигрывая кисточкой собственного хвоста, заявил необычный посетитель

- Рыночный Бес? - наконец, выдавил из себя Стасов.

- Ну, конечно же, или у тебя есть сомнения по этому поводу? Неужели мой внешний вид тебя не убедил? В твоем представлении бесы выглядят несколько иначе?

 

- Откуда я знаю, - Олег как-то сразу успокоился. Бес был каким-то нереальным, забавным и вел себя миролюбиво. – Как будто мне каждый раз приходится иметь дело с вашим братом.

- Тут ты прав, ничего не могу возразить. Конечно же, тебе необходимо время на адаптацию, как-то прийти в себя. Так зачем все-таки ты меня разыскивал? – Бес откинулся на спинку кресла. - Я готов удовлетворить твое любопытство в полной мере.

- Нам непонятны твои поступки. В них не прослеживается логика.

- А именно?

- Ну, например, зачем ты бомбил рынок. Продукты питания, понятно, тебе тоже надо что-то есть…. Но, одежда! Зачем она тебе при такой густой шерсти. А обувь? Разве ее можно натянуть на коровьи копыта? – Олег понимал, что несет чушь, но не мог себя остановить. В конце концов, это только сон.

 - Да, действительно, зачем мне промтовары и продукты питания, которые я, кстати, тоже не употребляю в пищу? С точки зрения атеистической логики незачем. Ну, а точки зрения верующего человека, что такое нечистая сила и для чего она предназначена?

- Чтобы смущать род человеческий, сбивать с пути истинного и ввергать в пучину греха, - вспомнил Стасов где-то давно прочитанное изречение в религиозных брошюрах.

 

- Молодец, вопросом владеешь. Мелкие пакости – наша профессия, - ухмыльнулся Бес.

- Ничего себе мелкие! Вместе с обменками тянет на крупное хищение. Статья.

- Интересно как ты меня собираешься привлечь к уголовной ответственности? – Стасов неопределенно пожал плечами. — Вот то-то и оно, - вновь ухмыльнулся Бес. - Не привлечь меня, как не крути. Не распространяются на нечисть законы человеческого общежития. И мерки, по которым вы оцениваете правильность или преступность своего поведения, также не распространяются.

 - Тогда зачем ты пришел? Тебе же все равно кто и что о тебе думает.

- Мне абсолютно безразлично, как вы оцениваете мои дела, но не хочу, чтобы мне приписывали поступки, которых я не совершал.

- Например?

- Например, убийство охранника. Тот, кто хотя бы немного знаком с нашими формами и методами борьбы с человечеством понимает, нелепость подозревать нас в подобных действиях.

- Почему же нелепость, – Стасов попытался вывести Беса из себя. – Охранник тебя опознал, ты его убил. Все сходится.

Бес долго и пристально смотрел на капитана, а затем разразился громким гомерическим хохотом. Капитан с интересом наблюдал за веселящейся нечистью. Смех у того был какой-то визгливый с похрюкиваниями и мало напоминал человеческий.

 

- Ты вот меня тоже видел, - наконец, сквозь смех выдавил он. – Ну и как, опознаешь при встрече? А вдруг опознаешь? – с деланным испугом воскликнул он. – Может мне и тебя убить, как нежелательного свидетеля. Как там, кстати, расправились с охранником?

- Убили куском шлакоблока.

- Фу, как грубо. Ты у меня просто уснешь и не проснешься. Почти без насилия.

- Ну, а если не ты, тогда кто?

- Тот, кому это было выгодно. Все-таки мент, он и есть мент. В органах работаешь ты, чины и звания тоже ты получаешь, а я, выходит, должен за тебя преступления раскрывать? Нормально!

- Допустим, Демидова убил не ты. Я в этом и не сомневался. И убийцу мы найдем без помощи потусторонних сил.

 - То, что ты не сомневаешься – это хорошо. А начальство твое, а коллеги, они тоже не сомневаются или у них другое мнение?

- Быстров, как я понял, тоже не верит в твою причастность к этому преступлению. А вот Фёдор Степанович, тут я с уверенностью сказать не могу.

- Фёдор Степанович?

- Капитан Вершинин. Он рынок как своих пять пальцев знает и склоняется к мысли, что производственная деятельность покойного охранника не могла быть причиной его смерти. Ответь мне на один вопрос, за что ты так невзлюбил Самулевича? Почему только его грабишь?

- Грабят всегда богатых да состоятельных. Какой смысл грабить бедных? Что у них есть? Что же касается смерти охранника, то здесь я постараюсь тебе помочь. Нет желания брать на себя чужие грехи, - добавил он в ответ на удивление, написанное на лице капитана. – Своих хватает.

 

Теперь Бес знал практически все, что хотел знать. После сеанса со Стасовым события последних месяцев разлеглись по полочкам. Людей, желающих покончить с деятельность Беса, оказалось настолько много, могущество и влияние их было настолько велико, что, если бы не особый дар, финал был бы однозначен и печален. Ночное посещение капитана дало много ответов, но и породило много вопросов. Стасов располагал не всей информацией – это было понятно. Необходимо было предпринять более активные действия по выяснению шагов, которые его враги готовы были предпринять в ближайшее время.

«Вот она, удача! Кто бы мог ожидать, что всё так замечательно сложится? Его задумка в последний раз основательно потрясти рынок обретала реальные очертания. Но нет, не будем гнать лошадей, - лихорадочно думал Бес, не сводя глаз с ретранслятора. – Всё надо просчитать, всё взвесить и только потом действовать. Здесь ошибиться – значит обречь себя на верную гибель».

 Люди, контролирующие рынок долго церемониться не станут – исчезнешь, как будто никогда и рождался на белый свет. Подобная перспектива впечатляла, но не радовала. Опыты со слепой вселяли уверенность реальность задуманного. Он заставил её видеть своими глазами и воспринимать мир через свои ощущения. Вот, что главное. Слепая только начало. Ночной контакт с капитаном Стасовым, перед которым он предстал в виде нечистого, окончательно уверил Беса в собственном могуществе. Он обладает не только силой внушения, но и сверхчеловеческими возможностями. Может навязать визави свой образ мышления, заставить его выкладывать информацию, делиться мыслями и планами. Теперь следующий этап. Будут ли другие люди также беспрекословно выполнять его приказания, не подвергая их анализу и сомнениям. Для реализации своей задумки ему был необходим человек-робот. Такой человек реально существовал, и в планах Беса было подвергнуть его мощной психологической обработке.

 

День начальника охраны рынка, Кривцова Валерия Ильича, начинался обыденно. Он принимал отчет о работе охранников, инструктировал персонал, обслуживающего рынок, работал с контролерами. Контролеры, как раз те люди, которые взимали с торговцев арендную плату, принимали выручку от павильонов, принадлежавших лично олигарху. Кривцов глубоко не вникал в механизм их деятельности. Его задача - обеспечение безопасности самой процедуры сбора денег и сопровождение их при доставке в центральный офис рынка. Здесь главный бухгалтер со своими помощниками совершали с наличными законные и не совсем законные операции. Свою работу они заканчивали к четырем часам, после чего Валерий Ильич лично сопровождал машину с главным бухгалтером. Она перевозила выручку в офис Самулевича. На этом рабочий день начальника охраны рынка считался оконченным. Ежедневная, будничная процедура. Единожды в неделю Кривцов появлялся в офисе Самулевича в предварительно назначенное время, откуда в сопровождении трех мужчин крепкого телосложения, доставляли деньги в «Горбанк», принадлежавший Самулевичу. О том, сколько денег они перевозили, и в какой валюте, Кривцов не имел ни малейшего представления, но судя по размеру картонных коробок, сумма была солидная.

 

Кривцов очень дорожил работой и был ею весьма доволен. Что касается оплаты труда, то здесь также было все в порядке. Недостатка в средствах он не испытывал. Денег было более чем достаточно, чтобы ни в чем себе не отказывать. В молодости Кривцов считался неплохим боксером, неоднократно выигрывал различные престижные соревнования, но дальше первенства страны не продвинулся. То ли таланта не хватило, то ли просто невезение преследовало, сейчас сказать трудно. Но его физические кондиции оставались довольно высокими. Что ни говори, а спорт приучает к дисциплине с раннего возраста. Кривцов умел поддерживать свое тело в нужной спортивной форме и легко переносил необходимые нагрузки, за что и ценили начальника охраны рынка непосредственные боссы. Все было распрекрасно. Но в последние дни Кривцов стал испытывать некую внутреннюю неудовлетворенность, причины, которой не мог ни объяснить, ни постичь. От неопределенности беспокойство и растерянность нарастало, вызывая раздражение, время от времени переходящее в ярость. Вначале он списывал раздражение на усталость, но потом понял – нет, это не признаки усталости. После долгих раздумий и колебаний пришлось признать, его мучает самая обычная зависть. Открытие поразило до глубины души, ведь он никогда не считал себя завистливым человеком, был абсолютно равнодушен к чужой славе и деньгам. Что же произошло? Много лет проведенных в спорте приучили анализировать собственные возможности, искать причины неудач и потерь, адекватно оценивать ситуацию и делать правильные выводы. Сейчас подобная практика пригодилась весьма кстати.

 

С чего все началось? Казалось бы, с пустяка – кошмарного сна месячной давности. Ему снилась длинная лесная дорога, с огромными деревьями по обочине. Кроны деревьев смыкались высоко над головой, создавая впечатление огромного темного туннеля, куда с трудом проникали одинокие солнечные лучи. Кривцов убегал по дороге, спасаясь от преследования, задыхаясь и теряя последние силы. Он не видел своих гонителей, не знал кто они, но ощущал непомерный ужас, перерастающий в животный страх. Наконец, силы оставили беглеца, и он упал навзничь, широко раскинув в стороны руки. В тот же миг над ним склонились кричащие злобные лица. Безобразно кривя рты, они размахивали толстыми пачками зеленых купюр, пиная ногами его неподвижное тело. Кривцов знал этих людей –состоятельные граждане города. Элита. Он не слышал голосов, но понимал их требования - встать бежать дальше. На него были поставлены большие деньги, и терять их они не хотели. Он ненавидел этих людей и, в тоже время, завидовал им. Кривцову самому хотелось делать ставки на бегуна, а не быть им. Но для этого нужно иметь деньги, большие деньги, которых у него не было.

 

Кривцов проснулся с дикой головной болью, ее нельзя было купировать никакими болеутоляющими лекарствами. К вечеру здоровье восстановилось, кошмары забылись. Но мысль мгновенно разбогатеть все чаще и чаще приходила в беспокойных ночных сновидениях, приобретая реальные очертания. Как ни странно, он уже знал, как добыть эти самые большие деньги, используя свои теперешние возможности. Ночью процедура экспроприации казалась весьма простой и безопасной, но как только Кривцов просыпался, одолевала неуверенность. Существовали веские причины, позволяющие сомневаться в благополучном исходе акции. Терзающие его опасения он привносил в свой следующий сон и, как ни странно, к утру находились не менее весомые аргументы нивелирующие страхи. Наконец, сомнений не осталось. Кривцов решился на опасный шаг. План, разработанный в деталях, не вызывал колебаний. Появилась твердая убежденность в благополучном исходе задуманного предприятия и готовность его реализовать. Осталось доработать некоторые детали. Ежу понятно, с такой суммой денег будут искать весьма тщательно и, скорее всего, найдут, если не предпринять некоторые шаги. Основная проблема, требующая незамедлительного решения – где, и на какое время укрыться с огромными деньгами. Ответа на этот вопрос он не знал. Других обозримых проблем не было. Кривцов был холост, родителей потерял в юности, заботиться приходилось только о своей безопасности. Огромный плюс в его положении.

 

Подготовка к экспроприации денег олигарха заканчивалась. Слабое звено акции - начальник охраны рынка Валерий Кривцов, человек, которому суждено сыграть первую скрипку во всем действе. Его непредсказуемость и, где-то даже неуправляемость, доставляли Бесу немало хлопот. Казалось, что может быть проще – подчинить себе волю человека, привыкшего всю жизнь подчиняться приказам других людей? Ан, нет! С наскока не получилось. Вернее, в контакт с ним удалось вступить без каких-либо затруднений, но вот дальше…. Дальше общение продвигалось очень туго. Кривцов считал себя человеком состоявшимся, и полностью удовлетворенным нынешним положением. Его устраивало практически все: и статус, и должность, и получаемое вознаграждение. Заставить такого человека нарушить плавное течение жизни и решиться на опрометчивый шаг, оказалось делом архисложным. Хуже всего обстояло с внушаемостью. Ведь, что такое внушаемость? Это степень чувствительности, или другими словами, восприимчивости к внушению. Максимальное подчинение своей воли воле другого человека. Для каждого человека уровень внушаемости строго индивидуален, следовательно, и подход должен быть таким же. Какие люди легче всего поддаются внушению? Имеющие низкую самооценку, неуверенные в себе, стеснительные, доверчивые, тревожные, впечатлительные, излишне эмоциональные. Вот любимая клиентура гипнотизеров, знахарей, экстрасенсов и прочих специалистов, зарабатывающих себе на хлебушек с маслицем посредством тонкого знания психологических особенностей подопечных. Только от людей с неустойчивой психикой можно ожидать некритическое восприятие информации.

 

Гарантия успеха — это внушение каких-либо идей, чувств или эмоций без возможности критической оценки и логической переработки со стороны перципиента. В обход сознания. Основное и непременное условие получения положительного результата заключается в том, что при внушении все передаваемые идеи должны восприниматься и исполняться «слепо». Кривцов же, во время сеанса все анализировал и взвешивал. Мало того, когда Бесу удавалось подавить критическое отношение охранника к тому или иному предполагаемому развитию событий и навязать свое мнение, к следующему сеансу проблемы возвращались подобно бумерангу. В бодрствующем состоянии Кривцов не переставал анализировать ситуацию. Не подвергаясь влиянию Беса, находил все новые и новые аргументы, ставившие под сомнение всю задуманную акцию. С одной стороны, такое положение отодвигало время проведения самой операции, с другой приносило неоспоримую пользу. Кривцов лучше Беса знал техническую сторону дела, сомнения его были весьма плодотворными, а предложения по механизму проведения экспроприации денег Самулевича – толковыми. В конце концов, Бесу удалось достичь главного – его подопечный уже не сомневался в необходимости ограбления олигарха, чтобы начать новую жизнь уже в качестве весьма состоятельного человека.

 

В подавлении психологического сопротивления начальника охраны рынка, Бес применил весьма оригинальный и действенный метод, основывающийся на ряде принципов. Первый и основной принцип - «дозированность» информации. В своих рассуждениях Бес исходил из того, что внимание любого человека может сосредоточиться лишь на ограниченном количестве информации. Если ее будет слишком много, сознание просто отвергнет большую часть сведений. Второй основополагающий момент - человека сильнее всего привлекает информация, соответствующая его устоявшимся понятиям и оценкам и, наоборот, он легко отвергает то, что противоречит жизненным принципам. Для полноты и достоверности убеждения, было необходимо, чтобы Кривцов не просто принял и понял предлагаемое сообщение, но и сделал из него нужный Бесу вывод. Поэтому он давал отчетливую и четко аргументированную, легкую для понимания и хорошо усваиваемую информацию. Она помогала вызывать позитивные чувства, мысли и воспоминания. Главная мысль, которую он внушал охраннику, и с которой тот не мог не согласиться, была мечта о богатстве. Оно, богатство это, само плыло в руки. Необходимо было сделать только один шаг, один раз рискнуть, чтобы обеспечить себе безбедное существование до конца жизни.

 

 Тактика общения с начальником охраны применялась не столь открытая, как в случае с капитаном Стасовым. Кривцов был в абсолютном неведении о роли Беса во всей процедуре, находящегося за кадром, в тени. Авторство на акцию Бес полностью уступил охраннику.

  Наконец, самая трудная и неблагодарная часть подготовительной работы была закончена. Все явные и тайные мысли столь неудобного перципиента, каким оказался начальник охраны рынка, были тщательно проанализированы, сокровенные желания и нереализованные амбиции учтены. Что греха таить, каждый из нас оценивает себя значительно выше, чем такую же оценку дает нам общество. Кривцов не был исключением из общего правила. Бесу удалось гипертрофировать желаемое в действительное и охраннику стало казаться, планы его легко осуществимы. Возможность реализовать потаённое доминирует, подавляя прочие желания, оттесняя их в разряд второстепенных, малозначимых или ненужных. Завышенная самооценка подавляет преданность хозяину, уничтожает страх перед ним, привычку безоговорочно подчиняться. Психология Кривцова раздвоилась. Появилось второе «я», которое на самом деле было результатом кропотливой работы Беса. И вот, наступил тот долгожданный момент, когда Кривцов стал без раздумий и сомнений выполнять все команды своего второго «я».

 

Бес сидел в стареньком автомобиле, припаркованном у края леса. Он ждал. Ретранслятор включен и направлен на ту часть шоссе, откуда вскоре должна была появиться ожидаемая иномарка. Машину Бес поставил так, что зеркало заднего вида давало хороший обзор нужного куска шоссе. Пока все складывалось благоприятно для задуманного проекта. Кривцов в обычное время выехал в загородный офис Самулевича, расположенный в живописной лесопарковой зоне и вот-вот должен был возвращаться обратно в главный офис «Горбанка». Бес внимательно обследовал место акции задолго до ее проведения. Малолюдный участок дороги, соединяющий престижные загородные резиденции местных толстосумов с трассой, как нельзя лучше подходил для реализации плана. Машины на дороге в это время суток появлялись крайне редко. Ничего не должно было помешать процедуре экспроприации денег.

 

 Наконец, в зеркале заднего вида он увидел нужную машину. Фольцваген двигался со скоростью семьдесят – восемьдесят километров в час. Бес завел двигатель. Когда машина с охранниками была в пятидесяти метрах от его автомобиля, медленно тронулся, включив левый поворот. Машина с охранниками проскочила мимо, но Бес сумел разглядеть на заднем сидении Кривцова. Набрав скорость, он установил дистанцию около ста пятидесяти метров и старался ее выдерживать. Прошло около десяти минут, шедшая впереди машина, резко вильнув в сторону обочины остановилась. Задняя правая дверь фольцвагена открылась, и оттуда буквально вывалился Кривцов. Некоторое время он стоял, тяжело дыша, опираясь на открытую дверцу. Затем вытащил с заднего сидения тяжелое тело одного из охранников, и поволок к ближайшим кустам. Та же участь постигла и двух остальных его спутников. Замаскировав убитых так, что их не было видно с дороги, вернулся в машину.

 

Первая часть акции была выполнена безукоризненно. Теперь предстояло осуществить самую главную процедуру. Кривцов сел за руль, завел автомобиль и осторожно тронулся с места. В полукилометре к основной дороге примыкала грунтовка. Сюда, по замыслу Беса и должен был свернуть Кривцов, что тот беспрекословно и выполнил. Бес следовал за своим подопечным, стараясь не выпускать его за пределы поля действия ретранслятора. Проехав по грунтовке около полукилометра, Кривцов вновь остановил машину. Здесь, в самом глухом углу леса охранник заранее приготовил и замаскировал тайник - небольшую яму, вырытую в земле и заваленную сухими еловыми ветками. Кривцову потребовались не более тридцати минут, чтобы перенести коробки в тайник и скрыть следы своего присутствия. Бес, контролирующий каждое движение своего подопечного, облегченно вздохнул, когда тот вновь оказался за рулем автомобиля.

 

Вскоре автомобиль охранника вырулил на старую заброшенную дорогу. Это была даже не дорога, а небольшой кусок асфальта, длиной около километра, упирающийся противоположным концом в высоковольтную опору. Сюда-то Бес и направлял Кривцова. Здесь и должна закончиться задуманная и реализованная им операция. Кривцов выехал на асфальт и остановился, не заглушая двигатель. Он колебался. Бес максимально усилил мощность ретранслятора. Необходимо было подавить колебания перципиента, вызванные страхом смерти и заставить сделать его последний шаг. Наконец, фольцваген сорвался с места и, наращивая скорость, ринулся вперед. Бес видел, как столкнувшись со стальной опорой, машина превратилась в безобразную груду металлолома. Выжить в такой аварии было невозможно. Бес отключил ретранслятор и развернул свой автомобиль в сторону тайника.

 

Глава 17

 

 Быстров появился в отделе в одиннадцать часов. Стасов и Вершинин мирно беседовали, удобно расположившись за рабочими столами.

- Понимаю, крайнее проявление хамства принуждать уважаемых людей трудиться в рабочее время, но, к своему глубочайшему прискорбию, вынужден прервать вашу интеллектуальную беседу, - криво ухмыльнулся майор. - Служба есть служба.

- Что за служба? – деловито осведомился Стасов.

- Автомобильная авария, есть пострадавшие.

- Мы здесь причем? – Стасов недовольно потянулся, разминая суставы. – Для подобных случаев в стране имеется специальная структура работников свистка и жезла.

 - Так печально складываются обстоятельства, что работа для всех найдется: и для них, и для нас. Криминалисты уже выехали. Быстренько собрались и вниз, машина уже ждет.

- Куда путь держим? - вяло поинтересовался Стасов.

- К «сиротским приютам», - на ходу бросил Быстров, покидая комнату.

Стасов присвистнул, быстро поднимаясь из-за стола. Вялости и апатии как не бывало. «Сиротскими приютами» горожане называли элитный поселок, расположенный на окраине города в живописной зоне, которую облюбовали для проживания местные толстосумы.

- Неужели с кем-то из уважаемых людей беда приключилась? – осторожно спросил Стасов, догоняя майора в коридоре.

- Приедем, увидим, – отрезал тот, не имея намерения ни вступать в длинные разговоры, ни давать каких-либо пояснений.

 

На месте аварии уже хлопотали эксперты. Гибедедешники лениво курили у своей машины.

- Что там? – здороваясь за руку, поинтересовался Быстров.

- Не совсем понятная ситуация, товарищ майор, - лейтенант ГИБДД неопределенно пожал плечами. – Тут дороги-то, асфальтированной с гулькин нос и белый день на дворе. Опора видна как на ладони. Не заметит только слепой.

- Самоубийство? – спросил, подходя Вершинин.

- Очень похоже, товарищ капитан, – лейтенант провел рукой в воздухе невидимую черту от начала асфальтированной дороги до опоры. – Случайно здесь не разгонишься до ста шестидесяти километров в час. Очень надо постараться.

- Понятно, - Быстров в сопровождении Вершинина и Стасова направился к криминалистам. – Бог в помощь, - сказал он, подходя к разбитой машине.

 

- Здравствуй, Виктор Николаевич, - один из опытнейших криминалистов, Дмитриев Петр Семенович, был единственным, кто отозвался на приветствие майора. Его сотрудники продолжали копаться в разбитом автомобиле игнорируя вновь прибывших.

- Что-то Вас сегодня многовато, - майор кивнул в сторону коллег Дмитриева.

- Больше, чем обычно, это точно, подтвердил криминалист. - Сам видишь, в каком районе колдуем. Ситуация обязывает.

- Личность пострадавшего установить удалось? – спросил Быстров, заглядывая внутрь покореженного автомобиля.

- Пока нет. Водитель фольксвагена – мужчина лет тридцати пяти – сорока, спортивного телосложения, славянской внешности. По всей видимости, находился в машине один. При себе документов не имеет. Все остальное после детального осмотра и вскрытия.

 

- Номер машины пробили? – Вершинин с интересом осматривал заднюю уцелевшую в аварии часть автомобиля.

- Запрос послали, ждем ответ, - Дмитриев жестом подозвал коллег. - Товарищ майор, мы свою работу закончили. Если с Вашей стороны нет пожеланий или возражений, будем сворачиваться.

- Когда можно будет ознакомиться с результатами экспертизы?

- Завтра к трем часам, я думаю, материалы будут готовы, - немного поразмыслив, ответил криминалист.

 Стасов, лениво наблюдавший за процедурой погрузки разбитой машины на эвакуатор, краем глаза заметил серый джип, подъехавший к месту трагедии. Из машины вышли двое мужчин и направились к Быстрову. Представительный седовласый мужчина, подойдя вплотную, протянув Быстрову руку.

- Данилов Григорий Михайлович, - представился вновь прибывший. - Начальник службы безопасности Фёдора Корнеевича Самулевича.

- Майор Быстров Виктор Николаевич, - пожал протянутую руку майор.

- Могу ли я узнать, Виктор Николаевич, кто был в машине на момент аварии? - Данилов кивнул в сторону разбитого автомобиля.

Данилова Быстров узнал сразу, но удовлетворить любопытство вновь прибывшего не торопился.

«Что заставило столь уважаемого человека появиться на месте аварии? - удивлению майора не было границ».

 

Ситуация становилась весьма интригующей. Как? Сам начальник службы безопасности олигарха, в подчинении у которого десятки, а то и сотни квалифицированных сотрудников, отложив в сторону важнейшие дела, которых у него, надо понимать, предостаточно, лично примчался к месту аварии?

- Не совсем понятен Ваш, Григорий Михайлович, интерес к событию, - наконец, осторожно начал Быстров.

- Все очень просто, - улыбнулся Данилов, понимая и принимая ход рассуждений майора. – Видите ли, Виктор Николаевич, дело в том, что это наша машина. Около четырех часов назад она с довольно крупной суммой денег в пяти картонных ящиках покинула загородный офис, направляясь в «Горбанк» в сопровождении четырех охранников. Но, к нашему удивлению, так в конечный пункт не прибыла. Согласитесь, сам собой напрашивается вопрос – куда подевались люди и где деньги?

 

- Денег в машине обнаружено не было, - уверенно сказал Быстров. – За рулем находился мужчина лет тридцати пяти – сорока, спортивного телосложения, славянской внешности. В машине был только водитель.

- Как он был одет?

- Костюм спортивного покроя серого цвета, белые кроссовки. На левом запястье татуировка из трех букв, разделенных точками «К.В.И.». Вот, пожалуй, и все, что удалось установить при визуальном осмотре. Тело очень сильно пострадало при ударе об опору.

- Под ваше описание попадает некто Кривцов Валерий Ильич - начальник охраны городского рынка. Это один из четырех людей, обеспечивающих охрану перевозимых денег. Напрашивается резонный вопрос, куда подевались остальные? – Данилов задумчиво посмотрел на майора.

 

- Федор Степанович, - позвал Быстров капитана, о чем-то беседующего с криминалистами.

- Слушаю, Виктор Николаевич, – Вершинин подошел к майору.

- Господин Данилов утверждает, что погибший в автокатастрофе водитель фольксвагена, Кривцов Валерий Ильич. У нас не оснований ему не верить. - Григорий Михайлович, - обратился он к Данилову, - Вас не затруднит назвать домашний адрес Кривцова?

- Одну минуту. Посмотри домашний адрес Кривцова, - приказал Данилов сопровождающему его сотруднику.

Тот извлек из недр джипа планшетный компьютер.

- Улица Пражская двенадцать, - наконец нашел он нужную информацию.

- Федор Степанович, бери Стасова и отправляйся на квартиру этого Кривцова. Все ясно? - приказал Быстров, многозначительно посмотрев на подчиненного.

- Так точно, - заверил начальника Вершинин.

 

- По какому маршруту двигалась машина? – Быстров извлек из бокового кармана блокнот и, повернувшись к Данилову, приготовился записывать.

- Машина выехала из офиса в девять часов. Как я уже сказал, деньги перевозились в картонных ящиках четырьмя проверенными людьми моей службы….

- В таком случае, как там оказался Кривцов? – вопросительно взглянув на Данилова, спросил майор.

- Служба охраны у нас многочисленная, функции выполняет разнообразные. Кривцов является сотрудником службы охраны, основное место его работы рынок.

- Понятно, – Быстров делал пометки в блокноте. - Григорий Михайлович, давайте уточним маршрут движения автомобиля от офиса к банку.

- Маршрут самый, что ни на есть простой, сбиться с пути невозможно. Тем более, что в таком составе группа выезжала неоднократно. Значит так, от офиса до трассы двенадцать километров. Ну а там сами знаете, четыре километра по трассе и два по городу.

 

- Как же машина оказалась здесь? – майор вопросительно посмотрел на Данилова.

— Это возможно только в одном случае, – развернув карту местности на капоте машины, Данилов провел пальцем по глянцевой поверхности. – Вот здесь имеется поворот на грунтовую дорогу. Мы, кстати, по ней и приехали. Скорее всего, машина свернула сюда. Я думаю, где-то здесь развернулись события. Место глухое, машин и людей практически не бывает.

- Вы хотите сказать, что группа могла изменить маршрут по своему усмотрению? – удивился Быстров.

- В том-то и дело, что не могла, - отверг предположение майора Данилов.

- Григорий Михайлович, Вы не исключаете возможность сговора между вашими людьми?

- Сговора? С какой целью? – не понял Данилов.

- Цель очевидна - похищение денег. Сумма, как Вы сами утверждаете, крупная. Вот люди и покусились. Кстати, Вы можете озвучить порядок цифр?

- Точно не могу. Несколько миллионов в рублевом эквиваленте в разных валютах.

 

— Вот видите! Такая цифра кого хочешь, взволнует. Люди обеспечили себе безбедное будущее, только и всего, - иронически ухмыльнулся Быстров.

— Это вряд ли, - не согласился Данилов. – Во-первых, они уже более года возят деньги и до сегодняшнего дня проблем не возникало. Уверяю Вас, были суммы и крупнее. А во-вторых, куда же они денутся с такими деньгами. Вычислим мы их быстро, и они это прекрасно понимают, не дети.

- В таком случае возникают вопросы. Первый вопрос. Если бы водитель свернул с маршрута, как бы повели себя остальные?

- Ему бы не позволили это сделать. При малейшей попытке были бы приняты жесткие меры к нарушителю. При возникновении экстренного случая, машина должна вернуться на базу со срочным уведомлением об инциденте.

 

 - Критическая ситуация возникла, Вас не уведомили. То ли не успели, то ли не смогли по неясным пока причинам. События, скорее всего, развернулись на этом участке дороги, - Быстров пальцем отчертил на карте отрезок. - Здесь надо искать ключ к разгадке всей истории. Вот этот участок, - показал он на карте, - надо очень тщательно прочесать. Мы туда едем прямо сейчас. Петр Семенович, - позвал он криминалиста. – Отъезд вашей группы отменяется, - распорядился он, когда тот подошел ближе. – Предстоит работа и немалая.

Трупы охранников, небрежно прикрытые несколькими еловыми ветками, обнаружили в пяти километрах от офиса олигарха в неглубоком придорожном рву. Данилов с Быстровым, стоя на обочине дороги, внимательно наблюдали за манипуляциями криминалистов.

— Это они? - спросил Быстров.

- Они, - коротко ответил Данилов о чем-то напряженно думая.

 

Быстров удовлетворенно кивнул.

- Картина проясняется, не так ли, Григорий Михайлович? Мы ошиблись только в одном – никакого сговора не было. Всю схему изъятия денег задумал и реализовал один человек, Кривцов.

- В это очень трудно поверить, Виктор Николаевич. Кривцов, конечно, подготовленный человек. Спортсмен. Боксер. Но и спутники его не дилетанты. Эти ребята прошли такую школу, побывали в таких передрягах, где не каждый профессионал смог бы выжить…. И чтобы они вот так просто дали себя прикончить, не оказав малейшего сопротивления…. Здесь что-то не так.

-  Петр Семенович, каковы предварительные результаты осмотра? – спросил майор у криминалиста. – Картина события проясняется?

- В общих чертах, Виктор Николаевич. У одного из погибших пулевое отверстие находится в правом боку, из чего можно сделать логичный вывод - стрелявший находился справа от него. Выстрел был произведен практически в упор. Двое других были убиты выстрелами в голову. Таким образом, можно предположить, что убийца находился на заднем сидении слева. При погибшем в аварии найден пистолет «ТТ», в обойме недостает трех патронов. Судя по предварительным данным, он и является оружием убийства.  Детали после экспертизы.

 

- Расстрелял как в тире, - горько усмехнулся Данилов. – А они сидели и ждали, пока он их убивал по очереди. Как Вам такая картина маслом, а, Виктор Николаевич?

- Существует огромное количество способов, позволяющих подавить сопротивление человека или просто вывести из строя, - сказал Дмитриев. – Самое банальное средство – снотворное. Могли быть применены спецсредства и так далее.  По результатам вскрытия мы установим причину, если таковая была. Виктор Николаевич, мы закончили. Больше никаких сюрпризов не предвидится.

- Думаю, нет, - Быстров повернулся к Данилову. – Мы будем держать Вас в курсе дела. Если появится какая-либо информация по данному делу, прошу поставить нас в известность.

- Непременно, - заверил Данилов, протягивая руку для прощания.

 

Быстров возвращался от начальства не в самом благодушном настроении. Нет, никто не орал, ногами не топал. Руководство уважало майора, коллеги считали его одним из лучших специалистов в своей области. Но ситуация в районе складывалась скверно. Начальство требовало предъявить хоть какой-то результат по делам, зависшим на отделе. Там наверху ему прозрачно намекнули на затягивание со сроками в расследовании гибели охранника рынка. Ко всем прочим неприятностям, добавились еще четыре, да еще каких, трупа. Попросили ускорить процесс и напоминали о сроках расследования. В отделе царило оживление. Стасов листал толстую тетрадь, время от времени озвучивая прочитанное. Остальные внимательно слушали.

 

- Чем развлекаемся? – угрюмо спросил майор, занимая свое место.

— Вот, Голубович принес дневник убиенного охранника Демидова, - отрапортовал Стасов.

- Где же он его раздобыл? – с интересом спросил Быстров. – Насколько я помню обыск ни дома, ни на работе результатов не дал.

- У него была ячейка на рынке, о которой никто не знал. Вчера приводили в порядок в помещение охраны и вот, натолкнулись случайно, - удовлетворил любопытство начальника Черкашин. – Дневник был передан Голубовичу, а тот переправил его нам.

 

- Весьма интересная нам досталась находка, Виктор Николаевич, - Стасов быстро листал страницы дневника. – Вот послушайте откровения убиенного Демидова. «Семья трещит по швам. Эта авария на подводной лодке перечеркнула всю мою жизнь. Алла молодая здоровая женщина, ей бы детей рожать, а какие у нас с ней могут быть дети? Не может никаких детей. Все, тупик…». Эта запись сделана более четырех лет назад. Алла, как Вы помните – его жена. А теперь, записи двухлетней давности. «Надо решаться на какие-то шаги. Забрать Аллу сюда, в областной центр – это значит продолжать мучить ее и мучиться самому. Разве это жизнь? Назрел серьезный разговор». Это, Виктор Николаевич, тот самый момент, когда решалась судьба семьи.

-  Колебания его понятны, - сказал капитан Вершинин. - Но с женой он не расстался.

 

- И вот по какой причине, – продолжил чтение дневника Стасов. – Эта запись сделана ровно через месяц после той, которую я уже озвучил. «У меня состоялся серьезный разговор с Аллой. Я попытался втолковать, как трудно ей, полноценной здоровой женщине жить, по сути дела, с инвалидом. Объяснил, что у нас не будет детей, а значит она не испытает радости материнства. Сказал, что не имею права уготовить ей такую судьбу и готов вернуть свободу. Она плакала, говорила, что любит меня и готова пойти на любые лишения». А вот совершенно свежая запись. «Ну, вот и все. Этого следовало ожидать. Кого же теперь винить, если ты настолько слаб, что поддался на женские уговоры и слезы. Я снова перед выбором. Алла беременна от Игоря. А районный гинеколог поспешила поздравить меня с прибавлением в семействе. Ситуация, нарочно не придумаешь. Сколько не скрывай, а правды, тем более такой, которую с каждым днем все труднее не заметить, от посторонних глаз не укроешь. Не знаю, на какое чудо она рассчитывала, скрывая от меня свою беременность. Аборт делать поздно, да и не нужно. Ребенок должен родиться и жить, он-то здесь причем? Но, Игорь каков! Сколько лет дружбы и, на тебе, подарок. Не зря просят судьбу уберечь от друзей, от врагов уберечься легче. Что же, пусть живут и наслаждаются полноценным семейным счастьем, я мешать не стану». Это последняя запись в дневнике Демидова.

 

— Вот та веская причина, подтолкнувшая Ивлева к убийству близкого друга, - подвел печальный итог Вершинин.

- Но ведь Демидов собирался устраниться и не мешать счастью жены. Он так прямо в дневнике и пишет, - возразил Черкашин.

- Устраниться, - иронически хмыкнул Вершинин, - как же. Квартира-то Демидова. Вот он и показал Ивлеву на дверь. Забирай куда хочешь даму с приплодом и чеши на все четыре стороны. А куда он ее заберет? В общежитие? А после родов с маленьким ребенком куда податься? В свой городок, где работы нет? Устрани Демидова и все само по себе разрешится…. Нет человека – нет проблем, как любил говаривать один из наших незабвенных вождей.

 

Дверь осторожно приоткрылась и на пороге показалась озабоченная физиономия Панченко – строителя, работающего на рынке, чьи следы были обнаружены на крыше киоска, а отпечатки пальцев на шлакоблоке, убившем Демидова.

- Войти можно? - робко спросил он, просунув голову в щель приоткрытой двери.

- Заходите, Валерий Петрович, - разрешил Быстров.

- Я здесь не один. Со мной еще электрик, - запинаясь, промямлил Панченко.

- Мы электрика не вызывали, – развеселился Стасов, - все работает исправно.

- Проходите оба, - Быстров указал на стул, стоящий напротив его служебного стола. – Игорь, подай, пожалуйста, второй стул для гостей, попросил он Черкашина.

 

— Это, Василий Дьяков, - присаживаясь на стул, представил своего спутника Панченко. – Он электрик, но не в том плане, что вам здесь надо что-то отремонтировать.

- А в каком плане, - прослушав путаную речь строителя, спросил Быстров.

- Он видел того парня, на крыше киоска. Ну, помните, когда убили охранника, а Вы подумали на меня?

- Давайте успокоимся и расскажем все, как и что случилось. Не спеша, по порядку. Договорились? Ну, вот, - удовлетворился майор киванием обеих голов. – Итак, Василий, назовите полностью свою фамилию, имя и отчество.

- Дьяков Василий Миронович.

- Год рождения.

-  Тысяча девятьсот семьдесят третий. Женат, двое детей.

- Место жительства.

- Улица Лесная четыре, квартира сорок.

 

- Василий Миронович, я хочу Вас предупредить об ответственности за дачу ложных показаний.

- Понимаю, - изобразил озабоченность электрик.

- Итак, что же Вы хотите нам сообщить?

- В тот день мы с напарником работали по новым киоскам. Тянули кабель, делали разводку внутри киоска. Обычное дело. Строители свою работу закончили и двинулись дальше по ряду. Валерка, извините, Панченко, работал на девятьсот двадцать шестом киоске. Мы оформляли девятьсот пятнадцатый.

- Василий Миронович, как Вы оказались у восемьсот семьдесят второго киоска?

- Мы протянули кабель от восемьсот одиннадцатого, к девятьсот одиннадцатому киоску. По всем этим киоскам установили внутреннюю проводку. По инструкции, прежде чем подключать новые киоски к сети, надо пройти и проверить целостность и прочность крепления кабеля. Вот меня бригадир и отправил вдоль киосков.

 

- Понятно. Где и кого Вы заметили? – Быстров наводящими вопросами старался подвести электрика к сути интересующего его вопроса.

- Так вот я и говорю. Подхожу я, значит, к восемьсот семьдесят первому киоску и вижу, как на крышу царапается человек.

- Если Вы не забыли, нас интересует восемьсот семьдесят второй киоск, - вновь перебил рассказ охранника Быстров.

- Я понимаю. Но вот в чем дело, к каждому десятому киоску приваривается металлическая лестница, чтобы, значит, как-то можно было забраться на крышу. Допустим, первый киоск имеет лестницу, затем – одиннадцатый, двадцать первый и так далее. По лестнице, установленной на восемьсот семьдесят первом киоске, легко перебраться на крышу восемьсот семьдесят второго киоска.

 

- Теперь понятно, - откинулся на спинку стула Вершинин, - Демидов, стоящий под восемьсот семьдесят вторым киоском, никак не мог видеть того, кто поднимался по лестнице на крышу соседнего киоска.

Быстров утвердительно кивнул головой. Дьяков переводил недоуменный взгляд с майора на капитана и наоборот.

- Продолжайте, - наконец прервал паузу Быстров.

- А это все, больше я ничего не видел, - пожав плечами, ответил электрик.

- Но человека-то этого, который карабкался на крышу киоска, Вы описать сможете? – Быстров не сводил напряженного взгляда с сидевшего напротив человека.

- А, что его описывать? Это Игорь Ивлев, охранник рынка. Я его хорошо знаю, поскольку он, да еще Андрей Демидов следят за порядком в этой части рынка.

 

- Почему же Вы никому не сказали, что видели Ивлева на крыше киоска во время убийства Демидова? – спросил Стасов. – Выходит Вы скрыли важную информацию, могущую помочь следствию.

- Ничего я не скрывал, - испугался электрик. - Меня об этом никто не спрашивал. Я, конечно, знал, что Андрея нашли где-то в этом месте, но пока Панченко не сказал, что он главный подозреваемый в убийстве и ищет свидетелей для алиби. Того, кто может подтвердить, в момент убийства он был совершенно в другом месте. Я сопоставил время, место действия и все понял. Рассказал Валерке об Ивлеве, а он потащил меня сюда, к вам.

- Все что Вы нам рассказали детально, ничего не упуская, изложите на бумаге, - Быстров передал Дьякову несколько чистых листков бумаги и ручку.

 

 - Написал, - по прошествии получаса, Дьяков передал Быстрову два листа бумаги, исписанной мелким корявым почерком.

- Спасибо, - Быстров пробежал глазами текст. – Вот здесь поставьте дату и подпись. – У меня просьба к вам обоим – ни слова никому о том, какие вопросы здесь обсуждались. Договорились?

Электрик и строитель дружно закивали головами в ответ.

- В таком случае у меня к вам вопросов больше нет. Вы свободны.

- Как все вульгарно просто, – констатировал Стасов, когда за посетителями закрылась дверь.

- Статистика говорит, что в семидесяти процентах случаев, подобных этому, виноваты любовные страсти, – подвел итог Вершинин.

 

Глава 18

 

Для послеобеденного отдыха Бес выбрал лоджию, удобно расположившись в огромном глубоком кресле. За окном протекала будничная жизнь города: куда-то спешили люди, мчались автомобили, на ветках деревьев выясняли отношения воробьи. Все как обычно. Только вот он стал совершенно другим, не таким как те люди, копошащиеся там, внизу. И заботы теперь одолевали совершенно другие, и жизнь проживалась несравненно более хлопотная и опасная. Именно жизнь, а не прозябание. Появилась привычка к адреналину. Кровь бурлила в жилах, энергии хватало на десятерых. Несколько дней прошло с тех пор, как он сказочно разбогател. Удачно проведенная хитроумная комбинация сделала его миллионером. Уникальный дар приносил все новые и новые дивиденды.

 

 Теперь, затаившись в своем логове - маленькой двухкомнатной квартирке, ожидал реакции со стороны своих могущественных противников. Бес пересиживал опасные времена также терпеливо, как и, несколько месяцев назад. Судьба оказалась к нему благосклонной. Его деятельность могла оборваться, едва начавшись, но по счастливой случайности он не оказался в руках охранников рынка. Подобные отсидки становились традицией. Первые шаги оказались не совсем удачными, это надо признать честно. С тех пор он поумнел. Научился эффективно использовать вновь приобретенные способности. Для достижения поставленных целей уже не надо просчитывать ходы противника и прогнозировать их действия. Достаточно вступить в контакт и скачать всю информацию из памяти интересующего его человека. Тот даже и не догадается о подобном вторжении. Исключение составлял капитан Стасов. Здесь у Беса были свои интересы.

 

В вечерних телевизионных новостях сообщили об аварии, назвали фамилию Кривцова - человека, сидевшего за рулем разбившегося о высоковольтную опору автомобиля. Предварительная причина трагедии - водитель не справился с управлением. Позже сообщили о найденных в лесу, у обочины дороги, телах трех мужчин. Пресс-секретарь областного МВД в интервью журналистам не связал эти два события. Кого они хотят одурачить? Бес не верил подобным заявлениям. Связь настолько очевидна, что не заметить ее мог разве что слепой. Скорее всего, у следователей были причины, по которым они не собирались делиться своими соображениями с прессой.

 

Операция по изъятию денег прошла не столь гладко, как планировал Бес. Он не внушал Кривцову мысль об убийстве спутников. Речь шла об элементарном выведении спутников охранника из строя. На этот случай Кривцов был оснащен мощным усыпляющим препаратом ингаляционного действия. Задумка планировалась простая, но надежная в исполнении. Бес, при помощи ретранслятора, вызывает у спутников Кривцова кратковременную потерю сознания, приводящую к изменению функционирования центральной нервной деятельности. Как следствие - недостаточность притока крови к мозгу и нарушение метаболизма, то есть питания мозга. Как нарушить нормальное функционирование головного мозга? Для этого необходимо вызвать у спутников Кривцова нестандартные психологические ситуации: волнение, испуг, стрессовое состояние.

 

В результате мощного энергетического воздействия на центральную нервную систему, происходит резкое расширение периферических сосудов. Кровь устремляется вниз, образуется недостаток притока крови к головному мозгу, и, как следствие, кислородное голодание. Кривцову был привит своеобразный иммунитет от подобного воздействия. Мера была вынужденной. Одна из причин отказа Кривцов идти на акцию, страх перед спутниками. Он прекрасно осознавал их высочайший профессиональный уровень, подготовку, умение выживать в критических ситуациях. Вряд ли ему удалось бы справиться даже с одним из этих людей, случись им столкнуться в обычных условиях. Бес задумал сложную схему. Он убедил Кривцова в необходимости приобретения генератора ультразвука, внушив, что при помощи этого прибора он на какое-то время выведет из строя своих спутников. Этого времени вполне должно хватить на то, чтобы усыпить всю команду.

 

Кривцов решил действовать по-своему. Он хладнокровно расстрелял людей Данилова, убедившись в неспособности их к сопротивлению. К подобному повороту событий Бес готов не был. Многочисленные исследования авторитетных психологов и психотерапевтов, труды которых он добросовестно проштудировал, безапелляционно утверждали, даже под гипнозом человека нельзя заставить лишить жизни себе подобного, если убийство для него не было делом обыденным. Кривцов раньше никого и никогда не убивал. На этом строились все расчеты Беса. Вот и верь после этого корифеям. По зрелому размышлению Бес пришел к неутешительному выводу – в критической ситуации поведение индивидуума зависит от его психологического состояния в данный момент. Если он считает, что кто-то представляет для него очевидную угрозу - убьёт не задумываясь. Кривцов, в который раз подтвердил сомнение Беса в правдивости незыблемых истин - даже находясь под влиянием гипнотизера, перципиент способен на принятие самостоятельных решений. Оставлять единственного известного участника ограбления в живых, представлялось весьма опасным. Не было сомнений, попади Кривцов в руки Самулевича, факт участия Беса в изъятии денег был бы гарантировано установлен. Экстрасенсы, психологи – все будет пущено в ход, чтобы выцарапать из подсознания Кривцова полную информацию об участниках ограбления.

 

Бес точно знал, ни Самулевич, ни тем более Данилов, не поверят в способность Кривцова самостоятельно задумать и реализовать столь сложную акцию. Подобный исход был настолько очевиден для Беса, что он не испытывал по данному поводу никаких иллюзий. Останься в живых те трое, ситуация настолько бы запуталась и обострилась, что о Бесе вспомнили бы не скоро, если бы вообще вспомнили. Вот они участники событий, живые, здоровые. Кто у профессионалов мог отнять деньги, да так, чтобы при этом они остались еще и живыми? Никто. Следовательно, подозрения пали бы на всю четверку. И чем дольше Данилов разбирался бы со всей этой чехардой, тем меньше у него было шансов добраться до истины. В сложившейся ситуации в живых оставался только Кривцов, участие его в похищении денег факт очевидный, поиск соучастников напрашивался сам по себе. Так сложилась ситуация, что Смерть Кривцова была гарантией его, Беса, безопасности. Так сложилась ситуация. Все участники событий мертвы и концы в воду. А деньги…. Ну, что же, деньги или сгорели в машине или покойный Кривцов успел их где-то сбросить. При таком раскладе поиск украденного превращается в бессмысленное занятие.

 

Убедившись в гибели Кривцова, Бес вернулся к тайнику. Коробки были на месте. Он осторожно распределил их между багажником и задним сидением автомобиля, надежно укрыв от любопытных глаз пледом. Путь к дачному поселку был не близким. Там Бес планировал спрятать деньги до лучших времен. Был у него оборудован хитрый тайничок, где он прятал от посторонних глаз кое-какие вещи. Те, которые по окончании дачного сезона не намерен был перевозить с дачи в городскую квартиру. В зимний период местные, в основном молодежь, весьма часто наведывались в дачный поселок. Ломали замки, проникали в домики, выносили все металлическое, чтобы потом можно было бы пристроить в пункт приема металлолома. Не брезговали солениями, другими запасами, зимующими в дачных домиках и погребах. Тайник, сооружённый Бесом, был надежным, обнаружить его практически невозможно. За долгие годы, ни одна вещь из этого тайника не исчезла, он был спокоен за оставленные там деньги. Теперь, когда все позади, пришло время вступить в действие второй часть задуманного им плана. Если он все продумал правильно, не ошибся в мелочах, закрутится карусель. Очень скоро его оппонентам будет не до пропавших денег. Возникнут более серьезные проблемы.

 

Из глубоких размышлений вывела жена, что-то настойчиво пытавшаяся ему втолковать.

- Извини, задумался, - мягко сказал он, возвращаясь на грешную землю. - Повтори, что ты сказала, я не расслышал.

- Я говорю, – наконец, внятно услышал он голос супруги, - мне надо с тобой посоветоваться. Можешь мне уделить немного времени?

- Конечно, - поддерживая жену за талию, Бес усадил ее на широкую спинку кресла. – Что у нас случилось?

- Не знаю, может быть, я зря тебя беспокою…. Нездоровится мне что-то…. Такое ощущение, что я заболела.

 

Бес внимательно посмотрел на жену. Он и раньше замечал, жена как-то сдала. Особенно отчетливо это проявлялось последние пару месяцев. Она не жаловалась на здоровье, и Бес списал происходящее на возрастные изменения организма. Климакс, прочие последствия старения женского организма не улучшают состояние здоровья. Но теперь, когда она сама обратила внимание на беспокоящие ее проблемы со здоровьем, насторожился. Слишком уж бурно протекал процесс старения. Сейчас он смотрел на жену глазами врача, и первое, что бросилось в глаза – неестественная для здорового человека желтизна кожных покровов. Этот симптом сопровождает целый ряд недугов. Необходимо проанализировать историю болезни, выявить другие признаки нарушения здоровья, только тогда можно установить полную картину заболевания.

 

- Давай так, - наконец сказал он, - ты рассказываешь мне о своих страхах, и мы вместе решаем, как быть дальше. Начнем сначала. Когда ты почувствовала первые признаки недомогания, в чем они выражались?

- Хорошо, - согласилась жена, понимая, что мужу, как врачу, будет проще разобраться в настигшей ее хвори. - Все началось около двух месяцев назад. Я почувствовала какую-то слабость во всем теле. Встать утром с кровати стало для меня проблемой. Дошло до того, что с трудом открывала бутылку с минеральной водой. Стало трудно ходить в магазин. Дикая одолевает усталость, домой уже не приходила, а приползала.

- Понятно. Слабость, утомляемость. Что еще?

- Посмотри на мою кожу. Она стала желтой и сухой.

— Это не обязательно проявление болезни.

- Я, конечно, не цветущая женщина, но и не глубокая старуха….

- Конечно же, нет. Но дерматологические изменения в нашем с тобой возрасте, к сожалению, не редки. Что-то еще?

- Когда много двигаюсь, возникает одышка, появляется боль. Вот здесь, за грудиной. Может это от усталости, не знаю.

- Кашель не беспокоит?

- Появился.

- Сухой, мокрый?

- Сухой.

- Еще что-то?

- Я начала худеть. За два месяца сбросила семь килограммов.

 

Бес запаниковал, стараясь не показать жене, насколько он испуган. Все симптомы укладывались в классическую картину рака легких. Нужно немедленно показать жену специалисту онкологу. Возможно, еще не поздно. Как врач он знал, на ранних стадиях даже онкологическое заболевание можно если не излечить, то, по крайней мере, существенно продлить жизнь человеку. Первое, что нужно сделать, успокоить жену. Отвлечь ее от мрачных мыслей.

- Видишь ли, в чем дело, дорогая, - начал он как можно спокойнее, - судя по симптомам, ты вступила в климактерический период, что нормально в твоем возрасте. Это всего на всего физиологический период в жизни женщины, характеризующийся обратным развитием половой сферы, происходящим на фоне общих возрастных изменений организма. Только и всего. И продолжительность его сравнительно небольшая - 1,5-2 года. Через это проходят все женщины, достигшие определенного возраста, и ты не исключение. Но, тем не менее, необходимо найти врача, который поможет облегчить протекание этого периода, предотвратить или ослабить негативные последствия. Я прямо сейчас этим и займусь. А ты иди, отдохни и ни о чем не беспокойся, я берусь все устроить в лучшем виде.

 

Жена ушла. Бес знал, как Лариса доверяла ему и его опыту. Теперь, когда все заботы он возложил на себя, она успокоится. Он лихорадочно думал к кому обратиться за консультацией. Мысли путались и ничего толкового в голову не приходило. Надо отбросить эмоции, сосредоточиться на проблеме, иначе ничего не выйдет. И тут он вспомнил о своем однокашнике Эдике Градусове. Насколько Бес помнил, Эдик работал в областной онкологической клинике. Сколько же они не виделись? Год. Да, ровно год назад Эдик попросил его помочь с поступлением племянника в мединститут. Бес включил свои связи, племянник стал студентом. Они весело отметили событие у Эдика на даче. Тогда же и визитками обменялись. Теперь осталось вспомнить, куда он ее сунул. После долгих поисков визитка обнаружилась в верхнем ящике письменного стола.

 

- Здравствуй, Эдик, дорогой, - сказал Бес, услышав привычное «алло», произнесенное голосом институтского приятеля.

- Куда же ты пропал? - весело заорал в трубке Градусов. – Как в воду канул. Собирались же встретиться, посидеть….

- Не всегда получается то, что планируешь заранее.

— Вот тут ты прав! – перебил Беса приятель. – Лучше экспромта еще никто ничего не придумал.

- Я к тебе по делу, Эдик, - решил не затягивать разговор Бес. – Понимаешь, проблемы у меня и, судя по всему, проблемы серьезные. Нужна твоя помощь.

- О чем речь, сделаю все, что в моих силах.

 

Бес подробно изложил старому приятелю возникшую проблему. Тот слушал внимательно, не перебивая.

— Вот, что я тебе скажу, мой друг, дело весьма серьезное и срочное. Скорее всего, с диагнозом ты не ошибся. Необходимо детальное обследование, сделать биопсию, и все остальное, что положено в данном случае. Подвози ее ко мне, в онкологию. Сразу же возьмем на обследование.

- Понимаешь, - запнулся Бес, - я бы не хотел ее пугать. Одно название твоего учреждения вызывает дрожь в коленях. Я ей сказал, что так проявляются возрастные изменения. Короче, наплел, все, что взбрело в голову.

- Понимаю, - согласился Градусов. – Давай сделаем так. Завтра я консультирую в железнодорожной больнице с девяти до двенадцати. Туда ее и привози где-то в начале первого. Лады?

- Договорились, - Бес отключил телефон, который тут же вновь ожил, на экране высветилось «Вадим Струбов».

 

- Слушаю, – ответил он на вызов приятеля.

- Привет, Крон. Никак не могу тебя вызвонить: то занято, то ты недоступен, - услышал он в телефонной трубке голос Вадима.

- Заботы одолели, - признался Бес.

- Понятно. Надо встретиться и как можно скорее, - голос Вадима звучал спокойно, но Бесу послышались нотки тревоги. Было очевидно, приятель чем-то озадачен.

- Что, так горит? – насмешливо спросил Бес. – Достают на работе?

- Здесь все в порядке. Надо обсудить некоторые вопросы, в которых ты заинтересован даже больше, чем я.

- Что это за вопросы такие? - удивился Бес.

- Не телефонный разговор, обсудим при встрече.

- Ты меня заинтриговал. Завтра я занят. Давай послезавтра встретимся у тебя на работе, часиков этак в двенадцать. Устраивает?

- Не совсем. Давай лучше у меня дома часов в шесть вечера. Посидим спокойно, как в прежние времена. Выпьем коньяку, поговорим. Мать я отправил к родственникам, так что, мешать никто не будет. Лады?

- Уговорил. Ну, что же, давай, до встречи.

 

Вадим Струбов жил на другом конце города и, добираться до его жилья, тем более без машины, было весьма неудобно и долго. Тем не менее, ровно в восемнадцать часов Бес уже входил в знакомый подъезд. Поднявшись на второй этаж, отыскал нужную дверь и нажал кнопку звонка. Его ждали, дверь отворилась после первой же трели.

- Милости просим, - Вадим, пропустил приятеля в квартиру. – Заканчиваю сервировать столик…. Проходи, располагайся. Минут через десять все будет готово.

- Помочь, - Бес выразил готовность пройти на кухню.

- Нет необходимости, сам справлюсь.

- Хозяин – барин, – Бес прошел в комнату, где обнаружил почти полностью сервированный на две персоны журнальный столик. К столику примыкали два старых кресла, одно из которых он и занял. – Ты там ничего особенно не придумывай, я сыт.

 

- Так ничего и нет, - раздался из кухни голос Вадима. – Бутерброды с икрой, копченая говядина, салат из свежих овощей. Одним словом, рядовая закусь. 

Бес осмотрелся. Ничего в этой комнате не изменилось с тех времен, когда они шумной студенческой компанией закатывались сюда, на край города, чтобы устроить небольшую вечеринку с водкой и пивом. Та же старая, видавшая виды мебель, те же кресла, люстра на пять рожков, и даже знакомый однотонный коричневый палас на полу. Вечеринка именовалась пышно - «праздник жизни» и всегда планировалась заранее. Студенты сбрасывались, кто, сколько сможет, и вручали собранный капитал Струбову и Крону. Те, в свою очередь, заранее закупали спиртное и продукты. Спиртного старались взять больше, о еде беспокоились мало. Палку недорогой колбасы, сыр, хлеб, овощи, вот, пожалуй, и все. Если закуски не хватало, сердобольная мать Вадима предлагала вареную или жареную картошку, котлеты, иногда какую-то рыбу. Как правило, еды и водки хватало с лихвой. Но, удовольствие получали больше от общения друг с другом.

 

- Все готово, - прервал воспоминания Беса Струбов. – Чего надулся?

- Да вот, квартира твоя навеяла воспоминания давно минувших дней, - загрустил Бес. – Где ты молодость и безудержное веселье. Промчалась и безвозвратно улетела в прошлое.

- Много здесь было выпито и съедено, это точно, - не поддержал меланхолическое настроение друга Вадим, разливая коньяк по рюмкам, - зачем сожалеть о том, чего уже не вернуть. Не страдай, в каждом возрасте своя прелесть и свои преимущества. За это давай и выпьем.

- Принимается, – согласился Бес.

Быстро и незаметно пролетел час общения друзей. Две трети бутылки были сиротливо пусты, когда Бес, откинувшись на спинку кресла, промурлыкал.

- Хорошо! Давно я так не расслаблялся.

- Редко общаешься с коллегами и знакомыми?

- Часто. Корпоративы всякие. Деловые встречи без выпивки редко обходятся. Скажу откровенно, это не приносит удовольствия. Надо держать себя в рамках. Оценивают каждый твой шаг, поступок. Что сказал, как сказал. На основе этого формируется о тебе мнение. Каков ты как партнер. Можно ли иметь с тобой дело или нет. Надоело до чертиков.

 

- Понимаю, – поддержал друга Вадим. – Мне тоже приходилось в свое время пройти через все это. Слава Богу, тот период жизни остался позади.

Бес лениво взглянул на часы.

- Время летит. Казалось, только пришел, а уже прошло больше часа. Да, кстати, говори, зачем звал.

Струбов медлил с ответом. Видно, не знал, как начать разговор. Наконец решился.

- Я только хочу, чтобы ты меня выслушал и правильно понял, - нерешительно начал он.

- Давай без дипломатических приемов, - предложил Бес. – Выкладывай все, что накопилось, а там разберемся.

- Принимается, - облегченно выдохнул Вадим. – Речь пойдет о твоих уникальных способностях. Я хочу предложить совместно исследовать их природу и установить границы эктрасенсорных возможностей, - выпалил он одним духом, не сводя пристального взгляда с лица собеседника.

 

- Не понимаю, что ты имеешь ввиду? - насторожился Бес.

- Сейчас объясню, - Струбов вытер пот со лба. Он волновался и поэтому потел, хотя в комнате жарко не было.

- То, что ты, Крон, обладаешь телепатическими способностями для меня уже давно не секрет, извини за прямоту. Боле того, я провел некоторые наблюдения за их демонстрацией, и честно скажу, они не только впечатлили, они поразили меня. Уже сейчас могу обоснованно утверждать – твой способ воздействия на людей поколебал некие установленные истины, до сегодняшнего дня считающимися незыблемыми.

- Чем больше я тебя слушаю, тем меньше понимаю, - Бес недоуменно пожал плечами. – Без сомнения, ты увлечен своей работой, открытиями, но не до такой же степени, чтобы в каждом знакомом обнаруживать особый дар.

 

- Другой реакции я и не ожидал, - на лице Вадима не было и тени смущения. – Все правильно. Но если позволишь, я тебе расскажу, как пришел к выводам, давшим мне основание думать о тебе, как о человеке, обладающем определенными парапсихологическими способностями, которыми и близко не обладают простые смертные. И, пожалуйста, не думай, что все, о чем я буду говорить, проделано из корыстных соображений или для того, чтобы причинить тебе вред. Ни в коем случае. Меня интересует только научная сторона вопроса и ничего более. Этой проблеме я посвятил всю свою жизнь….

- Давай, валяй, - с добродушной улыбкой разрешил Бес. – Послушай, Вадик, мы и выпили-то немного, а тебя вон уже куда понесло. Теории двигаешь, с ума сойти можно.

 

- Итак, начнем с известного тебе эпизода, - продолжил Струбов, игнорируя выпад Беса. – Помнишь Иру, слепую женщину, лишенную зрения с рождения.

- Иру?

- Я проводил с ней эксперимент по телепатическому восприятию цветовых ощущений в институте Человека. Впервые попытался применить ретранслятор с этой целью и даже добился кое-каких успехов.

- Ну, конечно же, помню, - согласился Бес. – Я даже запомнил ту фразу, которую она произнесла, когда ты направил в глаза свет от настольной лампы – «светлая боль».

- Совершенно, верно. Так она охарактеризовала яркую вспышку света. Ее реакция была предсказуемой и полностью укладывалась в концепцию запланированного эксперимента. Но вот дальше…. То, что произошло дальше, не подлежит разумному объяснению.

 

Бес терпеливо ждал, предпочитая дать Струбову выговориться. Надо понять, что известно Вадиму и только потом делать выводы или принимать решения. Бес уже давно был готов к тому, что кто-то, когда-то, рано или поздно, проникнет в его тайну. Он не настолько опытен, чтобы не допускать ошибок или мелких промахов, которые не могут быть не замечены другими. Главное, вовремя эту угрозу обнаружить и, по возможности, быстро устранить. Только исключительно из этих соображений он внимательно слушал Струбова.

- Напомню в чем различие энцефалограмм слепого и зрячего человека. На энцефалограмме слепого бета ритм присутствует во всех точках мозга и во всех отведениях, а вот альфа-ритм, связанный с наличием работающего зрительного канала, имеет место только в норме. Бета ритм у зрячего человека обычно едва просматривается. Как ты помнишь, энцефаллограмм в тот день было две: одна, снятая в процессе эксперимента, вторую же я заметил, когда вернулся в палату. К своему удивления я обнаружил парадоксальный факт - на той, второй энцефаллограмме абсолютно слепого человека чётко отслеживался альфа-ритм. Это могло означать только одно - на какое-то время, каким-то непостижимым образом, зрение Ирины было восстановлено и она, всё-таки, видела цветок. Твое предположение, что о цветке могли рассказать медсестра, родственники, посетители не выдерживает никакой критики. Я его отмел как несостоятельное. Зато другая твоя мысль меня заинтересовала. Вспомни, ты выразил сомнение в возможности снятия показаний при включенном ретрансляторе, но без участия экспериментатора - важнейшего звена всей цепочки.

 

- После окончания эксперимента? - предположил Бес.

- Именно. А что, подумал я, если ты решил продолжить исследование? А почему бы и нет? Меня не было более двадцати минут. Проблема тебя интересовала, соблазн воспользоваться представившимся случаем, был велик. Но сомнения, сомнения. Они вновь стали меня одолевать. И вот какого характера. Ну, хорошо, воспользовался ты случаем. Дальше-то, что? Я считал и считаю себя человеком, несравненно более глубоко знающим проблему, чем ты, Крон, либо кто-нибудь другой. Почему же в таком случае столь разительны различия в результатах эксперимента? Вывод напрашивался только один – возможности твоего организма несравнимо выше моих. И тогда я решил развеять сомнения простым способом - предложил тебе ретранслятор с целью хранения. Расчет простой – если мои подозрения верны, ты продолжишь экспериментировать дальше. А я понаблюдаю со стороны. Догадываешься, как я утвердился в той мысли, что ты обладаешь особыми способностями?

 

- Как я могу догадываться о том, чего не существует в живой природе? Мне нравится, как ты излагаешь эту полудетективную историю. Вот я и слушаю. И, как ни странно, получаю удовольствие, поскольку сыт, пьян и нахожусь в прекрасном расположении духа. Мне даже льстит, что ты так высоко меня ценишь.

- Пусть будет так. Я все же продолжу с твоего позволения.

- Разрешаю.

Как ни странно, но Беса абсолютно не пугала, ни наблюдательность Вадима, ни те выводы, к которым тот пришел. Наоборот, слушал он его с неослабевающим интересом. Возможности его были безграничны, но природу своей силы Бес не понимал. В основном, он двигался вслепую. Что-то получалось, что-то нет, а вот почему не получалось – этого он объяснить не мог. Конечно, в тандеме со Струбовым Бес продвинулся бы намного дальше, но такое сотрудничество было весьма опасным. Причина очевидна. Ученый не может не публиковать результаты своих исследований, не может не делиться с остальной научной братией находками и открытиями, поскольку в этом весь смысл его жизни и научной карьеры. Бес прекрасно осознавал, после первой же статьи о его феномене, на пороге появятся его «заклятые друзья» - или бандиты, или менты, а скорее всего и те и другие сразу.

 

- Речь пойдет о Людмиле Лядовой и ее поразительном успехе на концерте в нашем городе, - продолжил Струбов. — Это был как раз тот случай, которого я долго ждал и, наконец, дождался.

- Что же ты такое необычное увидел?

- Я увидел, как ты проник в ее уборную, куда не было ходу никому, каким бы важным и влиятельным посетитель не был. А, между прочим, у двери дежурили два очень свирепых волкодава из охранного предприятия «Тонус». Знаешь, что меня поразило больше всего? Они тебя просто не заметили. Ни тебя, ни открывающуюся дверь. Человек невидимка. Второй в нашем городе. Один известен широкой общественности, как Рыночный Бес, второй – ты. Какое странное совпадение, не правда ли?

 

- Далеко тебя занесло в твоих предположениях. Как же так получается, никто меня не увидел, а ты увидел? Нестыковка получается, Вадик. Беса, как я слышал, еще никому увидеть не доводилось, а я вот он. Ларчик же открывается просто. Во время предыдущего концерта певице стало плохо, и я организовал ей консультацию у местных медицинских светил. Вот и все. А охранники меня пропустили, поскольку была предварительная договоренность о встрече с Лядовой. Вот такое простое объяснения чуда проникновения, - спокойно отмел Бес аргументы Струбова.

- А ретранслятор ты взял в театр просто поносить?

- Ты ошибаешься, в руках у меня был зонтик, - вежливо пояснил Бес.

- Чехол от зонтика, а в чехле ретранслятор. Работающий ретранслятор. Я свое детище ни с чем не спутаю, а тем более с зонтиком. Сквозь чехол зонтика я видел мерцание светодиодов. Ну, да ладно, оставим это. Интересно другое. Мне пришлось в тот вечер встретиться с певицей. Так сложилось, в свое время я пролечил от нервного срыва ее продюсера, Аркадия Винского, – пояснил он, заметив удивленный взгляд Беса. - Он-то и представил меня звезде. И вот, что самое интересное во всей этой истории. Лядова утверждала, что к ней в уборную заходил человек и насытил ее такой энергией, которой в ней не было и быть не должно, учитывая ее теперешний возраст. Как прошел концерт ты, надеюсь, помнишь. При этом охранники клялись, что никто в уборную не входил. Вот так-то! Кстати, на нашей встрече с артисткой помимо меня и Винского присутствовал еще один человек - Корнилов Глеб Георгиевич – генерал ФСБ. Его эта история весьма заинтересовала.

 

- Что же в уборной певицы делал генерал ФСБ? – не поверил Бес.

- Друг и однокашник Винского….

Телефонный звонок раздался громко и неожиданно. Бес извлек из бокового кармана пиджака мобильник и нажал кнопку соединения. Звонил Градусов.

- Слушаю тебя, Эдик, - Бес встал с кресла и подошел к окну.

- Крон, у меня для тебя неприятные новости, - услышал он в трубке. – Данные лабораторных и клинических исследований подтверждают у твоей жены четвертую стадию рака. Имеет место рецидивирование. Ты понимаешь, что это значит?

- Возникновение новых раковых опухолей в других органах тела. Лечение на этой стадии уже невозможно и исход один - смерть.

- Мы, конечно, проведем и химиотерапию, и иммунотерапию, но, как ты сам понимаешь, удалить опухоли хирургическим путем уже не представляется возможным. Не теряй время понапрасну, вези ее к нам. Я организую отдельную палату и надлежащий уход за Ларисой Викторовной.

- Спасибо, Эдик, завтра мы будем у тебя.

 Бес отключил телефон и рухнул в кресло. Растаяла последняя призрачная надежда на благополучный исход заболевания жены. То, что он услышал из уст Градусова, было приговором. Бес понимал, времени оставалось мало.

- Что-то случилось? - спросил Вадим, увидев, как в считанные секунды осунулся и сник приятель.

 

- У Ларисы рак легких, четвертая стадия.

- Диагноз точный, ошибки быть не может?

- Точнее некуда. Ее обследовал Эдик Градусов.

Вдруг, как-то не к месту, Бес осознал всю ненужность всей своей кипучей деятельности по зарабатыванию денег. Все, что он делал, он делал для жены. Зачем ему теперь богатство в той пустоте, в которой он скоро окажется? Он мечтал, вот-вот покинуть этот город, где у него столько врагов, а за каждым углом подстерегает опасность. Поживут в свое удовольствие хотя бы в конце жизни. Все рухнуло в одночасье. В комнате повисла гнетущая тишина. Бес полностью погрузился в постигшее его горе, Струбов о чем-то напряженно размышлял. Наконец Бес услышал его голос.

 - Еще не все потеряно. Можно кое-что попробовать.

Бес недоуменно посмотрел на приятеля.

- Ты, что, не понимаешь, что такое четвертая стадия рака легких? Это метастазы везде, где только можно! Во всех органах. Это верный конец!

 

Бес не говорил, он кричал. Отчаяние выплеснулось в виде негативных эмоций, которые он и обрушил на сидящего напротив Вадима.

- Не истери, - спокойно сказал Вадим. – Этим жене не поможешь. Я еще раз повторяю, шанс есть. Однажды мне пришлось присутствовать при эксперименте Делиева, который можно даже так сказать, вытащил с того света практически безнадежного больного. Как он это сделал? Ему удалось восстановить иммунную систему пациента путем сочетания современных методов лечения онкологических заболеваний лекарственными препаратами и психотерапевтическим воздействием. Не мне объяснять, что такое иммунная система. Это линия обороны, защищающая организм от всего чужеродного. Если иммунная система организма функционирует нормально, человек вообще не болеет никакими инфекционными и опухолевидными заболеваниями. Ослабление иммунитета – болезнь. То есть, поддержание иммунитета на высоком уровне – это вопрос профилактики болезней. Нас интересует другая задача иммунной системы, над чем, собственно, и работал Делиев, распознавание и разрушение раковых клеток. В действительности раковые клетки образуются в организме постоянно, но здоровая иммунная система блокирует и разрушает их. Ослабленная иммунная система неспособна эффективно распознавать и разрушать раковые клетки, в связи с чем, со временем, повышается риск развития рака. Вот такова, вкратце, теория возникновения онкологических заболеваний.

 

 - Америку открыл, - пренебрежительно процедил сквозь зубы Бес. - Здоровая иммунная система организма быстро разрушает любые отклоняющиеся от нормы клетки. Рак может развиться тогда, когда хотя бы одна из таких клеток, не выявленная иммунной системой, начинает неконтролированно размножаться. А дальше образуется группа измененных клеток, из них формируется опухоль. Все это давно известно. Но о каком иммунитете можно говорить в данном случае? – обреченно махнул рукой Бес.

- Давай начнем сначала, - предложил Струбов. - Иммунная система состоит из множества различных типов клеток, общее название которых – лейкоциты, или белые кровяные тельца. Наиболее важными из них являются В- и Т-клетки. В-клетки вырабатывают антитела, особые белки, которые помогают устранять вирусы из клеток тела и способствуют нейтрализации бактерий. Т-клетки существуют во множестве форм, из которых наиболее важными являются Т-хелперы. Хелперные клетки ответственны за выбор тактики иммунной защиты и сообщают В-клеткам информацию для выработки антител. Здесь я ничего не путаю?

- Нет.

 

 - Пошли дальше. Для восстановления разрушенного иммунитета необходимо активизировать деятельность В- и Т-клеток, поскольку только так можно распознать и уничтожить раковую клетку. Согласен?

- Дорогой мой. Все бредни о том, что в профилактических целях необходимо принимать лекарства, укрепляющие иммунитет несостоятельны. И тебе это известно лучше, чем мне. Специалисты-иммунологи доказали, что укрепить иммунитет здорового человека с помощью лекарств химического происхождения практически невозможно, поскольку они ориентированы только на больных и только в комплексе с лекарствами от конкретной болезни. Прием подобных лекарств и здоровым-то людям больше вреда приносит, чем пользы.

- И здесь ты прав. В том случае, о котором я вспоминал, Делиев применял фитокомплексы на основе антиоксидантов, содержащих в необходимых количествах витамин С, А, Е, минералы Цинк и Селен. Никакой химии. Но даже не это главное. Необходимо было запустить сам механизм восстановления иммунитета, для чего потребовалось активизировать функции некоторых отделов коры головного мозга. А как это сделать? Необходимо насытить организм больного человека необходимым для этих целей количеством энергии. Этой частью работы у Делиева занималась целая группа специалистов: экстрасенсы, гипнотизеры и так далее. Ты же, судя по эксперименту с Лядовой, способен справиться с этой задачей в одиночку.

 

- Глупости все это. Нет у меня таких способностей.

- Дело твое, но учти – у тебя есть шанс спасти жену, а ты им не хочешь воспользоваться. Как бы, не пришлось, потом горько сожалеть о своем упрямстве.

- Я устал повторять, не обладаю я теми качествами, которые ты мне приписываешь. Согласен, слепая прозрела, как только я включился в ретранслятор, но я не имею ни малейшего представления о механизме произошедшего. Позже я попытался испробовать прибор на слепом соседе. Результат нулевой.

- Твой сосед слепой с рождения или ослеп в силу травмы, заболевания.

- Не знаю я. Какая в принципе разница, слепой он и есть слепой.

- Разница есть.

- Слушай, Вадим, меня сейчас меньше всего интересует, есть между этими слепыми разница или нет. У меня, если ты помнишь, совершенно другие проблемы.

- Согласен. Но, случай с Лядовой должен подвергнуться детальному анализу. Здесь ты проявил как раз тот феномен, который нам крайне необходим для лечения твоей жены. Ты каким-то непостижимым образом насытил ее таким количеством энергии, что хватило на часовой концерт.

 

- Здесь я тебе тоже ничего внятного пояснить не могу. Да, я таскал за собой ретранслятор и применял его, где надо и не надо. Такая, знаешь, игра – получится или не получится реализовать задуманное.

- Не понял, - Струбов недоуменно посмотрел на Беса. – Что получится или не получится?

- Ну, например, идет человек по улице, а я ему приказываю «оступись».

- Ну и что?

- Бывало, случалось, люди оступались и падали, но чаще ничего не получалось. С Лядовой получилось. Мне удалось подслушать разговор организаторов концерта с ее продюсером. Из разговора я понял, что она всего-то в состоянии исполнить пару песен и то под фонограмму. Ты знаешь, как я обожаю эту певицу. Вот и решился. Сначала проверил ретранслятор на охранниках. Мне очень не хотелось быть замеченным посторонними людьми. Когда приблизился вплотную, они на меня даже не среагировали. Видел, наверное, прежде чем войти в гримерную, я долго топтался под дверью. Также получилось и с Лядовой. Я просто взял ее за руку и как-то все само собой произошло. Она преобразилась на глазах. Вместо уставшей, старухи передо мной сидела полная кипучей энергии, цветущая женщина.

 - Следовательно, прибор срабатывает только тогда, когда ты очень хочешь, чтобы событие произошло. Другими словами, необходим эмоциональный всплеск. Это надо учесть, приступая к лечению Ларисы. Теперь объясни, как прибор, работающий от сети, вдруг заработал автономно. И электродов, закрепленных у тебя на голове, я не видел.

- Модернизировал я твой приборчик. Аппарат, конечно, замечательный, а оформление древнее. Теперь он работает от аккумулятора, а электроды есть, но они очень маленькие и постороннему глазу под волосами незаметны. Ты же знаешь, я всегда тяготел к технике и неплохо в ней разбираюсь.

- Понятно. Сейчас я передам тебе методику Делиева, - Бес принял из рук Вадима несколько мелко исписанных листков бумаги, - ты с ней внимательно ознакомишься и попробуешь примерить на себя.

- Не понял? - Бес вопросительно посмотрел на Струбова.

 

- Делиев подгонял эксперимент под возможности тех экстрасенсов и гипнотизеров, которых имел под руками. Ты должен понять, подойдут ли тебе эти условия, или ты воспринимаешь задачу как-то по-иному.

- Теперь понял. Только вот что, - Бес ненадолго задумался, - завтра я везу Ларису к Градусову. Он ее госпитализирует в отдельной палате. Будет заниматься вплотную – проведет химиотерапию и иммунотерапию….

- От химиотерапии нужно отказаться, - Струбов был категоричен. - Она абсолютно бесполезна при четвертой степени рака. Хуже того, если проводить таким больным химиотерапию срок их жизни значительно укоротится, а качество резко ухудшится.

- Так, что же делать с госпитализацией? Отказаться?

- Ни в коем случае. Нам нужна их диагностическая база. А по поводу лечения мы с Эдиком Градусовым, как-нибудь, договоримся.

- И вот еще что, - Бес многозначительно посмотрел на Струбова, - все эти эксперименты надо держать в строжайшем секрете. Ты же знаешь, что сейчас творится в городе. Если в чем-то заподозрят нас, мы и Ларису не вылечим и сами попадем под пресс, и не факт, что выберемся целыми и невредимыми.

- Мог и не предупреждать.

 

Глава 19

 

Ивлев, в очередной раз, вызванный на допрос, заметно нервничал. Сидя напротив Быстрова, ожидал, пока тот закончит писать. Пауза затянулась. Находящиеся в комнате два капитана и человек в штатском, стоящий у окна, также не проявляли к нему интереса. Майор вот уже более двадцати минут не начинал допрос, что вносило в атмосферу неопределенность и нервозность. Наконец, закончив писать, Быстров приподнял голову и пристально посмотрел на сидящего напротив охранника.

- Игорь Петрович, во время нашей последней беседы мы с коллегами, - он сделал жест рукой в сторону своих сотрудников, - попросили Вас обязательно сообщить, если вспомните что-нибудь важное из того, что поможет пролить свет на гибель Вашего друга, Демидова Андрея Николаевича.

- Все, что знал, рассказал вам в прошлый раз и добавить мне нечего, - пробурчал Ивлев, буравя взглядом пол.

- А вот у нас появились сведения, позволяющие заподозрить Вас в сокрытии информации. Речь идет о Ваших непростых отношениях с семьей Демидова.

- Не знаю, о чем Вы говорите, - по-прежнему не отрывая взгляда от пола, ответил охранник.

 

- Он не знает! - со злой иронией процедил сквозь зубы Стасов, листая дневник покойного Демидова. – А мы освежим твою девичью память. Читаю! «Ну, вот и все. Этого следовало ожидать. Кого же теперь винить, если ты настолько слаб, что поддался на женские уговоры и слезы. И я снова перед выбором. Алла беременна от Игоря. А районный гинеколог поспешила поздравить меня с прибавлением в семействе. Ситуация нарочно не придумаешь. Сколько не скрывай, а правды, тем более такой правды, которую с каждым днем все труднее не заметить, не укроешь от посторонних глаз. Не знаю, на что она рассчитывала, скрывая свою беременность. Аборт делать поздно, да и не нужно. Ребенок должен родиться и жить, он-то здесь причем? Но, Игорь-то, каков! Сколько лет дружбы и на тебе, подарок. Не зря просят судьбу уберечь от друзей, от врагов уберечься легче. Что же, пусть живут и наслаждаются полноценным семейным счастьем, я мешать не стану», - прочел он отрывок из дневника. - Ну, что вспомнил, за что лишил жизни приютившего тебя человека?

 

 - Что это? – испуганно глядя на капитана пролепетал охранник побелевшими губами.

- Откровения покойного Демидова Андрея Николаевича, изложенные на страницах его дневника.

- Он не вел дневник? – наконец понял Ивлев.

- Вел. Но старался, чтобы и ты, и законная супруга, как можно меньше о записях знали. Потому и хранил его вне дома, в укромном месте. Подальше от любопытных взглядов. Узнаешь почерк? – Стасов поднес к глазам Ивлева дневник. – Графологическая экспертиза без особого труда установит факт написания дневника рукой Демидова.

- Ну и что? – Ивлев, наконец, оторвал взгляд от страниц дневника и остановил его на капитане. - Даже если так, что это доказывает? Да, случился грех у нас с Аллой, не отрицаю. С кем не бывает? Алла женщина молодая, здоровая, желающая жить полнокровной жизнью, Андрей, мужчина не способный на здоровую интимную жизнь. Импотент. Что он мог ей дать?

 

- Он же ее отпускал на все четыре стороны, - наконец, нарушил обет молчания Вершинин. – Это ведь она настояла на совместной жизни, клялась в верности и все такое прочее.

- Отпускал, - нехотя подтвердил Ивлев. – Куда отпускал? При разводе Андрей вернулся бы сюда, в областной центр, а она осталась бы в своем Мухосранске. Без мужа, без работы, без средств к существованию. Не было у нее выбора.

- У тебя, похоже, тоже, – констатировал Стасов, занимая место за столом. -  Ребенок у вас с женой Демидова совместный. Почти сложившаяся семья. Только вот незадача – мешает ее нынешний муж. Стоит, подлец, на пути воссоединения двух любящих сердец. А, как же! Это ведь он владелец двухкомнатной квартирки в неплохом районе города. Не ты. Квартиру эту, если я не ошибаюсь, он получил как компенсацию за аварию на подводной лодке, сделавшей его инвалидом. По закону, в случае развода, прав на жилплощадь супруга Демидова не имела. Льготы на нее не распространяются. Вот беда-то какая. Вы придумали схему устранения рогоносца и успешно ее реализовали.

 

— Все это твои домыслы, начальник, - зло пролаял Ивлев, - фантазии на вольную тему.

- Ну почему же фантазии? - Быстров извлек из папки лист бумаги. – Вот показания некоего Василия Дьякова, электрика с рынка. Они-то и проливают свет на некоторые интересующие нас события. Дьяков свидетельствует, что видел Вас, Игорь Петрович, карабкающимся на крышу восемьсот семьдесят первого киоска в то время, когда был убит Демидов и готов это подтвердить на очной ставке. Все тайное когда-нибудь становится явным. Дальше продолжать?

- Не надо, - тяжело выдохнул охранник, - только Алла здесь не при чем, все задумал и сделал я сам.

- Разберемся, - подытожил майор. – Ну, вот и все, - продолжил Быстров, обращаясь к Стрижу, все еще стоящему у окна, когда Ивлева вывели из комнаты. – Гибель охранника никак не связана с Бесом.

 

- Не самая большая неожиданность, - заявил Стриж, отходя от окна и удобно располагаясь на стуле, где еще недавно сидел охранник. - Мы предполагали это с самого начала. Итак, подведем неутешительные итоги. Не подтвердилась причастность нашего подопечного к гибели охранника. Расследование по кражам на рынке, как я понимаю, также результата не дали?

- После попытки поимки Беса на рынке, он там не объявлялся, - подтвердил Вершинин правоту полковника.

- Обменками он также перестал интересоваться, - продолжил Стриж, – что свидетельствует о бурном росте профессионализма нашего подопечного. Матереет на глазах.

- Может быть, он наелся? – предположил Вершинин. – Денег взял прилично, решил передохнуть, расслабиться. Через какое-то время однозначно вернется к своему промыслу. Отдохнувший и посвежевший, с утроенной энергией начнет бомбить бизнес господина Самулевича.

 

- Мне кажется, Фёдор Степанович прав, - оживился Стасов. - После напряженного труда можно и отдохнуть где-нибудь в жарких странах. Пока шум поуляжется.

- Чтобы хорошо отдохнуть за рубежом, Олег, тех денег, что он взял, недостаточно, – возразил Быстров.

- Согласен, - не стал упираться Стасов, – но где гарантия, что мы знаем все источники доходов Беса. Вы полностью отбрасываете вероятность изъятия им денежных купюр и драгоценностей у частных лиц? С его-то талантом! Особенно если эти средства нажиты гражданами нечестным путем. Никто и не пикнет.

- Этого мы не учли, – признал доводы Стасова убедительными капитан Вершинин.

- Не будет он мелочиться, - не согласился Быстров. – У него появился размах, открылись иные горизонты. Поверьте, моему опыту, коллеги, очередная акция нацелена на значительно более крупные суммы…. На несколько порядков больше теперешних его шалостей.

 

- Например, ограбление людей Самулевича, перевозящих деньги из офиса в банк, - предположил Стриж. – Вы это имели ввиду?

- В сложившейся ситуации неразумно исключать какие-либо факты, даже если они напрямую или косвенно не свидетельствуют о причастности к нему нашего подопечного, – неопределенно ответил Быстров на реплику полковника.

- В этом ограблении он никак не засветился, - в недоумении посмотрел на полковника Стасов. – Или у Вас есть информация, которой мы не располагаем?

- Есть кое-какая информация, познакомлю вас с ней позже. Сейчас же крайне необходимо внимательно изучить результаты криминалистической и судебно-медицинской экспертизы по данному делу, - заявил Стриж.

Быстров потянулся к телефону и набрал номер.

— Это ты, Петр Семенович? – поинтересовался он, услышав в трубке голос Дмитриева и получив утвердительный ответ, продолжил. – Закончил экспертизу по водителю фольксвагена?

 

Выслушав ответ, майор положи трубку на рычаг. В комнату вошел Черкашин с папкой в руках, которую он тут же протянул Быстрову.

- Что у тебя, Игорь?

- Результаты судебно-медицинской экспертизы по водителю фольксвагена и тем троим, которых нашли в придорожной яме. Я поговорил с судмедэкспертом. Ничего нового. Он подтвердил, что все трое погибли от пулевых ранений, а водитель от многочисленных травм не совместимых с жизнью, полученных при столкновении с высоковольтной опорой.

Быстров, просмотрев заключение судмедэксперта, кивком головы подтвердил правоту лейтенанта.

- Не будем спешить с выводами, - Стриж извлек из дипломата блокнот и открыл его на нужной странице. – Наши специалисты также поработали с органами и тканями погибших.

- У Вас есть основания не доверять профессионализму наших экспертов? - удивился Быстров.

 

- Конечно же, нет, - опроверг предположение майора Стриж. – Весь вопрос заключается в глубине проведенных медицинских исследований. Другими словами, нас интересовали изменения в крови у погибших. Сейчас разъясню, - сказал он, заметив недоуменные взгляды коллег. – Видите ли, в чем дело, мы заинтересовались личностями потерпевших. В отношении Кривцова – тут все понятно. Бывший спортсмен, боксер. Правда, больших спортивных достижений не имел, но, тем не менее, речь идет о высоком уровне профессионализма. Что же касается остальных троих перевозчиков, здесь все намного сложнее. Самый старший из них, некто Червинский Борис Игоревич, в свое время трудился в восьмом отделе Управления С КГБ СССР. Кто-либо имеет представление о функциях этого отдела, - Стриж обвел заинтересованным взглядом находящихся в комнате людей. Ответом было молчание. – Основной функцией этого подразделения являлась организация и проведение диверсий и покушений. Так вот, у них он работал инструктором по подготовке ликвидаторов. Ощущаете уровень? Двое других выполняли сходные функции, но в несколько другой организации – Главном разведывательном управлении Минобороны СССР. Прошу учесть, люди хотя и в возрасте, но прошедшие такую школу выживания и владеющие такими профессиональными навыками, в сравнении с которыми уровень подготовки Кривцова можно даже не обсуждать.

 

- Вы, Вениамин Михайлович, не первый, кто выражает сомнение в способностях Кривцова в одиночку справиться со своими спутниками, - сказал Быстров и, заметив удивленный взгляд полковника, добавил. – Их шеф, Данилов Григорий Михайлович, сразу усомнился в том, что подобный сценарий вообще мог иметь место.

- Здесь, как говорится, обсуждать нечего, поскольку этих, да и других специалистов подобного класса привел к Самулевичу именно Данилов, и никто другой. Это его люди и задания они получали исключительно от него и не от кого больше.

- Как же боксер справился с ними? – удивился Стасов. – Расстрелял как в тире, и никто не пикнул.

- Хороший вопрос, - полковник вновь заглянул в блокнот. – Наших специалистов он также заинтересовал. И вот к чему они пришли. Все трое накануне смерти испытали сильнейший стресс. Причем, как утверждают наши медики, потрясение было столь велико, что люди практически находились на грани потери сознания. Естественно, ни о каком сопротивлении в подобном состоянии не могло быть и речи.

 

- Что же могло так испугать столь подготовленных людей? – удивился Быстров. – Исходя из характеристик, они были и в более сложных ситуациях, чем поездка в автомобиле, даже если предположить, что возникла угроза аварии.

- Пока на этот вопрос нет ответа, - задумчиво проронил Стриж.

- А, что дает основание считать, что стресс был именно такой мощный, как Вы, Вениамин Михайлович, нам описали? – спросил Вершинин.

 — Это подтверждают результаты анализа крови. Стресс, как известно, реакция организма человека на физическое или психологическое воздействие, нарушающее его гомеостаз. Другими словами, организм человека теряет способность поддерживать свои жизненные параметры и физиологические функции в допустимых пределах. То есть, человек перестает чувствовать себя комфортно. Приближение какого-либо из таких параметров, например, температуры тела, к критическому состоянию, служит сигналом, после которого в действие вступают механизмы, компенсирующие это нарушение и восстанавливающие функциональное равновесие организма. Это, так называемые, саморегуляторные функции организма. При отсутствии такого механизма человека ожидает смерть, что, собственно, и произошло бы с этими тремя, не пристрели их Кривцов. Дело в том, что при стрессовых ситуациях в кровь выбрасывается до 80 - 90% адреналина и 10-20% норадреналина, усиливается работа сердца, сужаются кровеносные сосуды, повышается температура тела и уровень глюкозы в крови. Происходит перераспределение количества крови в сосудах различных органах и частях тела, причем кровоснабжение мозга резко снижается. Возникает гипоксемия – недостаток крови в мозге и, как следствие, кислородное голодание. При отсутствии работы механизмов компенсации это и может явиться причиной смерти любого человека. Вот, что произошло с Червинским и двумя его коллегами. Речь может идти только о психологическом воздействии.

 

- Вы хотите сказать, что Кривцов обладает способностями психологически воздействовать на людей, - подвел итог Вершинин. – Надо покопаться в его биографии.

 - Его биографию мы рассмотрели под микроскопом и ничего сверхъестественного там не обнаружили. Обычный человек, обычный жизненный путь мужчины, избравшего спорт своей профессией, - развел руками Стриж. – Круг его знакомств - люди спорта. Родственников и близких нет. Можно сделать неутешительный вывод – всю операцию задумал и реализовал другой человек, обладающий возможностями, многократно превышающими способности обычного человека.

- Понятно, - Быстров откинулся на спинку кресла. – Вы намекаете на то, что без Беса здесь не обошлось.

- Возможно, другие уникумы до сегодняшнего дня просто не попали в поле нашего зрения, - предположил Стасов.

 

Дверь отворилась, и в комнату проник Дмитриев.

- Я не помешаю.

- Проходи, Петр Семенович, - Быстров сделал несколько шагов навстречу криминалисту. - Чем порадуешь?

- Есть кое-что, - эксперт положил на стол майора устройство небольших размеров.

- Что это? - Быстров с интересом принялся рассматривать незнакомый предмет.

- Улика, - лаконично ответил эксперт. – Найдена в автомобиле Кривцова на заднем сидении. Это генератор, обеспечивающие преобразование энергии промышленной частоты в энергию электрических колебаний ультразвуковой частоты. Используется как источник электрической энергии питания ультразвуковых преобразователей колебательных систем.

- Я ожидал, что будет найдено нечто подобное, - Стриж также проявил интерес к находке.

 

- Вы, Вениамин Михайлович, всерьез считаете, что эта штука может вызвать стресс у человека? – майор с сомнением рассматривал генератор.

- Думаю, что вряд ли, - ответил Стриж. - Я прав, коллега? - обратился он к эксперту.

- Абсолютно верно, - подтвердил Дмитриев выводы полковника, – При воздействии ультразвука и сопровождающего его высокочастотного звука или шума могут, конечно, наблюдаться нарушения со стороны нервной системы: утомление, головные боли, бессонница ночью, повышенная чувствительность к звукам, раздражительность, понижение кровяного давления, снижение остроты слуха и прочее. Но не более того, причем только при длительном воздействии на человека. Такой генератор широко применяется в промышленности при сварке, дефектоскопии, резке металла и приобрести его не составляет большого труда.

 

- Кто-то хочет убедить нас в том, что Кривцов действовал в одиночку, - подвел итог Стасов.

- Пожалуй, Вы правы, - согласился Стриж. – Некто пытается нам внушить, что сообщников у Кривцова не было. Тем не менее, я возьму генератор с собой. Необходимо, чтобы его посмотрели наши специалисты и ученые из института Человека, если, конечно, Петр Семенович не возражает.

- Я оформлю акт передачи, подождете несколько минут? -  и, получив согласие полковника, эксперт скрылся за дверью.

- Я не так давно общался с Гнедышем, - сказал Быстров. – Он мне сам позвонил. Так вот, вопрос с финансированием нашей программы так и не сдвинулся с места. Иван Павлович неоднократно обращался в городской отдел здравоохранения, но там, ссылаясь на какие-то трудности, платить отказываются.

 

- Странно, - пожал плечами полковник, - они сами, без всякого давления с нашей стороны, выразили желание помочь в расследовании? За язык никто не тянул. Давайте, Виктор Николаевич, сделаем таким образом. Завтра же, не откладывая дело в долгий ящик, посетим это уважаемое учреждение и освежим кое-кому память. Необходимо подготовить и другие материалы, для передачи в институт Человека. Хотелось бы, чтобы ученые работали параллельно с нами. Возможно, их выводы и заключения помогут продвинуться вперед в этом мутном деле.

Вновь появился Дмитриев, в этот раз, держащий в руках журнал.

— Вот акт передачи, - сказал он, передавая Стрижу документ, - вот здесь, в журнале распишитесь, пожалуйста.

Стриж, оставив подпись в журнале, ушел.

 

— Вот еще что, - Дмитриев выложил на стол Быстрова связку ключей. – Я не хотел говорить при полковнике. Мы нашли в машине связку ключей. На ключах только пальцы Кривцова, из чего мы сделали заключение, что они принадлежат именно ему.

- Что же здесь такого секретного, о чем не должен был услышать Вениамин Михайлович? – Быстров в недоумении рассматривал ключи.

- Один из ключей, вот этот, - указал эксперт пальцем, - не квартирный. Он от депозитной ячейки «Горбанка». Вот здесь, видите, оттиск их символа. Я подумал, что Вас это заинтересует.

- Фёдор Степанович, – майор протянул связку ключей Вершинину, - необходимо проверить, подходят ли ключи к квартире Кривцова и осмотреть ячейку. У работников банка должен быть второй такой ключ. А поскольку каждый сейф имеет два замка и запирается на два ключа: клиента и банкира, необходимо провести повторный обыск в квартире на предмет обнаружения второго ключа. При первом обыске вы находили ключи?

- Были какие-то связки ключей в ящике стола. Надо посмотреть внимательнее.  Не пойму, для чего два замка? - в недоумении повел плечами Стасов. – Чтобы до этой ячейки добраться, столько дверей и замков открыть надо. 

- Система двух ключей гарантирует сохранность имущества клиента, в том числе, и от нечистых на руку работников банка, - пояснил Дмитриев.

 

В ординаторской торакального отделения областной онкологической больницы беседовали три человека. Эдуард Васильевич Градусов, опершись локтями о крышку стола, внимательно слушал сидящего напротив старого институтского товарища, Вадима Струбова. Бес внимал разговору двух приятелей, удобно расположившись на черном кожаном диване, стоявшем чуть в стороне. Полемика между Градусовым и Струбовым шла уже минут двадцать. У Беса сложилось впечатление, что собеседники не понимают друг друга, хотя звучала русская речь. Градусов, специалист-онколог с более чем двадцатилетним стажем, прекрасно разбиравшийся в клинике и лечении злокачественных заболеваний, выслушав аргументы Струбова о необходимости применения новых, совершенно непонятных для него форм лечения, скептически отнесся к предложению ученого.

 

- Ты пойми, - втолковывал он Струбову, - нереально запустить механизм восстановления иммунитета при помощи гипноза или любых других нетрадиционных форм психологического воздействия на больную, поскольку уже сама болезнь предполагает снижение или отсутствие иммунитета у пациента. Речь может идти только о стимуляции иммунитета, то есть, повышении активности иммунной системы человека. Этот вопрос настолько детально исследован сотнями, а может быть даже тысячами ученых, что практически не осталось белых пятен. Механизмы стимуляции иммунитета, также изучены довольно полно. Ты прав, фитокомплексы на основе антиоксидантов более эффективны и безопасны по сравнению с химическими препаратами. Так ведь мы их и применяем. И, природные иммуностимуляторы на основе полезных бактерий тоже, и великое множество других лекарств известных современной медицине.

 

- Все, что ты говоришь – это правильно и даже оправдано с точки зрения сегодняшних реалий. Но профессия, как говорится, накладывает свой отпечаток, – терпеливо внушал Струбов приятелю. - Покажи хирургу и терапевту один и тот же абсцесс, и они назначат совершенно разное лечение. Терапевт попытается лечить это гнойное воспаление тканей всякими мазями и примочками, хирург же посоветует вскрыть, почистить и не морочить голову. Ты понял, к чему я веду?

- Что же здесь непонятного. Мы хоть люди и ограниченные, на что ты здесь так прозрачно намекаешь, но пациентов худо, бедно лечим, и, бывает, излечиваем своими первобытными методами. Как ни странно, если следовать твоей логике. А вот у вас, ученых, кроме сомнительных идей и нелепых предложений за душой ничего нет.

 

- Ну вот, обиделся, - добродушно улыбнулся Струбов. - Я пытаюсь тебе втолковать простую истину. Открытия, сделавшие прорыв в науке, всегда проходили на стыке нескольких специальностей, которые, как правило, вначале представляются нелепыми и даже антинаучными. Врачу, не имеющему прямого отношения к онкологии, занимающемуся иными направлениями в медицине, открывается то, на что специалист, ежедневно окунающийся в одну и ту же проблему, даже не обратит внимание. Глаз замылен.

 

— Это у меня глаз замылен? - возмутился Градусов. – Да ты знаешь….

- Я не конкретно тебя имею в виду. Я говорю о проблеме в целом. Психологами подмечено, каждый человек воздействует как на свое здоровье, так и на свою болезнь, включая онкологические заболевания.

 - И какой же, прошу извинить за невежество, механизм этого воздействия? - саркастически ухмыльнулся Градусов.

- Через свои представления, чувства, отношение к жизни, веру в эффективность лечения, базирующегося на доверии к специалисту.

- Понятно. Современные противопухолевые препараты малоэффективны без проявления силы воли.

 

- Не вижу ничего смешного. Когда онкологи сообщают своим пациентам о неизлечимости болезни, те начинают чувствовать себя обреченными, загнанными в ловушку и беспомощными. Болезнь становится главной и единственной проблемой его жизни. Вся его человеческая сущность вдруг заменяется одним – страхом перед неизлечимым недугом. Для подавляющего большинства онкологических больных на этом этапе привычное отношение к жизни утрачивается. Он замечает только одно – физический факт онкологического заболевания и все лечение адресуется исключительно телу человека, но не его личности.

- А, что же он, по-твоему, должен делать при таком диагнозе? Прыгать от радости?

- Мобилизовать все ресурсы организма для активного участия в борьбе за выздоровление. Это – «человеческая воля к жизни», которую можно усилить и укрепить, используя многие методы современной психологии.

- Мне ничего неизвестно о применении подобных методов в нашей клинике, вероятнее всего, из-за низкой эффективности.

 

- Методы, влияющие на формирование у больного человека положительной установки, открыты очень давно. Еще с 1969 года начали применяться такие психологические методики, как дискуссионные группы, групповая психотерапия, медитация, работа по усилению воображения и позитивного мышления, различные методы усиления мотивации, биологическая обратная связь, курсы по развитию мышления и мыслительной динамики по методу Хосе Сильвы. Существуют и более поздние открытия. Например, метод Френсин Шапиро, с помощь которого она излечила себя от рака, Эриксоновская психотерапия и многие другие. В 90-е годы известные американские специалисты Саймонтоны разработали уникальную программу выздоровления онкологических больных. Особое внимание они уделили методикам преодоления страха и боли. Сегодня в американских и европейских онкологических клиниках используется целостный, многоуровневый подход к лечению, то есть, программа лечения обращается к человеку в целом, а не фиксируется только на болезни. Работа происходит на всех трех уровнях, по вертикали: дух-душа-тело.

 

 - Не знаю. Мне трудно судить об эффективности всех этих методов, поскольку не встречался с ними на практике….

— Вот и прекрасно. В таком случае надо пробовать, экспериментировать во всех направлениях, которые дают хотя бы минимальную, пусть даже призрачную надежду на благополучный исход….

- Ты не понимаешь, какую ответственность я должен взвалить на себя, используя нетрадиционные методы лечения. Как я буду объяснять руководству клиники мотивы, по которым пренебрег установленными в клинике правилами проведения лечебных процедур.

- Боишься ответственности? Тогда давай так. Ты даешь гарантию, что после проведенного тобой лечения у Ларисы появятся шансы на выздоровление.

- О каких гарантиях ты говоришь! Рак легких, четвертая стадия.

- Гарантий нет, исход предопределен. О чем мы полемизируем? – развел руками Струбов, апеллируя к Бесу. – В конце концов, тебе, Крон, решать судьбу своей жены.

 

Бес для себя давно уже все решил. Он слушал перепалку друзей скорее из вежливости, чем для пользы дела. Все было понятно, и необходимость принять сторону Струбова сомнений не вызывала.

- Давай так решим, Эдик, пусть Вадим пробует свой вариант. Это хотя и тонкая, но соломинка и я предпочитаю вцепиться в нее обеими руками. Ты же будешь контролировать состояние Ларисы, давать консультации и при необходимости вмешаешься в лечебный процесс.

- Но, - Градусов неопределенно пожал плечами, – ты же понимаешь….

- Понимаю и заявляю во всеуслышание, чтобы устранить оставшиеся недоразумения. Как бы не завершилось лечение, никому никаких претензий предъявлять не стану. Теперь давайте обсудим детали.

 

Областной отдел здравоохранения расположился в старом добротном здании постройки пятидесятых годов прошлого века. В плане надежности и долговечности капитальное трехэтажное строение могло дать фору любому современному зданию. Стройматериалов в те времена не жалели, да и качество кладки в годы правления товарища Сталина было такое, что придраться не к чему. Строители понимали – если сложится что-то не так и власть выразит по поводу низкой квалификации работника претензии, лучшее, что тебя ждет поездка в холодные регионы страны на принудительные работы. О худших вариантах даже и думать не хотелось, они были всем хорошо известны. Одно упоминание о них вызывало учащенное сердцебиение и мерзкую дрожь в коленях. Имея такой стимул, люди трудились на совесть и по возможности старались не расхищать социалистическую собственность в виде стройматериалов.

 

Стриж толкнул массивную входную дверь, жестом предлагая Быстрову пройти внутрь здания. У входа за столиком сидела древняя старушка и шевелила спицами, создавая очередной шедевр вязания.

- Как пройти к заместителю заведующего облздравотделом, - поинтересовался у дежурной полковник.

- Второй этаж, четырнадцатый кабинет, - незамедлительно ответила бабушка, не поднимая глаз и прерывая своего полезного труда.

- Спасибо, - Стриж с Быстровым двинулись в указанном направлении.

В приемной заместителя заведующего облздравотделом никого не было. Быстров дернул полированную дверь с надписью, «Кузьмин Валентин Иванович». Дверь отворилась. Хозяин кабинета сидел за огромным столом у противоположной от входа стены.

 

- Рады Вас приветствовать, Валентин Иванович, - поздоровался Стриж, пересекая кабинет и протягивая руку для приветствия. Быстров, прикрыв дверь, последовав за полковником.

- Здравствуйте, Вениамин Михайлович, - узнал гостя Кузьмин, расплываясь в улыбке. – Рад Вас видеть, Виктор Николаевич. Прошу присаживайтесь, - соблюдая правила гостеприимства, хозяин кабинета указал на стулья у приставного столика. – Что привело вас в наши чертоги?

- Заботы, Валентин Иванович. Заботы и хлопоты, - сделал печальное лицо Стриж. - Ну а если серьезно, остро требуется Ваша помощь.

- Всем, чем могу. Внимательно Вас слушаю.

 

- Во время нашей последней встречи, Вы, Валентин Иванович, обещали нам посильную финансовую помощь в одном непростом деле, - дипломатично начал полковник.

- Как же, помню. Что-то не сложилось? – удивился Кузьмин. – Я дал соответствующие указания сотрудникам….

- Ничего не сложилось, – с милицейской прямотой заявил Быстров. – Ваши бюрократы не торопятся оказывать помощь институту Человека, а те, в свою очередь, не могут полноценно работать над известной Вам проблемой.

 Кузьмин нажал кнопку вызова, в кабинете раздался женский голос.

- Слушаю Вас, Валентин Иванович.

- Оля, Волковца и Ривкина ко мне, быстро.

- Хорошо, - секретарь отключила связь.

Через несколько минут в кабинет вошли знакомые уже заведующий научным отделом и главный бухгалтер облзравотдела. Поздоровались и расположились рядом с гостями.

- Марк Исаакович, дорогой мой, с каких это пор в нашем ведомстве игнорируются прямые указания руководства? Я пообещал уважаемым людям помощь и обещания своего не выполнил. Так нельзя относиться к работе! Очень надеюсь, что причины, вызвавшие задержку финансирования работы института Человека, окажутся весьма весомыми, в противном случае…. Вы сами понимаете.

 

- Видите ли, Валентин Иванович, проблема оказалась не простой. Мы с Николаем Сергеевичем, - кивнул он в сторону Волковца, - перевернули тонну бумаги, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку и правильно, не нарушая законодательства, решить этот вопрос.

- Вы можете объяснить проще, - поморщился Кузьмин, - без всех этих отступлений и недомолвок?

- Проще, Валентин Иванович, дело обстоит так, - начал Волковец. -  Ни в одной из программ здравоохранения нашей области, утвержденной на текущий год, выполнение подобного вида научных исследований не предусмотрено. Финансирование распределено в соответствии со статьями программы.

- Ну и что? Не устраивайте проблему на ровном месте, – не на шутку рассердился Кузьмин. – Какие-то статьи можно заменить, где-то изыскать резерв. Мне, что, учить вас нужно как это надо делать?

 

- Конечно, можно, - осторожно, стараясь, лишний раз не раздражать начальство, ответил Ривкин. – Но, видите ли, в чем дело, Валентин Иванович, допускается перебросить финансирование с одной темы на другую при условии сходной направленности тематики. Ну, например, средства, выделенные на приобретение носилок, мы можем перебросить на закупку инвалидных колясок, естественно, должным образом обосновав. А направить эти же средства на рекламную или издательскую деятельность, даже если все делается в соответствии с целями и задачами нашего Учреждения, нельзя. Разные статьи расходов. Не мне Вам объяснять, как сейчас строго с нецелевым использованием бюджетных средств. Придет коллега Виктора Николаевича из отдела по борьбе с экономическими преступлениями, начнет задавать неприятные вопросы по этому поводу и называть различные сроки отсидки в местах, не столь отдаленных за неуклюжую финансовую деятельность.

 

- Есть и другие подводные камни, - поддержал коллегу Волковец. – Например, что мы напишем в календарном плане при составлении договора? Пункт первый – изучение психологических характеристик Рыночного Беса и на этой основе разработка мероприятий по его поимке. Так, что ли? А в отчетах, что они будут писать?

Кузьмин задумался. Он понимал правоту аргументов своих сотрудников, но не хотел выглядеть в глазах Стрижа и Быстрова безответственным болтуном. Необходимо было найти решение, устраивающее всех.

- Покажите программу, - приказал он Волковцу, - будем смотреть, что можно сделать.

 

Волковец передал толстую папку.

- Так, посмотрим, - Кузьмин листал страницы, вчитываясь в текст. – «Подготовка и распространение информационно-справочных материалов по вопросам медицины и здравоохранения, проведение тестового контроля профессиональных знаний специалистов, разработка, внедрение и сопровождение программных продуктов…». Это все не то. Так. «Приобретение медоборудования», тоже не походит. А вот эту позицию, пожалуй, можно рассмотреть. «Медико-психологическая реабилитация и вторичная профилактика болезней».

- Что Вам показалось здесь привлекательным, Валентин Иванович, - удивился Волковец. – В основном это затраты на санаторно-курортное лечение. Речь идет о восстановлении утраченных функций организма человека после тяжелой болезни или травмы. Не вижу никакой связи….

 

- Ты не видишь, а я вижу, - категорически возразил Кузьмин. – Мы же не только больных реабилитируем. Психологической реабилитации могут подвергаться граждане, не перенесшие тяжелое заболевание или травму. Например, родственники погибших в авиакатастрофах.

- Здесь трудно что-либо возразить, - согласился заведующий научным отделом. – Только я не понимаю, какое это имеет отношение к нашему вопросу.

- А я понимаю, – под удивленные взгляды присутствующих, заявил Быстров. – Или вы считаете, что утрата денег продавцами на рынке или работниками обменных пунктов — это не психологическая травма? Да некоторые из них до сих пор в себя прийти не могут. Особенно те, которые еще не рассчитались по долгам.

 

- Учитесь схватывать на лету мысли начальства, - полушутя, полусерьезно прокомментировал заявление майора Кузьмин. –  Конечно же, речь идет не о медико-психологической реабилитации жертв Беса. Шире надо смотреть на проблему, уважаемый Николай Сергеевич. Сколько людей, получивших моральные травмы по разным причинам, остаются не охваченными вниманием медицинских работников. А отсюда инфаркты, инсульты и прочие неприятности. Короче, поступим так, часть денег, заложенных под реабилитацию тяжело больных и травмированных, выделим для нужд института Человека. Пусть разработают критерии реабилитации, направленные на восстановление нарушенных или утраченных после психологических травм физиологических функций. В соответствии с этим и календарный план пусть составляют, и отчеты, соответствующие готовят. Такое решение вопроса Вас устраивает, Вениамин Михайлович.

 

- Вполне, - поднимаясь из-за стола, заявил Стриж. – Значит, я могу сообщить Кондратенко, что вопрос решен? – он бросил вопросительный взгляд на Волковца.

- Конечно, - поспешил заявить тот. -  Пусть институт готовит договор в тех рамках, о которых мы договорились. Постараемся не затягивать с его подписанием.

— Вот и прекрасно, - удовлетворился ответом полковник. – В таком случае, не смеем более обременять вас своим присутствием.

- Всегда рады Вас видеть, - крепко пожал протянутую руку Кузьмин.

Стриж завел двигатель автомобиля, собираясь покинуть стоянку, когда зазвонил мобильник. На экране высветилось «Корнилов Глеб Георгиевич».

 

- Надо же, зачем-то понадобился руководству, - Стриж подмигнул сидящему рядом Быстрову. – Слушаю, Глеб Георгиевич. Понял, — сказал он через некоторое время, пряча телефон в футляр. – Генерал требует к себе.

- Может быть, я своим ходом доберусь, - предложил Быстров.

- Что Вы, Виктор Николаевич! Даже и не думайте об этом. Тем более, нам по пути. Вас в отдел?

- Если Вас не затруднит.

- Ни в коей мере, - успокоил майора Стриж, выруливая на проезжую часть дороги.

  Стриж вошел в приемную, вотчину генеральского адъютанта, капитана Серегина.

- Генерал о Вас уже спрашивал, Вениамин Михайлович. Сейчас доложу, - на ходу бросил он, скрываясь за дверью с надписью «Корнилов Глеб Георгиевич».

Через минуту Серегин вновь возник в приемной, оставив дверь в генеральский кабинет открытой.

- Проходите, Вениамин Михайлович, генерал Вас ждет.

- Разрешите, Глеб Георгиевич? - спросил полковник, проходя в кабинет.

Корнилов вышел из-за стола и направился навстречу гостю, протягивая руку для приветствия.

- Присаживайтесь вот в это кресло у столика. Сейчас распорядимся насчет кофейка. Кофе у меня отличный.

- Спасибо, - поблагодарил Стриж генерала, усаживаясь в предложенное кресло.

 

- Хочу с Вами посоветоваться, Вениамин Михайлович, по одному интересующему нас с вами вопросу.

- Слушаю, Глеб Георгиевич, - внутренне насторожился полковник.

«Странно, - подумал он, - никаких расспросов: ни о семье, ни о даче, никаких других светских разговоров, с которых так любил начинать беседу генерал, не последовало. Сразу к делу. Видно, что-то очень беспокоит старика, если изменил устоявшимся привычкам.

- Что нового слышно по нашему приятелю? - спросил генерал, делая глоток из чашки.

- Явно он не проявляется. На рынке его нет вот уже несколько месяцев, в обменках тоже пока все тихо.

- Ну а неявно?

- Есть одна зацепка. Вероятно, Вам докладывали о странной гибели четырех человек, опять же из команды Самулевича.

- Кое-что слышал, но не в деталях.

 

Стриж ввел в курс дела генерала, подробно доложив известные факты событий последних дней, рассказал о находках на месте преступления, изложил свое видение проблемы и шаги, намеченные им совместно с Быстровым по раскрытию этого скандального дела.

- Очень похоже на его работу. Но, это только предположение. Ни одного четкого следа, ни одной прямой улики, - подвел итог докладу Корнилов.

- Его профессионализм прогрессирует весьма приличными темпами, - согласился полковник. – Еще одно свидетельство того, что наш приятель не одинок в своих потугах. Не может человек без четко работающей системы вершить такие дела. Нужны информаторы, наводки, кто-то должен планировать и в деталях разрабатывать все эти сложные схемы. Нет, одному человеку подобное не под силу.

 

- Не понятно, для какой цели заваривается весь этот сыр-бор. На прошлой неделе был в столице на совещании. Удалось пообщаться одним из заместителей директора нашей службы. Не буду называть фамилию, но человек весьма осведомленный в региональных делах. Его очень заинтересовал мой рассказ о проделках нашего феномена. Кое-какие слухи до них доходили, в частности от экстрасенса, консультировавшего Вас по Жакову. После разговора у меня не сложилось впечатление, центральный аппарат что-то затевает в городе без нашего участия и ведома. Договорились вот о чем, я буду держать его в курсе всех дел, связанных с Бесом, а он подключит своих людей. Мне показалось, информация его встревожила.

 

- Потому и встревожила, что обнаружились их следы, - предположил полковник.

- Такие следы трудно не обнаружить. Следят так, что весь город колотит. Нет, наша контора так грубо не работает.

- И на почерк Данилова не похоже, уверен, - поддержал генерала Стриж. - Прошел ту же школу, что и мы. Столько лет в органах. Тогда кто ведет эту игру?

- Я здесь как-то посетил концерт Лядовой, известной эстрадной певицы. Вам не пришлось послушать ее выступление?

- Я не очень жалую эстраду.

- Да, помню, Вы ценитель классической музыки. А мне нравится легкая музыка. Тем более, что продюсер Лядовой, Винский Аркадий Маркович, мой старинный друг еще с институтской скамьи. Так вот, на концерте с певицей произошел интересный инцидент. Она утверждала, что в ее охраняемую гримерную проник человек, и наполнил ее такой могучей энергией, что концерт она провела на высочайшем уровне, как в далекие молодые годы. Могу весьма авторитетно подтвердить - соответствует действительности. Охранники же утверждают, в гримерную певицы никто не входил.

 

- Надо же, - поразился Стриж, - он еще и меломан.

- Но это не все. На концерте Винский встретил человека, врача, который несколько лет назад в столице избавил его от серьезного нервного срыва. И человек этот, до недавнего времени, работал у академика Делиева.

— Это уже серьезно, - насторожился полковник. – И как же он оказался в нашем городе?

- Он наш земляк. И вообще, эта история довольно мутная. После смерти академика его ученики переругались и Струбов Вадим Всеволодович, так звать этого ученого, остался не у дел. Вот и пришлось вернуться в родной город.

- Очень я сомневаюсь во всей этой истории. Люди Делиева не могли вот так, запросто, прийти в отдел кадров с заявлением на расчет. Да еще свободно выехать из столицы. Слишком много знают.

- Да, выглядит весьма неправдоподобно, - согласился генерал. – Вы еще больше удивитесь, когда узнаете, где он теперь трудится.

- Где же? – на лице полковника был написан плохо скрываемый интерес.

- В институте Человека. Заместителем у Вашего консультанта, Корзуна Бориса Львовича.

 

— Вот оно как закрутилось! Круг замкнулся. На встрече в институте именно Корзун настаивал на том, что такого феномена, как Бес в природе существовать не может. А он не только существует, но и трудится под чутким руководством уважаемого Бориса Львовича. Значит, все-таки, это наша контора мутит?

- Похоже на то, поэтому действовать необходимо крайне осторожно, Вениамин Михайлович. Если Бес, продукт нашей фирмы – мы только наблюдатели со стороны. Смотреть, оценивать, анализировать, ни во что не вмешиваться. Как Вы заметили, ситуация весьма противоречивая.

- Понял, - согласился Стриж.

- А вот люди Быстрова, те пусть действуют. Информацией о Струбове они не располагают, и вводить их в курс дела на данном этапе преждевременно.

- Понятно. Теперь кое-что проясняется, Глеб Георгиевич. Во что все это выльется?

— Это как раз не самая большая тайна. Выльется все это, как Вы изволили выразиться, в выборы мэра. Других важных политических событий, где могут быть задействованы наши с вами коллеги, в обозримом будущем не предвидится.

 

 Быстров, расставшись с полковником госбезопасности, вернулся в отдел. Сотрудники что-то активно обсуждали, но при виде руководства, приумолкли. Удобно расположившись за своим столом, майор окинул начальственным взором притихших подчиненных.

- Что обсуждаем? – в голосе майора не было и тени любопытства.

- Есть интересные новости, Виктор Николаевич, - начал Вершинин.

- Слушаю Вас, Федор Степанович.

- Вы приказали проверить, подходят ли ключи, переданные нам Дмитриевым, к замкам в квартире Кривцова и осмотреть депозитную ячейку «Горбанка». Ключ от нее был на связке с остальными ключами.

 

Быстров кивнул головой, подтверждая, что давал такое задание капитану.

- Мы с лейтенантом Черкашиным посетили не только квартиру Кривцова, но и место его последней работы, - продолжил Вершинин - Так вот, два ключа, вот эти, действительно от входной двери квартиры Кривцова. Вот этим ключом открывается его кабинет на рынке, а вот этот, маленький, от депозитной ячейки «Горбанка». Вы были абсолютно правы в отношении второго ключа. Действительно, каждый сейф этого банка имеет два замка и запирается на два ключа. Второй ключ мы нашли в ящике письменного стола охранника. Вот он, - Вершинин положил перед майором второй ключ-близнец от депозитной ячейки. – Вот этот конверт - содержимое ячейки, - он взял со своего стола большой белый конверт и положил его перед Быстровым. - Прочтите.

 

- Не понятно, каким образом второй ключ от депозитной ячейки оказался у Кривцова? – удивился майор. – Ведь он должен храниться в банке.

- Не знаю, - недоуменно пожал плечами Вершинин. – В банке тоже был ключ.

Быстров вынул из конверта несколько исписанных мелким почерком листов бумаги. Это был отчет, довольно подробный, проливающий свет на события, вот уже несколько месяцев, не дающих покоя ни майору и его подчиненным, ни начальству.

«Товарищ полковник, - писал Кривцов, обращаясь, по всей видимости, к своему непосредственному руководителю, - результаты первого этапа операции «Мэр», проведенного Бесом, превзошли самые смелые наши ожидания. В густоте тумана, который он напустил своими экспроприациями, не могут разобраться ни силовики, ни люди Самулевича. Но цель достигнута. Все противоборствующие силы приведены в полную боевую готовность и начнут действовать, как только образуется какая-то ясность. Вот эту ясность и необходимо внести в самые короткие сроки. Мы оба считаем, необходимо приступить ко второму этапу операции. Статьи в местной и центральной прессе по дискредитации известного Вам персонажа, должны появиться не позже третьей декады текущего месяца. Если время будет упущено, эффект окажется не тем, на который мы рассчитываем. И еще. В начале операции Бес вызвал интерес у оперативников Быстрова, сейчас его не беспокоят. Мы выяснили, под массовую проверку попали практически все колдуны, маги, экстрасенсы и другие неординарные личности города. Тем не менее, если возникнет нештатная ситуация, его необходимо прикрыть. Скат».

 

Остальные письма – детальное описание экспроприаций, проведенных Бесом на рынке и в обменках. О последней операции упоминается вскользь. Кривцов ставит в известность шефа о находящейся в разработке операции. Речь идет об изъятие крупной суммы денег у Самулевича.

Прочитав содержимое конверта, Быстров задумался. Дело принимало неприятный оборот. Оказаться в центре схватки госбезопасности с олигархом и его командой, означало обречь себя на огромный риск, что было весьма нежелательным.

- Что Вы по этому поводу думаете, Виктор Николаевич? – наконец, решился на вопрос Стасов.

- Что тут говорить. Теперь понятно, Бес – это операция спецслужб, хорошо продуманная и разработанная в мельчайших деталях.

- Кем продуманная? - не понял Черкашин.

- Ну, если Кривцов отчитываясь перед своим непосредственным руководством, обращается по званию, все понятно, - сказал Вершинин.

- А если это кличка? - не согласился Стасов. – Чтобы ввести нас в заблуждение?

- Не мы в этом оркестре играем первую скрипку, - загадочно проронил майор, прозрачно намекая на Стрижа.

— Вот именно, - оживился Вершинин. – Кстати, наш куратор тоже полковник, если вы помните.

- Вы со своими предположениями можете далеко зайти, капитан, - выразил неудовольствие Быстров.

- И тогда, капитан, никогда ты не станешь майором, - нараспев произнес Стасов слова известной песни, иронично глядя на стушевавшегося Вершинина.

 

- Прекратите веселье, - приказал Быстров, повышая голос. – Если все обстоит так, как изложено в записке Кривцова, радоваться нечему. Как учит русская народная мудрость: «Не до жиру, быть бы живу». О записке на время попрошу забыть, к делу ее приобщим позже. А пока проведите ее графологическую экспертизу. Не считаю также нужным посвящать в эти подробности Вениамина Михайловича. Если это их игра, он и так знает больше нашего, если фальшивка, необходимо выяснить, с какой целью нам ее слили. Олег, - обратился он к Стасову, - исследуй личную жизнь этого Ската – Кривцова под микроскопом. Если они с Бесом обсуждали детали операции, то должны были где-то пересекаться. И за прессой следите внимательно, не пропустите обещанные Кривцовым статьи. И еще одно. Я думаю, вот о чем. Люди Самулевича скорее всего перерыли все и на квартире у Кривцова, и в его кабинете на рынке. Они просто не могли не заметить ключ от ячейки? Тогда почему не взяли и не проверили сейф?

 

- Зачем им брать ключ, - повел плечами Вершинин. – Это их банк. И вскрыть ячейку для них труда не составит.

- Почему же они не изъяли письмо? – удивился Черкашин. – Они, что, не понимали, что рано или поздно мы до него доберемся.

- Потому и не изъяли, - криво ухмыльнулся Быстров. – И еще над одним вопросом надо очень тщательно поразмыслить. Если операция продвигается так успешно и все идет в соответствии с планом, возникает закономерный вопрос, кто и, главное, за что устранил Кривцова?

- Здесь все ясно, - сказал Вершинин. – Во время последней экспроприации он сильно подставился или его специально подставили с какой-то пока не ясной для нас целью.

- Скорее всего, подставили, - убежденно сказал Стасов. – Ведь если бы он остался в живых, люди Самулевича добрались бы до него очень быстро.

 

- Похоже на правду, – подвел итог Быстров. – Впрочем, нам неизвестен план этой экспроприации. Если бы мы могли сравнить ее замысел и результат, ясности было бы больше. Так, где же, все-таки, пересеклись наши дороги с Бесом? – Быстров окинул взглядом подчиненных. Судя по напряженным лицам и плотно сжатым губам, их этот вопрос интересовал не в меньшей мере.

 

Глава 20

 

- Значит, все-таки, игру против нас ведут силовики? – Самулевич удобно расположился в любимом кресле, вытянув длинные худые ноги к камину. – А эти парни по собственной инициативе в подобные игры не играют. Как думаешь, Гриша, команда «фас» уже отдана?

Данилов молчал. Ситуация действительно была сложной. Он прокрутил в уме все возможные комбинации затевающейся интриги, опираясь на свой богатейший в подковерных делах опыт, попытался взвесить и оценить все последствия сложившейся ситуации, но не пришел ни к каким окончательным выводам.

 - Смотря, какого зверя они собираются травить, Федя, - наконец, после долгой паузы ответил он.

- Не самый сложный вопрос. Зверь перед тобой.

- Очень я сомневаюсь. Скорее всего, удар будет нанесен по твоему выдвиженцу в мэры.

 

Какой им смысл добивать тебя? Основные твои активы для них недосягаемы. Что они отнимут? Банк, рынки, кое-какую недвижимость и все. По сути, территориально твой бизнес в этой стране ограничился рамками родного города. Взять нечего. А шум твои зарубежные партнеры поднимут такой, что кое-кому придется несладко. Зачем им этот геморрой?

 - Тогда, что им надо? – зло пролаял Самулевич. – Чего они хотят? Почему не отпускают? Я всем своим видом демонстрирую лояльность к власти. Показываю законопослушность и нежелание конфликтовать с властью.

- Главное в политических играх не то, что ты демонстрируешь, а то, верят ли они в эту демонстрацию. Судя по телодвижениям твоих оппонентов, нет тебе веры с их стороны. Думаю, их цель закрыть весь твой бизнес в стране, заставить перестать заниматься политической деятельностью. Самулевич пенсионер – все, что от тебя требуется. Тебе, Федя, надо притвориться дохлым и дождаться лучших времен.

 

- Не дождусь. Жизни не хватит. Эти пришли надолго. Ну, да ладно, давай ближе к делу. Мне не терпится узнать, насколько близко они ко мне подобрались, и какие шаги намерены предпринять в самое ближайшее время.

- То есть, надо так понимать, что сдаваться ты не собираешься?

- Я им такого удовольствия не доставлю. Ты правильно говоришь, терять мне в этой стране нечего. Прозябать или быть сторонним наблюдателем, я тоже не намерен. Публично порвать они меня не смогут, тут ты опять прав. Слишком много шума и мало проку. Пойми меня правильно, Гриша, я не могу позволить им, вот так запросто, без борьбы, выкинуть меня из моего родного города, словно паршивого щенка.

 

- Теперь ясно. Итак, о событиях последних дней. Убийство наших людей, сопровождающих деньги в банк, практически раскрыто операми. Всех троих охранников убил четвертый, некто Кривцов Валерий Ильич - начальник охраны рынка, бывший боксёр.

- Как он к нам попал?

- А вот это уже интересно. Попал он по протекции известного тебе Голубовича Бориса Моисеевича – заместителя директора оптового рынка.

— Вот оно как! Охотник за Бесом и здесь в стороне не остался. Этот Голубович как прыщ на жопе. Вскакивает в самом неожиданном и труднодоступном месте.

 

- Можно и так сказать. Продолжу. Два с половиной года Кривцов работал простым охранником, затем полгода заместителем начальника охраны рынка и, наконец, возглавил эту службу.

- Быстрый карьерный рост и это при нашей-то сверхмощной службе безопасности, тобой, кстати, возглавляемой.

- Хочу напомнить, рынок не моя епархия, мы им почти не занимаемся, а во всем остальном ты абсолютно прав. Покровительство Голубовича – большая движущая сила. Люди, рекомендованные на различные должности уважаемым Борисом Моисеевичем, сделали неплохую карьеру.

- Надо перетрясти всех его выдвиженцев и по возможности от них избавиться, - резко выпрямился в кресле Самулевич.

- Уже делается, - Данилов открыл блокнот и принялся листать страницы. - Сегодня мы обнаружили девять таких персон. Хочу заметить, что все они весьма успешные и полезные для твоего бизнеса люди.

- Кто бы сомневался. В «конторе» дураков не держат.

 

- Мы рассмотрим биографию, образ жизни, круг знакомств каждого из них. А вот с их увольнением я бы спешить не советовал. Сейчас они у нас на виду, легче просчитывать ситуацию. Да и вспугнуть можно резкими движениями.

- Поступай, как знаешь, тебе виднее. Как опера вышли на Кривцова?

Данилов протянул Самулевичу тонкую папку.

- В одной из депозитных ячеек «Горбанка» Кривцов хранил вот эти материалы.

Самулевич читал, Данилов ждал реакции, которая обязательно должна последовать после прочтения документов.

- Кто еще знает об этих бумагах, - спросил олигарх, закрывая папку и возвращая ее Данилову.

 

- У Быстрова оригиналы, у нас копии.

- Ему не позавидуешь. С одной стороны подпирают люди из ФСБ, а с другой мы, что тоже не подарок.

- Быстров опер умный и опытный, горячку пороть не станет. Наш человек из его окружения уверен, майор будет блюсти нейтралитет, и вмешаться в ситуацию его заставит, разве особые или чрезвычайные обстоятельства. А таковые могут возникнуть, если мы схватимся с «конторой» на его пятачке.

- Может быть, и не будет, а может быть и будет. Этот полковник из ФСБ, как там его…?

- Стриж Вениамин Михайлович.

- Этот Стриж висит на нем мертвой хваткой.

- Не такая уж она и мертвая, эта хватка. К тому же, мы собираемся помочь ее ослабить.

- Каким же это образом?

- Кривцов – это первое звено в цепи событий, как я думаю, задуманных и реализованных Стрижем. Или ты сомневаешься, что за всем этим стоит уважаемый Вениамин Михайлович?

- Пока доказательств этому мало. Все можно рассматривать и как цепь случайных совпадений.

- Я не верю в случайные совпадения в случаях, подобных этому, и отчет Кривцова явное подтверждение. Так же рассуждает и Быстров.

 

- Допустим ты прав, что дальше?

- А дальше, Гриша, меня интересует второе звено этой запутанной цепочки, третье, четвертое и так далее. Мы должны успеть вычислить всех участников операции раньше Быстрова и сработать на опережение.

- Что ты собираешься предпринять?

- Круг общения Кривцова не так уж и широк. Его изучение не займет много времени. Тем более, некоторых персонажей, как мне кажется, мы уже знаем.

- Намекаешь на Голубовича?

- И не только на него.

Самулевич легко поднялся с кресла, и, подойдя к Данилову, положил руку на его плечо.

- Мне очень важно знать, Гриша, что они затевают. Очень важно, запомни. И еще. Мы должны опередить не только Быстрова, но и твоих бывших коллег. А это ох как не просто.

- Справимся, не впервой.

- Надеюсь на удачу. Время выборов приближается. Ты уже начал работать с Огородниковым?

- Собираюсь с ним встретиться в самое ближайшее время.

Данилов вышел из кабинета. Самулевич еще некоторое время стоял, погруженный в глубокие раздумья, затем набрал по мобильному телефону номер Креста. Услышав знакомый голос, сказал.

- Жду через полчаса у себя.

 

 

Павел Григорьевич Огородников, удобно расположившись на лоджии в старом, уютном кресле, обозревал двор собственного дома с высоты третьего этажа. Он любил предаваться безделью в уютном гнезде, лениво наблюдая за перемещениями там внизу: соседей по дому, вездесущих детей и просто прохожих, поскольку двор их был проходной. Он мог сидеть так часами и получать от созерцания человеческой суеты удовольствие. Особенно ему нравилось наблюдать за всевозможными работами, весьма часто проводимыми во дворе. Жена не поощряла подобного времяпровождения мужа, упрекая Павла Григорьевича в странном пристрастии.

 - Я не понимаю, – возмущалась она. – Что занимательного? Работают люди и работают. Интересно наблюдать за движением вечных материй – за горящим огнем, бесконечным речным потоком воды. Завораживает. А на людей, тем более работающих…. Тьфу!

— Вот именно, что не понимаешь, - неизменно ответствовал Огородников. – Только идиоты, любят смотреть на огонь и воду. Что там может завораживать? Ну, горит, ну, течет себе куда-то. А здесь…. Кипит производственный процесс, а ты при этом бездельничаешь, получая ни с чем несравнимое удовольствие.

 

 А наблюдать было за кем. Каждую весну приезжали рабочие и чинили детскую площадку. К осени детишки умудрялись так разворотить все эти качели-карусели, что, казалось, никакому восстановлению они уже подлежать не могут. Но вот наступала весна, все приводилось в порядок. Но чаще всего чинились выходившие свой срок канализационные и водопроводные трубы. Рвало их с завидной периодичностью, что вызывало недовольство жильцов окрестных домов. Люди, озлобленные длительным отсутствием в кранах воды, из-за выхода из строя водопроводных труб, или донимаемые ароматами гниющей органики, когда приходили в негодность канализационные трубы, строчили слезницы во все инстанции. Правда, толку от подобной литературной деятельности было немного. Хуже того, как бы в отместку кляузникам, после окончания работ, ремонтники оставляли после себя искорёженный асфальт, кучи вывороченного грунта и грязь.

 В это утро, наблюдение Павла Григорьевича за очередным вскрытием асфальтной дорожки, из-под которой небольшим фонтанчиком струился прозрачный ручей, отвлек въехавший во двор темно-зеленый опель. Лицо мужчины, сидевшего за рулем автомобиля, показалось Огородникову знакомым. Водитель иномарки, ловко припарковавшись на небольшом пятачке, не спеша вышел из машины и уверенно направился к подъезду. Вскоре, Огородников услышал трель дверного звонка, на пороге лоджии появилась жена.

- Паша, к тебе там пришли, - неопределенно сказала она, кивая в сторону двери.

 

Огородников нехотя выбрался из кресла и направился в крошечную прихожую. Там его терпеливо ожидал мужчина, приехавший на опеле.

- Не узнаете, Павел Григорьевич, - широко улыбнулся незнакомец, протягивая руку для приветствия.

- Ну-ка, ну-ка, - близоруко прищурился Огородников, рассматривая гостя при свете тусклой лампочки.

- Так и есть, - удовлетворенно пожал он руку гостю. - Данилов Григорий Михайлович.

- Память у Вас, Павел Григорьевич, дай Бог каждому. Позавидовать можно.

- С памятью все в порядке, а вот зрение подкачало. Я ведь Вас еще с лоджии увидел. Думаю, очень знакомая личность на иномарке подкатила. А окончательно разглядел только вблизи. Что же, проходите в комнату. Вот сюда, в кресло, присаживайтесь.

 

 - Спасибо, - Данилов удобно расположился в кресле, хозяин занял место напротив гостя.

- Какими судьбами оказались в нашем городе, Григорий Михайлович. Слышал я, Вы в столице обосновались, в больших чинах ходите.

- Все это в прошлом, Павел Григорьевич. Нынче на пенсию вот вышел. Пенсионер.

- На вашей кухне бывших поваров не бывает, – не поверил Огородников.

— Это раньше подобные неписаные законы действовали. Сегодня все проще. Какую угрозу мы, старая гвардия, можем представлять для страны, которой уже не существует? Никакой. Поэтому и отпускают без покаяния на вольные хлеба.

- И что же это за хлеба такие произрастают в нашем городе.

 

- Есть места, где наш брат может приработать к пенсии. Я вот возглавляю службу безопасности у Фёдора Корнеевича Самулевича. Наверное, слышали о таком бизнесмене.

- Как же, как же. Фигура и в политике, и в бизнесе довольно известная. И не только в нашем городе. Хороший у Вас, Григорий Михайлович, приработок. Нам так не жить.

- Ну, почему же? Позвольте с Вами не согласиться. Специалисты вашего уровня, Павел Григорьевич, всегда были на вес золота.

- Когда-то были, я согласен, а теперь вышли в тираж. Не нужны мы никому старые да больные. Вот садоводством да огородничеством увлекся на старости лет. Есть у меня небольшой участочек за городом, там и колдую на шести сотках. Маловато землицы, конечно, - сокрушенно покачал он головой, - ну да ничего не поделаешь.

 

- Неужели рядом участок не продается, - не поверил Данилов, - быть такого не может. Прикупили бы, увеличили количество этих самых соток.

- Продается, конечно, только цены там неподъемные. На отложенные с пенсии гроши не купишь.

- Что за проблема? – снисходительно улыбнулся Данилов. – Назовите необходимую сумму, рад буду Вам помочь.

- Я в долг никогда не брал, - протестующе замахал руками Огородников. - Всегда своими обходился. Знаете, как говорят в народе? В долг берешь чужие, а отдавать свои приходится. Да и отдавать с чего? С пенсии много не отложишь. Нет уж, как-нибудь обойдусь тем, что имею.

- Не хотите занимать, можно заработать.

- Заработать? Как? – насторожился Огородников.

- Я подскажу, - доверительно наклонился к собеседнику Данилов. – Вы можете оказать моему шефу весьма полезную услугу, которая, кстати, будет хорошо оплачена.

 

- Да, что я, семидесятилетний старик, могу? Как говаривали прежде в райотделе про пенсионеров – ни расследовать, ни преследовать мы уже не можем.

- Ничего подобного от Вас и не требуется, - Данилов не сводил доброжелательного взгляда с собеседника. – Всех-то дел вспомнить кое-что. А память у Вас, Павел Григорьевич, как я убедился, отличная.

- Что же я должен вспомнить? – на лице старика был написан неподдельный интерес.

Он уже давно понял, Данилов пожаловал не просто так. Всесильный шеф службы безопасности опального олигарха не будет понапрасну растрачивать время на давно забытого всеми старого милиционера. Значит, очень нужен.

- Помните дело некоего Виталия Снеткова?

- Виталия Снеткова, - медленно повторил Огородников и отрицательно покачал головой.

 

«Так вот он зачем пожаловал, - мелькнула в мозгу тревожная мысль. – Через сколько времени всплыла всеми забытая история. Видно, не всеми, раз этот кэгебэшник вспомнил о ней через столько лет. Огородников отчетливо помнил, как много лет назад из-за этой истории он был сослан, правда, с повышением, за полторы тысячи километров от родного города. Как потом много лет ожидал выстрела в спину или удара ножом в темной подворотне. Ведь какие люди были втянуты в ту историю. Стоило тому же Ершову только нахмурить брови, и исчез бы опер с поверхности земли так быстро, как будто он никогда по ней и не ходил. Поверили, что он не опасен, оставили коптить небо, и вот на тебе.

- Студент, убивший двух проституток и покончивший жизнь самоубийством, - напомнил Данилов.

 

- Выпрыгнувший с крыши? Помню, как же. Ночка выдалась памятная. Четыре трупа на расстоянии полутора километров друг от друга. Кошмар.

- Как четыре? - удивился Данилов. – Студент и две проститутки.

– Еще дежурная в общежитии. Сердечный приступ.

— Вот как? Я про четвертый труп ничего не слышал.

- Так ведь, естественная смерть. Какая связь?

— Вот и мне интересно. А кто из криминалистов был с Вами в ту ночь, не помните?

- Кто был? Дай Бог памяти. Судмедэсперт, Корнеев Александр Николаевич. А вот кто из криминалистов не припоминаю, извините.

- Где можно найти этого Корнеева? Хотелось бы с ним побеседовать.

- На кладбище, уважаемый Григорий Михайлович. Там на погосте и найдете. В возрасте восьмидесяти двух лет и почил, царство ему небесное.

 

- А документы? Результаты вскрытия, акты криминалистической экспертизы. Где все это?

- Я полагаю, что в архиве пылью покрывается, если, конечно, срок хранения не вышел?

- Срок не вышел. Вы сами-то эти документы видели?

- Не пришлось, извините. Меня, знаете ли, через полмесяца перевели в другой город. Следствие вел мой тогдашний начальник, полковник Филимонов Игорь Леонидович, также уже покойный.

- Тоже умер от старости?

- Нет, погиб в автомобильной катастрофе, буквально через полгода после интересующих Вас событий. Не справился с управлением.

- Не справился, говорите?

- Не повезло.

- А Вам повезло.

- Вы о чем? – глаза старика недобро блеснули из-под мохнатых бровей.

 

- Не люблю я ходить вокруг да около, особенно, когда беседуешь с профессионалом. В подобном случае прямой разговор эффективнее всякой дипломатии. Вы со мной согласны, Павел Григорьевич?

- Очень разумные слова, - согласился Огородников.

- Так вот к делу. У меня есть основания полагать, то давнее дело было сфальсифицировано. Виновный назначен, а настоящий преступник так и не понес наказание.

— Это Вы о чем? – Огородников гадал, куда клонит необычный гость.

- Разве Вам не удалось установить фамилию студента, проживающего в одной комнате со Снетковым.

- Ну, почему же не удалось. Ершов Андрей Романович.

- Сын тогдашнего заместителя председателя облисполкома, Ершова Романа Ивановича.

- Да, сын. Но он в этой истории замешан не был никоим образом. Вспоминаю, более десятка свидетелей, подтвердили его алиби. В ту ночь он с отцом рыбачил на одном из водоемов города в пятидесяти километрах от места событий.

 

- А Вы знаете, что это были за свидетели? Работники, обслуживающие водоемы, люди Ершова старшего. Там, Павел Григорьевич, простые люди рыбку не удили. Зарыбленные озера предназначались для отдыха весьма уважаемых людей. Без специального пропуска попасть туда было невозможно.

- Обычная практика того времени, - согласился Огородников. – Персональные озера, спецпайки, закрытые дома отдыха. Партийная номенклатура всей страны так жила. Не пойму, к чему Вы клоните, Григорий Михайлович?

- К тому, что эти люди не могли свидетельствовать против Ершова младшего, хотя точно знали, на рыбалке его не было. Слишком уж их благополучие зависело от всесильного заместителя председателя облисполкома.

 

- Вы эти предположения можете подтвердить фактами?

- В том то и дело, что не могу. Мы тогда тоже пытались подключиться к этому делу по просьбе весьма уважаемых людей. Но руки коротки оказались. Намекнули, чтобы не совали нос, куда не следует, в противном случае обещали его укоротить. Чувствовалась во всей этой трагедии мощная направляющая рука. Даю голову на отсечение, не обошлось здесь без активного участия Ершова старшего. А зачем ему вмешиваться, если сын ни при чем?

- Ну, хотя бы затем, чтобы уважаемая фамилия не прозвучала в прессе в некоем негативном контексте. Как ни крути, сын был соседом Снеткова по комнате. Не мне Вам говорить, как прежде блюли чистоту рядов. Малейшее подозрение и вон с престижной должности, а заодно и из партии. Если бы пресса докопалась, могли возникнуть большие неприятности.

 

- Какая пресса, Павел Григорьевич? Господь с Вами. В те времена ни одного слова в прессе не печаталось без благословения горкома, обкома, Центрального комитета партии. Вам ли об этом не знать?

— Это да. Тут Вы правы. В областной и городской прессе вряд ли рискнули бы. А в центральной могли. Все зависело от возможностей врагов Ершова, а их у него было немало. Ваших коллег кто-то же попросил вмешаться? Но, как я понял, не вышло, силенок не хватило.

- Не хватило - не то слово. Так наехали на руководство областного КГБ, не рады были, что ввязались в это дело.

- Видите. Зачем же теперь ворошить дела давно ушедших дней. Ершовы и нынче у власти и «наехать», как Вы изволили выразиться, могут не хуже, чем в те времена. И при коммунистах, и при демократах, всегда руководящие посты занимают. Непотопляемая фамилия.

 

— Вот тут я с Вами не согласен, Павел Григорьевич. Сейчас времена другие….

- Какие другие? – рассердился старик. – А люди какие? Те же люди, и замашки у них прежние, совковские, и интересы те же. Только воруют теперь более открыто, никого не боясь. Знают, за деньги можно со всеми договориться: и с системой правосудия, и с властью. И договариваются. Ваш нынешний шеф как свои миллиарды нажил? Честным, благородным трудом?

- К чему шли, к тому пришли, - рассмеялся Данилов. – Народу надоело жить под прессом Коммунистической партии? Надоело. Захотелось вдохнуть полными легкими воздуха свободы? Захотелось. Вдохнули. Говори, что хочешь, критикуй, кого хочешь. Свобода. Что же теперь не нравится, Павел Григорьевич?

- А, что здесь может нравиться? Одни жиреют и от этого жира бесятся, а другие полуголодные ходят. Концы с концами не сводят.

 

- Никто не говорил, что будет хорошо всем? Все олигархами быть не могут, это неоспоримый факт. Впрочем, мы с Вами отклонились от основной темы, Павел Григорьевич.

- Мы не отклонились, Григорий Михайлович, мы ее исчерпали. Сами видите, знаю я об этом деле мало, можно сказать, ничего не знаю. Так что, вряд ли могу быть Вам чем-то полезен. Одного не пойму, зачем Вам потребовалось ворошить это старое дело? Было, да былью поросло. Кому все это надо?

- Надо, Павел Григорьевич. Этому самому неправедному олигарху и надо. Буду с Вами предельно откровенен, во всем этом деле замешана большая политика. Мешает нынешний мэр моему шефу, пытается теснить. И где? В родном городе….

 

— Вот Вы и собираете на него компромат. Теперь понятно. Но, я-то здесь при чем? Разбирайтесь сами в своих проблемах. Мне-то, зачем совать голову в пасть тигру? Могут ведь откусить.

- Могут. Риск есть в любом деле, но этот риск весьма щедро оплачивается моим патроном.

- Зачем покойнику деньги? Разве что на похороны.

— Это, опять же, во многом зависит от того, о какой сумме идет речь. Если Вы раздобудете материалы, безоговорочно обличающие Ершова, сумма благодарности будет исчисляться цифрой с шестью нолями в купюрах зеленого цвета. Причем впереди не обязательно будет стоять единица.

Огородников от удивления присвистнул. Данилов поднялся с кресла и стал прощаться.

- Извините, что отнял у Вас столько времени, Павел Григорьевич. Очень рассчитываю на то, что эта встреча не будет последней.

 

Данилов вышел из подъезда, погрузился в машину и отбыл, Огородников еще долго не мог отвести задумчивого взгляда от того места, где еще недавно красовался «Опель». Павел Григорьевич напряженно думал.

«Сумму, как минимум в два миллиона долларов, можно заработать, поскольку имеются в наличии необходимые Данилову и его шефу документы. Заработать мог, а вот дадут ли получить? Это вопрос. С такими крокодилами придется иметь дело, опасаться надо всего. Документы заберут, а дедушку зароют где-нибудь в лесочке в земельку. Риск весьма велик. Шансы благополучно и с пользой для себя завершить сделку, весьма ничтожны. Хотя, как посмотреть. Таких денег нигде больше заработать не удастся. Возраст, болезни, дети, - с одной стороны и мизерная пенсия с другой. Жизнь требует денег и немалых. Озвученная Даниловым сумма закрыла бы многие вопросы. Рисковать надо – это однозначно. Главное не торопиться и явно не проявлять заинтересованность. Должно пройти время. Кэгэбэшник все правильно рассчитал и закинул очень веский пробный шар в виде умопомрачительной суммы. Расчёт прост - если у меня есть, то, что ему надо, я начну шевелиться. Теперь мяч на моей стороне. Следующий шаг мой. Рассчитывают на жадность. Погонит она меня в их сети. Начну суетиться, проявлю себя прежде времени и, конец. Не дождетесь, господа! Спешить мне некуда, до выборов еще время есть. С теми материалами, что у меня в надежном месте хранятся, мэра можно уничтожить за неделю. Интересно, что они задумали? Будут шантажировать и вести на веревочке, как быка на бойню или задавят компроматом сразу. При таких доказательствах Ершов и не пикнет. Впрочем, это уже не мое дело. Мое дело деньги получить, да живым и по возможности невредимым остаться. Есть над чем голову поломать.

 

Глава 21

 

Спустя месяц, в знакомой ординаторской торакального отделения областной онкологической больницы беседовали те же три человека. Настенные часы показывали двадцать три часа пятнадцать минут.

- Уже поздно, - устало откинувшись на спинку стула, сказал Струбов. - Давайте подведем итоги и уточним методику лечения нашей больной. Эдик, что показали последние рентгенологические исследования и бронхоскопия?

- Сегодня я даже затрудняюсь определить стадию рака у Ларисы, но одно могу сказать точно, идет процесс выздоровления.

- В чем это выражается? – попросил уточнить Струбов.

 - Самые невероятные результаты показала бронхоскопия. Исчезла выступавшая в просвет бронха опухоль. Последние рентгеновские снимки показывают значительный прогресс в течении заболевания, в сравнении со снимками месячной давности. Прекратился кашель, исчезли боли в груди, отсутствуют жалобы на общую слабость. Стабилизировалась масса тела, даже наоборот, больная прибавила в весе. Исследования крови показало наличие активных лейкоцитов, в том числе В- и Т-клеток, ответственных за иммунную защиту. Как ни странно, но иммунитет у нее довольно сильный и стойкий. Отсутствует неконтролируемое размножение атипичных клеток.

- Другими словами, раковые клетки перестали образовываться? - переспросил Бес.

 

- Да. Мало того, исчезли метастазы. Но вот, что интересно. Лечение было назначено ординарное. В качестве фитотерапевтических средств - иммуномодуляторы, адаптогены и противоопухолевые сборы. Диета, лечение сопутствующих заболеваний, гомеопатические средства, рациональное питание и так далее. Все, по канонам традиционной медицины, за исключением, разве что, психотерапии. Но, какие разительные результаты! Не ожидал, что психотерапевтические средства могут дать подобный эффект. Никак не могу взять в толк, за счет каких компенсаторных механизмов происходит выздоровление?

 - Мы с тобой уже обсуждали этот момент. За болезнь тела отвечает психика самого человека, поэтому логично предположить, повлияв на нее, можно заставить организм выздороветь. Когда нам удается мобилизовать всего человека на борьбу с болезнью, шансы на выздоровление многократно возрастают. Месяц тому ты не хотел в это верить.

- Месяц назад я не располагал клиническими подтверждениями результатов психологического воздействия на человека, страдающего онкологическим заболеванием. Теперь они у меня есть. Но, все равно, хоть убей, не доходит до меня механизм стимуляции иммунной системы.

 

- Все очень просто и, в тоже время, довольно сложно, - устало объяснил Струбов. - Когда человек узнает, что болен и его заболевание может быть смертельным, начинает по-новому видеть свои проблемы. Перед лицом смерти многие жизненные правила, которых он придерживался, кажутся мелкими и несущественными. Нависшая угроза изменяет логику поведения. Больной приходит к мысли, о необходимости постоять за себя. Другими словами, отбрасывает все проблемы и оставляет только одну, но самую жизненно важную. Срабатывает принцип доминанты.

- Я видел и других людей, - возразил Градусов, - и их большинство. Психику человека больного онкологическим заболеванием подавляет непреодолимый страх перед неизбежной смертью. Он его парализует. Мысль одна - сколько осталось жить.

 

- В этом и заключается наша задача - в устранении подавляющих эмоций и депрессии. Мы помогли Ларисе открыть доступ к дополнительному запасу психической энергии. Физиологические процессы, происходящие в организме, реагируют на вспыхнувшую надежду, появляется желание жить. Образуется новая положительная зависимость физиологических процессов и эмоционального состояния пациента. Обновленная надежда и желание жить дают толчок физиологическим процессам, которые приводят к улучшению здоровья. Поскольку разум, тело и эмоции являются звеньями одной системы, изменения на уровне психики вызывают изменения и в физическом состоянии. Выздоровевший больной чувствует себя «лучше, чем просто хорошо». У него есть с чем сравнивать свое состояние здоровья. У больных раком, активно участвовавших в своем выздоровлении, появляются духовные силы, положительное представление о себе, вера в способность влиять на свою жизнь - все, что, без всякого сомнения, свидетельствует о более высоком уровне психологического развития. У многих из тех, кто занимал активную позицию в борьбе с болезнью, в положительную сторону меняется и отношение к жизни. Они обретают веру в благополучный исход, перестают считать себя жертвой.

 

- Звучит как бред, настолько нереально, что, если бы я собственными глазами не видел результат, никогда бы не поверил в эффективность подобного метода в онкологии.

- Медсестра, заглянувшая ординаторскую, пригласила Градусова к проблемному больному. Бес и Струбов остались вдвоем.

- Не поверил он во все то, что ты здесь наговорил, - оценил монолог Струбова Бес. - Эдик слишком опытный врач, чтобы удовлетворился столь расплывчатым и несуразным объяснением.

- И зря не поверил, - парировал Струбов, - все сказанное мною имело место быть. Конечно, первую скрипку сыграла та бешеная энергия, которой ты насытил Ларису. Без нее ни о каком восстановлении иммунитета не могло быть и речи. Но, и непоколебимая вера в нас с тобой сыграла не последнюю роль в ее выздоровлении. Считаю, возвращение ее к нормальной жизни вопрос нескольких дней. Во всем этом эксперименте меня поражает другое – твой дар.

 - Что же тут поразительного? Методика Делиева сработала, как ты и прогнозировал.

- Ты прав, Крон, сработала. Но не так, как срабатывала в исполнении его экстрасенсов. Понимаешь, их возможности не идут ни в какое сравнение с твоими. Я бы даже сказал, у них разная природа. Их действия были понятны и прогнозируемые, источник твоей энергии понять невозможно. Он имеет какую-то нечеловеческую природу.

- Какую же?

- Не знаю. Чтобы вникнуть в суть проблемы, необходимо провести уйму экспериментов.

- Снова затянул свою волынку, - недовольно пробурчал Бес. – Ты понимаешь, сколько времени потребуют эти твои исследования. Мне, что работу бросать?

- Не уверен, что тебе, Крон, вообще нужна какая-либо работа с таким-то талантищем. Лечи людей, омолаживай их, такие деньги заработаешь.

 

- Как это омолаживай? - не понял Бес.

- Ученый из тебя никакой, - прямолинейность Струбова была шокирующей. – Ты не заметил, как стала выглядеть Лариса?

-  Как может выглядеть выздоравливающий человек? Я полагаю, лучше, чем больной, стоящий на краю могилы.

- Она помолодела на пятнадцать лет. Причем не только внешне, все ее тело выглядит так, как пятнадцать лет назад. Убежденность в достоверности этого факта основана результатах исследования крови и тканей. Они показывают физиологическое омоложение.

- Ты хочешь сказать, что переданная мною энергия не только восстанавливает иммунитет, но и возвращает молодость? Она действительно помолодела на пятнадцать лет? - поразился Бес. - А если бы я продолжил в том же духе, то через полгода мне пришлось бы для нее покупать детскую коляску и нанимать няньку? – радостно спросил он.

 Подобное предположение настолько его развеселило, что на него напал безудержный смех, и он долго не мог успокоиться.

Струбов, насупившись, смотрел на веселящегося Крона, понимая, тот и приблизительно не представляет границ своих возможностей. Ему было не смешно, ему было страшно.

- Не вижу ничего смешного. То, что ты сегодня смог сделать, это даже не полпроцента от твоих возможностей. Неужели не интересно узнать, сколь далеко простирается твое влияние на человека.

- Интересно. Вижу я, к чему ты клонишь. Исследовательский зуд одолел? Ладно, уговорил. Только времени у меня для игр очень мало, поэтому давай как-то планировать эксперименты. И запомни, я иду на этот шаг только в знак благодарности за спасение Ларисы.

 

Быстров, в сопровождении Стасова въехал на территорию института гигиены труда. Здание располагалось на юго-западной окраине города. Капитан не без труда припарковал машину у центрального входа, стоянка была забита автомобилями практически полностью.

- Процветает наука, - отметил капитан, покидая машину.

- Нам куда? - не поддержал тему благополучия института Быстров.

- Второй этаж, затем влево по коридору, в конец корпуса.

- В офис Покровского можно попасть только этим путем?

- Когда на приеме много посетителей, открывают дверь на первом этаже, в торце коридора. В обычное время она закрыта.

Быстров остановился у двери с надписью:

Покровский Георгий Анатольевич

кандидат медицинских наук

часы приема 10-00 – 17-00

выходные дни суббота, воскресенье»

 

Майор постучал и, услышав традиционное «войдите», произнесенное мелодичным женским голосом, толкнул дверь. Девушка лет двадцати – двадцати трех поднялась навстречу гостям. Убранство приемной более, чем скромное: компьютерный стол с раскрытым ноутбуком, дверь без каких-либо разъясняющих надписей, ведущая, скорее всего, в кабинет шефа.

- Здравствуйте, - Стасов широко улыбнулся, вплотную подходя к столу. - Георгий Анатольевич принимает?

- На какое время Вам назначено? – улыбнулась девушка стандартной улыбкой.

- Видите ли, мы в первый раз…, - попытался объяснить ситуацию Стасов.

- Без предварительной записи Георгий Анатольевич не принимает. Сегодня запись на сентябрь, - девушка открыла толстый журнал.

- Через три месяца? - удивился Стасов. – Так долго ждать?

- Ничем помочь не могу, - девушка закрыла журнал.

- Вашему шефу придется принять нас незамедлительно, - Быстров предъявил открытое удостоверение.

- Я доложу, - девушка легко вскочила и скрылась за дверью без надписи. Через минуту вновь появилась в приемной. - Георгий Анатольевич попросил вас немного подождать.

 

- Немного – это сколько? – нахмурился Быстров.

- Несколько минут, - смутилась девушка.

- Несколько минут можно, - согласился майор.

- Вы можете присесть, - предложила девушка гостям.

- Спасибо, - несколько минут я могу и постоять, - отверг предложение Быстров.

Через некоторое время дверь отворилась, на пороге возникла полная женщина, гордо прошествовавшая мимо Стасова.

- Люда, запишите меня на среду, на двенадцать - бросила она девушке, проходя на выход.

- Обязательно, Виктория Дмитриевна - доброжелательно улыбнулась Люда.

- Какие у Вас клиенты, - облизнулся Стасов, когда за дамой закрылась дверь.

- Проходите, пожалуйста, - предложила гостям Людмила, не реагируя на ужимки капитана.

 

Георгий Анатольевич Покровский, небольшого роста мужчина в очках с узкой, клинышком бородкой поднялся навстречу гостям.

- Чем могу быть полезен? - любезно осведомился он о цели визита работников силовых структур.

- Майор Быстров Виктор Николаевич, капитан Стасов Олег Валерьевич - представил себя и коллегу Виктор Николаевич.

- Очень приятно, – хозяин кабинета указал рукой на кожаные кресла, стоящие у стола Покровский, занял место за рабочим столом.

- Слушаю Вас, господа, - Быстров заметил, что пальцы у хозяина кабинета слегка дрожат.

- Георгий Анатольевич, - осторожно начал Быстров, - мы расследуем дело о гибели в автомобильной катастрофе некоего Кривцова Валерия Ильича. Эта фамилия Вам ни о чем не говорит?

 

- Кривцов? Как же. Лет так пять-семь проходил у меня курс реабилитации. Звали его совершенно верно, Валерий Ильич.

- Реабилитационный курс? – удивленно поднял брови майор, вспомнив знакомый термин. — Вот как! Молодой здоровый человек, спортсмен, тоже, выходит, нуждается в реабилитации?

- Физическое здоровье здесь ни при чем, – пояснил Покровский, - речь идет о здоровье психическом. У спортсменов, заканчивающих активную спортивную жизнь, возникают всевозможные проблемы, связанные с адаптацией к изменившимся условиям жизни.

- Не улавливаю связи, – не понял майор.

- Связь самая, что ни на есть тесная, - было заметно, Покровский оседлал любимого конька. – Представьте себе, что перед вами успешный спортсмен….

- Не такой уж Кривцов был и успешный, - небрежно обронил Стасов. - Согласно рейтингам тех лет, не попадал даже в двадцатку ведущих боксеров страны.

— Это неважно. Были в его жизни и престижные турниры, и даже международные, где он занимал призовые места. Жил полнокровной жизнью востребованного спортсмена. Ежедневные тренировки, соревнования, поездки в различные города страны и за рубеж. Режим активного спортсмена не предполагает ни минуты вне графика. По минутам расписан даже отдых и питание. Естественно, никаких финансовых проблем. Другими словами, в деньгах он не нуждался. Но вот, как говорится, приходит время «выхода в тираж». Все исчезает в один момент: почет, уважение, финансовое благополучие. В лучшем случае пристроят куда-нибудь. Детишек, например, тренировать. Надо привыкать к будничной серой жизни без праздничных фанфар и салютов в твою честь. Не каждый выдерживает подобный переход стойко. Кто-то спивается, кто-то пускается во все тяжкие. По-разному, знаете ли, бывает.

 

- А как было у Кривцова? – спросил Быстров.

- Он как раз из людей, трудно переносящих коренные изменения в судьбе. В первую нашу встречу он был подавлен неопределенностью своего будущего, растерян, не понимал, как жить дальше.

- К Вам он обратился по рекомендации или пришел по объявлению? – спросил Стасов.

- Дайте вспомнить, - задумался Покровский. – По-моему, его кто-то из бывших спортсменов, моих клиентов, рекомендовал, сейчас разве вспомнишь.

- Большая у Вас клиентура из бывших спортсменов? - Стасов что-то фиксировал в блокноте.

- Шестнадцать, - подумав, ответил Покровский.

- Насколько успешно проходила реабилитация Кривцова? – поинтересовался майор.

- Случай сложный. Требовалось провести полную психологическую перестройку его мышления. Изменить психологический настрой на адаптацию к новым условиям жизни. Проще говоря, его следовало убедить в прописной истине - жизнь вне большого спорта может быть полноценной и интересной. Нужно просто уметь находить во всем свои плюсы.

 

- То есть, – подвел итог Стасов, - Вы его убедили - быть охранником на рынке весьма престижно. Кстати, как и по чьей рекомендации, он туда устроился Вы, случайно, не в курсе?

- Его рекомендовала своему супругу Виктория Дмитриевна Голубович - жена заместителя директора оптового рынка. Вы могли ее видеть несколько минут назад, в приемной, когда она покидала мой кабинет.

Быстров со Стасовым многозначительно переглянулись. События приобретали интересный оборот.

- Мы знакомы с Борисом Моисеевичем Голубовичем, - сказал Стасов и, заметив заинтересованный взгляд Покровского, любезно пояснил. – Рынок находится на территории, курируемой нашим райотделом. Приходится сталкиваться по делам.

- Мир тесен, – спокойно отреагировал на сообщение капитана Покровский.

— Вот именно. Кстати, Борис Моисеевич как-то нам рассказал, что его супруга посещает известного в городе экстрасенса Жакова.

- И не только его одного, - улыбнулся Покровский. – Она также посещает гадалок, колдунов, знахарей.

 

- Зачем? - не понял Быстров.

 - Виктория Дмитриевна, как бы это Вам доступнее объяснить, ищет свое предназначение в этом мире. Она считает, что способна на большее, чем быть просто домохозяйкой, даже при таком состоятельном супруге, каким является Борис Моисеевич.

- А каково ее предназначение в этом мире? – не удержался от вопроса Стасов.

- Виктория Дмитриевна считает, что в этой жизни на нее возложена некая миссия, выполнив которую она начнет свою следующую жизнь с более высокого уровня.

- Что-то я совсем запутался, - признался Быстров. – Какая миссия, какая следующая жизнь?

- Существует теория, - терпеливо стал разъяснять Покровский, - человек проживает не одну жизнь, а несколько. Причем, при выполнении миссии, возложенной на него в предыдущей жизни, уровень следующей жизни будет намного выше.

- Другими словами, если правильно себя вел, все будет окей, а если неправильно? – спросил заинтригованный подобной перспективой Стасов.

- Естественно, опускаетесь на уровень ниже, - разочаровал его Покровский.

 

- Георгий Анатольевич, - Быстров решил, что подошло время главного вопроса, - насколько мне известно, Вы работали заведующим лабораторией в этом же институте. Институт, как известно, гигиенического профиля. Как Вам удалось, кардинально сменив профессию, оставаться успешным специалистом? Ведь, то, чем Вы занимались в институте и чем занимаетесь сейчас – это совершенно разные вещи.

- Не совсем так. Видите ли, в чем дело, в институте я работал заведующим лабораторией, занимающейся вопросами психологической реабилитации рабочих, получивших травмы различной степени тяжести. Многие из них уже не могли работать по прежней специальности, из-за травмы теряли трудоспособность. Кого-то переводили на легкий труд, кто-то на всю жизнь оставался прикованным к инвалидной коляске. Вот с этими людьми мы и работали, помогая преодолевать психологический стресс. Методологические подходы при оказании подобной помощи практически одинаковы.

 

- Вы хотите сказать, - в лоб задал вопрос Стасов, - что никакими парапсихологическими способностями Вы не обладаете?

- Нет, - улыбнулся Покровский, - не обладаю.

- А, техникой гипноза владеете? – уточнил майор вопрос.

- Конечно. В моей работе владение техникой гипноза – непременное условие успешной деятельности. Именно с его помощью я вывожу пациентов из психологически нестабильного состояния.

- А это возможно лишь в случае беспрекословного подчинения одного человека другому, гипнотизируемого гипнотизёру. Я правильно мыслю? – спросил Быстров.

- В общем, да, – согласился Покровский.

- Георгий Анатольевич, успешно закончились Ваши попытки помочь Кривцову?

- Думаю, что успешно, Олег Валерьевич. Кривцов нашел высокооплачиваемую работу, к нему вернулось чувство уверенности в собственных силах, открылась неплохая жизненная перспектива. Правда…. Собственно, это неважно.

- При том расследовании, которое мы ведем, все важно, Георгий Анатольевич, - заметил майор, - поэтому прошу рассказать нам обо всем, что касается Кривцова, независимо от того, важным это Вам кажется или нет.

 

- Он у меня был месяц - полтора назад, - помявшись, начал рассказ Покровский.

- Что он от Вас хотел? - продолжал нагнетать Быстров, чувствуя некоторую растерянность собеседника.

- Я до конца и не понял, чего он хотел. Ничего конкретного я от него не услышал. Если очертить проблему, в общем, скажем так, он желал преодолеть нерешительность…. Его беспокоили какие-то проблемные вопросы.

- Непонятно, – пожал плечами Стасов.

- Попытаюсь объяснить. Видите ли, в чем дело, существуют различные психотипы человека. У психотипа человека, носящего название гипертим – энергия бьет ключом. Прирожденные лидеры и новаторы. Решительные, способные совершать рискованные поступки. Не колеблясь, принимают любое решение, даже неправильное, не задумываясь о последствиях. Астеники же, кем, собственно, и является, извините, являлся Кривцов, резкая противоположность гипертимам. Это люди неуверенные в себе, тихий голос, скромное поведение. Решения принимаются ими очень трудно, сопровождаются мучительными раздумьями, бесконечными колебаниями и сомнениями. Видимо потому и не достиг он больших успехов в боксе.

 

- Он хотел, чтобы Вы помогли ему избавиться от колебаний и сомнений, - наконец понял Быстров.

- Совершенно, верно, но в суть самой проблемы посвящать меня он не счел нужным.

- И Вы оставили его без совета? – спросил Стасов.

- Почему же. На этот случай существуют стандартные приемы, помогающие человеку самому сделать правильный выбор. Кривцову я посоветовал изложить на листе бумаги все «за» и «против» принимающегося решения. Если положительные моменты перевесят отрицательные, надо действовать. Если наоборот - необходимо забыть об этой затее.

- И он стал действовать, - криво ухмыльнулся Стасов, косясь на майора. - Интересно было бы взглянуть хотя бы одним глазом на тот листок, где Кривцов выводил все эти «за» и «против».

- Скажите, а Вы применяли гипноз во время последней встречи с Кривцовым? - задал вопрос Быстров, думая о чем-то своем.

- В этом не было абсолютно никакой необходимости.

- Возвращаясь к гипнозу, Георгий Анатольевич, это, правда, что в любом случае человек становится роботом, марионеткой в руках гипнотизера, так как начинает жить по тому заданию, которое ему внушил гипнотизер.

 

— Это, Виктор Николаевич, несколько упрощенное представление о действии гипноза на человека. Основная задача гипнотизера - достичь доверия у человека. В принципе, это достигается двумя путями: первым – вызвать доверие со стороны сознания человека и вторым – вызвать доверие со стороны подсознания. Первый путь - путь логического убеждения. Если Вы в состоянии убедить человека в необходимости того или иного шага, положительный результат обеспечен без всякого гипнотического вмешательства. Пример. Человек приходит в больницу потому, что доверяет врачу, наверняка зная, что тот обладает запасом знаний, необходимым для лечения его недуга. При использовании второго пути, ваше внушение будет проникать в психическую сферу не путем логического убеждения, а путем внедрения в подсознание. Цель гипнотизера состоит в умении отвлечь сознание человека и войти в контакт с его подсознанием. Только и всего.

 - Только и всего, – задумчиво повторил Быстров. - Я сам присутствовал на сеансах, когда гипнотизер, утверждая, что в зале лютый холод, заставляя сотни людей ежиться и закутываться в одежду, или, наоборот, внушая, что в зале жара — снимать одежду. При этом, как говорили сами подопытные, их организм действительно ощущал либо холод, либо жару. Он им приказывал сцеплять пальцы рук и внушал, что они не могут их разъединить и действительно, они не могли это сделать самостоятельно.

 

- Такие факты имеют место, Виктор Николаевич, и их трудно, да и не нужно отрицать. В состоянии гипноза были зарегистрированы убийства, избиения и т. д. Причем, совершали это добропорядочные люди. Выйдя из состояния гипноза, они не могли поверить, что совершили подобное. Описаны случаи, когда после гипноза менялся характер, привычки уже взрослых людей. Поэтому обращаться со столь тонким инструментом воздействия на человеческое сознание надо осторожно, чтобы не нанести вред человеку.

 - То есть, резюмируя сказанное Вами, мы приходим к выводу, главным в гипнозе является подчинение одного человека другому. Даже, я бы сказал больше, на порабощении гипнотизером воли другого человека. Внешне человек остается прежним, но его мозг находится под контролем гипнотизера. Тот, в свою очередь, в любое время может вернуть человеку свободу личности, но может и вновь завладеть ею. Гипнотизер может дать человеку установку на совершение действия, отдаленного во времени и тот беспрекословно выполнит установку через день, неделю, месяц. Это соответствует действительности?

 - В этом заключается принцип лечения, особенно нервных расстройств и психических заболеваний. Особенно он эффективен при лечении алкоголизма. Только так можно добиться максимального эффекта в лечении любого заболевания нервной системы человека.

 

 

- Вы знаете как погиб Кривцов? – спросил майор, не отрывая цепкого взгляда от лица Покровского.

- Вы сказали, что он погиб в автомобильной аварии.

- Совершенно, верно. Но вот некоторые детали этой аварии позволяют нам подозревать, что Кривцову помогли погибнуть. Причем, таким образом, помогли, что внешне авария выглядела, как несчастный случай.

- И, что же это за детали? – Покровский был спокоен, голос его был ровным в нем не чувствовалось даже мелких признаков волнения.

- Представьте такую картину, Георгий Анатольевич. Кривцов, человек, как Вы изволили заявить, неуверенный в себе, с тихим голосом и скромным поведением, бесконечно колеблющийся и мучительно сомневающийся перед принятием решений, в один прекрасный день хладнокровно расстреливает в салоне автомобиля троих напарников не моргнув глазом. Как Вам такая занимательная история?

- Я не верю. Зная психотип Кривцова, никогда не поверю, что он на такое способен. Вы уверены, что этих людей действительно убил Кривцов?

— Это доказано криминалистической экспертизой. Так, что, несмотря на неподходящий психотип, забыл, как он называется….

- Астенический, - подсказал майору Стасов.

— Вот именно. Так вот, несмотря на астенический психотип, Кривцов, извините за сленг, завалил таких матерых волков, что любой другой человек с более качественным психотипом, вряд ли так шустро справился бы. Но это еще не все. После совершенного преступления, он по грунтовой дороге выезжает на километровый кусок асфальта, оставшегося, Бог весть знает, от какой древней дороги и, разогнавшись до ста шестидесяти километров в час, направляет машину в стальную опору. Как, по Вашему мнению, позволяет его психотип проделывать подобные фокусы?

 

- После перенесенных потрясений, можно предположить вероятность самоубийства. Волнения, стресс…, - Покровский в растерянности теребил редкую бороду.

- А я думаю по-другому, - продолжил Быстров, игнорируя реплику Покровского. – Я думаю, что имели место другие события. По нашему мнению, все эти действия Кривцову были внушены, то есть, он являлся покорным исполнителем чужой воли.

- Вы хотите сказать, что все эти преступления были совершены Кривцовым в то время, когда он находился под действием гипноза?

- Наконец-то, мы друг друга поняли, – признал очевидное Быстров.

- А поскольку я лечил Кривцова от эмоциональных стрессов при помощи гипноза, то единственным человеком, способным подтолкнуть его к подобным действиям мог быть только я?

— Вот видите, как все хорошо складывается, - задушевно промолвил Стасов. – Сейчас мы напишем признательные показания, данные Вами добровольно, и суд это учтет. Поверьте мне, огромный холодный камень свалится с Вашей грешной души.

- Вы с ума сошли! - отодвинулся Покровский от гостей, как от прокаженных. – Заподозрить меня в подобном…. Ну, знаете ли, для этого надо иметь извращенную фантазию….

- Хорошо, это сделали не Вы, - согласился майор, - тогда кто? Вы же сами подтолкнули нас к мысли о том, что все эти действия Кривцов, в силу своего характера, совершить не мог. А он сделал, что неопровержимо доказано. Следовательно, кто-то над ним довлел. Кто-то указывал ему, как и что делать. Но этого кого-то рядом с Кривцовым не было. Как это можно объяснить?

 

- Согласен, все складывается странно. Но, мне, зачем его убивать? Какой мне прок от его смерти?

- Есть у нас и по этому поводу соображения, но озвучивать их преждевременно, - не внес ясности в ситуацию Стасов.

- Вы меня арестуете? – удрученно спросил Покровский.

- Скрывать не стану, сегодня Вам предъявить нечего. Но учтите, Вы у нас под очень большим подозрением, - сказал, поднимаясь, Быстров. – В Ваших интересах попытаться развеять наши сомнения в отношении причастности к этому делу.

После того, как за гостями закрылась дверь, Покровский еще долго сидел, погрузившись в глубокие раздумья. Из этого состояния его вывела Люда, заглянувшая в кабинет шефа.

- Георгий Анатольевич, в приемной Слоновский. Примите?

- Людочка, извинись и перенеси прием на завтра. Я себя неважно чувствую.

 

Вильям Давыдович терпеливо ожидал вот уже более дух часов, выбрав для наблюдения за входом в институт парковую скамью, укрывшуюся в тени двух развесистых елей. Оба входа в институт просматривались как на ладони. Цифровая камера, лежащая здесь же, в сумке, была подготовлена к съемке. Хрустнула ветка под чьей-то тяжелой поступью. Жаков вздрогнул и испуганно оглянулся. По аллее брел бомж. Он прочесывал парк, заглядывая под каждое дерево и куст в надежде, что кто-то из любителей выпить на природе, оставил пустую бутылку. Жаков успокоился только тогда, когда собиратель стеклянной тары скрылся из вида. Испуганный экстрасенс не сомневался, Бес контролирует каждый его шаг и оценивает всякую мысль, зародившуюся в его голове. Он вспомнил свой повторный контакт с этим потусторонним существом и внутренне содрогнулся.

Жизнь в последний месяц протекала своим обычным чередом. Неприятные события последних месяцев стали забываться и Жаков успокоился. Наладился обычный жизненный уклад, возобновились приемы пациентов. Даже вернулась неизменная привычка вздремнуть в своем любимом кресле после окончания работы. В этот раз в спокойный умиротворенный сон экстрасенса вторгся кошмар.

 

- Отдыхаете, Вильям Давыдович? - сквозь дрему вдруг услышал он резкий каркающий голос и увидел перед собой ухмыляющееся мерзкое волосатое создание. – Не рано ли расслабился, экстрасенс?

Жаков не сводил полного ужаса взгляда с незваного гостя.

«Вот и все, - покрываясь холодным липким потом, подумал он. – Пришел добить».

Бес, казалось, читал мысли Жакова.

- Расслабься, - сказал он, играя кисточкой хвоста, - мне твоя жизнь не нужна, а вот сделать кое-что для меня тебе придется. Слушай внимательно и запоминай.

Жаков выслушал распоряжения Беса, не задав ни единого вопроса, без малейших возражений. Он не сомневался в реальности происходящего, хотя отчетливо понимал, это сон. Еще больше он убедился в правильности своего поведения, услышав прощальные слова странного гостя.

- Сделаешь то, что от тебя требуется и свободен, отпущу на все четыре стороны, нет, пеняй на себя. От меня ведь нигде не спрячешься, - громко рассмеялся Бес исчезая.

 

  Наконец, после нескольких часов томительного ожидания Вильям Давыдович увидел в деталях описанную Бесом волгу, кружившую перед институтом в поисках места парковки. Наконец, машина остановилась, из нее вышли два человека. Жаков осторожно извлек из сумки камеру и начал съемку. Майор Быстров и капитан Стасов, пройдя через центральный вход, скрылись в здании института. Через полтора часа они вышли из здания и отбыли восвояси. Теперь внимание Жакова привлек чёрный джип, припарковавшийся рядом с машиной Покровского. Двое громил, лениво переговариваясь, наблюдали за входящими и выходящими из здания института людьми. Вильям Давыдович насторожился. Как-то не вписывались эти двое в сюжет разворачивающихся событий. Показался Покровский, направляющийся к своему автомобилю. Жаков отметил, Покровский был чем-то расстроен и выглядел больным. Дальше события приняли неожиданный поворот и развивались очень быстро. Едва Покровский поравнялся с джипом, из него выскочили молодые люди, и в мгновение ока профессионально спеленав ученого, затолкали его в объемное чрево автомобиля, уже через минуту покинувшего институтскую стоянку. Жаков аккуратно упаковал камеру. Похищение было организовано настолько профессионально, что не привлекло постороннего внимания.

- Становится жарковато, - задумчиво пробормотал Жаков. – Через день-два они доберутся и до меня. Нет, пожалуй, я им такого удовольствия не доставлю. «Прощай любимый город», – промурлыкал он слова известной песни, направляясь к своему автомобилю.

 

Глава22

 

Бес, увешанный электродами, лампочками и датчиками, нарядный как новогодняя елка, сидел в кресле, полузакрыв глаза. Струбов колдовал над энцефалографом, настраивал и переключал какие-то другие неизвестные Бесу приборы. Заканчивался второй месяц их совместных исследований. Струбовым было разработано огромное количество тестов, заданий, методик, реализация которых в эксперименте должна была пролить свет на необычные способности Крона. Однако все тщетно. Ученый с горечью был вынужден признать - дело продвигается туго. Впрочем, возникающие трудности только подстегивали его исследовательский пыл, заставляя помногу раз повторять одни и те же эксперименты. Бесу эта волынка до чертиков надоела, свое недовольство он проявлял уже открыто.

- Опять пустышку вытащили? – недовольно съязвил он, отсоединяя электроды от головы.

- Очень уж ты быстрый, - огрызнулся Вадим. – В этом феномене сам черт ногу сломит. Механизм проявления уникальных способностей твоего мозга не поддается разумному объяснению.

- Если мой организм может проделывать подобные фокусы, то он уж точно знает, как это надо правильно делать. А наука, в твоем лице, выступает на дилетантском уровне. Не дорос ты, Вадик, до великих открытий, – издевался Бес, хитро поглядывая на расстроенного приятеля.

- Может и не дорос, - задумчиво согласился Струбов. – А может и…

- Что «может и…»? – ехидно осведомился Бес.

- Очень много в твоем феномене необъяснимого, потустороннего. Много такого, что с физиологической, психологической и других разумных точек зрения человеческому организму выполнить не под силу.

 

- Что-то я плохо тебя понимаю. Устал, наверное, загадками говоришь.

- Объясню проще. Может ли человек, даже с сильно развитой мускулатурой поднять, ну, предположим, груз весом в тонну?

- Не знаю, - растерялся Бес.

Он вспомнил, как собирая в лесу грибы натолкнулся на поваленное дерево метрового диаметра у сруба и без особого напряжения, подняв за толстый край, оттащил его с тропинки, не испытав при этом большого физического напряжения.

 - Думаю, вряд ли. Хотя видел в одной передаче мужика, который вагон за собой тащил. Стал на четвереньки, раскорячился как таракан и потащил, перебирая лапками. А вагон тот, наверное, больше тонны весит.

- Ну, хорошо. Две тонны, три, пять тонн, наконец, может поднять человек?

- Пять тонн точно не может, - согласился Бес, - не по силам.

— Вот именно, физические силы человека ограничены определенными рамками, также как и физиологические, психологические возможности. Почему же у тебя они не имеют предела?

 

- Как это не имеют? – удивился Бес.

- Я поражен не меньше тебя. Начнем с физических возможностей. Когда мы приступаем к исследованиям, я прошу тебя держаться руками за противовес. Цель – принять необходимую для эксперимента позу.

— Это такой толстый металлический прут?

- Совершенно, верно, толстый стальной стержень диаметром пять сантиметров, закрепленный на двух металлических опорах.

- Что-то мы в последнее время обходимся без него, - заметил Бес.

- И вот почему.

Струбов открыл шкаф и с трудом извлек оттуда пропавший противовес, который был закручен в такую невообразимую спираль, что Бес не сразу его опознал.

- Надо же! Что это ты с ним сотворил?

- Не я, ты так над ним поиздевался, мой друг.

- Не может быть! – удивился Бес. – Шутить изволите, Вадим Всеволодович?

- Какие уж тут шутки. Не до шуток мне было, когда ты сгибал и разгибал этот неподъемный кусок металла как пластилин, почти не напрягаясь. Играючи, можно сказать.

Бес взял из рук приятеля искореженный кусок металла и принялся его рассматривать. Напряг мускулатуру, сделав попытку выпрямить один виток. Не получилось.

- Видишь, не по силам мне это.

- Вижу, и это тоже загадка. В тебе как бы сидят два человека. Возможности одного – обычные человеческие возможности, когда они, достигнув своего предела иссякают, начинает действовать другой. Вот силы того, другого, беспредельны. Впрочем, я не уверен, человек ли тот второй или нечто иное.

 

- Какой второй? - искренне удивился Бес. - Абсолютно ничего не помню. Я, что находился под действием гипноза?

- А это уже вторая часть твоего феномена. Расскажу и об этом.

- Первая, вторая часть. Может быть, и третья есть? – рассвирепел Бес.

- На все сто процентов уверен, что есть. И пятая, и шестая, и десятая, и, черт его знает, какая цифра последняя.

– Может быть, хватит голову морочить этой своей неопределенностью? Можешь высказаться яснее?

- Яснее? Сложная задача. Чем больше с тобой экспериментирую, тем больше убеждаюсь в своей беспомощности на пути познания заложенных в тебе способностей, - развел руками Вадим.

- Что-то же за два месяца ты прояснил? Ведь времени на все эти твои эксперименты было потрачено немало.

- Кое-что. Впрочем, не думаю, что мои откровения станут для тебя новостью.

- Давай, вещай, а там уж разберемся, новость, не новость.

- Хорошо, - выдохнул Струбов. – Я буду излагать события по порядку, в той последовательности, в которой планировалась серия экспериментов.

Бес, соглашаясь с предложенным порядком изложения событий, утвердительно кивнул головой.

 

- Итак, первую задачу, которую я перед собой поставил – выяснить природу и источник энергии, которой ты способен насыщать людей. История с той же Лядовой, твоей женой, должна иметь какое-то психофизиологическое объяснение, как ты считаешь?

- Должна, должна, не отвлекайся, - раздраженно буркнул Бес.

- И я так думаю. Но какую сверхзадачу перед тобой поставить, чтобы вызвать полное напряжение функциональных возможностей мозга? Направить твои усилия еще на одного онкологического больного или человека, страдающего другим неизлечимым недугом? Предыдущий наш опыт показал, что это долгий путь, да и нагрузки были не максимальными. Жену энергией ты насыщал дозировано, в несколько сеансов. И тут мне в голову пришла гениальная мысль. Наркоман. Самый конченый, стоящий буквально на краю могилы, не могущий самостоятельно соскочить с иглы, но страстно этого желающий. У меня имеются приборы, позволяющие определять величину энергии биополя, переданной тобой больному для преодоления порога наркозависимости.

 

— Это мы уже обсуждали, - Бес проявлял явное нетерпение. – Давай ближе к результатам эксперимента, поскольку я от тебя по этому поводу не услышал ничего внятного.

- Сейчас и услышишь, и увидишь. Но все по порядку, как мы условились. Не стану останавливаться на подготовительных процедурах, предшествовавших проведению эксперимента, кроме, пожалуй, одной. Ты поставил вполне разумное условие - наркоман не должен был тебя видеть, в связи с чем, его поместили в соседней комнате. Но здесь возникло небольшое неудобство – замечательно, что наркоман не видел тебя, но плохо то, что я не видел его. Для эксперимента плохо. Как он себя поведет – будет сидеть тихо и спокойно или предпримет какие-нибудь неадекватные действия и сорвет исследования? Я предусмотрительно усадил его в кресло, оснащенное фиксирующими ножными, ручными и головными ремнями…

- Понятно, - перебил Бес, - спеленал, как грудного младенца.

  Не совсем так, но где-то близко. Мне же необходимо было исследовать биоэлектрическую активность его мозга до контакта с тобой и после. В этом весь смысл задуманного. Чистота эксперимента на лицо.

- Понятно. Дальше.

- Поначалу все шло нормально. Твоя электроэнцефалограмма показывала обычную картину активности мозговых волн. У сидящего в соседней комнате наркомана в этот период времени никаких проявлений внешнего воздействия не возникало. Спокойная картина отмечалась в течение первых семи – десяти минут. Затем вспышка, - Струбов сделал длинную паузу.

- Вспышка чего? Приборы твои загорелись, что ли?

 

- Я так назвал те проявления, которые сопровождали переход психофизиологического состояния твоего организма от обычных человеческих реакций к сверхвозможностям.

- И ты с помощью приборов смог отследить этот переход?

— Это было несложно, поверь. Теперь я понимаю, что это состояние можно было зафиксировать и без применения каких-либо дополнительных технических устройств. Но давай по порядку. Вначале исследований электроэнцефалограмма показывала обычное состояние биоэлектрической активности твоего мозга. В течение семи минут регистрировался основной ритм электроэнцефалографии - альфа-ритм. Но вот проходят эти семь минут, и возникают мощные всплески электрической активности и электроэнцефалограф начинает показывать отсутствие вообще какой-бы то ни было работы мозга. Вот первая загадка.

- Ты хочешь сказать, что мой мозг в это время прекратил функционировать? Но, ведь это же бред! Такого в принципе не может быть при том непременном условии, что человек жив!

- Возможно, его биоэлектрическая активность подавлялась более мощной энергией, вследствие чего ее не удалось зафиксировать имеющимися в моем распоряжении приборами. Пойдем дальше. Электроэнцефалография дает возможность качественного и количественного анализа функционального состояния головного мозга и его реакций в ответ на действие каких-либо раздражителей. В нашем эксперименте раздражители отсутствовали, следовательно, источник всплеска активности мозга локализуется в самом тебе.

 

- Я где-то читал, что похожий всплеск активности мозга фиксируется у умерших людей. Через какое-то время после смерти.

- Совершенно, верно. Сотрудники медицинского факультета Университета Джорджа Вашингтона зафиксировали бурные электрические явления в мозгу умерших людей. Ученые назвали обнаруженные аномалии "волнами смерти". И теперь гадают, чтобы они значили. Они предположили, что именно эта энергия позволяет умирающему человеку при перемещении с этого света на тот наблюдать так называемые «околосмертные видения»: красочные картины прожитой жизни, тоннели со светом в конце или без оного, вознесение на небо, полеты среди звезд и так далее. Тут же родилась гипотеза: электроэнцефалограммы запечатлели не что иное, как процесс отделения души от тела. Голландцы, где-то в то же время, экспериментируя с крысами на предмет, «а какая смерть для них будет самая легкая?», остановились на декапитации. Они пришли к выводу, лучше отсечения головы в этом плане ничего не придумаешь, поскольку мучения зверька длятся не более четырех секунд. Но, самое интересное - «волны смерти» фиксировались в мозгу отрубленных голов крыс. В отрубленной голове крысы "всплеск" возникает спустя примерно минуту после декапитации и продолжается около десяти секунд. У человека мозг «вспыхивает" через две-три минуты после остановки сердца и прекращения тока крови к мозгу, что равносильно отделению головы от тела. Активность продолжается примерно три минуты. В этом смысле весьма логично выглядит то, что большая - человеческая - душа отлетает за три минуты, а мелкая - крысиная – в три раза быстрее. Но все это на тебя не распространяется.

 

- Почему?

- Ты ведь жив, здоров, и голова у тебя на месте. Природа твоего всплеска энергии совсем иная. Это не «волны смерти», а даже наоборот - совсем другой источник энергии и он находится внутри тебя. Но вот, что интересно. Эта энергия, она как бы дремлет в твоем обычном состоянии и для того, чтобы она пробудилась необходим толчок, подвижка. Таким толчком являются потуги твоего мозга решить какую-либо сверхзадачу. Это мы с тобой установили давно, что и помогло нам, как ты помнишь, в лечении твоей супруги.

- Ты что-то там говорил о возможности отследить этот переход и без сложной техники.

- Этот феномен я обнаружил не сразу. Где-то на пятом – шестом эксперименте. Происходит это так. В тот момент, когда электроэнцефалограф еще регистрирует начало всплеска, твои глаза начинают излучать неестественной голубизны свет.

- В чем же его неестественность? – Бес пристально изучал лицо Струбова.

- То, что глаза обычного человека излучают свет – это уже само по себе неестественно. А потом, понимаешь, мне показалось, что это не просто свет. На меня он подействовал парализующе. Я не мог сдвинуться с места, казалось, целую вечность, и когда пришел в себя, ты уже выглядел так, как выглядишь обычно. Цвет глаз у тебя был твой, природный. Я посмотрел на таймер и с удивлением обнаружил, что безумие длилось всего несколько секунд. Я бросил взгляд на электроэнцефалограф, снимающий показатели работы мозга наркомана и обнаружил, что там происходят процессы аналогичные тем, что происходили с тобой. Интуитивно поняв, что процесс перекачки энергии уже идет, я выскочил в соседнюю комнату. Наркоман корчился в кресле, стонал и пытался освободиться от ремней. Он вел себя так, как будто это было не обычное кресло, а электрический стул. Потом он успокоился, затих. В спокойном состоянии он пребывал не больше десяти минут. Затем последовала абсолютно непрогнозируемая реакция нашего подопечного. Он широко открыл глаза, легко разорвав ножные ремни, вскочил на ноги и вместе с креслом выбежал из комнаты. Покореженное кресло с оборванными ремнями обнаружилось у выхода в коридор, где узкий дверной проем не позволил наркоману протащить кресло дальше.

 

- Странно, - задумался Бес, - с Ларисой ничего подобного не происходило.

- У нее тоже отмечались признаки возбуждения, - возразил Струбов. – Но, во-первых, она была измождена болезнью, а во-вторых, энергию ты ей подавал дозированно, как я теперь понимаю, малыми порциями.

- Что-то здесь не так. Как я мог дозировать энергию, если даже не имею малейшего представления о механизме подачи этой самой энергии? Что и где надо крутить или двигать, чтобы снизить или наоборот, повысить уровень этой энергии?

- Я думаю, что все происходило следующим образом. Во время сеанса ты сидел у изголовья кровати Ларисы и, скорее всего, по ее реакции, по мимике, не знаю еще по каким признакам, устанавливал предел насыщения. Наркомана же ты не видел, дал энергии больше, чем он мог принять и, скорее всего, по этой причине он предпочел спасаться бегством.

- Убежал значит, - констатировал Бес. – Видно ему что-то в твоих экспериментах не понравилось. Здесь я с ним полностью солидарен. Впрочем, возможно, энергия ему моя не по вкусу пришлась.

- Иронизируешь? – Струбов пристально рассматривал Беса. – А кресло, между прочим, весит более ста килограммов, и было намертво привинчено к полу.

- Факт интересный, – согласился Бес, - но меня интересует нечто другое. Мы сколько сеансов провели, насыщая энергией Ларису?

- Двенадцать, - подумав, ответил Струбов.

- Правильно, двенадцать. И, что же ты тогда не рассказывал мне о голубом сиянии?

 

- Я тоже над этим ломал голову и понял в чем дело. Ты всегда сидел ко мне спиной, лицом к Ларисе. Я ни разу не видел твои глаза во время сеанса. Потом, мы использовали ретранслятор, а сейчас для чистоты эксперимента обходимся без него. Но это все не так важно, удивляет другое. Я на время прекратил исследования и занялся поиском наркомана. По месту своей постоянной прописки он не появлялся несколько дней. Я уже было потерял всякую надежду его обнаружить, когда совершенно случайно от одного моего знакомого узнал, что к загородному мужскому монастырю прибился человек по описанию очень напоминающий нашего с тобой подопытного. Встретившись с ним с трудом, его узнал. Вместо тощего, задерганного, стоящего на краю могилы наркомана я увидел спокойного, уверенного в себе глубоко религиозного человека. Он попросил меня не распространяться о прошлой жизни, я дал слово, в обмен на повторное обследование. И знаешь, что оно показало? Полное отсутствие психической и физической зависимости от наркотиков! Ты его излечил одним сеансом!

 

- После случая с Ларисой, мои способности излечивать людей от смертельных недугов уже не удивляют. Пока ничего нового я не услышал по вопросу меня интересующему – какова природа дара и насколько широко он распространяется.

- Насколько я помню тебя по институту, Крон, ты ничем особенным из остальной серой массы студентов не выделялся? – вопросительно заглядывая в глаза Беса, спросил Струбов. - Разве что граничащей с патологией любовью к оптическим стеклам, всевозможным линзам, биноклям микроскопам, за что тебя, собственно, и прозвали Кроном.

- Был самым обычным человеком, как и все, - подтвердил Бес предположение приятеля.

— Значит это дар приобретенный недавно?

 

 

Бес оставил без ответа вопрос Вадима. Он внезапно понял, насколько близко тот подобрался к его тайне. Интересно, о чем он еще догадывается?

- Ты подвергался ударам молнии, воздействию каких-то других аномальных явлений? – продолжал Струбов наседать на молчащего Беса.

- Ничего такого со мною не происходило, - наконец проронил Бес. – Я не знаю, откуда это у меня. Ты все время отвлекаешься на посторонние вещи и игнорируешь мои вопросы.

— Это не из праздного любопытства. Просто хотелось уточнить некоторые детали, которые могли бы пролить свет на проблему. Впрочем, если ты настаиваешь, давай поговорим о вопросах, которые тебя интересуют. Итак, что я предпринял для исследования природы феномена. Самое эффективное средство - применение гипноза. Я предположил, что при ослабленном контроле головного мозга над жизнедеятельностью организма, можно намного проще выудить из недр твоего подсознания нужную информацию. Как ты знаешь, в развитии общего гипноза выделяют три последовательно сменяющих друг друга состояния нервной системы. Первая фаза – каталептическая. Ее признаки – человек неподвижен, глаза открыты, взгляд устремлен в одну точку, руки и ноги сохраняют придаваемое им положение. Вторая фаза – летаргическая, при которой наблюдается потеря чувствительности, расслабление мускулатуры, глубокий сон. Двух этих фаз мы достигли весьма успешно, не встретив особых затруднений. С третьей фазой, сомнабулической, дела обстояли намного хуже. В этом состоянии человек вял, пассивен, но сохраняет мышечную активность. Мыслительные способности самостоятельно проявляться не могут, человек превращается в сомнамбулу — автомат, выполняющий приказы гипнотизера, не сохраняя при пробуждении воспоминаний о предшествующих событиях.

 

- Не трать время на прописные истины, - вновь недовольно проворчал Бес.

- Данные мною пояснения необходимы для понимания процессов, происходящих в твоем мозгу. Мне удалось решить основную задачу - отвлечь сознание, проникнуть в подсознание и начать воздействовать на тебя. Я был на все сто процентов уверен, что установка раппорта, другими словами, связи, которая между мною, гипнотизером и тобой гипнотизируемым во время сеанса прошла успешно. Но это было ошибочная уверенность, которая едва не привела меня к катастрофическим последствиям.

Бес недоверчиво ухмыльнулся.

- Зря ухмыляешься, - продолжил Бес. – Последствия для меня действительно были весьма неприятными и очень опасными. Понимаешь, твой мозг уже не контролировал подсознание, но его контролировала та неведомая сила, которая сокрыта в тебе. Контролировала жестко, агрессивно, пытаясь уничтожить наглеца, осмелившегося проникнуть в твое подсознание. Моя попытка наладить с тобой раппорт стала напоминать проникновение сказочного героя в замок людоеда. Едва он справлялся со стаей лютых собак, как на пути его в качестве новой преграды возникал многоглавый огнедышащий дракон. Так вот, в отличие от сказочного героя мне дракона пройти не удалось. Мало того, он едва меня не сожрал.

 

- Очень интересно. И как же тебе удалось спастись?

- Вначале я опишу тебе тот ужас, который мне пришлось пережить в течение нескольких секунд, показавшихся вечностью. Вначале я ощутил чувство неосознанной тревоги, которое нарастая, вызвало у меня смутное, совершенно беспричинное беспокойство. Но этим дело не ограничилось. Чувство это вскоре переросло в панический страх, а затем в ужас. Что было дальше, я не помню. Скорее всего, я потерял сознание и упал на пол. Очнувшись, уже не ощущал враждебного воздействия твоего биополя. Вместе с ним исчезло чувство страха и другие негативные последствия эксперимента. Вдруг я осознал, что лежу отгороженный от тебя ферромагнитным экраном, который мы используем для магнитного экранирования. Ты спал, все приборы каким-то образом отключились без моего участия. И тут я все понял – экран, вот, что спасло меня. Стало легче понимать ситуацию - все-таки твоя энергия подчиняется фундаментальным законам физики, значит, появляется шанс исследовать ее природу. Но подходы к исследованию должны строиться не на традиционных моделях, а на совершенно иных принципах.

- Каких?

- Пока не знаю. В этом направлении надо работать.

- Как ты считаешь, Вадим, чтобы с тобой произошло, если бы ты не оказался под защитой экрана?

- Судя по нарастающим стрессовым симптомам, скорее всего я скончался бы от инсульта.

 

- Легкая, благородная смерть. Такая, какая и приличествует крупному ученому. Тогда в траурной речи можно было бы смело утверждать, что ты сгорел на работе, и это соответствовало бы истине.

- Мне не хочется шутить на эту тему. От твоих шуток веет могильным холодом.

- Не преувеличивай. Ведь последующие эксперименты прошли более успешно и безопасно.

- Да, я принял кое-какие меры, для собственной защиты от подобных неприятностей и продолжить исследования. Именно в дальнейших исследованиях я столкнулся, пожалуй, с самым необычным, я бы даже сказал, загадочным проявлений феномена.

- И что же это за проявление?

- Твое умение становиться невидимым.

— Вот как! Для меня это новость. Я – человек невидимка.

- Для меня тоже. Довольно непривычно наблюдать как человек, сидящий перед тобой в кресле, рассеивается в воздухе, как легкая дымка. И поверь – это зрелище не для слабонервных, к этому надо привыкнуть.

- Как же, я дематериализовался? Распался на молекулы и атомы?

- Нет, как ни странно. Физически ты оставался на месте, я в этом убедился, но был невидимым. Занятно, не правда ли?

- Более чем. И какие же ты сделал выводы?

 

- Институт получил заказ на проведение научно-исследовательской работы с финансированием из местного бюджета. Заказчики – силовые структуры области. Необходимо разработать критерии реабилитации, направленные на восстановление физиологических функций, нарушенных или утраченных после психологических травм. Корзун подключил меня к оформлению договорных документов составлению календарного плана, расчета сметы и так далее. Я же буду и ответственным исполнителем по данной работе. И все бы ничего, но есть вторая и, как я понимаю, основная цель у этой работы. По сути, вся наука сводится к изучению феномена одного единственного человека, известного среди широких слоев населения нашего города, как рыночный Бес и, естественно, жертв его активной творческой деятельности. Как раз им и нужна помощь после психологических травм, связанных с потерей товаров и денег.

- Надо же! Поимку Беса поставили на научную основу.

— Вот именно. Уже получены предварительные данные по психологическому портрету этого неуловимого экспроприатора.

- Как же они были получены, если по слухам его никто никогда не видел?

 

- Вот-вот. Никто не видел – это раз. С материальными ценностями люди расставались легко и без сожаления, абсолютно не давая себе отчета о своих действиях – второе интересное событие. Прозрение и боль утрат приходили значительно позже, когда ничего поправить было уже нельзя. И, наконец, самое главное. Однажды была предпринята попытка проникнуть в подсознание Беса экстрасенсом Жаковым Вильямом Давыдовичем. Тебе эта фамилия ничего не говорит?

- Нет.

- Так вот, Жаков, пытаясь проникнуть в подсознание Беса, испытал те же страхи, те же потрясения, что и я, сидя в своем кабинете напротив тебя. Какое интересное совпадение, не находишь?

- Какой из этого следует вывод?

- Присутствие двух неординарных личностей в одном заштатном городе – это неправдоподобно много. Нереально много, из чего делаю вывод, что Бес и ты – одно лицо. Видишь, я же сказал, что ничего нового ты из моих слов не почерпнешь.

- Деньги города, полученные «Институтом Человека» не выброшены на ветер, - ухмыльнулся Бес. - Можно закрывать тематику и сворачивать исследования.

- Зачем? Деньги поступили, исследования будут продолжаться и дальше. Я даже скажу больше – мне абсолютно безразличны те «подвиги», которые ты совершал и продолжаешь совершать в новом обличье.

 

— Вот как! А как же моральные устои, которым ты всегда неукоснительно следовал в своей жизни?

- Наука превыше всего. Все меркнет и становится малозначительным, когда речь идет о научном прогрессе. Можно поступиться и принципами, и кое-чем еще, если это мешает познанию истины. Впрочем, я тебя понимаю и в чем-то даже оправдываю.

— Вот как! – Бес с нескрываемым интересом посмотрел на приятеля, будто видел его впервые.

- Да-да, именно понимаю. Все твои похождения - не что иное, как начало серии экспериментов, которые мы проводим сейчас. Тебе было интересно навязывать совершенно незнакомым людям свои мироощущения, отслеживать их реакцию, подавлять волю, заставляя выполнять противоестественные для них действия и поступки. Разве я не прав?

- В чем-то, пожалуй, прав, в чем-то нет. Да, действительно, я познавал свой дар последовательно, шаг за шагом. Это напомнило мне детство, так я учился кататься на велосипеде. Вначале мне было интересно воздействовать на людей. Навязывать им свои мысли, заставлять их делать несвойственные им поступки. Я осваивал свой дар, как табунщики объезжают норовистого молодого коня, выявляя его сильные и слабые стороны. Вскоре мне это приелось, и я решил при помощи своих возможностей обеспечить себе достойное будущее.

- То есть, начал грабить население. Господи, - возвел Струбов руки к небу, - ну почему ты одариваешь особыми способностями людей со столь примитивным мышлением и такими низменными потребностями?

 

- Я тебе скажу почему. Юродивым и философам ничего от этой жизни не надо. Первые довольствуются малым, вторые находят утешение в бесконечном познании окружающего их мира. Они тоже юродивые, но, как бы это понятнее выразиться, мыслящие юродивые. Диоген всю жизнь провел в бочке и хотел только одного, чтобы ему не мешали размышлять о высоких материях и не загораживали свет. Ты, доведенный до края и проедая материнскую пенсию, не помышлял о том, как свести концы с концами, а переживал за порушенное дело твоей жизни. С точки зрения нормального человека – это высшая степень цинизма.

- Спасибо за лестное сравнение с Диогеном. Но все, же ответь мне, как можно быть таким меркантильным, когда перед тобой открываются необъятные просторы для исследований, такие горизонты, что дух захватывает от перспектив познания необычайности природы явления?

- Ты идиот, Вадик. Ты не хочешь видеть ничего, что находится дальше кончика твоего носа. Мир изменился с того времени, когда кануло в бездну общество всеобщего равенства. Сегодня миром правит капитал и ему абсолютно безразличны твои исследования, если они в итоге не принесут прибыль. Такие как ты и я в этом мире нужны только для исполнения чужой воли и набивания чьи-то бездонных карманов. А я не хочу, чтобы кто-то определял мою судьбу и указывал, как мне жить и что делать. Но одного желания мало. Тебя сотрут, сомнут, скрутят в бараний рог, попытайся ты оторвать кусок их благополучия для себя. Уничтожат любого, но только не меня. Сегодня, благодаря дару я могу смести каждого, кто посмеет стать на моем пути. Именно поэтому мне надо знать источник и границы моих возможностей и именно поэтому, я столько времени потратил на твои эксперименты, надеясь хоть на какой-то результат, но видимо напрасно.

 

- Другими словами, ты хочешь отказаться от дальнейших исследований. Я тебя правильно понял?

- Не вижу никакого смысла в их продолжении.

- Я бы не советовал тебе принимать столь опрометчивые и необдуманные решения. Так можно растерять самых близких друзей. Кем ты являешься сегодня? Социально опасным типом, человеком, противопоставляющим себя обществу, и, следовательно, представляющим для него определенную проблему. Недаром тебя так усердно разыскивают силовики. Да и не только они одни.

— Вот как ты заговорил, - с горькой иронией в голосе произнес Бес. - Угрожать стал, запугивать. Ты уж так прямо и скажи, пойдешь и сдашь меня моим преследователям. Не надо стесняться слов. Да-а-а! Границы человеческой благодарности не безграничны. Очень быстро ты забыл, как я помог тебе в трудную минуту.

- Причем здесь это? – сконфузился Струбов. – Да и не собирался я тебя предавать. Просто изложил свой взгляд на проблему, только и всего.

- Не оправдывайся. Знаю я тебя и подобных чертовых энтузиастов. Ты ведь о чем подумал – не удастся договориться, сдашь меня моим врагам, а те посадят в клетку, поручив тебе проводить исследования. Нет, не посадят. Они просто уничтожат меня, как человека, представляющего для них угрозу, а тебя – как свидетеля.

 

- Все это лишь только твои беспочвенные предположения, - потупил глаза Струбов.

- Ты забываешь о моем даре, позволяющем мне читать чужие мысли. Что же ты так ошибся? Начал угрожать, не просчитав последствия.

Глаза Беса полыхнули недобрым голубым огнем. Струбов смертельно побледнел. Он почувствовал, что теряет сознание. Судороги сотрясли все его тело, он задыхался. Бес не своди взгляда с Вадима, корчащегося в предсмертных муках. Губы страдальца посинели, зрачки неестественно расширились. Бес приблизился к мертвому Струбову и взял его за руку. Пульс отсутствовал, зрачки не реагировали на свет. Вадим был мертв.

— Вот и все, Вадик, прости. Не следовало тебе все это затевать, жил бы долго и счастливо. Копошился бы в своих приборах, кропал статейки и получал удовольствие.

Бес взял полотенце, висящее здесь же, в шкафу и аккуратно удалил следы своего пребывания. Еще раз осмотрелся и направился к двери. У двери остановился и бросил равнодушный взгляд на мертвого приятеля. Тот полулежал в кресле в неудобной позе: рука свисала с кресла, едва касаясь пальцами пола, мертвые глаза были широко раскрыты.

- Прощай, Вадик, и не держи зла на старого приятеля. Так будет лучше для нас обоих.

 

Глава 23

 

Данилов ехал на встречу с Самулевичем, ощущая легкую нервозность. Не складывались их отношения с боссом в последнее время – он это чувствовал. Упреков или обвинений в адрес руководителя службы безопасности не звучало, но по отдельным фразам, недомолвкам, напряженной тональности их бесед, становилось понятно - Самулевич недоволен работой подчиненного. Данилов - тонкий психолог и вдумчивый аналитик, прошедший отличную школу в структурах госбезопасности, остро чувствовал изменения в настроении олигарха и всегда делал правильные выводы. Работа на опережение была его коньком. Но сейчас что-то мешало Григорию Михайловичу разобраться в причинах охлаждения отношений. Сегодняшний приказ шефа немедленно, бросив все дела, прибыть в загородный офис оптимизма не добавлял.

 

 Загородный офис Самулевича – огромный трехэтажный особняк, раскинувшийся на окраине города, на участке земли в несколько гектаров, находился в семи километрах от трассы. Чтобы подобраться к нему, необходимо было преодолеть четыре кольца охраны. Подъездные дороги перегорожены шлагбаумами и постами, там круглосуточно дежурили люди Данилова. Остальная территория обнесена толстой стальной сеткой, вдоль которой несли службу охранники с собаками. Наконец, последний пост остался позади, машина генерала подкатила к широкому парадному подъезду особняка. Данилов поднялся по лестнице, разделяющей здание на два крыла, на втором этаже повернул налево. В кабинете, помимо Самулевича, находилось еще несколько человек. Личный секретарь олигарха, и руководитель финансовой службы его огромной империи разместились за огромным круглым столом. Шеф, восседал в массивном с высокой спинкой кресле. Совершенно посторонним элементом в этой солидной компании выглядел Крест, вальяжно развалившийся на огромном черном кожаном диване. Данилов прошел через весь кабинет и опустился в широкое кресло. Самулевич, не реагируя на вошедшего, отдавал указание руководителю финансовой службы. Секретарь стенографировал. В этом здании запрещалось записывать беседы на диктофон либо другие технические средства из соображений безопасности. Данилов пристально наблюдал за Крестом, вел тот себя уж слишком раскованно. Обычно он старался держать себя в присутствии Данилова в определенных рамках, понимая, что в случае чего, генерал с ним церемониться не станет. Вывод был очевиден – Крест что-то вынюхал и, минуя начальника службы безопасности, успел вложить информацию непосредственно в уши шефу.

 

Закончив диктовать, олигарх отпустил секретаря и финансиста. В кабинете остались трое. Самулевич пересек кабинет и опустился в кресло, стоящее напротив Данилова.

- Я пригласил тебя, Григорий Михайлович, в связи с тем, что появились новые сведения по нашему неуловимому приятелю, - сухо пролаял он, не глядя на собеседников. – Кресту удалось раздобыть информацию, позволяющую быстро вычислить Беса, - он мельком, исподлобья бросил быстрый взгляд на Данилова.

Генерал неподвижно сидел в кресле, и казалось, мало интересовался происходящим. Внешне он был спокоен и даже беспечен. Сделав небольшую паузу, Самулевич продолжил.

- Повтори свое сообщение для генерала, - приказал он Кресту. – Григорий Михайлович должен быть в курсе дела.

- На прошлой нашей встрече я получил указание от Вас, Фёдор Корнеевич, плотно заняться поисками Беса. И вот результаты моих скромных усилий, - он легко вскочил с дивана и, открыв кожаную папку, извлек из нее увесистую пачку фотографий. Данилов, лениво протянув руку, взял их и принялся медленно рассматривать. На всех фотографиях в разных ракурсах был снят автомобиль москвич-412. Ни на одной из фотографий не было отчетливо видно ни номерного знака, ни водителя, находящегося внутри автомобиля. Данилов отметил две отличительные особенности, позволяющие отличить этот автомобиль от его собратьев - редкий ярко-оранжевый цвет и небольшую вмятину на дверце водителя.

 

- Эти и другие снимки, сделанные на парковках рынка, имеются и у меня. И что из этого следует? - ни к кому конкретно не обращаясь, спросил он.

- Не торопись, – Самулевич не дал генералу возможность развить свою мысль. - Послушаем дальше.

- Генерал совершенно прав, - продолжил Крест, — это снимки одной из автостоянок рынка. Я знаю, Григорий Михайлович, что таких кадров тысячи и столько же машин на них запечатлённых. Но вот, что привлекло наше внимание – эта стоянка расположена недалеко от служебного помещения, где находился кабинет Кривцова – это раз. Второе, если мы обратим внимание на даты, когда этот автомобиль появлялся на стоянке наиболее часто, то сделаем для себя весьма важные выводы – интересующий нас автомобиль регулярно здесь парковался в течение двух месяцев, предшествующих ограблению машины с деньгами.

- Есть снимки, на которых запечатлена встреча Кривцова с владельцем автомобиля? И вообще, имеются ли снимки этого человека?

 

- Нет ни единого снимка, на котором водитель выходил или садился в автомобиль, - смутился Крест

- Кривцов садился в москвич? – вопросы генерала были конкретными и жесткими.

- Такими снимками мы тоже не располагаем, - признался Крест

- Тогда как же они встречались? Помимо москвича, на снимках более десятка автомобилей. Почему они тебя не заинтересовали?

- Москвич-412 заинтересовал меня вот по какой причине. В день ограбления машины, перевозящей деньги, одним из моих людей был замечен точно такой же автомобиль, выруливающий на трассу с лесной дороги, ведущей к месту гибели Кривцова.

- Твой человек ничего не напутал? – Данилов напрягся, словно перед прыжком.

Крест отрицательно покачал головой, доставая из папки карту и разворачивая ее на приставном столике.

— Вот дорога, ведущая к офису Фёдора Корнеевича, - принялся он водить пальцем по карте. В этом месте проходит грунтовая дорога, на которую свернул Кривцов. Здесь она переходит в небольшой отрезок асфальта, упирающегося в высоковольтную опору, о которую и разбился Кривцов. А вот здесь, в полукилометре от опоры, еще одна лесная дорога, ведущая на трассу, по которой москвич вполне мог проехать. Именно на выезде с этой дороге на трассу и заметил мой человек оранжевый москвич.

 

- Что же он так долго молчал, твой человек? Почему сразу не доложил, что рядом с офисом Фёдора Корнеевича крутится подозрительная машина?

- Во-первых, не рядом. До офиса километров двенадцать – пятнадцать, - спокойно отклонил выпад генерала Крест, понимая, что тому надо как-то реабилитировать себя за допущенный промах. – А, во-вторых, машины здесь можно встретить очень часто – грибники обожают эти места, да и зона для отдыха неплохая. Шашлычки, водочка…

- А теперь давай посчитаем, - генерал не сводил колючего взгляда с лица Креста. – Со дня ограбления прошло семь дней. Мы потеряли ровно семь дней и только из-за того, что ты придержал информацию, дабы показать свою значимость и нужность. Если мы так и дальше будем работать, то никогда не изловим Беса.

- Я приказал тебе каждый свой шаг согласовывать с генералом, - наконец, выразил недовольство Самулевич. – В чем дело, Крест? Почему не выполняются мои распоряжения? Ты становишься слишком самостоятельным, мне это не нравится. Мы должны работать как одна команда, а не подставлять друг друга при каждом удобном случае.

 

- Я хотел как лучше, - прижимая руки к груди, стал оправдываться бандит.

- Хотел как лучше, а получилось, как всегда. Знаем, это мы уже проходили. Больше никакой самодеятельности. Этот москвич надо найти быстро, - повернулся Самулевич к Данилову, - выяснить, что за клоун на нем ездит.

- Пусть люди Креста и дальше занимаются этим делом, - решил генерал. – Здесь много ума не надо. Таких москвичей раз, два и обчелся, так что найти владельца москвича не большая проблема. Только найти, ты меня понял, Крест? -  приказал он. – Никакой самодеятельности по захвату этого человека. Он может оказаться не тем, кого мы ищем, а прикрытием.

Самулевич соглашаясь, кивнул головой.

- Ты все понял? – Крест испуганно закивал головой. – Еще раз повторяю – никакой самодеятельности. Свободен. – Крест вышел. - По-моему мы подобрались к нечистому вплотную, как считаешь, Гриша? – Самулевич вопросительно посмотрел на генерала.

- Не знаю, возможно. По крайней мере, более-менее отчетливый след если не Беса, то его охранения просматривается. Даже если это и пустышка, рано или поздно мы все равно на него выйдем. Сейчас не это главное, - и, заметив удивленный взгляд олигарха, пояснил. – Огородников готов продать нам материалы, дискредитирующие мэра. Когда они будут у нас в руках, вся эта возня с Бесом теряет всякий смысл.

 

- Огородников сказал, какими материалами располагает?

- Намекнул в общих чертах. Есть магнитофонная запись пьянки, где наш дорогой мэр, Ершов Андрей Романович, и его приятель, Снетков Виталий Игоревич, проводят время в обществе несовершеннолетних проституток. Одна из них пытается шантажировать Ершова младшего. Он убивает вначале ее, затем ее подругу. Кассету с записью Огородников готов нам продать за два с половиной миллиона зеленых. На магнитофонной ленте ясно слышны голоса людей, присланных Ершовым старшим, дабы замести следы. Они же сбросили с крыши дома Снеткова. Есть протокол вскрытия Снеткова, подтверждающий его насильственную смерть и отпечатки пальцев на одежде и теле студента, оставленные некими Зубовым и Петровым – людьми Ершова старшего. Имеются еще кое-какие бумаги, позволяющие прижать нашего мэра так, что он не пикнет.

- Удивительно, как с такими уликами Огородников остался жив? Ершов старший не был похож на простака и подобных промахов не допускал.

 

- Огородников раздобыл все эти материалы за одну ночь. На следующий день его отстранили от ведения дела. Думаю, покойный Роман Иванович и предположить не мог, что Огородников так оперативно сработает. Старик непростой, - улыбнулся Данилов. - Он придумал такую систему передачи денег, которая полностью исключает возможность каких-то манипуляций с нашей стороны. Дотянул с продажей документов почти до самых выборов. Знает, некогда нам торговаться и ставить условия.

- Если материалы действительно стоящие, рисковать не будем, сумма приемлемая. Постарайся быстрее договориться с ним.

- Он предложение сделал, следующий шаг за нами – нужны наличные, и документы будут у тебя сегодня вечером.

Самулевич потянулся за телефоном внутренней связи, снял трубку. Дождавшись ответа, приказал.

- Зайди ко мне.

Загородный офис Самулевича имел внутреннюю телефонную связь, защищенную от прослушивания. Телефонные разговоры, проходящие внутри офиса, не могли стать достоянием посторонних лиц. Через несколько минут в кабинет олигарха вошел знакомый уже руководитель финансовой службы и остановился напротив кресла шефа.

- Выдашь Григорию Михайловичу два с половиной миллиона баксов наличными. Никаких финансовых документов по этой сумме не оформлять. Все понятно? - финансист, кивнув головой, удалился. – Документы привезешь мне сразу же после получения.

- Может вначале сделать экспертизу?

- Потом. Вначале я должен с ними ознакомиться. Эксперта вызовешь сюда, документы не должны покидать офис. Слишком много они весят.

 

Быстров недоуменно вертел в руках пакет.  Сотрудник лаборатории, капитан Замашкин, вручивший майору пакет, ожидал дальнейших указаний.

- Что это? – Быстров вопросительно посмотрел на криминалиста.

- Бандероль. Получен по почте, с пометкой лично для Вас. Пакет мы проверили, кроме дискеты там ничего нет.

- Просматривали.

- Нет, но если необходимо…

- Не надо, мы сами. Можете быть свободны.

- Слушаюсь, - криминалист скрылся за дверью.

- Чтобы Замашкин и не посмотрел при его-то врожденном патологическом любопытстве, - засомневался Стасов. – Разрешите, Виктор Николаевич?

Быстров молча протянул дискету капитану.

Стасов принялся колдовать над компьютером, майор углубился в чтение бумаг. В вопросах компьютерной грамотности он докой не был. Специалистом этой области считался Стасов, в связи с чем, подобная работа всегда передоверялась ему.

 

- Готов продемонстрировать запись, - после недолгой паузы пригласил к своему столу коллег капитан.

После просмотра записи похищения Покровского, Быстров молча вернулся за свой стол и, сняв трубку телефона, набрал номер.

— Это офис Покровского? Людмила? Здравствуйте Люда, это Быстров Виктор Николаевич…. Помните, да? Я могу переговорить с Георгием Анатольевичем?

- Как пропал…? Когда пропал…? Сразу после нашего посещения. Понятно. Вы куда-нибудь обращались за помощью? Почему не связались с нами? Успокойтесь, мы примем меры. Сейчас к Вам подъедут мои сотрудники…. Какая машина? Ясно, - Быстров положил трубку телефона на рычаг. - Фёдор Степанович, возьмите Игоря и поезжайте в офис Покровского. Необходимо выяснить, куда он звонил в последние дни, с кем встречался… Короче, Вы знаете, что делать. Кстати, его машина уже третий день стоит на институтской стоянке. Ее тоже проверьте. Олег, посмотри дату на видеозаписи.

— Это тот день, когда мы с Вами нанесли Покровскому визит. Время – через полтора часа после нашего отъезда из института.

 

Зазвонил мобильник Быстрова.

- Слушаю. Здравствуйте, Вениамин Михайлович. Забот хватает. Кто? Убийство? Да, конечно, куда подъехать? Буду ждать, - Быстров отключил телефон. – Олег, сделай копию дискеты, я возьму ее с собой. Ты на хозяйстве.

Знакомый опель полковника был припаркован у райотдела. Стриж, сидевший за рулем автомобиля, при виде Быстрова приветливо улыбнулся. Майор, удобно расположившись на сидении, поздоровался.

- Что-то Вы сегодня мрачновато выглядите, Виктор Николаевич, – Стриж завел двигатель, и машина плавно тронулась с места.

- Такое со мной случается, особенно в преддверии больших неприятностей.

- Что-то случилось?

- Случилось. Люди Креста похитили Покровского средь бела дня с территории института.

- Откуда известно, что похитили, и что это люди Креста?

- Мы располагаем видеозаписью. Сегодня утром получили по почте. Я приготовил для Вас копию.

 

- События переходят в активную фазу, – задумчиво промолвил Стриж.

- До выборов мэра две недели, - закончил мысль полковника Быстров. – Надо ожидать и других активных действий от Самулевича.

- Активные действия уже начались и идут полным ходом. Сегодня утром в институте человека был обнаружен труп одного из ведущих сотрудников института, некоего Струбова Вадима Всеволодовича, доктора медицинских наук, профессора, кстати, работающего над нашей проблемой в группе Корзуна.

- Убийство?

- Внешне похоже на естественную смерть, окончательное заключение мы получим только после проведения судебно-медицинской экспертизы. В институте сейчас работают наши специалисты.

- Ваши? - удивился Быстров. – Почему не полиция и прокуратура?

- Дело в том, что в течение последнего месяца мы очень плотно занимались Струбовым. Покойный ученый объявился в нашем городе сравнительно недавно. До переезда сюда он активно трудился у академика Делиева. Вам о чем-нибудь говорит эта фамилия?

- Ну как же… Известный психолог…. В свое время, помню, не сходил с экранов телевизоров…

 

- Вот-вот. Самого академика в живых уже нет, а ученики его остались. После смерти гения все переругались, разделились на два противоборствующих лагеря, ну, и как в таких случаях водится, противоборство продолжалось недолго. Струбов оказался в числе проигравших. С течением времени у него возникли определенные финансовые трудности, поскольку всесильные недруги вредили, где и как только могли. После долгих мытарств, он оказывается в родном городе.

- Что-то мне не верится. Человек с таким багажом знаний не мог оказаться на обочине, - выразил сомнение майор.

- Мы тоже не поверили несмотря на то, что факты его мытарств подтвердились.

- В системе, где он работал, бывших сотрудников не бывает или я что-то путаю?

- Все правильно. Возможно, так выглядит легенда, разработанная для проведения какой-то акции. Легенда всегда смотрится привлекательнее правды.

 

- О какой акции может идти речь, более или менее понятно. Но, непонятна вся эта суета, затеянная вокруг выборов. Все так запутано, что перестаешь понимать истинную цель противоборствующих сторон. Вначале рынок и обменки, затем Кривцов, Данилов, Самулевич, эти психологи и экстрасенсы и, наконец, такое потустороннее существо, как Бес…. События спутались и смешались в невообразимый клубок…. За какую ниточку потянуть, чтобы его распутать, ума не приложу.

- Здесь я с Вами согласен, Виктор Николаевич, ситуация весьма запутанная. Распутывать клубок нам уже некогда. Последуем примеру Александра Македонского – разрубим весь этот Гордиев узел.

- Пришло время?

- Иначе ситуация выйдет из-под контроля. Очень уж эти ребята весело резвятся на нашей территории. Хозяев ни во что не ставят. Совсем страх потеряли. Нехорошо это, не по правилам. Так вот о Струбове. Прибыв в родной город, он устраивается не куда-либо, а в институт Человека. И надо же так случиться, именно в лабораторию небезызвестного Корзуна Бориса Львовича.

- А куда же ему еще податься? Все-таки, доктор медицинских наук, профессор.

- Ну, хотя бы в тот же мединститут, почему бы нет? А он устроился в закрытый институт, куда с улицы не принимают. Только по рекомендации уважаемого человека, коим оказался проректор того же мединститута.

 

- Вениамин Михайлович, кто Вам порекомендовал обратиться в институт Человека за консультацией?

- Наш столичный специалист. Мы привлекли его как эксперта для подтверждения или опровержения наличия экстрасенсорных способностей у Жакова Вильяма Давыдовича.

- А Вы не рассматривали в этой связи участие в разворачивающихся событиях ваших коллег по цеху? Некоторые факты прямо указывают на высочайший профессионализм участников головоломки.

- Рассматривали. Мало того, генерал на самом высочайшем уровне пробовал прояснить ситуацию. У него сложилось впечатление, столичные специалисты не работают на нашей территории. Впрочем, интерес к рассказу генерала проявили немалый.

— Вот видите. Есть еще кое-что, касающееся напрямую лично Вас.

- Что именно?

- Отчет, найденный в депозитной ячейке «Горбанка» и предназначающийся для безымянного полковника. Речь в нем шла об операции под кодовым названием «Мэр». В этой записке говорилось о том, что Бес весьма успешно справился с первым этапом операции, запутав и нас с Вами и людей Самулевича. Предлагает приступить ко второму этапу, заключающегося в дискредитации, как он пишет, «известного Вам персонажа» путем издания разоблачительной статьи. Понятно, речь идет о мэре города. Самое примечательное в этом сообщении вот что. Кривцов сообщает своему шефу о том, что в начале операции Бес вызвал интерес у моих оперативников и просит прикрыть его, если в этом возникнет необходимость. Подписан отчет псевдонимом Скат.

 

— Вот как, - задумчиво произнес Стриж. – Недооценка противника может привести к весьма плачевным результатам. Согласитесь, весьма удачный ход со стороны наших оппонентов – вбить клин между госбезопасностью и полицией и посеять недоверие друг к другу. Признайтесь, Виктор Николаевич, ведь Вы подумали, что безымянный полковник – это я? - и, заметив кривую ухмылку Быстрова, продолжил. – Все, что написано в отчете прямо указывает на меня, особенно тот намек, что я могу как-то повлиять на Вас и Ваших сотрудников.

- Не скрою, были такие подозрения, - согласился Быстров, – но впоследствии я понял, что это подделка.

- Графологическая экспертиза подтвердила, это не почерк Кривцова?

- Как раз наоборот, почерк именно Кривцова, но писал он его, судя по всему, находясь в каком-то ненормальном состоянии: то ли под действием наркотиков, то ли под гипнозом. А зная о неограниченных возможностях нашего неизвестного друга влиять на людей, нетрудно предположить, каким образом он заставил Кривцова написать нужный текст.

- Виктор Николаевич, у Вас не складывается впечатление, что Бес находится где-то рядом с нами? Наблюдает за нами, анализирует наши действия, предоставляет нам факты, подтверждающие только те наши умозаключения и выводы, которые весьма далеки от истинных. Я даже, грешным делом, начинаю думать, что он так развлекается.

 

- Не знаю. Меня учили ловить и изобличать обычных людей. Все, что касается потусторонних сил – это надо в церковь, а не в уголовных розыск. Изгонять Бесов – это их узкая специальность и частично вашей службы.

- Трудно что-либо возразить. Именно поэтому мы и занялись вплотную Струбовым. Бес объявился в нашем городе именно после его приезда. Известные события развернулись тогда же. Да и узнали мы о его существовании чисто случайно.

- Как, если не секрет?

 - Его узнал продюсер Лядовой на концерте, во время ее последнего выступления в нашем городе. В свое время Струбов вылечил его от какого-то заболевания. Встреча произошла в присутствии нашего генерала. Они с продюсером однокашники. Как следует из утверждений певицы, Бес проник в охраняемую гримерную и влил ей столько энергии, что она прыгала по сцене, как двадцатилетняя старлетка.

- Как влил? – изумился Быстров. – Через какое отверстие?

- Этого я сказать не могу. Это труднообъяснимо, как, впрочем, и все, что вытворяет Бес. Ну, вот мы и приехали.

 

Машина припарковалась на знакомой стоянке. Кондратенко нервно расхаживал по кабинету. Корзун сидел за столом, подперев голову рукой.

- Слава Богу, наконец-то, вы приехали, - радостно воскликнул директор института, бросаясь навстречу гостям. - Вениамин Михайлович, Виктор Николаевич, Вы не представляете, как я рад Вас видеть.

- Взаимно, - улыбнулся Стриж. – Что у вас здесь происходит?

- Содом и Гоморра! Только я не знаю, за какие грехи нам ниспослано это испытание.

- Здравствуйте, Борис Львович.

- Рад вас видеть, - Корзун церемонно пожал руки офицерам.

- Кто нам изложит подробности случившегося? Что, как и в какой последовательности происходило. Хотелось бы услышать словесный портрет умершего сотрудника. Что был за человек, круг знакомств, друзья, женщины, короче, все, что знаете об этом человеке.

- Об этом знает больше Борис Львович, чем я, - Кондратенко развел руками, - Сотрудник его лаборатории и, следовательно, общались они значительно чаще.

 

- Собственно, я не совсем понимаю волнение Дениса Викторовича. Судя по бросающимся в глаза признакам, Струбов умер естественной смертью.

- Откуда это известно, Борис Львович? - резко повернувшись к Корзуну, спросил Быстров. – Вы присутствовали при его кончине?

- Для того, чтобы поставить диагноз сердечной недостаточности не обязательно видеть, как умирает больной. Я видел тело Вадима Всеволодовича и готов утверждать, он умер от сердечной недостаточности. На это указывает напряженность мышц и диффузный цианоз.

- Диффузный цианоз? – переспросил полковник.

- Проще говоря, синюшность кожных покровов тела вследствие содержания в крови большого количества не окисленного гемоглобина. Правда, я не припомню, чтобы Вадим Всеволодович жаловался на боли в сердце.

- Но цианоз может быть не хронический, а острый, - возразил Кондратенко. - При отравлении оксидами азота, нитритами, нитробензолом, например, или при наличии препятствия в дыхательных путях.

- В своей работе, Денис Викторович, мы не используем перечисленные Вами вещества, ну, а в отношении инородного тела в органах дыхания – вскрытие покажет, - парировал Корзун.

- Вы не используете, а кто-то, тот кому Струбов мешал, мог использовать, - резонно возразил Стриж, набирая номер по мобильному телефону.

 

- Григорий Тимофеевич? Я жду Вас в кабинете директора. Я пригласил нашего специалиста, занимающегося установлением причин смерти Струбова, - пряча телефон в футляр, пояснил он присутствующим. - Борис Львович, какое направление вел в лаборатории Струбов?

- Тематика лаборатории не столь обширна, как нам хотелось бы, - подумав, ответил профессор. - Мы занимаемся исследованием психологических свойств личности: темперамента, характера, способностей, которые влияют на особенности поведения человека, тонус и уравновешенность реакций на жизненные воздействия. Это важно, когда прогнозируешь поведение человека в нестандартной ситуации. В частности, под это направление попадает работа, которую вы инициировали. Вадим Всеволодович весьма плотно ею занимался. Помимо этого направления он интересовался механизмами восстановлением утраченных функций организма человека, в частности зрительной функции.

- Интересно, – машинально проронил Быстров.

- Весьма, - подтвердил Корзун. – Результаты были получены весьма обнадеживающие и даже, я бы сказал, фантастические.

- Что Вы имеете ввиду? – насторожился полковник.

- Вадим Всеволодович экспериментировал со слепой, инвалидом детства. Она никогда ничего в своей жизни не видела: ни света, ни окружающих ее предметов, ничего вообще. Он работал с ней по методу Бронникова, позволяющего видеть предметы без помощи обычного зрения. Речь идет об альтернативном или прямом видении. Другими словами, слепой, овладев методом, сможет научиться видеть, даже не имея глаз.

 

- Невероятно, - поразился Быстров.

- Да, да! Слепая, с которой экспериментировал Струбов, утверждала, что она прозрела. Описала цвет и рисунок обоев в палате, цветок, стоящий на подоконнике.

- Она действительно прозрела? – проявил интерес к необычному рассказу Стриж.

- Конечно же, нет, - снисходительно улыбнулся ученый. - Электроэнцефалограмма показала отсутствие альфа-ритма, связанного с наличием работающего зрительного канала, в тоже время бета ритм, обычно едва просматриваемый в норме и характерный для слепых, у неё присутствовал во всех точках мозга. Нет, видеть она не могла.

- Скажите, Борис Львович, Струбов сам экспериментировал или ему помогал кто-то из сотрудников?

- Он предпочитал работать самостоятельно. Впрочем, несколько раз я заставал у него в кабинете мужчину, которого Вадим Всеволодович представил как своего знакомого и коллегу. Иногда он помогал Струбову.

 

- В день эксперимента со слепой этот человек присутствовал?

- Дайте вспомнить, Вениамин Михайлович. Да, был. Точно был.

- Как он выглядит? Вы сможете его описать?

- Конечно. Значит так…. М-м-м-м…

- Я Вас внимательно слушаю, - напрягся полковник.

- Что за чертовщина? У меня прекрасна память на лица…. Не понимаю….

- Что-то не так, Борис Львович? – прозрел Быстров. – Не можете вспомнить, как этот человек выглядел?

- Нет. Вместо лица пятно и сам он какой-то расплывчатый…, - удивлению Корзуна не было пределов. – Неужели….

— Вот именно, - не дипломатично ухмыльнулся Быстров. – Видимо Бес решил немного помочь Вам в научных поисках.

- Не может быть, - Корзун непроизвольно опустился на стул.

- Может быть, вспомните, как он был одет?

- Одет непритязательно – джинсы, куртка.

- Не густо, прямо скажем, - разочаровано констатировал Стриж 

- Все, чем могу помочь, - неопределенно пожал плечами Корзун, - Я к нему особенно не присматривался.

 

В кабинет вошел эксперт.

- Мы закончили, Вениамин Михайлович. Окончательный диагноз после вскрытия, но предварительно, с высокой долей уверенности можно сказать, что смерть наступила от остановки сердца.

- С чего бы это, у здорового мужика вдруг ни с того, ни с сего остановилось сердце? – спросил Быстров. – Вот и руководитель его, уважаемый Борис Львович, утверждает, что на сердце Струбов никогда не жаловался.

 - Симптомы этого заболевания проявляются не явно. Обратить на них внимание можно только при тщательном наблюдении за больным.

- И что же это за симптомы? – заинтересовался Быстров.

- Бледность кожных покровов, особенно лица, - принялся перечислять эксперт, - пониженное артериальное давление, брадикардия, при которой частота сердечных сокращении менее сорока ударов в минуту, и ряд других признаков.

 

 - Ничего подобного у Струбова не было, - вмешался Корзун. – Он великолепно себя чувствовал и работал по двенадцать часов в сутки.

- Возможно, переутомление и привело к трагическим последствиям, - парировал эксперт выпад ученого. – Такое случается.

- Те симптомы, что Вы перечислили, наблюдаются у девяноста процентов людей, возраст которых перевалил за пятьдесят, или я не прав?

- Правы, Вениамин Михайлович, - эксперт был на редкость терпелив, - но не у всех это заканчивается остановкой сердца.

- Понимаю, - кивнул головой Стриж. – От чего же все-таки сердце перестало работать?

- Девяносто процентов всех случаев внезапной смерти от остановки происходит вследствие фибрилляции его желудочков, при которой сокращение отдельных групп мышечных волокон происходит с частотой более трехсот в минуту. При этом желудочки сердца не развивают необходимого давления для прокачки крови по сосудам, и насосная функция сердца прекращается – пояснил эксперт. -  Наступает внезапная остановка кровообращения, которая приводит к смерти.

- Ясно, Вы свободны, - отпустил эксперта Стриж. - Борис Львович, сейчас мы с Вами очень тщательно просмотрим все документы: отчеты, результаты исследований, энцефалограммы, прочие бумаги, с которыми работал покойный Струбов.

 

Глава 24

 

Павел Григорьевич радушно принял гостя в маленькой, уютной квартирке. Был он, как обычно, приветлив и многословен. Впрочем, легкая тень озабоченности, время от времени пробегала по лицу. «Что-то старик задумал, – размышлял Бес, с интересом поглядывая на Огородникова. Он знал о причинах беспокойства соседа по даче, которые тот пытался скрыть под напускной веселостью. Более того, дальнейшие планы Беса напрямую зависели от решения, которое сегодня примет Огородников. Именно этими обстоятельствами был вызван визит Беса к старому приятелю. Повод для посещения самый банальный. Как и договаривались в предыдущую встречу, он привез семена и саженцы. Старик подарку обрадовался, засуетился, размещая семена в специально отведенном для этих целей шкафчике на кухне. Сведения о сортовых качествах посадочного материала заносились в толстый синий журнал. На его пронумерованных страницах аккуратным почерком Огородникова записывалось: наименование сорта, всхожесть, урожайность и прочие полезные сведения. Подобная щепетильность позволяла культивировать на приусадебных сотках только высокоурожайные сорта с отменными вкусовыми качествами. Корни принесенных Бесом саженцев были аккуратно обмотаны влажными тряпками и упакованы в целлофановые кульки, дабы избежать преждевременного высыхания. Когда все было распределено, расфасовано и упаковано, Огородников, наконец, пригласил гостя на кухню.

 

- Не скрою, - удовлетворенно прогудел он, похлопывая Беса по плечу, - угодил старику. И семена элитные и саженцы отменные, хоть сейчас в землю.

- Рановато еще, - авторитетно возразил тот. – Вот через недельки две-три, пожалуй, будет в самую пору высаживать.

- Тут ты прав. Кстати, сколько я тебе должен?

- О чем разговор, Григорьевич! Прими как подарок к началу дачного сезона.

- Спасибо, - широко улыбнулся Огородников, – мне весьма приятно твое внимание. Поверишь, даже не испытываю неудобства от такого своего нахальства. Все-таки беспокоился, доставал посадочный материал….

- Да не парься ты, Григорьевич, - отмахнулся Бес. – Разве забыл, сколько мне семян да саженцев подарил за годы нашего соседства. Считай, я только вернул долг.

- И то так, - согласился Огородников. – Соседи должны помогать друг другу. Я тут и сам планировал кое-что докупить, теперь воздержусь. Для моих шести соток посадочного материала вот, - он провел рукой по горлу. - Событие надо отметить, - направился он к холодильнику. – У меня кое-что припасено для такого случая.

 

За выпивкой и разговорами время летело незаметно. Долгожданный телефонный звонок прозвучал в тот момент, когда Огородников собирался произнести очередной тост.

- Да, все остается в силе, - подтвердил Павел Григорьевич невидимому собеседнику. – Где и когда я сообщу дополнительно, - он внимательно выслушал ответ и категорически отмел какое-то предложение. – Нет, - почти прокричал он в трубку, - никакой инициативы с вашей стороны, иначе я аннулирую нашу договоренность. Всего хорошего.

Разговор длился не более минуты, но Бес успел заметить, как напряглось лицо старика, на острых скулах заиграли желваки. После телефонного разговора непринужденная обстановка за столом как-то сразу нарушилась.

- Что-то серьезное? - спросил Бес, пристально глядя на Огородникова.

- Что серьезного может произойти в тусклой, монотонной жизни пенсионера? - вопросом на вопрос ответил тот. - Семейные проблемы одолевают, будь они неладны.

 

Беседа не клеилась. Разговор хозяин поддерживал вяло, на вопросы отвечал невпопад и, казалось, вообще утратил интерес к общению

- Пожалуй, мне пора, Григорьевич, - стал прощаться Бес. - Засиделся я у тебя.

- Может быть, посидим еще? Выпьем по рюмочке, другой, - законы гостеприимства у людей старшего поколения были незыблемы.

- Пойду, - встал из-за стола Бес, - у самого забот полон рот.

- Ну, что же, раз так, задерживать не буду, - облегченно выдохнул Огородников, провожая гостя к выходу.

Бес, отойдя от двери квартиры Огородникова, осмотрелся. На лестничной площадке никого не было. Он извлек из полиэтиленового пакета парик и очки с темными стеклами, накинул капюшон куртки. Изменив, таким образом, внешность, вышел во двор. Про себя отметил, тёмно-синяя девятка припаркована там же где и два часа назад. Люди Данилова пасли Огородникова, фиксируя всех входящих и выходящих из подъезда. Бес двинулся вдоль дома, краем глаза заметив, пристроившихся за ним двух сопровождающих.

 

«Значит, всего четверо. Неужели каждого выходящего сопровождают или только подозрительных субъектов, вроде меня? Сколько же их там еще? - машинально подумал он. – Плотно обложили старика, мышь не проскочит. Григорьевич опер опытный, не может быть, чтобы не заметил наблюдение».

Он искоса взглянул на лоджию огородниковской квартиры и, скорее почувствовал, чем увидел настороженный взгляд из-за неплотно прикрытой шторы. Бес ухмыльнулся. Выйдя на проспект, не спеша направился к городскому парку. На центральной аллее было малолюдно: несколько молодых мам с колясками что-то оживленно обсуждали, горячась, и перебивая друг друга. По противоположной стороне прогуливались пожилые люди, кто в одиночку, кто парами. Преследователи отстали. Местность в парке просматривалась великолепно, потерять объект из виду было сложно. Неожиданно для своих сторожей Бес свернул на боковую дорожку и ускорил шаг. Он знал, метров через сто парковая зона сменятся непроходимыми зарослями. Сюда он и вел своих визави. Когда до зарослей осталось метров двадцать, Бес побежал. Преследователи бросились вслед за ним. У самых зарослей тропинка круто поворачивала вправо, люди Данилова на время потеряли объект из вида. Настигли они его сразу же за поворотом. Бес неподвижно стоял, повернувшись к ним спиной. Громилы не спеша приближались криво улыбаясь.

 

- Зачем же так напрягаться, - пожурил Беса один из них, - и нас бегать заставляете….

Бес медленно обернулся. Глаза его мерцали холодным голубым свечением. Оба преследователя вдруг почувствовали, как трудно стало дышать, невыносимая судорожная боль сковала мышцы, руки и ноги отказывались повиноваться и сознание уплывало. Бес не спеша приблизился к поверженным противникам, внимательно рассматривая скорчившиеся на земле тела. Оба лица были искажены ужасом, глаза закатились, широко открытые рты застыли в немом крике.

- Нехорошо насмехаться над незнакомым человеком, - пряча парик и очки в пакет, вслух сказал Бес. – Надеюсь, этот урок научит вас быть вежливее.

 Он не спеша направился в обратный путь. К дому Огородникова подошел с противоположной стороны. Именно сюда выходил третий подъезд дома.

- Интересное строение, - вслух, ни к кому конкретно не обращаясь, произнес Бес, - два подъезда во двор, один с противоположной стороны. О чем думал создатель этого чуда архитектурного зодчества?

 

Он знал, этот подъезд люди Данилова не контролировали, а зря. Недооценили старика. Машину свою Бес припарковал у соседнего дома, рядом с другими автомобилями. Приметный оранжевый москвич, бросающийся в глаза ярким цветом и раритетным видом, два месяца назад был поменян на неброский темно-серый Hyundai. Таких москвичей во всем городе осталось всего лишь несколько десятков штук, передвигаться на нем становилось рискованно. Бес отключил сигнализацию и удобно расположился на водительском сидении. Угол обзора территории позволял наблюдать и за жильцами входящими подъезд и выходящими из него, а также не упускать из вида людей, находящихся в темно-синей девятке. Уже стало темнеть, когда Бес заметил знакомую фигуру, выходящую из подъезда.

- Что это он там держит в руках? - Бес напряг зрение, пытаясь рассмотреть сверток. – Так и есть, саженцы, подаренные утром. У старика любовь к огороду доходит до фанатизма. Спасает самое ценное - посадочный материал и жену.

 

 Поддерживая под руку супругу, Огородников сел в красные жигули, ожидавшие его уже минут двадцать. Бес видел, как старик, расположившись на заднем сидении, достал мобильный телефон. Разговор был коротким. Затем он открыл окно и выбросил мобильник на газон.

- Пора и нам менять дислокацию, - сам себе посоветовал Бес, заводя двигатель и трогаясь с места. – Сейчас здесь будет тесно.

Остановил машину у здания редакции газеты «Путь» и, достав мобильник, набрал номер главного редактора. Услышав на противоположном конце трубки знакомый голос, спросил без обиняков.

- Господин Самсонов?

- Да. С кем имею честь?

- Я звонил Вам на днях по поводу компромата на мэра. Вы готовы купить у меня материалы?

- Готов, – быстро согласился журналист. – Но только в том случае, если материалы действительно содержат сведения, о которых вы упомянули. Видите ли, наша газета оппозиционная, власть держащие проверять достоверность опубликованных материалов будут весьма тщательно….

- Другими словами, Вы хотите получить материалы авансом. А где гарантия, что я, в конце концов, получу свои деньги?

- Мы можем дать любые гарантии. Хотите, подпишем договор об оплате за передачу материалов, хотите….

- Нет, не хочу. Вы еще мой портрет в газете опубликуйте, - съязвил Бес. - В силу определенных обстоятельств мне нельзя себя афишировать. Ладно, черт с Вами, записывайте код камеры хранения на железнодорожном вокзале, - наконец решился он, изобразив неуверенность и колебания. - Деньги отдадите позже, когда у Вас развеются сомнения в отношении подлинности документов. Но, только без фокусов, живыми в землю зарою.

 

По окончании разговора, Бес извлек из телефона SIM-карту и уничтожил ее. Через несколько минут главный редактор в сопровождении двух дюжих сотрудников быстрым шагом покинул здание редакции. Машина ждала их у подъезда.

- В добрый путь, ребята, - пожелал им удачи Бес.

Данилов расположился напротив Самулевича в его загородном офисе. Знакомство с материалами, полученными от Огородникова, затягивалось. Олигарх внимательно изучал каждый документ, перечитывая несколько раз один и тот же текст. Генерал не торопил шефа, понимая, как важно тому сейчас сформировать стратегию дальнейших действий. Наконец, хозяин кабинета отложил бумаги в сторону.

- Эти материалы стоят тех денег, которые за них заплачены. Ты был прав, Григорий Михайлович.

Данилов утвердительно кивнул головой.

- Проблем при получении документов не возникло?

- Были некоторые нестандартные моменты, но на окончательный результат они не повлияли.

 

Самулевич вопросительно посмотрел на начальника службы безопасности.

- Старый сыщик обвел моих людей вокруг пальца, как желторотых пацанов, - поморщился от неприятных воспоминаний Данилов.

- Ушел из-под наблюдения?

- Как оказалось, Огородников продал свою квартиру еще три месяца назад. Купил ее сосед по дому с отсрочкой переезда, в связи с ремонтом. Квартиры у них примыкающие друг к другу, но подъезды разные. У Огородникова выход во двор, а у соседа на противоположную сторону. Этот выход мои люди не контролировали, поскольку эти два подъезда не сообщались даже через чердак.

- Как же пожилой человек мог проникнуть в соседскую квартиру? По балкону, что ли?

- Все намного прозаичнее. Купив квартиру Огородникова, сосед, некто Пантюхов Василий Васильевич, объединил обе квартиры дверью через прихожие. Дверь Огородников прикрыл шкафом от любопытных глаз. Постороннему человеку в голову не могло прийти, что эти две квартиры как-то между собой соединены. А дальше, проще пареной репы. Пантюхов в квартире не живет и Огородников взял на себя труд присматривать за качеством и сроками ремонта, начатого с квартиры Пантюхова. Естественно, он имел ключ от двери и мог беспрепятственно проникать в соседнюю квартиру в любое время. Шкаф легкий, отодвигается без труда.

 

- Выходит, документы он оставил в своей квартире, не ожидая от встречи с тобой ничего хорошего. Ну, а потом, скорее всего, последовал телефонный звонок….

- … с его мобильника, который был у нас на контроле, - непочтительно перебил шефа Данилов. - Мы убедились, Огородников звонит из дома. Как выяснилось позже, звонил он уже из автомобиля, поджидавшего его у подъезда. На нем он, собственно, и скрылся вместе с женой. Мы нашли телефон недалеко от подъезда рядом со следами от протекторов.

- Чего же он так испугался? – поинтересовался Самулевич. – Деньги мы выплатили сполна, отдай документы и свободен.

- А ты, Фёдор Корнеевич, как бы поступил в подобной ситуации? – Данилов откинулся на спинку кресла. – Стал бы дожидаться гостей?

- Я в такую ситуацию уже лет пятнадцать как попасть не могу по определению. Когда начинал, да, были моменты, а сейчас я даже в очках с толстыми линзами не вижу наглеца, который бы осмелился меня кинуть. Подлинность документов проверил?

 

- Все в порядке, можешь не беспокоиться.

- Я не могу не беспокоиться, пока дело не закончится. Не покидает меня предчувствие, вся эта возня с компроматом не наше изобретение. Что-то здесь не так. Витает в воздухе нечто неуловимое, а вот, что?

 

 

 

- Есть кое-какие факты, о которых ты еще не знаешь. Может быть, это и есть, то самое, что тебя настораживает.

Самулевич вопросительно посмотрел на шефа своей охраны.

- Видишь ли, в чем дело, - продолжил Данилов, - сразу после выплаты Огородникову деньги за информацию, за ним было установлено наблюдение.

- Опасался, что он сбежит, не передав материалы?

- Нет. Я рассуждал следующим образом. Материалы Огородников дома хранить не станет, это очевидно. Мы всегда могли перетрясти его берлогу вверх дном. Следовательно, реально существуют три варианта передачи нам документов: Огородников сам идет в закрома, кто-то это делает вместо него или к тайнику он отправляет нас. Сам он пойдет вряд ли. Мало ли, что может случиться со слабосильным стариком во время столь рискованной прогулки. Третий вариант также отпадает. Даже если бы мы и нашли тайник, где гарантия, что признаем факт обнаружения и изъятия материалов. Самый надежный второй вариант – кто-то должен был доставить материалы в квартиру Огородникова. Вопрос, кто? Именно поэтому я и выставил наблюдение.

- И кто же их доставил, удалось установить?

- И да, и нет.

- Как это понимать?

- Был зафиксирован человек с сумкой, входящий в квартиру Огородникова. Выглядел он как на маскараде – парик, очки с темными стеклами, поднятый капюшон куртки. Мои люди дали возможность ему свободно войти в квартиру, а вот на выходе, попытались проследить его маршрут и установить личность незнакомца.

 

- «Попытались»? Что за неопределенность! Так установили личность или нет?

- Не установили.

- Почему.

- Через час оба наших бойца были найдены в бессознательном состоянии в городском парке.

- У тебя же люди подготовленные, профессионалы. Как же это они не смогли совладать с одним человеком?

- Следов физического столкновения при осмотре места событий обнаружено не было. Следовательно, мои люди были выведены из строя каким-то другим способом.

- Я понял, на что ты намекаешь.

- Совершенно, верно. И в случае с Огородниковым без нашего потустороннего друга здесь не обошлось. Вот так прошел первый наш с ним контакт.

- Видеосъемка твоими людьми велась?

- Обижаешь, - Данилов извлек из портфеля планшетный компьютер, включил его и передал шефу. – Только информация практически нулевая. Видишь, как он укутался: очки, парик, капюшон. Лица не видно. Видимо предполагал вариант видеофиксации.

 

- Что-то же все-таки есть, - с интересом рассматривая движущегося по экрану Беса, сказал Самулевич.

- Рост, походка, фигура…. Маловато для поисков неизвестного человека.

- Знаешь, – Самулевич пристально посмотрел на Данилова, - у меня сейчас такое состояние…. Впервые затрудняюсь описать его словами, – он задумался. - Когда ты о чем-то или ком-то много слышишь, то это что-то или кто-то становится чем-то вроде легенды. И вот, когда, наконец-то, тебе удается его увидеть, испытываешь некий душевный трепет.

- Бес не снежный человек, которого никто никогда не видел. Вот он, во всей своей красе. Идет, как ни в чем не, бывало, никого не опасаясь, хотя не увидеть хвост может только слепой.

- Да ему и видеть-то ничего не надо с таким талантом. Я больше, чем уверен, что и шел он к Огородникову наверняка зная, что того пасут твои люди. Помнишь, что сказал Крест, когда перед ним поставили задачу по поимке Беса.

- Нет.

- Он спросил, не получат ли инфаркт или инсульт его люди при задержании Беса. Какова проницательность у простого бандита. Теперь мы можем с уверенностью ему ответить, да получат! Кстати, где эти твои двое и что с ними.

- Они в реанимации без сознания. Врачи говорят, что их состояние напоминает глубокий анабиоз, из которого их вывести пока не могут.

 

- Что в спячку впали? Глубокий здоровый сон.

- Глубокий да, но, чтобы здоровый, здесь я сомневаюсь, - не поддержал оптимистического настроения шефа Данилов.

- Итак, что мы имеем? Огродников бывший мент, Кривцов тоже о развитии операции «Мэр» докладывал неизвестному полковнику. Что там было дальше, в записке, копию которой передал нам твой человек из полиции?

- Кривцов пишет, что у них с Бесом нет разногласий по поводу форсирования второго этапа операции. Речь, если ты помнишь, идет о публикации статьи в местной и центральной прессе. И дальше дословно «по дискредитации известного Вам персонажа».

— Вот оно, недостающее звено в цепи событий. Они выбросят в прессу компромат на мэра. Вопрос, когда, до выборов или после?

- Зачем же им компрометировать своего человека? – удивился Данилов. – Он не идет с нами ни на какие контакты, полностью лоялен к власти и….

 

- Здесь более тонкая игра, чем ты думаешь. Как я собирался распорядиться материалами, полученными от Огородникова?

- Ты меня спрашиваешь? Это же ведь ты собирался, а не я.

- А ты подумай! Включи свои аналитические способности.

- Гм. Попробую, хотя политические шарады не мое призвание. Передо мной стоит задача посадить в кресло мэра своего человека. И такой человек у меня есть. Нынешний мэр мне мешает, и я должен его скомпрометировать, открыв дорогу к власти своему человеку. Логично?

- Логично, но…, - Самулевич вопросительно посмотрел на Данилова.

- Что «но»? – удивился тот.

- В твоих рассуждениях имеется одно весьма веское «но».

- Пожалуй, ты прав. Твой выдвиженец непопулярен у избирателя, но он второй в этой гонке за лидером, в основном, благодаря твоим деньгам. Если первый сойдет с дистанции, времени подобрать другого у них не будет. Так что твоя позиция беспроигрышная.

- Соответствует истине. Но, более привлекательный вариант, если бы мы смогли договориться с нынешним мэром, человеком в городе весьма популярным. Мы не однократно пытались с ним договориться, но тщетно. И вдруг, нам буквально с неба падает компромат. «Берите, пользуйтесь, не жалко» - как бы подталкивает кто-то со стороны.

- За такие-то деньги?

- А сумма выставлена именно для того, чтобы мы раз и навсегда поверили в свою удачу.

 

- Нас ведь никто не подталкивал к поиску компромата. Я сам вышел на Огороднокова….

- Сам или тебе кто-то подал эту идею?

Данилов задумался, нетерпеливо теребя мочку уха.

- Надо кое-что проверить, - наконец сказал он.

- Проверяй. Пошли дальше. Как ты считаешь, долго мэр будет ломаться, предъяви мы ему вот это, - Самулевич указал пальцем на бумаги, лежащие на столе.

- Он, что самоубийца?

— Вот именно, сделает все, что мы скажем. Наши дальнейшие действия в случае достижения договоренности?

- Снимаем своего участника с пробега. А зачем? - тут же сам себе возразил он, - Мэр и так выиграет.

— Вот именно, оставляем. Признаем свое поражение и этим снимаем все вопросы по победителю.

- Понял. И вот тут всплывает компромат. Каким-то образом, пока непонятно каким, ты оказываешься замазанным, и тебя начнут травить.

- Думаю, что спланировано так или почти так. Мы можем ошибаться в деталях, но стратегическая линия поведения наших оппонентов просматривается довольно отчетливо. С этим разобрались. Все-таки, что-то меня тревожит. Интуитивно, на подсознательном уровне чувствую какой-то подвох.

 

- Что именно?

- Понимаешь, меня не покидает чувство того, что наши оппоненты работают не по тем правилам, которые приняты в твоей бывшей конторе.

- Я думал над этим. Скорее всего, это стиль контрразведки или…, - пауза затянулась.

- Или…? – спросил Самулевич.

- Или ГРУ. Но только какое они ко всему этому могут иметь отношение?

- Практически весь мой бизнес за границей. А там приходится иметь дело с разными людьми. У них на лбу не написано, что они сотрудники ЦРУ или МИ – 6. А если еще и наш мэр каким-то боком может быть обвинен в измене Родины.

- Тогда тебе прямая дорога на нары.

— Вот именно. Будем играть в их игру, - решил олигарх.

- Каким образом?

- Поражение не признаем, а если они не высветят компромат на мэра, это сделаем мы. Сразу после выборов. Кстати, хотелось бы знать, в каких газетах наши оппоненты опубликуют разоблачительную статью. Меня интересует и местная и центральная пресса.

- Будет сделано, - пообещал генерал, покидая кабинет.

 

Глава 25

 

Бес был доволен результатами бурной деятельности, предпринятой им по обострению конфликтной ситуации в городе. Подготовительный этап завершен, охотники расставлены на свои номера. Противоборствующие силы приведены в полную боевую готовность. Дело за малым - дождаться того непередаваемого по накалу мгновения, когда в рамке прицела появится долгожданная дичь. А дальше дело техники. Итак, что мы имеем в качестве, задела? Можно не сомневаться, что компромат на мэра уже в руках у Самулевича. С такими обвинениями, которые, судя по всему, Ершову предъявит Данилов, тот и не пикнет. Будет исполнять все, что прикажет дядя генерал. Своего непопулярного кандидата, скорее всего, снимут с перегонов накануне выборов. Зачем он им теперь? Только проблемы создавать будет. Самое разумное, что может предпринять олигарх, поставить все фишки в игре на действующего мэра. Вот тогда и появится главный редактор оппозиционной газетки «Путь» господин Самсонов Владимир Игоревич. Выскочит как чертик из шкатулки со своими разоблачениями в аккурат перед самыми выборами или сразу же после их окончания. Разница несущественная. Как засуетился интриган в предчувствии грандиозного скандала. Как понесся на вокзал, не остановишь. Его хозяину нынешний глава города – кость поперек горла, так что в этом сегменте проколов быть не должно.

 

А вот с Жаковым пришлось повозиться. Непросто было заставить задерганного экстрасенса подежурить с цифровой камерой у порога института. Он с улыбкой вспомнил, как запаниковал Вильям Давыдович при повторном контакте с Бесом. Сразу понял, скрыться можно от кого угодно, только не от своего невидимого визави. Хоть и трусил экстрасенс безбожно, но приказ выполнил безропотно. Что же так медленно шевелятся полицейские? Без энтузиазма как-то. С того момента, как Быстров получил запись похищения Покровского, миновало несколько дней. Придется ускорить процесс. Необходимо срочно натравить силовиков на Креста. Пусть попортят бандиту нервы. Впрочем, здесь тоже не предвидится особых затруднений. Сегодня ночью побеспокоим капитана Стасова и откроем ему глаза на некоторые вопиющие события. А пока противоборствующие стороны будут прессовать друг друга, провернем последнее дело в этом городе. И вот она, полная финансовая независимость. Дело это он задумал два месяца назад, долго прикидывал и взвешивал все за и против, просчитывал всевозможные варианты реализации и даже предпринял кое-какие шаги. Пришло время действовать.

 

Стасов даже не удивился, увидев в кресле знакомое волосатое существо.

- Со свиданьицем, - громким каркающим голосом приветствовал Бес капитана.

- Явился, не запылился, - прокомментировал Олег появление старого знакомого.

- Думал, обрадуешься моему визиту, - обиделся Бес, - а ты вот как недружелюбно встречаешь.

- Что уж тут хорошего, по ночам черти снятся? - резонно возразил Олег.

- В твоих словах есть доля правды, - согласился Бес, - но только доля, не более того. На самом деле я тебе не снюсь. Я предпочитаю общаться с тобой в то время, когда мозг твой меньше всего загружен работой, бытовыми вопросами и прочей подобной чепухой. Отвлекает внимание и мешает содержательной беседе. Впрочем, что это я оправдываюсь? Наше общение приносит больше пользы тебе, чем мне.

- Что-то я большой для себя пользы от нашего общения не заметил. Сомневаюсь я в утверждении насчет пользы.

- Сомневаешься? Это правильно. Сомнения строятся на базе неудовлетворенности достигнутым результатом, поэтому порождают, желание познать истину. А это прямой путь к самосовершенствованию, прогрессу и движению вперед, к намеченной цели. Но в отношении моей помощи ты сомневаешься зря. Вот и сегодня я не с пустыми руками пришел. Но вначале ответь мне на один вопрос, Вы получили запись похищения Покровского?

- Получили.

- Почему же не предпринимаете никаких мер по его освобождению?

 

- Все не так просто. Во-первых, надо установить круг лиц, совершивших похищение, во-вторых….

- Давай остановимся на первом пункте, - непочтительно перебил капитана Бес. - Кого Вы сбираетесь устанавливать? Какой круг лиц? Разве вы не разглядели уголовные рожи похитителей? Они же весьма отчетливо видны в отснятом материале.

- Видны, не спорю. Но кто они…?

- Не узнали людей Креста? Будете так работать, - со злой иронией перебил капитана Бес, - вас самих унесут прямо из отделения. Слушай и запоминай. Покровского, как я уже сказал, похитили люди Креста и удерживают насильно в заброшенном пионерском лагере «Орленок». Кстати, не один Покровский там томится. Поспешите, а то опоздаете. Эта публика с пленниками особо церемониться не станет. Зачем им лишние свидетели? Теперь поговорим о другом, не менее важном деле. Ты не задумывался, капитан, почему Данилов всегда в курсе всех ваших дел, задумок и творческих начинаний?

- Не самая большая загадка, - ухмыльнулся Стасов. – У Самулевича достаточно денег, чтобы купить любую информацию. Мы отчитываемся перед вышестоящим районным начальством, отправляем информацию в городское и областное управление….

 

- Не то. Человек Данилова прочно осел в вашем отделе.

- В нашем? - удивился Стасов. – Нас же раз-два и обчелся….

- В вашем, в вашем.

- Кто?

- Ишь ты, какой быстрый, - рассмеялся Бес. – Ты же опер, причем опер опытный. Сам пораскинь мозгами, подумай. Я тебе и так много информации выложил. Хочу только дать один дельный совет. Сто раз подумай над тем, кому передать информацию по Покровскому. Не в те уши сольешь и конец ученому. На твоей совести будет этот образованный труп. Свидетелей люди Креста не оставляют, запомни. На том стоят, а не сидят, как должны были бы по закону. А теперь прощай и помни, что я тебе сказал. Да, кстати, после общения со мной, ты себя нормально чувствуешь? Головные боли, раздраженность, усталость не донимают?

- Имеет место, - согласился Стасов.

- Виноват, исправлюсь. Издержки профессии. Сегодня утром ты проснешься ровно в девять часов, отдохнувший как после отпуска, в прекрасном настроении. И сниться тебе будет море, пляж с желтым песком, длинноногие девки, играющие в пляжный волейбол, и все, что ты только пожелаешь.

- От тебя ничего не скроешь, - поразился Олег осведомленности ночного гостя о сокровенных мечтах.

 

Стасов открыл глаза, разбуженный ярким дневным светом, проникающим через не зашторенные окна спальни. Настенные часы показывали ровно девять. Он в деталях вспомнил ночной разговор с Бесом. Ему даже показалось, что подушка, лежащая на кресле, смята волосатым задом ночного гостя. Нет, никаких следов неожиданного визитера капитану обнаружить не удалось – ни смятой подушки, ни клочков линялой коричневой шерсти на ковре, ни даже запаха серы в воздухе. Ни единого признака, указывающего на необычный визит. Тем не менее, информация получена, и в достоверности ее Стасов не сомневался. Теперь прояснилось, чьих рук видеосъемка похищения Покровского. На кого же намекал ночной визитер, утверждая, что в отделе осел информатор Данилова? Интересно. Пойдем методом исключения. Первый, кого я должен исключить – это себя. Себя я исключаю без колебаний, несмотря на всю ту чертовщину, которая уже пару раз привиделась мне ночью. Если даже это и психическое заболевание, то самое начало процесса. Логически мыслить, пока не разучился. Игорь Черкашин. Что я о нем знаю? Работает чуть больше года. Начинал практикантом, потом распределился в отдел. У Быстрова от сотрудников тайн нет. Все на виду и на слуху. Информацию людям Самулевича сливать мог однозначно, как, впрочем, и любой другой сотрудник отдела. Есть, правда, одно «но». Осведомители Данилова сохранились с тех времен, когда он в местном КГБ работал. Так что кандидатура Игоря на роль информатора весьма и весьма призрачная. Кто там следующий?

 

Вершинин Фёдор Степанович. Нет, Фёдор Степанович вряд ли на подобное паскудство решится. Ветеран МВД, один из старейших и опытнейших следователей не только в районе, в городе и даже в области таких ветеранов раз, два и обчелся. Даже думать о том, что он стучит Данилову, не хочется. Человеку через три года на пенсию. Служил верой правдой столько лет, и в самом конце взять и подмочить себе биографию. Так, очень запросто без пенсии остаться можно, а то и за решеткой оказаться. А что взамен может предложить Данилов? Деньги? Даже очень большие деньги не перевесят потери льгот, заработанных долгой и безупречной службой. Или перевесят? И, наконец, Быстров Виктор Николаевич, мой непосредственный начальник и по совместительству информатор Данилова. Бред какой-то. Зачем ему этот геморрой? А, может быть, Бес специально запустил дезу? Мол, пусть подозревают друг друга, меньше внимания ему уделять будут. А что, вполне логично.  Задачка непростая. А, что, если….

Стасов потянулся за мобильником и набрал нужный номер. Долго ждать не пришлось. Стриж, казалось, ожидал звонка.

- Рад Вас слышать, Олег Валерьевич.

- Доброе утро, Вениамин Михайлович. Извините за беспокойство в столь ранний час….

- Не так уж и рано, десятый час.

-  Вениамин Михайлович, необходимо срочно встретиться. Есть информация, крайне важно ее обсудить. Видите ли, я оказался в весьма неоднозначной ситуации и затрудняюсь в выборе решения.

- Если я Вас правильно понял, Олег Валерьевич, Вы хотите, чтобы о нашей встрече, в первую очередь, не узнали сослуживцы.

- Вы меня правильно поняли. При встрече я объясню причину такой моей не совсем обычной просьбы.

- Хорошо. Подъезжайте ко мне, пропуск на Ваше имя будет заказан.

 

 

 Стриж поднялся навстречу Стасову, переступившему порог кабинета полковника.

- Проходите, присаживайтесь, Олег Валерьевич, - полковник предложил гостю кресло, расположившись напротив.

- Извините за то, что отвлекаю Вас от дел, Вениамин Михайлович, но, поверьте, выбора у меня нет.

- Работа такая нудная штука, которую никогда не переделаешь, даже если трудишься по двенадцать-четырнадцать часов в сутки. Вроде бы закончил одно дело, а тебя уже ожидают два новых. И все это срочно, и материалы надо было предоставить еще вчера. Так что мне не привыкать. Я Вас внимательно слушаю.

- Видите ли, в чем дело, - Стасов, едва ли не впервые в жизни, затруднялся внятно объяснить причину, побудившую его искать помощи у полковника госбезопасности, - у меня есть основания считать, что в отделе работает крот, и работает он на Данилова.

- Интересно, - спокойно отреагировал на предположение Стасова Стриж. – И кто же это?

- Не знаю, - честно признался Олег.

- Что-то я не до конца Вас понял, Олег Валерьевич. Если вы заявляете, что у Вас в отделе работает человек, который сливает информацию начальнику службы безопасности Самулевича, то, как минимум, должны быть весьма веские причины для подобных обвинений. Не на пустом же месте зародились подозрения? Чье-то поведение, слова, поступки показались Вам подозрительными? Вы же опытный опер, не мне Вам объяснять азы нашей работы.

 

- В том то и дело, ничего подобного не было.

- Так не бывает, Олег Валерьевич, Вы же знаете.

- Именно поэтому я и пришел к Вам, Вениамин Михайлович. Это как раз тот редкий случай, когда конкретного подозреваемого нет, а факт слива информации очевиден.

- Сколько не силюсь, не могу уразуметь. Может быть, Вы более подробно объясните ситуацию? В деталях.

- Постараюсь ничего не упустить. Информацию о кроте я получил от Беса.

— Вот как? – поразился Стриж. – Его же никто, никогда и нигде не видел. И как же он выглядит?

- С рогами, копытами и пятаком вместо носа, тело покрыто густой коричневой шестью, разговаривает громким каркающим голосом.

- По описанию напоминает нечистого из русских народных сказок. И где же Вы с ним встречались?

- Во сне. В моем сне, - уточнил капитан, следя за выражением лица Стрижа.

- Давайте так, Вы мне рассказываете все в деталях: когда началось ваше общение, каким образом состоялось первое знакомство, какие Вы при этом испытывали ощущения и так далее, - на лице полковника не было и тени улыбки, пренебрежения, либо какой иной демонстрации недоверия к сказанному.

 

Стриж воспринял серьезно откровения Олега. Капитану показалось, где-то там, в глубине души полковника, начинало зарождаться некое подсознательное чувство тревоги.

- Вы с кем-нибудь, кроме меня делились этой информацией, - первый вопрос, который Стриж задал Олегу, выслушав рассказ, был неожиданным?

- Нет, конечно. В каком бы я оказался положении? Да меня бы на смех подняли. А с другой стороны, если в отделе сидит человек Данилова, значит, я бы его предупредил. Бес акцентировал мое внимание на конфиденциальности информации, сообщив, что Покровский умрет, попади она не в те руки.

- Вы совершенно правильно поступили, не инициировав собственное расследование. Теперь настало мое время кое-что Вам разъяснить, Олег Валерьевич. То, что в Вашем отделе окопался человек Данилова для нас не новость уже давно, - ошарашил полковник Олега неожиданным откровением и, заметив растерянное лицо капитана, невольно улыбнулся.

- Тогда, почему же Вы…? У Вас своя игра с Самулевичем, – внезапно прозрел он. – Значит Бес — это ваше изобретение?

- Чье изобретение Бес, не знает никто, кроме, естественно, самого Беса. Откуда он взялся и почему объявился именно в наших краях, мы не можем понять и сегодня. Наши специалисты по поступкам и действиям Беса составили его психологический портрет. Так вот, они утверждают, что Бес дилетант.

 

- Дилетант? Тот, который перебил профессионалов Данилова, и увел немыслимую сумму денег? А потом расправился с боксером Кривцовым и сделал еще кучу дел, неподъемных даже для подготовленного профессионала? Это все сделал дилетант? Почему же в таком случае мы не в состоянии не только его задержать, но даже и увидеть в натуральном виде? Ни мы, ни вы, ни люди Самулевича?

- Сложно выявить человека, который читает твои мысли, как открытую книгу? Он не предугадывает, а точно знает, какие капканы и где на него расставлены. И пока у него получается в них не угодить. Что же касается его ночных визитов. Надеюсь, Вы не обольщаетесь мыслью, что он является ночью исключительно для того, чтобы развлечь Вас светской беседой? Вы, Олег Валерьевич, человек весьма осведомленный в отношении интересующих его дел.

- Есть люди более осведомленные, чем я. Например, майор Быстров, или Вы. Почему же он выбрал именно меня?

- Почему именно Вас? – как эхо повторил полковник, о чем-то глубоко задумавшись. – Вот именно, - вдруг встрепенулся он, - почему Вас?

- Не знаю, - изумился Олег реакции полковника.

— Вот и я не знаю. А узнать надо непременно. Вот, что я хотел с Вами обсудить, Олег Валерьевич, - резко поменял тему беседы Стриж. – Думается мне, что настало время серьезно побеспокоить Креста и его банду. Что-то уж слишком вольготно чувствуют они себя в городе. Распоясались, людей похищают. Беспредел. А заодно постараемся поставить в непростую ситуацию и крота, засевшего в вашем отделе. Если Вы не против, то поступим следующим образом….

 

Стасов объявился в отделе к двум часам. Факт нарушения трудовой дисциплины вызвал неприкрытое неудовольствие начальства.

- Мог бы и позвонить, сообщить, что задерживаешься, - Быстров явно был не в духе.

Телефон сдох. Батарейка села, - Олег удобно расположился за рабочим столом. – А то бы непременно позвонил, есть жареные новости.

- Ну-ка, ну-ка, – развеселился Вершинин, - что за новости с утра пораньше?

- А новости такие. Мне удалось установить место, где люди Креста держат Покровского и с ним еще несколько человек.

Быстров вопросительно посмотрел на подчиненного.

- В бывшем пионерском лагере «Орленок».

- Информация достоверная? – спросил Быстров, снимая трубку городского телефона.

- Абсолютно, - уверил начальника Олег. - Надо поторопиться с освобождением заложников. Можем ведь и не успеть. Крест постарается от них избавиться, если почувствует малейшую опасность.

 

- Готовьте группу на выезд, – распорядился майор в телефонную трубку. – Цель - пионерский лагерь «Орленок» в районе деревни Никитовка. Задача - освобождение заложников. Фёдор Степанович, остаешься в отделе. Мы через тебя будем координировать действия. Остальные на выход.

Перед длинным одноэтажным зданием бывшего пионерского лагеря было пустынно. Бойцы спецподразделения рассредоточились вдоль старого шлакоблочного забора и притаились в ожидании команды на штурм. Быстров, укрывшись за автомобилем, в бинокль рассматривал здание пионерлагеря, не обнаруживая там никаких признаков жизни.

- Не может быть, чтобы они нас не заметили, – сказал стоящий рядом с майором командир спецподразделения. Быстров, соглашаясь, кивнул головой. -  Будем штурмовать?

Быстров не успел ответить. Его внимание привлек знакомый кобальтовый опель, показавшийся на дороге, ведущей к пионерлагерю. Стриж припарковал машину у ворот.

- Приветствую Вас, Виктор Николаевич. Здравствуйте, Олег Валерьевич. Стриж церемонно подал руку офицерам. Честно говоря, ожидал здесь увидеть кое-кого другого.

- Кого другого? – удивился Быстров осматриваясь. – Как Вы здесь оказались, Вениамин Михайлович?

- О, это очень длинная история. Я обязательно ее Вам расскажу, но чуть позже. – Отзывайте бойцов, – приказал он командиру спецподразделения, предъявив удостоверение работника госбезопасности.

- Слушаюсь, - бросив недоуменный взгляд на майора, откозырял тот.

- Можете бойцов отпустить, - предложил Стриж Быстрову. – Сегодня они уже не понадобятся.

 

- По оперативным данным в этом здании насильно удерживают заложников.

- Удерживали, - полковник взглянул на часы. - Полчаса назад операция по их освобождению была успешно завершена. Правда, участники все еще находятся на месте событий. Пройдемте в здание.

- Возвращайтесь на базу, - приказал майор командиру спецподразделения, следуя за Стрижем.

Заложников держали в самом отдаленном крыле здания. Первыми, кого увидел Быстров, оказались двое бандитов, запечатленных на пленке, отснятой Жаковым. Их руки были скованными наручниками. Угрюмо обозревая пол, они не отреагировали на вошедших.

- Где Крест? - в упор глядя на бандитов, спросил Быстров.

– Никакой реакции, - констатировал Стасов.

- Будет и реакция, и слезы, и сопли, размазанные по щекам, – с угрозой в голосе пообещал майор. – Все им будет. С таких подонков крутизна смывается как дерьмо в унитазе, только до их тупых голов дойдет, что помощи ждать неоткуда. Боссы боссами, а похищение людей статья особая и отвечать по ней будут те, кого поймали на горячем.

- И чтобы они полностью осознали безвыходность своего положения, заберу их к себе, - подвел итог Стриж. – Туда их хозяевам дорога заказана. Где заложники? – спросил он у сотрудника, охранявшего людей Креста.

- В соседней комнате.

 

В следующем помещении было многолюдно. Сотрудники госбезопасности оказывали помощь недавним пленникам. Среди пострадавших Олег заметил даже депутата горсовета, лицо которого в последние дни довольно часто мелькало на экранах. Покровский сидел на стуле, в бессилии вытянув ноги. Человек в белом халате оказывал ему помощь. Выглядел он ужасно. Разбитое лицо и порванная одежда свидетельствовали о том, что бандиты с ним особо не церемонились.

- Как вы себя чувствуете, Георгий Анатольевич, - склонился над пострадавшим Быстров.

Тот невидящим взглядом скользнул по майору и ничего не ответил.

- Сейчас от него проку мало, - сказал врач, оказывающий помощь Покровскому. – Необходимо какое-то время на реабилитацию.

- Всех отправляйте к нам, - распорядился Стриж и обращаясь к Быстрову. - Виктор Николаевич, необходимо срочно найти Креста. Теперь нам есть, что ему предъявить. Позаботьтесь и о его людях.

- Не так просто их выцарапать офиса Самулевича, - возразил майор.

- По моим сведениям его там нет. Сейчас он плотно занимается поисками Беса. Их пути пересекутся в самое ближайшее время.

- Как! - поразился Быстров.

- Я уже говорил Олегу Валерьевичу, - Стриж кивнул в сторону подошедшего Стасова, - наши специалисты считают Беса дилетантом. Он допустил ряд ошибок и мелких промахов, непростительных для профессионала. Одна из них использование для поездок старого четыреста двенадцатого москвича оранжевого цвета. Их в городе чуть больше десятка. Этот москвич засветился на нескольких стоянках возле рынка, в то время, когда Бес там шалил, привлекая внимание их службы безопасности. Мы имеем представление о лежке Беса. Это многоквартирный дом по адресу улица Спортивная, дом 74.

 

- Так это же…, - изумился Быстров.

- Совершенно, верно, это мой адрес, - довел мысль начальника до логического конца Стасов.

- Одна из четырех квартир, окружающих Вашу, Олег Валерьевич, и есть убежище Беса.

- Но, как Вы установили? – не верил своим ушам майор.

- Все просто. Олег Валерьевич рассказал мне, что Бес посещает его по ночам и ведет задушевные беседы о том, о сем. Проще говоря, о жизни. А заодно и скачивал информацию, так необходимую ему для того, чтобы находиться в курсе наших дел. Наш уважаемый эксперт, известный вам Корзун Борис Львович, рассчитал расстояние, на котором возможно гипнотическое воздействие на любого человека. Оно составляет что-то около двадцати метров. Вот и выходит, что Бес мог находиться во время сеанса выше или ниже квартиры Олега Валерьевича, или в двух примыкающих квартирах на этаже.

- Но, почему ты мне ничего не рассказывал…, - Быстров недоуменно посмотрел на капитана.

- О чем? О том, что ночью ко мне приходит нечистая сила? – раздраженно отреагировал Стасов. – Интересно, чтобы Вы обо мне подумали?

- Ты знаком с соседями? – Быстров вопросительно посмотрел на подчиненного.

- Знаком с одной соседкой. Той, которую Бес ограбил в обменнике. Остальных не знаю, ведь я там живу не так давно.

 

- Как тесен мир. Грабитель и его жертва соседи. Мы пробили соседей Олега Валерьевича, проживающих в интересующих нас квартирах. Вот список, - Стриж достал из кармана лист бумаги и протянул Быстрову.

- Не может быть? – поразился майор, не отрывая взгляда от листа.

- Наше удивление было столь же велико, - признался полковник.

- Кто бы мог подумать? – Стасов выглядел потрясенным. – И, что же теперь делать?

- Во-первых, не пороть горячку. Установление любой слежки за ним бесполезная затея, как Вы понимаете. Он тут же об этом узнает. Нельзя допустить также его контакта с капитаном Стасовым, поскольку Олег Валерьевич теперь знает, кто такой Бес.

- Первый раз в моей практике подобное происходит, - горько усмехнулся Быстров. – Знаю имя преступника, место, где его можно задержать, а сделать ничего не могу.

- Я попрошу Вас, Виктор Николаевич, отбросить от себя даже мысль о том, что Вы можете арестовать Беса. Мне не хочется скорбеть на Ваших похоронах. А в том, что он прикончит Вас и ваших сотрудников в течение нескольких секунд, не вызывает у меня и тени сомнения. Мы будем наблюдать за событиями издалека.

 

- За какими событиями? – не понял Быстров.

- Я уже говорил Вам, Крест практически вплотную подобрался к Бесу. Вот за их столкновением мы и будем наблюдать.

Зазвонил мобильный телефон Стрижа.

- Слушаю. Так…. В каком он состоянии? Понятно, - полковник спрятал телефон в чехол. -  А вот и последний акт нашего сегодняшнего спектакля, - обвел он взглядом вопросительно смотрящих на него офицеров. – Только что мне доложили, что в пяти километрах отсюда разбился на автомобиле ауди Вершинин Фёдор Степанович. Не справился с управлением.

- Как? – не поверил своим ушам Быстров, – я же его оставил в отделе….

- Откуда у него такая дорогущая машина? - не поверил Стасов.

- Давайте по порядку, - попросил Стриж. – О том, что в Вашем отделе, Виктор Николаевич, работает человек, сливающий информацию Данилову, мы знали давно. Вершинин – старый знакомец генерала. Познакомились они в те времена, когда Данилов ходил еще в майорах, а Фёдор Степанович возглавлял пункт правопорядка на рынке. Рынок их объединил и сблизил. Были у них там общие интересы. Мы подняли материалы прошлых лет и внимательно их изучили. Директор рынка, ныне покойный Кацман Исаак Еремеевич, нашел общий язык и с Даниловым, и с Вершининым. Всплыли некоторые махинации, которые прокручивал директор рынка, пользуясь полной безнаказанностью. Все эти дела в свое время были благополучно замяты, так сказать, не успев возникнуть. Оба силовика ели свой хлеб недаром.

 

- Интересная получается картина, - горько усмехнулся майор. – Человек, с которым я проработал бок о бок более двадцати лет, оказался с двойным дном.

- Именно поэтому мы тоже внедрили к Вам своего человека, который глаз не спускал с Вершинина, контролировал каждый его шаг.

— Значит, Игорь Черкашин Ваш человек, - скорее утвердительно, чем вопросительно констатировал Быстров. – И как его настоящее имя?

- Мы изменили только возраст и звание. Все остальное, оставили, как было. Благо выглядит он моложе своих лет.

- И в каком же он звании?

- В таком, как и Вы, Олег Валерьевич.

- Поразили Вы меня, Вениамин Михайлович, - Фёдор Степанович был, как на ладони. Работа, семья. Никакой другой жизни. Зачем ему все это понадобилось?

— Вот здесь Вы ошибаетесь, Виктор Николаевич, - не согласился полковник. – Была у него вторая жизнь. Более обеспеченная и веселая. Конечно, он не ездил на работу на одной из последних моделей ауди и в свой элитный загородный дом, что в ста двадцати километрах отсюда, тоже никого не приглашал шашлычков покушать. Да и члены его семьи жили весьма скромно, не подозревая о том, что глава семьи весьма состоятельный человек.

- Наш доморощенный Корейко. Зачем ему такая жизнь - вечно прятаться, скрываться от семьи, сослуживцев…? - искренне удивился Быстров.

- Теперь правды никто не узнает. Скорее всего, по выходе на пенсию он уехал бы из родного города и зажил в свое удовольствие. Каким-нибудь образом легализовал деньги через бизнес. Теперь таких проблем у него нет. Теперь никаких проблем у него нет. Наши же проблемы еще не закончились. Предстоит заключительный этап операции. Разработан план, в соответствии с которым всем нам и надо будет действовать.

 

Глава 26

 

Крестом овладел азарт погони. Он шел по следу Беса, чувствуя, что подбирается все ближе и ближе к неуловимому монстру. Еще раз взвесил факты, оказавшиеся в его руках. Оранжевый москвич видели выезжающим с грунтовой дороги, недалеко от места гибели Кривцова. Это могло оказаться случайностью. Без сомнения, за рулем москвича мог быть кто угодно: грибник, рыбак, просто, человек, решивший отдохнуть на природе. Но! Если в цепи событий встречается хотя бы одно «но», не такая уж эта цепь безупречная. «Но» заключалось в том, что точно такой москвич засветился на видеозаписях с автостоянки рынка. Снова совпадение? Хорошо. Пусть будет совпадение. Крест даже не брал к учету, что подобных автомобилей в городе осталось лишь несколько штук. Как события развивались дальше? Москвич, вырулив на трассу, направился в сторону города, куда, следуя логике, и должен был въехать. Но не въехал. В этом Крест был уверен на все сто процентов. Он просмотрел съемки с нескольких видеокамер магазинов, стоящих у трассы на въезде в город, мимо которых москвич никак не мог проехать незамеченным. Зато этот же автомобиль, засветился у загородного ресторана «Полонез», стоящего в стороне от трассы. Как он там оказался. На этот вопрос у Креста был ответ. Не доезжая километров десять – двенадцать до въезда в город, к трассе примыкала дорога, уходящая в западном направлении. Дорога эта вела в село Петрушовку и там заканчивалась. Рядом с селом располагался дачный кооператив. Теперь было понятно, куда двигался москвич. Туда и направился Крест со своими людьми. Сомнительно, что Бес до сих пор разъезжает на приметном автомобиле. Скорее всего, машина закончила свою жизнь на одной из многочисленных автомобильных кладбищ города, называемых в народе «разборками». Именно к этим «разборкам» стекались десятки, а то и сотни автолюбителей, чтобы по сходной цене приобрести для своего старенького автомобиля автозапчасть, не производящуюся заводами-изготовителями. Искать там москвич Беса - дело бесперспективное. А, вот поспрашивать жителей села и кооператива надо. Кто-то, да и вспомнит имя владельца антикварной машины.

 

Удача ждала Креста в селе у третьей избы справа. Крест заметил старуху, копающуюся на подворье, и приказал остановить машину.

- Здравствуйте бабушка, - поздоровался Крест, подойдя к старому деревянному забору.

Баба Вера Кондакова, прищурившись, близоруко смотрела на гостя. Не разглядев, как следует, подошла поближе к калитке.

- Здравствуй, – наконец ответила она, убедившись, что видит незнакомца впервые. – Что-то я тебя не припоминаю….

- Не здешние мы, – пояснил Крест.

- Понятно. Что-то хотите купить: яичек, молочка, сметанки? У меня-то нет. Я живность давно не держу, но могу подсказать, у кого можно купить.

- Спасибо, мы не за этим приехали. Понимаете, я коллекционирую старые машины….

- Коллекционируешь? – недоуменно переспросила Баба Вера.

- Собираю, значит, - терпеливо разъяснял Крест бестолковой старухе. - Покупаю у людей, даю хорошие деньги.

- За старье? – не поверила женщина.

- Такое уж у меня хобби. Мне сказали, что в Вашем селе есть старые машины….

- В нашем селе новых нет, а старых полным-полно.

- А такая есть? - Крест предъявил бабке снимок москвича.

- В селе нету, а вот, у одного дачника я точно такую видела.

- И, как зовут этого человека? – осторожно, чтобы не вспугнуть удачу, поинтересовался Крест.

- Как зовут, сказать не могу, но дачу его знаю.

- Так, может быть, покажете? – впервые проявил нетерпение Крест. – Мы Вас на машине туда и обратно домчим….

- И не просите, - замахала руками бабка. – Я это проклятое место пятой дорогой обхожу. Свят, свят, - перекрестилась она на купола храма, видневшиеся из-за деревьев, и плюнула в сторону дачного поселка.

- Почему? - поразился увиденному и услышанному Крест.

- Проклятый он, мужик этот, – доверительно прошептала она Кресту, - с нечистой силой водится. И ты туда не ходи. Сгинешь.

- Откуда Вы все это знаете, что проклятый этот мужик и с нечистой силой водится?

 - Своими глазами видела, - баба Вера рассказала Кресту о своих приключениях в памятную грозовую ночь. – Теперь понял. Я туда и близко с тех пор не совалась. Может и жива потому.

- Может быть, - сопоставляя факты и думая о чем-то своем, задумчиво проронил Крест.

- Так покажете мне этот дачный домик? – в руке креста зашелестела пятитысячная купюра. – Не бесплатно. Издалека покажете и все.

Было видно, старуха не на шутку испугана. Это лишний раз свидетельствовало о правдивости ее необычного рассказа. Она нервно переводила блуждающий взгляд с купюры большого достоинства на лицо незнакомца и не знала, что делать.

- Вот, возьмите, - Крест сунул в руки старухи деньги. - Можете оставить у себя. Покажете дом издалека и все. Неплохой заработок за десять минут поездки.

 

Баба Вера, аккуратно сложив купюру, спрятала ее в карман.

- Поехали, - обреченно выдавила она, забираясь в машину.

Узнать фамилию владельца дачного домика большого труда не составило. В правлении кооператива дали его городской адрес и номер телефона, узнав, что незнакомцу приглянулся дачный участок, и он готов выложить за него приличную сумму. Кресту предложили на продажу несколько других участков, но он выбрал именно этот и ни о каких других вариантах слышать ничего не хотел.

- Ну, вот и все, - откинувшись на спинку сидения, размышлял вслух Крест. – Ловкий парень наш Бес, но спрятаться в периферийном городе трудно. Всему приходит конец, пришел он и нашему нечистому приятелю. Хватит ему резвиться на подконтрольной нам территории. Достал своими фокусами. Слушай меня внимательно, Монгол, - наклонился Крест к водителю. – Прямо на адрес не поедем. Остановимся за квартал от его дома. Если он нас засечет, будет тоже, что с двумя даниловскими лохами в парке. До сих пор мычат и под себя ходят.

- Как же мы подойдем, - спросил Терех, сидящий на заднем сидении справа от Креста. – Если Бес сечет ситуацию, близко не подпустит…

- Думать надо, - зло оборвал его Крест. – Хорошо бы врасплох его застать. Может быть, и не успеет вырубить всю компанию, прежде чем мы его за горло возьмем.

- Хорошо бы проникнуть в хату, раньше хозяина. Затаиться, подождать. Нападения в своей берлоге он вряд ли опасается, - предложил бандит, сидящий рядом с водителем.

- Седой дело базарит, - положительно оценил предложение подельника Терех.

- Как мы узнаем дома он или нет? – наконец прервал молчание Монгол.

- Никак, - согласился Крест, - времени на наблюдение за домом у нас нет. Будем возле его берлоги топтаться, он нас враз вычислит и порешит.

- Он нас по любому порешит, - не добавил оптимизма Терех, - даже если будет лежать связанный по рукам и ногам. Сами же развяжем, и тут же на этой веревке повесимся все хором, стоит ему только приказать.

- Мочить его надо, - жестко отреагировал на слова подельника Монгол. - Сразу из четырех стволов мочить не раздумывая.

- Пожалуй, другого шанса справиться с Бесом, у нас нет, - подвел итог Крест.  Будем мочить, решено. Вскрываем дверь, врываемся и стреляем, пока он не опомнился. Порешить всех четверых за несколько секунд – думаю, даже у Беса силенок не хватит, каким бы крутым колдуном он не был.

 

В квартире на двенадцатом этаже шестнадцатиэтажного здания находилось несколько человек. Отсюда четырехэтажка, где проживал Бес, просматривалась, как на ладони. Стриж отдавал распоряжения техническому персоналу, ведущему наблюдение за квартирой Беса, за всеми подъездами и походами к дому. Быстров со Стасовым расположились так, чтобы одновременно видеть экраны нескольких мониторов, транслирующих различные видеокартинки: подъезд дома, примыкающая к подъезду детская площадка, пустырь за домом. Микрофон направленного действия со встроенным диктофоном с записью на SD карту памяти был нацелен на квартиру, находящуюся под наблюдением. Прослушивание записи выведено на компьютер, равно, как и изображение, получаемое от системы визуального наблюдения на расстоянии. Гнедыш возился со своими приборами, что-то постоянно настраивая. Волнение старика бросалось в глаза. Его ознакомили с последствиями контакта Жакова с Бесом. Помимо этого, ученый имел возможность наблюдать результат столкновения с Бесом своего коллеги Вадима Всеволодовича Струбова. Так что Ивану Павловичу было чего опасаться, почувствуй Бес попытку установления своего местонахождения. О начале активных действий всех известил Быстров.

- О, знакомые все лица, - кивнул он в сторону одного из мониторов, указав на человека лет пятидесяти, прогулочным шагом направляющегося к подъезду дома. – Это Терех, правая рука Креста, - прояснил майор Стрижу. – Значит, где-то рядом трется и его хозяин. Они неразлучны, как сиамские близнецы.

Крест обозначился через несколько минут. Он не спеша подходил к дому Беса со стороны пустыря, время от времени бросая цепкие косые взгляды по сторонам.

- Неспокойно у них на душе, - позлорадствовал Быстров. – Боятся суки, а все равно лезут на рожон. Ваш прогноз подтвердился, Вениамин Михайлович. Если Бес где-то неподалеку, мы будем свидетелями незабываемой по трагизму сцены.

 

- Бес далеко отсюда, в Центрально-городском районе, – пояснил полковник, не отрывая взгляда от монитора.

- Откуда Вы…? - удивился Стасов.

- Контролируете мобильник? - спросил Быстров.

Стриж утвердительно кивнул головой.

- Я тоже не определяю присутствие Беса, – подтвердил Гнедыш, не отрывая взгляда от приборов.

- Маловато их для того, чтобы справиться с Бесом, - озаботился полковник.

- А вот и еще двое, - указал Стасов на Монгола и Седого, вынырнувших из подворотни соседнего дома. – Теперь все в сборе. Что будем делать? - вопросительно посмотрел он на Стрижа.

- Только наблюдать, - ответил тот, следя за перемещениями бандитов. - Убивать хозяйку, им смысла нет. По крайней мере, сейчас.

- Почему, - удивился Стасов, — это же бандиты.

- Даже эти отморозки понимают, что между супругами может быть установлен тайный знак, без которого Бес в квартиру не сунется. И если он этот сигнал не получит, то расправится с непрошенными гостями в мгновения ока.

 

- Именно тогда мы его и засечем, – ухмыльнулся Гнедыш. – Подобный всплеск энергии невозможно не засечь.

Терех, подойдя к входной двери, ведущей в квартиру Беса, достал отмычки и принялся возиться с замком. Через минуту дверь открылась, и бандиты ринулись вовнутрь, выхватывая пистолеты. Монгол, подскочив к хозяйке, выглянувшей на шум в прихожей, грубо схватил ее за горло, зажав рот ладонью. Остальные бросились осматривать квартиру, готовые стрелять при любом подозрительном шорохе. В квартире кроме хозяйки никого не было, если не считать пекинеса, злобно ворчащего из-под кровати. Испуганная женщина тут же была усажена на стул. Прикрутить ее к спинке стула клейкой лентой было делом нескольких секунд. Крест приставил к горлу женщины финский нож

- Где муж? – хрипло спросил он.

Лариса, потрясенная неожиданным вторжением, молчала. Крест надавил на рукоятку ножа и на шее женщины появились несколько капель крови. Но, казалось, она даже не почувствовала боли от пореза, продолжая блуждающим безумным взором смотреть на своих мучителей. Рот ее был полуоткрыт, но не издавал ни единого звука. Внезапно она почувствовало острую боль в груди, которая быстро нарастала, отдавая в левую руку. Сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Пот градом катился по ее лицу, все расплывалось перед глазами, теряя четкие очертания.

 

- Она отключилась, - сказал Седой. Это были последние слова, которые несчастная услышала в этой жизни.

- Так приведите ее в чувство, - рассвирепел Крест.

Терех взял женщину за руку. Пульс не прощупывался.

- Все, склеила ласты, - констатировал он, нервно глядя на Креста. - Надо уходить.

 - Может быть, стоит подождать, – осторожно начал Седой. – Вдруг явится….

- Подождем, но не здесь, - принял окончательное решение Крест. – Уходим.

В квартире на двенадцатом этаже шестнадцатиэтажного здания царило унылое молчание.

- Скорее всего, у женщины не выдержало сердце, - Быстров старался не смотреть в сторону Стрижа, пытаясь скрыть раздражение.

- Человека убили у нас на глазах, и мы ничего не смогли сделать, – Стасов невидящим взглядом смотрел на монитор.

- Мы не располагали сведениями, что у жены Беса слабое сердце? - ответил полковник. - Да, мы знали, что недавно она перенесла тяжелое заболевание, но успешно излечилась.

- Могли же мы хоть что-нибудь предпринять, чтобы помочь женщине, - Стасов, казалось, не слышал полковника.

- Что? – жестко спросил полковник. – Арестовать Креста и его подельников на квартире Беса, и тем самым сорвать всю операцию? Пора привыкнуть к тому, что в нашей работе возможны издержки. Да, да! – повысил он голос. - Возможны! Не исключены и человеческие жертвы, как это ни прискорбно.

 

- Лариса, ты где? – женский голос в квартире Беса раздался неожиданно. Стриж встрепенулся и замер.

- А я смотрю, дверь открыта…, - звук шагов свидетельствовал о том, что женщина прошла вглубь квартиры в поисках хозяйки. – Господи, что случилось? Помогите! Валера! – по частому звуку шагов наблюдатели поняли, что женщина убегала из квартиры.

- Что произошло? Чего ты кричишь? – мужчина, судя по всему, бывший на лестничной площадке этажа, поспешил на крики.

- Валера, - взволновано сказала женщина, - там Лариса, привязанная к стулу и мертвая.

- Ты ни к чему не прикасалась? – спросил мужчина.

- Нет, – дрожащим от испуга голосом ответила та.

- Стой здесь и никуда не уходи, – приказал он.

- А вдруг они еще там, - женщина никак не могла успокоиться.

- Кто они? – не понял мужчина.

- Убийцы.

- Если бы они были там, ты бы живой не вышла. - Ты права, Лариса мертва, - через какое-то время вновь прозвучал тот же мужской голос. - Сделаем так. Ты звони соседям и объясни ситуацию, а я позвоню в полицию.

 

- Скорее всего, это супруги Валерий и Жанна Покидины, - предположил Стриж. – Соседи Беса по лестничной площадке.

- Через пять, максимум через семь минут дежурный сообщит об убийстве мне, - сказал Быстров. – Нам с Олегом надо выдвигаться к месту событий.

– Ни в коем случае, - Стриж был категоричен. – Надо под любым предлогом отказаться от присутствия на месте преступления.

- Как вы себе это представляете? – спросил Быстров, поднимаясь с места. – В моем районе совершено убийство, а начальника убойного отдела нет на месте. Да мне за такое самовольство голову снимут и правильно сделают.

— Это как пить дать, - подтвердил пессимистический прогноз начальника Стасов, готовясь вслед за Быстровым покинуть помещение.

- Ваше присутствие в квартире Беса поставит под угрозу срыва всю операцию, - Стриж встал между дверью и полицейскими, загораживая последним выход. – Как Вы думаете, когда Бес узнает о постигшем его горе?

- Как только придет домой, - выразил предположение Стасов.

- Вы ошибаетесь, Олег Валерьевич, - не согласился Стриж.

- Товарищ полковник, - к Стрижу подошел один из технических работников, - Бес направляется в сторону дома.

- Что я Вам говорил, - удовлетворенно заметил полковник. – Кто-то уже сообщил Бесу о случившемся и скоро он будет здесь. Иван Павлович, не спускайте глаз со своей аппаратуры. Передайте постам, - отдал он распоряжение техническому персоналу, - чтобы фиксировали всех, кто приблизится к дому на расстояние не менее полукилометра.

- Товарищ полковник, с объектом потеряна связь, - доложил подчиненный Стрижа.

 

— Вот и все, телефон он уничтожил. Номеров других его трубок мы не знаем, вся надежда только на Вас, Иван Павлович.

- Если он активизирует свой потенциал, я обязательно это зафиксирую, - успокоил полковника Гнедыш.

- А, как же посты, - спросил Быстров, они обязаны его засечь.

- Вы, Виктор Николаевич, забыли о способности Беса при определенных условиях становиться невидимым. Невидимым для человеческих глаз, но не для приборов Гнедыша.

Ожил мобильник Быстрова. Майор поднял трубку и выслушал невидимого собеседника.

- Направляйте опергруппу на место преступления, - наконец отдал он распоряжение невидимому собеседнику. - Включите в группу лейтенанта Черкашина. Он получит соответствующее распоряжение. Я присоединюсь позже.

 

Закончив разговор, Быстров набрал номер Черкашина.

- Игорь, - сказал он, услышав знакомый голос в трубке, - у нас убийство. Ты должен выехать в составе опергруппы на место преступления. Детали у дежурного. Мы со Стасовым присоединимся позже.

Милицейский микроавтобус прибыл практически одновременно со скорой помощью. У подъезда собралась толпа людей, состоящая, в основном, из жителей дома. Слухи, как известно, в человеческой среде распространяются весьма быстро и привлекают любопытствующих и падких до сенсаций субъектов. Полицейские пытались рассеять толпу, но у них мало что получалось.

- Как успехи, Иван Павлович, - полковник ни на секунду не отрывал взгляда от экранов мониторов.

- Я его не определяю, - ответил Гнедыш.

- Он где-то здесь, - безапелляционно заявил Стриж. – Времени, для того чтобы добраться сюда у него было более, чем достаточно. Как вы считаете, Иван Павлович, он мог почувствовать Ваше присутствие?

- Конечно, так же, как и я его. Но для этого он должен проявить свой дар. Для этих приборов, - Гнедыш положил руку на один из аппаратов, - достаточно нескольких секунд, чтобы установить локализацию источника энергии.

- Тогда ждем, - решил полковник.

 

Бес стоял у окна, наблюдая за тщетными потугами полицейских рассеять толпу у подъезда. Эту квартиру в доме напротив он снял более полугода назад. За последний год он нажил таких могущественных врагов, что надо было соблюдать некоторые меры предосторожности, дабы не оказаться в клетке. Бес взял себе за правило, всякий раз, прежде чем появиться в собственном жилье, внимательно изучить обстановку вокруг. До сегодняшнего дня все было спокойно, но он понимал, когда-нибудь до него все равно доберутся. Рано или поздно. Необходимо было как можно быстрее завершить последнее дело в этом городе, и навсегда покинуть его чертоги. Дело он завершил, но красиво уйти не успел.

Сколько не ожидай неприятностей, они приходят неожиданно. Тревожный телефонный звонок поступил около часа назад.

- Слушай, сосед, - услышал он трубке голос Жени Самолетова. – Теща рассказывает, у тебя возникли какие-то проблемы - то ли квартиру обокрали, то ли еще что-то случилось. Говорит, под дверью соседи собрались, что-то обсуждают. Полицию вызвали. Ты, по возможности, постарайся быстрее прибыть домой.

 

Бес развернул машину в сторону дома. Проезжая по набережной, он остановился у моста и выбросил телефон в воду. Если на него устроена засада, вычислить местонахождение по трубке большой проблемы не составит. Предусмотрительность была не напрасной - подъезды и подходы, ведущие к его дому, были плотно обложены крепкими парнями в штатской одежде. Они останавливали прохожих, предъявляя для опознания его фотографию. Все стало на свои места. Совершенно не важно, чьи это были люди, важно, что искали конкретно его. Кто скрывается под личиной Беса, для этих людей уже не было тайной. Следовательно, беготня, затеянная возле его дома не что иное, как западня. Игра вступила в заключительную фазу и ошибок здесь быть не должно.

Проникнуть в съемную квартиру незамеченным, большой проблемы не составило. Его интересовал единственный вопрос – что с женой? Самый главный вопрос, на который пока не было ответа. В чьих руках она оказалась? Можно не сомневаться, теперь они ее не выпустят. Они понимают, что покинуть город Бес мог только вместе с Ларисой, и будут держать ее в качестве приманки. Что же, все честно. На такие условия он согласен. Задача ухода из города несколько усложняется, только и всего. Больше всего раздражала неизвестность. Прояснить ситуацию можно было, вступив с супругой в телепатический контакт. Чтение ее мыслей на расстоянии – обязательная процедура, которую Бес совершал ежедневно, прежде чем объявиться в квартире. Но сегодня этого делать не стоило. Пространство, прилегающее к его дому, кем-то сканировалось. Стоило ему только включить свой потенциал, он будет тут же обнаружен. Определять наличие чужого силового поля он научился, находясь в своем обычном состоянии. Оставалось одно – ждать.

 

Одновременно с полицейским микроавтобусом к дому подъехала скорая помощь. Он ощутил первое чувство тревоги. Все-таки, что-то случилось, кому-то потребовалась срочная медицинская помощь. Люди в белых халатах вошли в подъезд вместе с опергруппой, пробыв в здании не более пятнадцати – двадцати минут. Увидев носилки, уже точно знал, чей труп, накрытый белой простыней, грузили в скорую помощь. Жизнь остановилась. Они с женой прожили много счастливых лет. Любил ли он ее? Несомненно. Просто не мог без нее обходиться. А эти твари ее убили как какую-то собачонку, без сожаления и снисхождения. В душе его образовалась большая черная дыра. Заглушить боль невосполнимой утраты могла только месть. Этим нелюдям, так поступившим с его Ларисой нет места на этой земле. Он не успокоится, пока последний из них не сдохнет, пройдя перед смертью все круги ада. Счет он откроет прямо сейчас, с тварей, замерших у приборов, в ожидании всплеска его активности. Он извлек из чехла ретранслятор, с которым не расставался не на минуту, включил его. Не составило большого труда определить квартиру на двенадцатом этаже шестнадцатиэтажного дома, откуда исходили импульсы, сканирующие пространство.

- Ну, вот и все, - наливаясь яростью, сказал он. – Теперь я буду охотником, а вы жертвами.

Ретранслятор монотонно зажужжал, и мощный импульс энергии пронзил пространство.

Стриж, с озабоченным лицом, раздраженно массировал подбородок. Что-то складывалось не так, как он ожидал.

- Наш друг не спешит себя проявить, – наконец, высказал он мысль, терзавшую его последние несколько минут.

- А Вы ожидали, что он сломя голову бросится в квартиру? - спросил Быстров.

- Конечно же, нет, - раздраженно буркнул полковник, – но как-то же он должен себя проявить.

- Скорая увозит его жену, - сообщил Стасов. – Теперь, если он и не знал, что она мертва, узнает наверняка.

 

- Не думаю, что подобный поворот событий ему понравится, - нервно сказал Быстров. – А зная, какие чувства он испытывал к покойной супруге, не трудно представить его дальнейшие поступки.

- Терять ему теперь абсолютно нечего, - согласился Стриж, - поэтому….

- Есть контакт, - радостно вскрикнул Гнедыш, - Здесь он, голубчик….

И не окончив фразу, вдруг дико закричал, падая на пол. Из его глаз и ушей текла кровь. Приборы ученого горели, выделяя смрадный дым.

- Включайте защиту, - приказал Стриж.

- Надо уходить, товарищ полковник, - прокричал один из сотрудников Стрижа. – Защита выдержит одну, максимум две подобных энергетических атаки.

- Всем покинуть помещение, - отдал команду Стриж. – Лифтом не пользоваться, спускаться по лестничному маршу. Немедленно сообщить о пожаре в службу МЧС.

Выскочив из здания Стасов оглянулся. Квартира на двенадцатом этаже пылала. От невыносимого жара оконные стекла лопнули, клубы черного дыма вырывались наружу, пламя жадными красными языками облизывало стены дома. Стасов почему-то вспомнил о мертвом Гнедыше, оставшемся догорать там, на полу и его охватил ужас.

- Все быстро в машину, - приказал Стриж, распахивая дверцу служебного микроавтобуса Mercedes-Benz.

Через минуту автомобиль уже мчался по улицам города, направляясь к зданию областного управления ФСБ.

- Полагаете, стены вашего ведомства надежная защита для нас? – в голосе майора слышалась неприкрытая ирония.

- Стены? – переспросил Стриж. – Стены вряд ли защитят от Беса. Нас защитит нечто другое.

- Что именно? – в голосе майора появился плохо скрытый интерес.

- Не что, а кто, - полковник был серьезен. – Вы хотите знать кто, Виктор Николаевич?

- Хотелось бы, если Вас, конечно, не затруднит назвать имена этих выдающихся людей, способных противостоять рассвирепевшему Бесу.

 

- С удовольствием. Это Стасов Олег Валерьевич и Корзун Борис Львович.

- Я? – поразился Олег. – Но каким волшебным образом я смогу противостоять Бесу?

- А кто говорит о противостоянии? Никакого противостояния не будет. Вы же с Бесом практически друзья, – наконец позволил себе усмехнуться Стриж. - Вы единственный, кого он избрал для задушевных ночных бесед. В ваши мысли, вашу память, в вашу голову, наконец, он входит как в комнату с распахнутой настежь дверью. А теперь внимание, вопрос, где Бес получит самую исчерпывающую информацию о событиях последних дней?

- И первое, что его будет интересовать, кто пытался установить его местонахождение, пребывая в квартире на двенадцатом этаже шестнадцатиэтажного дома, - сделал пессимистический прогноз Быстров.

- Именно поэтому так важна помощь второго человека, а именно Корзуна Бориса Львовича. Он путем гипнотического сеанса удалит из воспоминаний Олега Валерьевича всю лишнюю и ненужную информацию.

- Очень я сомневаюсь в этом, - возразил Быстров. – Где-то читал, что гипнотизеры легко восстанавливают информацию у людей, которым приказано забыть определенные события другими гипнотизерами.

- А, вот здесь, уважаемый Виктор Николаевич, мы вторгаемся в чужую епархию. Думаю, что Борис Львович специалист высочайшего класса и с поставленной задачей справится.

- Иван Павлович Гнедыш тоже был специалистом высочайшего класса, - мрачно вставил реплику Стасов, - а теперь от него осталась небольшая кучка пепла.

 

- Как вы не понимаете, Олег Валерьевич, - смутился Стриж. - Вам ведь не избежать контакта с Бесом – как бы мы этому не противодействовали. Не станет он тратить время на поиски нового контактера. Вы, с его точки зрения, источник надежный, неоднократно проверенный и стабильный. Именно от Вас он захочет узнать правду о гибели жены. Именно в это русло и надо направить все его устремления. А ведь мы с Вами точно знаем виновника смерти жены Беса и располагаем материалами, подтверждающими это знание.

— Значит Вы, Вениамин Михайлович, решили направить гнев Беса против Креста, - подвел итог Быстров.

- Почему только против Креста? Крест простой исполнитель, бандит. У него есть хозяин. Кстати, вы не заметили, Виктор Николаевич, у Беса как-то сразу не сложились отношения с Самулевичем. Сначала рынок, потом обменки.

- А мы будем сидеть и со стороны наблюдать за развитием событий, - продолжил Быстров.

- Ни в коем случае! – воскликнул Стриж. - Никаких наблюдений! Разве Вам мало наших сегодняшних приключений? Излишнее любопытство нам очень дорого обошлось.

- Когда, по вашему мнению, у Беса возникнет желание пообщаться с капитаном? – поинтересовался Быстров.

- Возможно, даже сегодня, – ответил Стриж. – Только сделать это будет нельзя по одной независящей от него причине. Со вчерашнего дня Вы, майор, вместе с капитаном Стасовым находитесь в служебной командировке. Раньше пятницы Олег Валерьевич никак не может удовлетворить любопытство нашего друга.

- Захочет ли он ждать два дня, - с сомнением покачал головой Быстров. – Сейчас он не в том состоянии чтобы сидеть, сложа руки.

А это уже, как говорится, печаль не наша. Пусть ищет, препятствовать не станем. - Вот мы и дома, - сказал Стриж, заметив, что машина подъехала к зданию ФСБ.

 

Глава 27

 

Андрей Романович Ершов, наконец-то, смог расслабиться. После изнурительной избирательной гонки, закончившейся полной победой, можно позволить себе небольшой отдых. Откинувшись на спинку кресла и вытянув насколько это возможно ноги, он наслаждался праздным бездельем, сидя в рабочем кабинете. Отшумели выборы городского головы. Ночные бдения в избирательном штабе, встречи с земляками, бесконечные поездки по округам – все это осталось позади. Пятьдесят семь процентов избирателей оказали доверие действующему мэру, переизбрав его на повторный срок. Ближайший конкурент, ставленник Самулевича, набрал всего семнадцать с половиной процентов. Победа безоговорочная и убедительная. Немало усилий пришлось приложить Андрею Романовичу, чтобы завоевать доверие соотечественников. Крутился как уж, плывущий против течения. Контролировал качество дорог, освещал улицы, менял старые коммуникации на новые, следил за бесперебойной работой транспорта. Много полезного и нужного сделано за предыдущий срок. Вот за это народ ему и верит. Ведь, что людям нужно? Стабильность и внятные действия со стороны власти порождают доверие к ней. Люди укрепляются во мнении, что не брошены на произвол судьбы, что отцы города о них заботятся. Стабильность в нынешнее время – это, пусть хрупкая, но уверенность в завтрашнем дне. Властью должна поддерживаться хоть какая-то, но надежда на то, что завтра будет не хуже, чем вчера. О том, что оно должно быть лучше никто и не мечтает. Лишь бы не хуже и за то большой поклон. А как укрепить доверие людей к власти? Да очень просто. Андрей Романович по всему городу открыл общественные приемные, куда любой житель города может обратиться с жалобой на нерадивого чиновника, плохую работу коммунальной службы или некачественное медицинское обслуживание. Мало ли проблем у жителей города, нуждающихся в помощи городского головы? Понятно, всех проблем не решить, и не надо. Требуется показать готовность власти их решать.

 

Видя озабоченность чиновников, человек начинает понимать, не оттолкнули его, не отнеслись формально к жалобе. Учтена выстраданная слезница, и аккуратно подшита в папочке, ожидая очереди на рассмотрение. А как проявить такую готовность, чтобы народ ее заметил и оценил? На местном телевизионном канале Андрей Романович организовал передачу под броским названием «Полемический клуб. Обратная связь». Дважды в месяц Ершов со своими заместителями появлялся на телевизионном экране в рамках программы. Основная задача телепередачи – рассмотрение жалоб граждан, поступивших к мэру через общественные приемные. Мэр отчитывался перед избирателями о проделанной его командой работе не общими обтекаемыми фразами, а конкретными живыми примерами. Оперативно реагируя на жалобы телезрителей, восстанавливал пошатнувшуюся справедливость. Вот письмо пенсионерки Ивановой о плохом обслуживании в районной больнице. В результате вмешательства городского головы врач Сидорова уволена, главному врачу Гольдману объявлен строгий выговор. Жалоба многодетной матери о задержке пособия на детей. Уважаемая Наталья Ивановна, после вмешательства мэра справедливость восстановлена, извольте получить свои кровные. А вот и многочисленные жалобы на бюрократа и волокитчика Петренко Ивана Сидоровича. Мэр возмущен не меньше граждан. Как это так? На него, что нет управы? Есть! Бюрократ уволен с занимаемой должности, а мы проследим за тем, чтобы он больше не занимал руководящих должностей у нас в городе. «Ага, - радовались горожане, - и на вас, паразитов, нашлась управа. Молодец мэр, за народ стоит, против бюрократов и волокитчиков. Так держать». Вот как надо грамотно использовать административный ресурс, не подкопаешься.

 

Мало кому приходило в голову, что использование столь демократичного способа общения с народом, носило избирательный характер. Своих ставленников Ершов не трогал, какие бы жалобы на них не строчили обозленные граждане. Под раздачу попадали люди, не входящие в команду мэра. Но со временем их оставалось все меньше и меньше, и управлять городом становилось проще. Конечно, не стоило со счетов сбрасывать и хорошее отношение вышестоящих покровителей, помогающих и деньгами, и советом, и кадрами. Но помощь была не безвозмездной. За все в этой жизни надо платить. Цена вопроса - изгнание из города опального олигарха Самулевича. Недобитый центральной властью толстосум путался под ногами у новых хозяев области. Мешал он и мэру, мечтавшему об абсолютной власти в городе. Конкурировать с денежным мешком, даже находясь у руля, было весьма сложно. Поэтому, здесь их цели совпадали, и Андрей Романович без колебания принял предложение, наконец-то, избавиться от олигарха. В планах покровителей, мэру отводилось главная роль. Самулевич неоднократно пытался полюбовно договориться с градоначальником, предлагал совместно решать возникающие проблемы, сулил взаимовыгодное сотрудничество и несметные прибыли, но не мог поколебать явное нежелание городского головы наладить хотя бы мирное сосуществование. Мэр не желал примыкать к лагерю проигравших.

 

Дверь, ведущая в приемную, тихо отворилась и в проеме обозначилась секретарь Ершова Полина.

 - Андрей Романович, к вам на прием Григорий Михайлович Данилов, - сообщила она и застыла в ожидании указаний.

- Приму через пятнадцать минут, - не меняя позы, решил Ершов, и когда за секретарем закрылась дверь, недовольно пробурчал. – Явился. Как и всякая сволочь, легок на помине. Ничего, пусть киснет в приемной. Собьем с него гонор.

Через десять минут Ершов выбрался из уютного кресла и направился в комнату отдыха. Подошел к зеркалу и примерил одну из своих самых приятных улыбок, поправил галстук и, вернувшись в кабинет, нажал кнопку громкоговорящей связи.

- Полина, - попросил он, - пригласите, пожалуйста, Григория Михайловича.

Увидев открывающуюся дверь, направился навстречу гостю.

- Очень рад Вас видеть, уважаемый Григорий Михайлович, – пожимая двумя руками руку гостя, радостно сказал он. – Извините, что заставил ждать. Дела, не терпящие отлагательств. Прошу, присаживайтесь.

- Спасибо, - поблагодарил гость, удобно располагаясь за приставным столом. – Вот, заехал поздравить Вас с заслуженной победой на выборах. Любит Вас избиратель, Андрей Романович.

 

- Народ оказывает доверие тому, кто о нем заботится, - согласился Ершов. – Людей не обманешь пустыми обещаниями и громкими речами.

- Совершенно с Вами согласен. Сегодня с людьми непросто стало. Законы читают, права свои знают и пытаются их отстаивать. Прежде-то было проще. Вот батюшке вашему, Роману Ивановичу, царство ему небесное, легче приходилось на высоком посту. Выбирали власть так, как укажут сверху, и голосовали за того, кого считало достойным партийное руководство. Недовольных, как сейчас, почти не было. А если и пикнет кто что-то против, того к нам на перевоспитание направляли. И перевоспитывали. Бывало, годы на это уходили, а то и десятилетия. А кто не поддавался перевоспитанию, с теми сами знаете, как поступали. Спрашивали по всей строгости советского закона.

- Другие времена, другие нравы. Общество осудило годы коммунистической диктатуры, когда в полной мере проявились человеконенавистнические инстинкты партийных бонз, - на всякий случай напомнил Ершов. Вдруг генерал по старой кэгэбешной привычке прихватил с собой диктофон и пишет их разговор.

- Безусловно, Вы правы, Андрей Романович, - согласился Данилов. – Весьма приятно, что наш город возглавляет такой умный человек и опытный хозяйственник, который может решить любую проблему и дать дельный совет. А я, собственно, к Вам за советом и пришел.

- Буду рад помочь, Григорий Михайлович.

 

- Тут такая вот неприятная история случилась с одним уважаемым человеком. Назовем его так. Вернее, с его сыном. Молодость, знаете ли, неуправляема и бестолкова, и порой попадает в такие жизненные ситуации, что родители волосы на голове рвут и не знают, что предпринять, дабы поправить ситуацию. Извините за длинную преамбулу, наболело. Так вот, этот молодой человек, о котором я говорю, вместе со своим приятелем решили весело провести время. Вот беда, запамятовал имя приятеля, - Данилов извлек из бокового кармана записную книжку и принялся неторопливо листать страницы. – Вот нашел. Звали этого молодого человека Снетков Виталий Игоревич, - генерал краем глаза заметил, как изменился в лице и напрягся Ершов. – Так вот, молодые люди пригласили малолетних проституток в общежитие, где имели комнату на двоих. И что-то у них там не заладилось: то ли проституток не устроила оплата услуг, то ли их кто-то намеренно подослал, пытаясь скомпрометировать отца парня, не знаю. Завязалась потасовка, в результате чего одна из девушек погибла, ударившись виском об острый угол то ли стола, то ли тумбочки. Нелепое стечение обстоятельств. Подруга погибшей, видя подобный финал, пыталась спастись бегством, но наш молодой человек оказался проворнее. Короче говоря, вторая проститутка была им задушена. Понятно, парень находился в состоянии аффекта, а может быть просто не хотел оставлять в живых опасного свидетеля. Сейчас разве узнаешь истину. Когда пыл борьбы улегся, пришло осознание непоправимости случившегося. Совершено двойное убийство и, что делать с трупами, непонятно. Придя в себя и поняв, что самому ему ситуацию не разрулить, позвонил одному из помощников отца. Это, - генерал вновь сверился с записной книжкой, - некий Крюков Иван Иванович, специалист по улаживанию подобного рода конфликтов. Человек этот был, неоднократно судим, но отец нашего парня его пригрел, нашел непыльную работу и, вообще, опекал по жизни, за что тот был ему бесконечно признателен. Прибыв на место, Крюков сразу сообразил, что с гибелью двух проституток проблема не исчезла.

 

Оставались два весьма опасных свидетеля – Снетков и дежурная, сидящая на входе в общежитие. Короче, к двум трупам проституток, найденных милиционерами в парке, присоединились еще два – упавший с крыши многоэтажного жилого дома студент Снетков и непонятно от чего скончавшаяся дежурная общежития.

Представляете, как туго пришлось оперативнику местного РОВД, дежурившему в эту ночь и на голову, которого свалились все эти смерти. Но это был весьма опытный оперативник. Он быстро установил связь между всеми четырьмя убийствами. Обыск в общежитии дал весьма эффективный результат. Оказывается, все события, произошедшие в комнате студенческого общежития, были записаны на магнитофонную ленту. Это сделал, как потом выяснилось, Снетков. Зачем, непонятно. То ли хотел иметь доказательства, что малолетние проститутки сами напросились на секс, то ли по какой-нибудь другой причине. Сейчас сказать сложно, но запись происходящего сохранилась весьма качественная. Помимо оперативника, некоего Огородникова, в состав опергруппы входил и судмедэксперт, Корнеев Александр Николаевич. Так вот, ему удалось установить, что и смерть дежурной не была естественной. Ее отравили, сделав смертельный укол. Да и Снетков прыгнул с крыши не по своей воле, факт насильственной смерти подтвердила экспертиза.

 

Не буду утомлять Вас дальнейшими подробностями, и отнимать драгоценное время, зная какой Вы занятый человек. Расскажу финал этой истории. Как Вы, наверное, догадались, в убийстве проституток обвинили Снеткова. Была построена весьма логичная версия, по которой все выглядело следующим образом. Студент пригласил девушек, они поссорились, в результате чего одна из них погибла по неосторожности в потасовке, а вторая, как нежелательный свидетель. Когда Снетков пришел в себя и понял, что натворил, принял единственно правильное решение – покончить жизнь самоубийством. Молодой, психика ранимая. С дежурной тоже складывалось удачно. Умерла естественной смертью. Инфаркт. Возраст и все такое прочее. Препарат в крови невозможно было обнаружить уже через три четыре часа. Так, что вопросов у следствия не возникло.

 

Но они возникли у Огородникова. Он-то знал, как разворачивались события на самом деле. А когда прояснил, какую уважаемую фамилию носит сосед Снеткова по комнате, он же главный виновник произошедшего, то понял, что к четырем уже имеющимся трупам, могут прибавиться еще два – его собственный и мертвое тело судмедэксперта. Эту не совсем радостную весть он тут же сообщил товарищу по несчастью, и они совместно выработали план. Судмедэксперт по результатам вскрытия установил, что и Снетков и дежурная отправились на тот свет не по собственной инициативе. Им очень профессионально помогли. Результаты вскрытия были оформлены соответствующим образом, но огласке не предавались. На телах проституток была обнаружена кровь сына уважаемого человека, а под ногтями частицы его же эпидермиса. Все это было зафиксировано. Имелось также письменное пояснение судмедэксперта, где говорилось, что акты о естественной причине смерти Снеткова и дежурной написаны под давлением. Документы были составлены в трех экземплярах, два из которых остались у Корнеева, а один забрал Огородников. Так, на всякий случай, для подстраховки.

 

Опасения следователя оказались не напрасными. Утром он был вызван к шефу, полковнику милиции Филимонову Игорю Леонидовичу, в кабинете которого уже находились областной прокурор Ященко Владимир Владимирович и тот уважаемый человек, о котором я уже говорил выше. Следователь Огородников, понимая, что на кону стоит его жизнь, изложил только голые факты, которые нельзя было скрыть, не вызвав подозрений. Естественно, ни о какой магнитофонной записи и тем более, о протоколах вскрытия он даже не заикнулся. На вопрос, есть ли у него версии, ответил, что всю ночь только тем и занимался, что выезжал на места гибели людей, в связи с чем, он даже не успел выспаться. О каких версиях может быть речь? В связи с тем, что четыре смерти в одну ночь носили резонансный характер, дело у молодого следователя изъяли и передали Филимонову. Самого же Огородникова отослали в другую область, подобрав ему должность с повышением. Судмедэксперт тоже как-то выкрутился, а вот Филимонову не повезло. Вскоре он погиб в автомобильной катастрофе. Говорят, не справился с управлением.

Вот такая нехорошая история. Но, вот что интересно, она может всплыть на поверхность, или, как любят говорить журналисты, стать достоянием общественности. Я бы этого не хотел. Жаль, знаете ли, парня. Потому-то я и обратился к Вам за советом, как к человеку мудрому и рассудительному.

Данилов сделал паузу и с интересом взглянул на Ершова. Тот молчал, глядя куда-то поверх головы собеседника. Не дождавшись ответа, генерал продолжил.

 

- Я не тороплю Вас, Андрей Романович. Скажем так, давайте через пару дней встретимся, и обговорим этот вопрос. А теперь, не смею беспокоить. Разрешите откланяться.

За генералом уже давно закрылась дверь, а Ершов все еще неподвижно сидел, уставившись в одну точку. Разум отказывался воспринимать случившееся. Кто мог ожидать, что давно забытые и поросшие мхом события всплывут через столько лет, чтобы уничтожить его на пике политической карьеры. Шок, вот, что он испытал, когда услышал полузабытую фамилию сокурсника. Вот оно, возмездие за невинно убиенного. Проститутки не в счет. Они получили по заслугам. Дежурная тоже была, как говорится, в теме. Знала она, чем девушки занимаются в общежитии, и брала мзду за то, что закрывала глаза на это. Но вот Снетков – это совсем другое дело. Он помнил, как пришел к отцу сразу же, как только узнал о гибели институтского товарища и напрямую спросил, неужели была такая уж необходимость убивать ни в чем неповинного человека? Он помнил, как отец долго его успокаивал, просил выбросить все из головы, объясняя, что жертва эта была крайне необходима, чтобы защитить его, Андрея Ершова будущее. Выходит, не защитил.

 

Шок, вызванный ужасной новостью, постепенно проходил. Андрей Романович знал, первая реакция любого человека на подобную новость – страх, безысходность, осознание крушения устоявшегося уклада жизни и всех надежд на нормальное существование в будущем. У людей различного склада ума и характера продолжительность этого периода неодинакова. Одни в течение считанных минут преодолевают состояние паники и начинают рассуждать здраво, другим на это необходимы дни, третьим – месяцы, о четвертых и последующих и говорить не хочется. Тугодумы. Не бойцы. Для них два возможных выхода из ситуации – тюрьма или суицид.  К Ершову способность логично мыслить вернулась довольно быстро. Сказывался опыт политической борьбы, который предполагает умение находить выход в самой критической ситуации. Какой же вырисовывается расклад? То, что Самулевич не захотел уничтожить мэра сразу же, как только получил компромат, говорило о многом, и в первую очередь о том, что Ершов ему нужен в должности мэра. Зачем? У них же есть свой кандидат, пришедший вторым. А затем, что кандидат этот непопулярен, и с ним, как говорится, много каши не сваришь. Назначат перевыборы, и гарантии того, что он окажется на первом месте, маловероятны. Поэтому олигарх и заслал своего опричника Данилова пугнуть Ершова, показать, что у того есть только один выход – влиться в его команду. При сложившемся раскладе подобный шаг был бы оправдан. Какая разница, из какого источника в карман Ершова потекут деньги. Но, предлагаемый Самулевичем сценарий вызовет предсказуемую реакцию у нынешних покровителей Андрея Романовича. Как только до них дойдет весть о том, что мэр перебежал в лагерь противника, его жизнь и карьера повиснут на тонком непрочном волоске.

 

Судьба рыхлой органической ткани, находящейся между молотом и наковальней предрешена с самого начала. Самулевич не может не понимать ситуации. Следовательно, он располагает планом, позволяющим мэру находиться в двойственном состоянии. Это хорошо. Нет, это просто замечательно! Появляется временная фора, так необходимая Андрею Романовичу, чтобы реализовать свой план. А план у него был. Хорошо продуманный, просчитанный в деталях и выверенный в мелочах. Конечно же, Ершов знал, что рано или поздно наступит время, когда враги или конкуренты до него доберутся. Исследуют его многолетнюю деятельность и внимательно рассмотрят ее под микроскопом. Вот тогда-то и всплывут некоторые подробности из той, второй, неправедной жизни мэра. Но, Андрей Романович, как человек умный и предусмотрительный, не собирался осчастливить своим присутствием городскую тюрьму. Такая перспектива в его планы не входила. Давно уже был прикуплен особнячок в одной из теплых стран Европы у ласкового моря. Заработанные неправедным трудом деньги, приумножались в надежных банках. Средств хватало не только на остаток его жизни, но, и как говорится, оставалось еще и детям, и внукам. Проблема заключалась в одном – как тихо и незаметно исчезнуть из города, не подняв большой мутной волны? Чтобы никому не пришло в голову заняться поисками беглого мэра. Первым делом надо вывести семью, ведь и недвижимость, и банковские вклады – все было оформлено на них. Ну, а исчезнуть самому намного легче. На этот случай у Андрея Романовича было припасено несколько паспортов, ни в одном, из которых фамилия Ершов не значилась и близко. Андрей Романович потянулся и облегченно выдохнул.

- Нет, - произнес он вслух, — это еще не конец. Еще поборемся, господа хорошие.

 

Бес выключил ретранслятор. Одного единственного импульса хватило на то, чтобы уничтожить и нежелательного контактера, и его примитивное оборудование. Он почувствовал, как люди в доме напротив пытаются установить защиту от очередного энергетического удара. Нет, он не собирался уничтожать тех, кто за ним охотился. Вначале надо разобраться в ситуации и только потом наказать виновных в гибели жены. Скорая помощь уехала, полицейская машина все еще стояла у подъезда. Бес вновь включил ретранслятор. Теперь прибор работал на прием. Он вступал в телепатический контакт с людьми, собравшимися во дворе, проникая в их мысли. Он искал нужную информацию. Не может быть, чтобы убийцы оставили попытки уничтожить его самого. Ведь не за женой же, в конце концов, они пришли? Эти люди привыкли доделывать свою работу до конца, а значит должны быть где-то рядом. Своих врагов, пожилого и молодого мужчин, он обнаружил рядом с детской площадкой. Они делали вид, что увлечены наблюдением за копающимися в песочнице детьми.

- Меня ждете, суки? - хрипло рассмеялся Бес. – Вам повезло, дождались. Сейчас будем знакомиться.

Он зачехлил ретранслятор и покинул квартиру, чтобы никогда сюда больше не возвратиться.

Монгол и Седой вот уже два часа томились у детской площадки, наблюдая за подъездом.

- Бес не появится, пока менты в квартире, - тихо сказал Седой.

- Когда-нибудь все равно придет, - уверенно ответил Монгол. - Должен же он узнать, что случилось.

- С его-то талантами? Да он и на расстоянии узнает все, что ему захочется. Слушай, а может он уже здесь? Говорят, - Седой пугливо осмотрелся по сторонам, - он может становиться невидимым.

 

Внезапно обоими бандитами овладело непреодолимое желание встать и пойти. Не сговариваясь, они поднялись с лавки и направились в сторону автомобильной стоянки у супермаркета. Они точно знали, искать им нужно припаркованный здесь темно-серый Hyundai. Практически одновременно подошли к машине. Монгол открыл заднюю дверь автомобиля, и вслед за Седым занял место на заднем сидении. Их абсолютно не интересовала, ни личность водителя, ни маршрут, ни конечный пункт их поездки.

Конечным пунктом оказался лесной массив за Петрушовкой. Бес знал несколько глухих мест, куда подъехать на автомобиле не составляло большого труда. Он остановил машину на поляне, рядом с огромной березой, осмотрелся и распахнул заднюю дверь. Бандиты неуклюже вывалились на траву. Со стороны эти двое выглядели изрядно подвыпившими гуляками. Они ползали на четвереньках, время от времени обессиленно падая навзничь. Но, несмотря на прилагаемые усилия, они не в состоянии были принять вертикальное положение. В душе у Монгола закипала злоба. Он представил себя огромным черным псом, готовым разорвать каждого, кто окажется на его пути. На его пути оказался Седой, который стоял на четвереньках злобно рычал. Глаза Седого были налиты кровью, и дрожащая от ярости верхняя губа не оставляла сомнений в его намерениях разделаться с Монголом. Монгол бросился на противника первым, стараясь достать зубами горло врага, но промахнулся. Седой, воспользовавшись неуклюжей попыткой противника, вцепился зубами в его плечо и, рыча, принялся терзать. Рычащие, визжащие и скулящие тела сплелись в огромный клубок. Бес мрачно наблюдал за сражением, развернувшимся у своих ног, ожидая его окончания. Ждать пришлось недолго. Сила и молодость взяла вверх. Монголу удалось подобраться к горлу Седого и перегрызть его. Хлынувшая фонтаном кровь окрасила траву в неестественный красный цвет. Конвульсии сотрясали тело поверженного бандита, еще несколько секунд и все было кончено. Монгол поднялся на колени и, широко разверзнув окровавленный рот, победно завыл. В кармане у него зазвонил мобильный телефон. На дисплее высветилось «Крест». Бес поднес мобильник к уху Монгола.

 

- Слушаю, - сказал тот, тяжело дыша.

- Как дела, Монгол, - поинтересовался Крест.

- Пасем Беса.

- Где он сейчас?

- На даче, в Петрушовке.

- Что делает?

- Не знаю. Мы остерегаемся приближаться к домику. Может нас учуять. Держимся на расстоянии.

- Не спускайте с него глаз и не высовывайтесь, - распорядился Крест. – Я скоро буду.

- Крест, у меня сдыхает телефон. Зарядка кончается, а Седой в суматохе свой мобильник где-то потерял.

- Как-нибудь пересечемся. Главное старайтесь, чтобы он Вас не обнаружил.

- Не обнаружит. Его темно-серый Hyundai видно издалека, - успокоил шефа Монгол.

Бес забрал из рук Монгола телефон и отключил его. Легко приподняв бандита, понес к березе. Накинув на шею петлю, перебросил свободный конец веревки через толстую ветку. Теперь надо было отключить телепатическое воздействие. Жертва должна осознавать уготовленную ей участь. Монгол приходил в себя долго, как после похмельного сна. Он стоял под огромной березой, и его шею стягивала петля. Перед ним, держа в руке свободный конец веревки, стоял тот, за которым они столько времени охотились.

— Вот и встретились, - криво ухмыльнулся Бес. - Ведь ты же хотел этой встречи, не так ли?

  Наконец, Монгол получил возможность адекватно воспринимать действительность. Он понял, что оказался во власти врага, и бесполезно было ждать пощады. Ужас, тошнотворной волной поднявшись из глубины мерзкой души бандита, побудил искать спасение в бегстве. Монгол дико закричал, пытаясь убежать подальше от этого страшного человека с холодными глазами, в которых читалась смерть. Веревка больно врезалась в шею, ноги подкосились, и он повис в петле, судорожно пытаясь ослабить ее руками. Бес с остервенением тянул веревку на себя до тех пор, пока голова Монгола не оказалась почти по самой веткой. Он надежно закрепил конец веревки и не глядя на дергающееся в петле тело, не спеша направился к машине.

 

 Сергей Клинушкин трудился санитаром в городском морге, и работа эта устраивала его во всех отношениях. Он обожал тишину и одиночество и, наоборот, его раздражали люди и необходимость общения с ними. Из-за этой своей нелюдимости сменил он множество работ и профессий, пока не оказался в том самом месте, где стирается невидимая грань между жизнью и смертью. Здесь разговоры излишни. Почему? Общаться в морге особо не с кем, контингент, исключительно покойнички. Имеются в этом скорбном учреждении, конечно же, и живые люди – начальство, коллеги санитары, судмедэксперты. Но, то ли профессия накладывает специфический опечаток, то ли еще что-то, в общем, народ здесь подобрался исключительно неразговорчивый. Душеспасительных бесед не вели, советов не давали и, вообще, не доставали по поводу и без оных всяких глупостей. Особенно любил он ночные дежурства, где мог предаваться своему порочному хобби - выпивать в одиночестве и парить в несбыточных мечтах. Нет, он не напивался до потери сознания, наоборот, подогретое алкоголем богатое воображение Клинушкина, открывало перед ним такие соблазнительные горизонты, что дух захватывало. Говоря простыми, приземленными словами, Сергей Клинушкин в пьяном виде предавался сладостным мечтам, которым никогда не суждено сбыться наяву. Наркотики, конечно, в этом плане более предпочтительны, в смысле красочности и реальности восприятия иллюзий, но нет, покорнейше благодарим, нам этого не надо. Обойдемся водочкой.

 

В это злополучное дежурство было все, как обычно. Оставшись в одиночестве, Сергей извлек из портфеля, с которым никогда не расставался, бутылку водки, кружок копченой колбаски, немного овощей и полбулки хлеба. Было у него укромное местечко, где он любил уединяться, и о котором мало кто знал. Там, в старом кресле, перед крошечным журнальным столиком он и отбывал дежурство. Обнаружить его укрытие было невозможно, зато сам он прекрасно обозревал подконтрольные ему помещения морга. Клинушкин пригубил вторую сотку, когда, к своему изумлению, увидел незнакомца, двигающегося прямехонько к холодильным камерам. Как он сюда попал при закрытых дверях? Судя по маршруту, незнакомца интересовали вновь поступившие покойники. Сергей хотел окликнуть незваного визитера и поинтересоваться, что тому понадобилось в городском морге в два часа ночи. Но, что-то в странном посетителе настораживало, и даже пугало, и санитар благоразумно воздержался от неуместных вопросов. Незнакомец уверенно подошел к тридцать седьмой ячейке и открыл ее. Клинушкин вспомнил, там находилась женщина, погибшая во время бандитского налета днем. Интересно, зачем неизвестному посетителю потребовалась покойница в столь позднее время, приходи завтра, прощайся, соблюдай установленные традиции. Не приведи Господи, извращенец.

 

Незнакомец извлек тело женщины их холодильной камеры и перенес на узкий металлический столик, положив на спину. Санитар, заинтригованный происходящим, не сводил глаз со странного посетителя. Незнакомец стоял и смотрел на покойницу. «Может быть он ненормальный, - Клинушкин почувствовал неприятный холодок между лопатками, - стоит, смотрит…». Внезапно глаза незнакомца вспыхнули ярко-синим светом. Синее облако, струящееся из глаз, постепенно обволакивало тело женщины: вначале голову, затем грудь, руки, ноги, пока она вся не растворилась в призрачном голубом тумане. Постепенно туман рассеялся и Клинушкин увидел огромный голубой кокон, внутри которого с трудом можно было различить тело женщины.

Кокон некоторое время светился ровным голубым светом. Через некоторое время мягкий светло-голубой тон сменился синим, затем тёмно-синим и, наконец, окрасился в безобразный грязно-серый цвет. Появилось мерцание, нарастающее с каждой минутой. Теперь кокон пульсировал, переливаясь разноцветными каскадами снопов света. Клинушкин, к своему ужасу, заметил, что тело женщины в коконе зашевелилось. Ему сделалось плохо, по телу пробежала волна судорог, стало трудно дышать. Сознание уплывало, и, вскоре, он перестал что-либо ощущать.

 

Когда Клинушкин пришел в себя, незнакомец все еще стоял перед покойницей, тихий и опустошенный. Наконец, санитар услышал его сухой трескучий голос. Он просил прощения у мертвой женщины, за то, что не смог вернуть ее к жизни.

- Я опоздал, - с горечью произнес он, - твой мозг мертв. Извини. Все что мне остается – месть. Я уже отправил к тебе двух твоих обидчиков, скоро жди остальных. Клянусь нашей любовью, я не оставлю в живых никого, из твоих мучителей. Я уничтожу всю эту свору бешеных собак, - вдруг закричал он, и эхо разнесло вопль отчаявшегося человека по пустому моргу.

Глаза странного незнакомца медленно наливались недобрым синим светом. Санитар почувствовал слабость во всем теле и ноющую сердечную боль. Он вновь потерял сознание.

Утром, после долгих поисков, Клинушкин был обнаружен мертвым в угловой нише коллегой санитаром. В открытых глазах покойника застыл ужас, он поседел за одну ночь.

- Что его могло так напугать, - удивился санитар, обнаруживший пропавшего.

- Допился, что не видишь? - санитарка кивнула в сторону недопитой бутылки водки. – Нельзя напиваться в одиночку, - назидательно произнесла она, – тем более, ночью, тем более в морге.

Санитар, то ли соглашаясь с подобным утверждением, то ли недоумевая, неопределенно покачал головой.

 

Глава 28

 

Данилов вошел в кабинет Самулевича без доклада и устроился в глубоком удобном кресле, где всегда имел обыкновение сидеть. Шефа он застал за чтением деловых бумаг, которые, при появлении своего начальника службы безопасности, тот сразу же отложил в сторону.

- Какие новости? – первым начал разговор олигарх.

- Пришлось, вот, смутить мэра не совсем приятными воспоминаниями из его юношеского прошлого, - ухмыльнулся Данилов.

- И как было воспринято сообщение?

- Думал, его Кондратий хватит. Даже стал переживать за рассудок нашего городского головы.

— Это ты зря. Ершов боец. Я более чем уверен, он сейчас просчитывает варианты выхода из положения, в которое ты его поставил.

- Положение незавидное. Тут как не считай, вариантов соскочить нет. Напрасная трата времени. Или он делает то, что мы ему прикажем, или….

- Недооценка противника, Гриша, может нам дорого обойтись. Что же касается безысходности положения…. Выход имеется всегда, в любом положении.

- Например?

- По моим весьма приблизительным данным, у нашего любимца горожан на зарубежных счетах лежит что-то около полумиллиарда зелени.

 

- Умеют же люди работать, - искренне восхитился Данилов.

- Отсюда вывод – безбедное существование для себя и своей семьи он уже обеспечил. Конечно, можно грабить город еще пять лет, поскольку таков срок новых полномочий мэра. Но, как человек умный и опытный, Ершов понимает, благополучное существование может закончиться в один момент. Просто надо быть готовым к подобной ситуации, и суметь быстро принять правильное решение.

- И какие шаги он предпримет? – Данилов не скрывал своей заинтересованности.

- Я могу только предполагать, какие действия он предпримет в ближайшие дни. Но одно скажу точно – время сегодня его самый злейший враг. Это то, чего ему может не хватить для реализации задумки.

- То есть, он попытается исчезнуть из города и из страны.

- Кто же ему позволит? С одной стороны, мы заинтересованы, чтобы он как можно дольше оставался в своем кресле, с другой, его нынешние покровители уже достаточно вложили в него, чтобы вот так, запросто отпустить. Весьма неуютное положение у нашего друга. Узнай его шефы, что он переметнулся в стан врага, время его пребывания на грешной земле будет измеряться даже не часами, минутами. Поэтому, он совершенно справедливо полагает, что не в моих интересах афишировать изменения, наступившие в наших с ним отношениях. Ершов еще не понимает, каких услуг я от него потребую за сокрытие его маленькой тайны. Впрочем, это его интересует мало. Для него, как я уже сказал, важно только время, отведенное на улаживание дел.

 

- Чего же ты от него добиваешься?

- Мелочи. Подписать несколько весьма важных для меня документов, и только тогда я не буду возражать против его исчезновения.

- А если он захочет скрыться раньше? При первом удобном случае.

- А вот это вряд ли. Вначале ему под безобидным предлогом необходимо вывести семью….

— Это понятно. Не будет же он оставлять заложников, - согласился Данилов.

- Лучше всего приобрести туристические путевки и желательно не горящие, а самому остаться здесь.

- Тоже понятно. При наличии главного персонажа в зоне досягаемости, возникает меньше подозрений.

— Вот именно. Во-вторых, - продолжил Самулевич, - семью необходимо спрятать так надежно, чтобы никто не смог отыскать даже при самом огнедышащем желании. Думаю, что у него уже припасено жилье на этот случай. И, наконец, в-третьих, самому надо исчезнуть до того, как закончится срок тура, дабы не вызвать подозрений.

- Задачка непростая, учитывая пиковое положение, в котором оказался наш друг.

- Но, вполне решаемая при грамотном подходе к делу.

 

 - Фёдор Корнеевич, - заговорило устройство громкоговорящей связи голосом секретаря олигарха, - к Вам Крест.

- Пусть войдет, - разрешил Самулевич.

Крест вошел в кабинет, плотно прикрыв за собой дверь.

- Что произошло? - спросил Самулевич, увидев озабоченное лицо бандита.

- Мы накрыли хату Беса, - нервно сказал вошедший. – Правда, самого хозяина дома не застали. В квартире была одна хозяйка.

- Кто вам разрешил входить в квартиру Беса? - сорвался с места Данилов. –Ты, идиот, не понимаешь, что натворил?

- Не надо на меня орать, - взорвался Крест. – Что было делать, ждать пока он появится и всех нас прикончит? Сами же говорили, Бес чует опасность как зверь. А в своей берлоге он вряд ли ожидал бы нападения.

— Значит, вы устроили засаду в логове Беса, - задумчиво констатировал Самулевич. – Ну, и как, удачно поохотились?

- Бес в квартире так и не объявился. Вероятно, почувствовал опасность.

- Объявится он, как же, - голос Данилова был полон сарказма

- Как вы на него вышли? – вновь задал вопрос олигарх.

- Нам повезло. Началось с того, что его москвич засекла видеокамера у загородного ресторана «Полонез». Это было как раз в тот день, когда произошло нападение на машину, перевозящую деньги.

— Это тот, что стоит на дороге, ведущей в село Петрушовку? – вспомнил Данилов.

- Совершенно верно, - подтвердил Крест. – Дорога заканчивается у дачных кооперативов. Значит, Бес направлялся или в село, или в дачный кооператив. В селе я встретил старуху, которая знала, кому принадлежит оранжевый москвич и показала его дачу. Других таких машин ни у сельчан, ни у дачников не было. Правда, пришлось ее долго уговаривать, категорически отказывалась ехать к дачному домику. Утверждала, что место — это проклятое и опасное для жизни.

 

- Даже так, - поразился Самулевич. – Это почему же?

Крест, посмеиваясь, коротко пересказал рассказ старухи.

- Бабка старая, совсем выжила из ума. Такое придумать, - подвел он итог.

- Голубой шар говоришь? – Данилов обменялся взглядом с Самулевичем. – Чего только люди не придумают.

- Ну и кто он, этот неуловимый монстр? – Самулевич, наконец, задал самый главный вопрос.

- Волковец Николай Сергеевич. Работал заведующим научным отделом облздравотдела. Месяц назад уволился. Я так думаю, что он собирался навсегда покинуть город.

- Но, не успел, благодаря твоим потугам. А где его жена? Надеюсь, ты не притащил ее сюда? – поинтересовался Данилов.

- С женой так неудачно сложилось, - замялся Крест.

- Как это неудачно? - насторожился Данилов. – Что-то случилось?

- Монгол слегка пощекотал ее пером у уха, ну она и померла.

- Вы, что ее убили? - не поверил Самулевич.

- Что Вы, Федор Корнеевич! Монгол пригрозил ей финкой. Приставил к шее, только и всего. Надо же было узнать, где Бес. А она возьми и умри. Наверное, сердце слабое. Не выдержало.

- Не выдержало сердце, - повторил Данилов. – И что дальше?

 

- Нам пришлось уйти из квартиры. Но я оставил Монгола и Седого во дворе дома. Сейчас там милиция, скорая, пожарные.

- А пожарные-то зачем? – удивился Самулевич.

- В шестнадцатиэтажном доме, том, что рядом с лежкой Беса, загорелась квартира. Вот они и тушат.

- Какой этаж? – быстро спросил Данилов.

- Двенадцатый, по-моему, - неуверенно ответил Крест.

- Ты давно связывался со своими людьми, с теми, которых оставил наблюдать за домом Беса? - вновь задал вопрос Данилов.

- Часа два с половиной – три назад.

- Позвони еще раз, выясни, как обстановка. Включи громкоговорящую связь на мобильнике.

Крест набрал нужный номер телефона.

- Как дела, Монгол, - повеселел Крест, услышав знакомый голос.

- Пасем Беса, что дальше делать? - послышалось из трубки

- Спроси, где он сейчас? – приказал Данилов. Крест повторил вопрос генерала.

- На даче, в Петрушовке, – тут же последовал ответ.

- Что делает? – Крест стал проявлять нетерпение.

- Не знаю. Мы остерегаемся приближаться к домику. Может нас учуять. Держимся на расстоянии.

- Пусть продолжают следить и не приближаются к дачному домику, - приказал Данилов.

- Не спускайте с него глаз и не высовывайтесь, - распорядился Крест. – Я скоро буду.

 

- Крест, у меня сдыхает телефон. Зарядка кончается, а Седой в суматохе свой мобильник где-то потерял.

- Как-нибудь пересечемся, Монгол. Главное, чтобы он Вас не обнаружил.

- Не обнаружит. Его темно-серый Hyundai виден издалека, - успокоил шефа Монгол.

Беседа длилась не более минуты. Данилов напряженно вслушивался в разговор и когда Крест отключил телефон, спросил.

— Это голос Монгола?

- Что? – не понял Крест.

- Я спрашиваю, ты узнал голос того, с кем разговаривал? Это голос Монгола?

- Конечно, а чей же еще? Только он какой-то замороженный. От испуга, что ли?

 

- Возьми всех свободных людей и отправляйся в дачный поселок. Бес не должен уйти в этот раз, - приказал Самулевич.

- Живьем его не взять, - Крест вопросительно посмотрел на олигарха. - Мочить надо, иначе уйдет и нас всех положит.

- Делай, что хочешь, но, чтобы я больше о нем ничего не слышал. - Крест вышел. -  Самулевич вплотную подошел к Данилову и заглянул в глаза. - Я вижу, тебя мучают сомнения, Гриша. Поделись.

- Все очень плохо, Федя, - выдохнул генерал, наливая себе коньяку. Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

- А нельзя ли подробнее про плохо? Что-то я не совсем понял, откуда такой пессимизм.

- Первое и самое для нас печальное во всем этом деле - смерть жены Беса. Если раньше он, возможно, и выполнял чье-то задание, то сейчас сведение счетов с Крестом стало его личным делом и здесь пощады не будет никому. В том числе и нам с тобой, Федя. После банды Креста придет наш черед. Или ты думаешь, что от Беса тебя защитят вот эти стены, - Данилов широко развел руки.

 

- Подожди, видимо я чего-то недопонимаю. Люди Креста сидят на хвосте у Беса. Да плюс человек пятнадцать – двадцать он привезет с собой. Думаешь, не справятся?

- Помнишь, Федя, когда мы с тобой обсуждали перспективы мэра, ты сказал, что самым главным его врагом является что?

- Время, - вспомнил Самулевич.

- Точно. Сейчас это наш самый главный враг.

- Может быть, ты перестанешь говорить загадками. Объяснишь нормальным человеческим языком, что произошло?

- Хорошо. Вспомни, Крест узнал голос Монгола, но сказал, что он какой-то замороженный. Это гипнотический раппорт, Федя. Поясняю, - продолжил он, видя недоуменный взгляд Самулевича. -  Гипнотический раппорт — это избирательный контакт гипнотизируемого с гипнотизером. Зная способности Беса, можно с уверенностью прогнозировать, что Монгол говорил все то, что внушил ему Бес. Гипнотизируемый, находясь под воздействием гипнотезера говорит бесцветным монотонным голосом. Поверь, я это видел много раз. Можешь не сомневаться – ни Монгола, ни Седого в живых уже нет. Информация о разряженном и потерянном телефонах – это не зря. Просто на контакт с Крестом больше выходить некому.

- Второе –пожар на двенадцатом этаже шестнадцатиэтажного дома. Там, Федя, расположена конспиративная квартира ФСБ. Я, дорогой мой, ее лично закладывал. Жил в этом доме диссидент, за которым велся присмотр. Это о чем говорит? Это говорит о том, что квартира Беса под наблюдением, и визит Креста однозначно зафиксирован.

- Зачем же он в таком случае так непочтительно обошелся со своими хозяевами?

- Здесь два варианта. Или госбезопасность не является его хозяином, или он начал мстить бандитам, и таким необычным образом дал понять своим шефам, чтобы они не становились на его пути. В любом случае нам надо уносить ноги.

- Я приказал Кресту взять всех свободных людей. Неужели не справятся?

— Это ты правильно сделал. Оказал услугу и Бесу и нам. Пока он будет возиться с людьми Креста, мы будем далеко. Не теряй времени, у нас его почти нет, - жестко сказал Данилов, поднимаясь из кресла.

 

- Слушаю, - ответил олигарх на звонок. Внимательно выслушав сообщение, сказал. – Я все понял. Нет, предпринимать ничего не надо. Пусть ситуация складывается так, как складывается. Ну, вот, - сказал он, обращаясь уже к Данилову, - еще одна плохая новость. – Данилов вопросительно взглянул на шефа. – Мне сообщили, что газета «Путь» в экстренном порядке верстает номер с подробным описанием событий, более чем тридцатилетней давности. Надеюсь, тебе не надо объяснять, о каких событиях идет речь.

- Главный редактор газеты Самсонов – человек Гольдмана, - медленно, словно раздумывая, произнес Данилов. – А мэр со своими хозяевами давно уже хочет прибрать пивной бизнес Гольдмана к рукам. Поэтому пивовар пойдет до конца, чтобы свалить Ершова. Так, может быть, помешать выходу тиража газеты.

- Только что я уже ответил на этот вопрос. Бессмысленно. У Гольдмана есть еще несколько печатных изданий, которые, как я понимаю, тоже заряжены. Видно, он располагает той же информацией, что и мы, раз так нагло прет.

- Конечно же, располагает. Мои люди установили, что, по крайней мере, один раз, но Бес засветился у Огородникова в квартире. Я тебе докладывал об этом.

- Помню. Думаю, одного раза ему вполне хватило, чтобы добраться до материалов. Но мы ведь прогнозировали такой поворот событий. Сколько у нас с тобой времени на сборы?

- У нас его почти нет. 

 

Такси остановилось у самого подъезда. Стасов расплатился с водителем, и тот помог ему извлечь из багажника большую дорожную сумку. У лифта никого не было. Олег поднялся на свой этаж, лестничная площадка была также пуста. Но, все же его не оставляло ощущение чьего-то невидимого присутствия. Впервые он почувствовал, что его передвижения контролируются, как только покинул вагон поезда. На протяжении всего пути от вокзала к дому оно его не покидало и исчезло лишь тогда, когда оказался в собственной квартире. Стасов посмотрел на часы. Стрелки показывали без пятнадцати полночь. Олег бросил сумку в прихожей и прошел в комнату. Усталость смыкала веки, неимоверно хотелось спать. Он быстро разделся и юркнул под одеяло.

Разбудил его знакомый каркающий голос.

- Невежливо спать, когда у тебя гости.

 Бес расположился на своем обычном месте, в кресле, но в отличие от предыдущих посещений был не весел. Стасов молчал.

- Давай сделаем так, - предложил Бес, - я тебе сейчас расскажу о событиях последних дней с тем, чтобы исключить всякие недомолвки. Так нам будет легче общаться. Начнем с просчетов, которые я допустил. Их было два. Первая и главная моя ошибка заключалась в ночных визитах к тебе. Стриж прав для того, чтобы наладить контакт с тобой, во время первого сеанса мне необходимо было находиться в непосредственной близости. В дальнейшем это было необязательно. Ты мог сегодня в этом убедиться, ощущая мое присутствие с того самого момента, как ступил на перрон вокзала. Сейчас, например, я довольно далеко от тебя.

 

- Может быть, прекратим эти игры в нечистую силу, - предложил Олег, - и Вы, Николай Сергеевич, предстанете в своем натуральном облике. Как-то нелогично продолжать скрываться под личиной нечистого, когда известно, что Вы, как и все мы, состоите из плоти и крови.

- Не стану объяснять тебе технику проведения телепатического контакта, но поверь, сейчас нет смысла менять символику образа. Для этого нужно время, а у меня его нет. Тем более, это последний наш с тобой контакт.

У Стасова от предчувствия сжалось сердце. «Значит все, конец, - с тоской подумал он».

Впервые за весь вечер Бес рассмеялся неприятным хрюкающим смехом.

 - Вижу, ты уже приготовился к смерти, - наконец проронил он. - Успокойся. Я имел в виду последний контакт в подобном формате. Я не собираюсь причинять вред ни тебе, ни твоим коллегам. В череде последних событий участие силовых структур не нанесло серьезного ущерба моим планам. Плохо, что вы не смогли помешать бандитам, проникнуть в мою квартиру, но это тоже объяснимо. Вам было интересно отследить мои действия. Вряд ли Стрижу пришла в голову шальная мысль попытаться задержать меня в тот момент.

- Он собирался только наблюдать, а после гибели Гнедыша, вообще отказался от этой мысли.

— Значит, мое местоположение пытался установить Иван Павлович. Жаль, искренне жаль старика. Это вторая смерть безумного энтузиаста на моей совести

 

- Первым был Вадим Всеволодович Струбов? – не удержался от вопроса Олег.

- Вадик из той же породы, что и Гнедыш. Наука превыше всего. Кстати, он первый понял, кто скрывается под личиной Беса, попытался разгадать механизм феномена, правда безуспешно.

- Так за что же тогда Вы его убили?

- Понимаешь, капитан, человек науки не может не публиковать результатов своих исследований. Теряется смысл всей научной деятельности, если мир не оповещен о твоих открытиях и не признает тебя, как ученого. Это равносильно тому, что певец, обладающий уникальным голосом, будет петь не в концертном зале перед огромной аудиторией, а у себя на кухне. Но ты должен понять, такая публикация ставила меня в крайне затруднительное положение. Я не мог этого допустить. Издержки, так сказать, ситуации.

- В чем же тогда Вы обвиняете бандитов? – не сдержался Стасов. – Они тоже не хотели убивать вашу супругу. Возникли, как Вы изволили выразиться, издержки ситуации….

- Разница есть, - зло прервал Стасова Бес, - если ты не заметил, и весьма существенная. Я освобождаюсь только от участников процесса, которые стоят на моем пути и мешают реализовать планы. Моя же жена была не в теме. А использовать ни в чем не повинных людей в качестве заложников, как они собирались это сделать, не хорошо. Против этого выступаю не только я, но и вся мировая общественность.

 

- В чем же ваша вторая ошибка?

— Это даже не ошибка, а досадный промах. Бандиты вычислили меня по оранжевому москвичу, который я использовал для своих целей. Мне даже в голову не пришло, что в нашей местности их осталось всего лишь несколько штук. Обидно! Пара, тройка дней и я бы завершил свои дела в городе перед тем, как навсегда его покинуть.

- А теперь планы поменялись, - констатировал Стасов.

- Для капитана ты необычайно прозорлив, – иронично отметил Бес. – Цель, к которой я стремился, утратила смысл. Мечта разбогатеть и доживать с женой свой век в тихом уютном месте потерпела крах, и виновные в этом будут наказаны. Все без исключения.

- Я Вам в этой вендетте помочь не смогу. Да и не нужна Вам моя помощь. Сами прекрасно справляетесь.

— Вот здесь ты ошибаешься. Лично ты мне помочь ничем не сможешь, а вот Стриж и его шеф, генерал Корнилов Глеб Георгиевич, могут оказать мне неоценимую услугу.

- Какую же?

- Видишь ли, Олег Валерьевич, пока я был занят бандитами, эта крыса Самулевич и его цепной пес Данилов успели скрыться из города, и, как я понимаю, в самое ближайшее время собираются покинуть страну. Для меня не секрет, что все передвижения опального олигарха контролируются спецслужбами. Ну, не любят они его, и здесь наши чувства схожи. Так вот, мне надо знать, где Самулевич вырыл себе нору.

- Вряд ли генерал Корнилов станет добывать для Вас информацию или….

- Станет, - зло выкрикнул Бес, - или я задержусь в этом городе еще на несколько дней. Он спит и видит меня за тридевять земель от своей епархии, как, кстати, и Быстров. А твое дело, капитан, не строить догадки, а делать то, что я говорю. В противном случае придется пересмотреть свое к тебе отношение. Завтра с утра свяжешься со... Стрижем и передашь ему мою просьбу.

- Почему это нельзя сделать позже?

- Позже ты будешь очень занят. В качестве премии за хорошо исполненное поручение, я расскажу тебе, где найти бандитов.

- Я передам, мне не трудно….

- А куда ты денешься? И вот, что еще. Передай Стрижу, зря он затеял ваши липовые командировки, и побеспокоил профессора Корзуна. Только время потратил, и свое, и мое. Ну, да ладно, на первый случай прощаю. Но если они затянут с информацией…, - с угрозой в голосе закончил Бес.

 

Утро Андрей Романович Ершов начал как обычно: небольшая разминка, затем велотренажер, теплый душ и легкий диетический завтрак. Когда он заканчивал одеваться, прибывала служебная машина. Распорядок дня не менялся много лет, что позволяло мэру сохранять приличную спортивную форму. Сегодня Андрей Романович был спокоен и уверен в себе. От вчерашних страхов не осталось и следа. Пришлось, конечно, напрячь весь свой интеллектуальный потенциал, в мельчайших подробностях продумать план дальнейших действий, где немаловажная роль отводилась семье. Это было то главное, что необходимо было спасти в первую очередь. У Ершовых на первом месте всегда стояла безопасность и благополучие семьи. Жене пришлось рассказать всю правду о тех далеких событиях, совершенно неожиданно всплывших сегодня и грозивших многими неприятностями. Пришлось слегка приукрасить события, чтобы не выглядеть в глазах собственной супруги монстром, вот так запросто убивающим молодых девочек. Но главное она поняла – надо спасать семью: сына, внуков. Они приняли совместное решение не ставить в известность младшее поколение Ершовых о возникшей проблеме. Это было просто - те привыкли полностью полагаться на жизненный опыт родителей. Ершов позвонил одному из своих давних приятелей, владельцу солидной столичной туристической фирмы, и заказал экскурсионный трехнедельный тур по ряду европейских стран. Владелец турфирмы был осведомлен о нежелании Ершова, афишировать места отдыха своей семьи, и относился к этому с пониманием. Мало ли недругов у мэра, которые располагая подобной информацией, захотят создать ему проблемы. Отъезд должен был состояться через две недели. Схему отъезда Андрей Романович придумал сложную. Через неделю жена Ершова планировала навестить родителей, и в день отъезда за границу присоединялась к детям в столице. Даже если кто-то и заинтересуется передвижением семьи мэра, то подобные маршруты не могли вызвать подозрения. Сам он планировал присоединиться к семье позже, перед самым окончанием тура. Все складывалось как нельзя лучше.

 

На необычное поведение сотрудников мэрии он обратил внимание, когда направлялся к своему кабинету. В глазах встречных он читал и испуг, и вопрос одновременно. Люди, идущие навстречу, старались быстро прошмыгнуть мимо, пряча глаза и ускоряя шаг. Секретаря в приемной не было. Ершов прошел в кабинет и расположился за рабочим столом. Его внимание привлекла газета, лежащая на столе. Статья на первой полосе, набранная огромными черные буквами, имела кричащий заголовок «Мэр убийца» и не оставляла сомнений в ее содержании. Владельцем газеты был старинный недруг Ершова, владелец местного пивного завода Гольдман. Газета «Путь», с подробным описанием событий, более чем тридцатилетней давности, кем-то аккуратно развернутая на рабочем столе мэра, принадлежала ему же. Ершову стало плохо. Заныло сердце. Ноги подкосились, и он упал в кресло, не отрывая полного ужаса взгляда от разворота газеты. Это был конец.

«Как материалы попали к Гольдману? - сверлила мозг навязчивая мысль. – Только от Самулевича. Значит все эти разговоры Данилова – тонкая и изощренная месть. Скорее всего, олигарху он не был нужен в качестве мэра. Усыпили бдительность и нанесли удар тогда, когда отразить его уже нельзя. Что же, остается единственный выход из ситуации, и в первую очередь это выход для его семьи».

 

Он подошел к сейфу и извлек крошечную картонную коробочку. Именно ее содержимое, небольшая серая таблетка, и являлась решением всех проблем. Человек, из рук которого он получил яд, уверял, что смерть будет мгновенной и безболезненной. Он набрал номер мобильного телефона жены и, услышав знакомый голос, сказал.

- Ситуация изменилась. Вам я уже помочь ничем не могу. Сделай так, чтобы дети и внуки исчезли из города в течение часа – двух. Сейчас главная задача спасти их….

Он все говорил и говорил, игнорируя любые попытки жены задать вопрос. Когда все было сказано и последние указания отданы, необходимо было сказать самые важные слова. Но жена его опередила.

- Неужели все так плохо, - было слышно, как дрожал ее голос.

- Хуже некуда, - Ершов знал, что диалог затягивать не следует, иначе этот разговор никогда не закончится, а времени практически не осталось. – Похоронишь меня рядом с родителями. После похорон уезжай к своим, а дальше так, как мы договаривались. Прощай.

Он отключил телефон и положил его на стол. Достал из холодильника бутылку минеральной воды и налил в стакан. Затем удобно расположился в кресле, так, как он любил это делать во время коротких минут отдыха, и проглотил таблетку. Вновь ожил мобильник, на дисплее высветилось «Жена», но Ершов уже ничего не видел и не слышал.

 

Стасов проснулся поздно. На работу он не спешил, ибо была договоренность со... Стрижем и Быстровым о том, что капитан в отделе появится после обеда. Решили, лучше будет, если Олег не станет проявлять излишнего служебного рвения. Выглядело вполне логично, после командировки капитан должен отдохнуть, прийти в себя. Бес не должен был почувствовать какой-то суеты или нервозности. Все должно идти своим чередом. Правда, теперь в подобной конспирации не было никакого смысла. Вся эта возня с профессором Корзуном ни к чему не привела. Он в деталях вспомнил и ночной разговор, и то поручение Беса, которое должен был выполнить незамедлительно, иначе…. Другие варианты не просматривались.

Олег набрал номер Стрижа и вскоре услышал в трубке ровный спокойный голос полковника. Нервы у этих ребят, позавидуешь.

- Здравствуйте, Вениамин Михайлович. Извините, что пришлось Вас побеспокоить с утра.

- Ничего страшного, Олег Валерьевич. Раз побеспокоили, значит, в этом возникла крайняя необходимость, - голос полковника приветлив, но тверд.

— Вот именно, возникла, - подтвердил предположение Стрижа Стасов.

- Что же, жду Вас у себя. Пропуск на ваше имя будет выписан.

 

Олег вошел в знакомый кабинет полковника и, к своему изумлению, увидел его мирно беседующим с Быстровым. От неожиданности остановился посреди кабинета.

- Проходите, проходите, Олег Валерьевич, не стесняйтесь. Здесь все свои.

- Растеряешься тут, - мрачно пошутил Быстров. – Нарушаешь, капитан, субординацию. Вначале надо своему начальству докладывать, а уж потом….

- Докладывать нечего, - проходя и присаживаясь на стул, ответил Стасов. – Я прибыл сюда не по своей инициативе, а намерен от имени и по поручению Беса объявить ультиматум Вам, Вениамин Михайлович и вашему уважаемому шефу, генералу Корнилову.

- Даже так, - удивился полковник. – Поступим следующим образом, чтобы не объявлять два ультиматума, давайте пройдем в кабинет генерала. Глеб Георгиевич нас ждет.

Генерал встретил гостей посреди кабинета, пожал всем руки и предложил располагаться. Полковник представил коллег.

— Вот, Глеб Георгиевич, - сказал он, располагаясь за приставным столом, - капитан Стасов намерен нам сообщить нечто важное.

- Слушаю Вас, Олег Валерьевич, - приготовился слушать генерал.

Стасов подробно изложил суть ночного разговора с Бесом.

- Весьма недвусмысленная просьба, - задумчиво произнес генерал. – Не совсем, правда, понятно, что Бес имел в виду, когда говорил, что упустил олигарха из-за того, что был занят бандитами?

- Если коротко, то он имел в виду, что банды Креста больше не существует, - пояснил капитан. – Тех двух, которых Крест оставил следить за подъездом его квартиры, Бес вывез в лес, внушил им, что они псы и стравил. Монгол загрыз Седого, а самого Монгола Бес повесил на дереве. Остальных восемнадцать человек во главе с Крестом, он заманил к себе на дачу и теперь там братская могила.

- И Крест там, - спросил Быстров.

- Нет, для Креста он придумал нечто особенное. Сказал, что приготовил для нас сюрприз.

 

- Ситуация складывается так, Глеб Георгиевич, если мы не выполним требование Беса, нас может ожидать аналогичная судьба, - подвел итог Стриж, - а очень бы не хотелось. Противопоставить ему нам абсолютно нечего.

- Есть и другая причина, по которой необходимо как можно быстрее избавиться от Волковца, - поддержал Стрижа Быстров. Сколько там у него на даче трупов?

- Восемнадцать, - сказал Стасов.

- Плюс двое в посадке, - принялся загибать пальцы майор, - плюс Струбов, Гнедыш, Кривцов, люди, перевозившие деньги олигарха…. Меня ожидают большие служебные неприятности.

— Это не весь список, коллега, - вмешался в подсчеты майора Стриж. - После публикации в газете «Путь» покончил с собой наш демократически избранный мэр. Конечно, это самоубийство, но мы-то знаем, кто к этому приложил руку или копыто. Теперь уже не поймешь.

- Нам только политического скандала не хватало, - побледнел майор.

- Да, - задумался генерал, - нет смысла доводить ситуацию до крайности, тем более что необходимой Бесу информацией мы располагаем. Как мы ее передадим?

 

- Нет ничего проще, - улыбнулся Стриж. - Надо все рассказать капитану, и можно считать, что информация уже передана по назначению.

- Итак, - генерал извлек из ящика стола папку и извлек из нее лист бумаги с напечатанным на нем текстом, - Самулевич и Данилов покинули наш город на самолете, принадлежащем частной компании «Полет». В столице они расположились в Редисон Роял Отель. Ночью покинули его, вылетев авиарейсом в Цюрих. Там у Самулевича недвижимость. Здесь следы беглецов теряются, но у нас есть адреса вилл, квартир и прочего жилья, приобретенного Самулевичем в разных странах мира, - генерал положил лист перед Стасовым. – Можете забрать с собой, капитан.

- А, что мне со всем этим делать? – удивился Стасов.

- Не по адресу вопрос, - ухмыльнулся Быстров. – Бес тебе даст самые точные инструкции по этому поводу.

 

Зазвонил мобильник в кармане Быстрова.

- Слушаю, - ответил он. – Все понял, - выслушав собеседника, отключил телефон майор. – А вот и свежая информация о Кресте. Бес привязал его к рельсам на одной из железнодорожных веток, куда поезд с рабочими ходит только раз в сутки. В два часа ночи. Правые руку и ногу к одной рельсе, левые к другой. Я не знаю, сколько времени Крест находился в таком раскоряченном положении, но поезда он дождался.

- Распял. Ужасная смерть, - прокомментировал Стасов.

- Поэтому, Олег Валерьевич, - посоветовал Стриж, - забирайте с собой информацию о перемещениях и недвижимости Самулевича, и постарайтесь, чтобы Бес ею удовлетворился. Мне почему-то не хочется его огорчать из-за подобных мелочей.

 

Послесловие.

 

Стасов ехал в областное управление внутренних дел в новом качестве. Уже неделю он возглавлял отдел по расследованию убийств Петровского РОВД. Вызов к заместителю начальника областного управления внутренних дел ничего хорошего не сулил, если бы фамилия этого чиновника не была Быстров. Поэтому Стасов не испытывал душевного трепета и дрожания колен от встречи с высоким начальством. К безмерному удивлению капитана, Виктор Николаевич уже поджидал его у здания управления. Стасов припарковал машину рядом.

- Здравствуй, Олег, - сказал Быстров, устраиваясь на пассажирском сидении рядом с водителем.

- Здравия желаю, товарищ подполковник, - отрапортовал Стасов и спросил, - случилось что?

- Ты дорогу в контору Стрижа не забыл?

- Забудешь тут. После стольких-то событий.

- Ну, а поскольку маршрут тебе известен, тогда вперед.

- Господи, неужели все опять начинается? – вопросительно посмотрел Олег на Быстрова.

- Сейчас все узнаем из первых уст.

 

Стриж приветливо встретил офицеров полиции, справился о здоровье, семейных делах. Полковник не выглядел озабоченным или растерянным. Когда церемония приветствий была закончена, Стриж пригласил гостей в знакомый по прежним посещениям кабинет генерала Корнилова. Генерал не менее радушно встретил старых знакомых. Все расположились за генеральским столом и приготовились узнать причину своего появления в высоком кабинете.

- Думаю, - начал генерал, обводя взглядом присутствующих, - что вам будет небезынтересно узнать окончание той неправдоподобной истории, участниками которой мы стали два года назад. Сейчас я прочту Вам заметку, напечатанную в разделе криминальной хроники одной из испанских газет. Заметка называется «Странная смерть». «Вчера, на окраине Малаги в собственном доме был обнаружен труп местного жителя, шестидесятитрехлетнего Фабрицио Сото. Господин Фабрицио вел уединенный образ жизни, друзей и знакомых не имел. Полиции не удалось установить причину смерти Сото, но, по словам горничной, три раза в неделю убиравшейся в доме покойного и первой обнаружившей его тело, на лице покойника был написан такой ужас, как будто перед смертью тот встретился с дьяволом. Еще одна немаловажная деталь – дом покойного был оснащен серьезным арсеналом стрелкового оружия. Складывалось впечатление, что скромный испанский пенсионер ожидал, как минимум, штурма своего особняка». Дальше следуют домыслы журналистов, нас не интересующие, - оторвавшись от чтения, пояснил Корнилов. - А вот выдержка из второго сообщения в этой же газете. «…Полицией Малаги было установлено, что под именем Фабрицио Сото скрывался известный опальный русский олигарх и политик Самулевич Фёдор Корнеевич….». Дальше следуют намеки на длинную руку Кремля и прочие глупости. Вот так закончилась история, начавшаяся в нашем городе.

 

- Они ошиблись только в одном, Самулевич встретился не с дьяволом, а с Бесом, - мрачно уточнил Стасов.

- Поправка существенная, - отреагировал генерал. — Вот так закончилась история, начавшаяся в нашем городе.

- Закончилась ли? – сомнения в голосе Быстрова были искренними. – Свою главную задачу Бес выполнил, что дальше? Не захочет ли он вернуться на Родину?

- Вряд ли, - не согласился Стриж. – Пока он добрался только до Самулевича. А где Данилов?

- Весьма интересный вопрос, полковник, - задумался Корнилов. – Данилова рядом с Самулевичем не было, значит, они разделились.

- Возможно, смерть Данилова не была столь громкой, - предположил Стасов, - и закопан он где-то на чужбине в лесу или посадке. Бес очень любит разбираться со своими врагами на природе среди деревьев. Слабость у него такая, что ли?

- Данилов фигура известная и не только в нашем отечестве. Если бы обнаружили его труп, опознали бы быстрее, чем олигарха, - не согласился Стриж. - Впрочем, зачем гадать на кофейной гуще. Время покажет.

 

- Думаю, с таким капиталом, обладателем которого является Волковец, он может безбедно жить в любой стране, - сказал Быстров. – Обменки, конечно, пустяк, а вот у инкассаторов Самулевича он взял несколько миллионов.

- Я думаю, Вы ошибаетесь в оценке состояния Волковца, Виктор Николаевич, - мягко возразил генерал, – поскольку не осведомлены о его последней финансовой операции.

- Ничего не знаю об этом, - удивился Быстров.

- Именно эта операция и задержала его в городе на несколько дней. В последние дни пребывания Волковца в городе были весьма насыщенными. Он даже оставил работу в облздравотделе, поскольку она отнимала много времени. А задуманный им план быстрого обогащения требовал полной отдачи сил и времени. Занимался же Бес изучением процесса перемещения бюджетных средств на казначейских счетах. Исследовав проблему, он пришел к выводу – самый простой способ получить очень большие деньги можно уведя их через казначейские счета. Схема увода денег безупречна. Процедура перечисления бюджетных денег со счетов казначейства на счета организаций происходит следующим образом. Оператор казначейства, осуществляет подготовку необходимых для финансовой операции документов, бухгалтер их подписывает, и деньги уходят на нужные счета. Дальше прорисовывается понятная схема. Бес устанавливает телепатический контакт со всеми участниками финансовой операции, включая и те фирмы, на чьи счета деньги, в конце концов, и поступили. Как и куда эти средства исчезли со счетов этих фирм, никакие эксперты до сих пор понять не могут. Владельцы фирм также в большом неведении.

 

- Мне одно непонятно во всей этой истории, - сказал Быстров, - как человек, пусть даже с высшим медицинским образованием и ученой степенью кандидата медицинских наук, мог разобраться во всех этих казначейских бухгалтерских хитросплетениях?

- А зачем ему разбираться? – вопросом на вопрос ответил Стриж. – В поле нашего зрения попал некто Говорков Валерий Степанович, бухгалтер с многолетним стажем, до недавнего времени работавшем в этом казначействе и за год до описываемых событий, вышедший на пенсию. Кстати, проживал он в одном доме с Волковцом. Сейчас он находится на лечении в психоневрологическом диспансере. Диагноз – психогенная амнезия, то есть, потеря памяти, связанная с психической травмой. А какая психическая травма может быть у скромного пенсионера, тихо доживающего свой век?

- Мало ли, что бывает, - возразил Стасов. – Всю жизнь находиться при таких огромных деньгах – это уже травма психологическая.

- Согласен, - не стал спорить Стриж, – но только в бреду Говорков постоянно повторял схему увода денег из казначейства, которую так удачно реализовал Бес. Это и заинтересовало работников диспансера, а они, в свою очередь, обратились к нам.