Охота на Беса Часть 3

 

 Городская квартира встретила их тишиной и толстым слоем пыли на подоконниках и мебели. Вещи были расставлены в привычном порядке, урожай отправлен в подвал под гаражом. - Работы-ы делать, не переделать. Я займусь уборкой квартиры, - распорядилась жена, - а ты давай, топай на рынок. В холодильнике пусто. Денег у нас с тобой кот наплакал. Рассчитывай, чтобы продуктов хватило на неделю. Бери ручку, бумагу, набросаем списочек первоочередных покупок. Денег в необходимом количестве в их семье не водилось уже давно. Левых доходов ни у него, ни у неё не было, так что выживать приходилось на две не очень высокие зарплаты. А этого для безбедной жизни было мало. Перезимовать помогал урожай, собираемый ежегодно на даче. Картошка, капуста, свёкла, да и соления скрашивали стол, но и только. Крутиться, как крутились некоторые его знакомые и коллеги, добывая средства к существованию везде, где только было возможно, у него не получалось. Ну, не мог он вымогать деньги у больных в силу воспитания и сложившихся привычек. Жена свыклась с таким положением и не докучала ему требованиями приносить в дом больше денег. Работает и, слава Богу. Как-то умудрялась стягивать концы с концами. Детей им Бог не дал, а вдвоём прожить было легче. 

  Закончив писать список, получившийся весьма коротким, он отправился на рынок, по ходу выслушивая наставления жены об искусстве торговаться с продавцами. Здесь он всегда следовал советам второй половины, поскольку в вопросах, как за сравнительно небольшие деньги купить недорогие, но качественные продукты ей не было равных. Рынок – длинный ряд контейнеров, где торговали всем, что только может пожелать самый привередливый покупатель, располагался в пятнадцати минутах ходьбы от их дома. Этот нецивилизованный супермаркет был городом в городе, с улицами, переулками и проспектами. Он раскинулся на территории, где легко разместились бы несколько футбольных полей. За внешним хаосом и кажущейся неразберихой, опытный взгляд мог подметить определённый порядок или, можно даже сказать, систему распределения товаров. Промтовары располагались в одной части рынка, продукты питания - в противоположной. В свою очередь, город промтоваров состоял из: проспектов верхней одежды и обуви; улиц парфюмерии и нижнего белья; переулков детской одежды, бижутерии и многих других товаров. Продукты питания также были упорядочены, разделяясь на колбасные, мясные, рыбные, фруктовые и овощные улицы и множество переулков, где в широком ассортименте можно было приобрести сыры, молочные продукты, яйца, грибы, то есть, всё, что требовал желудок и позволял кошелёк. 

  Так что покупатель, пришедший за конкретной покупкой, мог без особых проблем сориентироваться в этом огромном людском муравейнике и приобрести нужный ему товар. Оказавшись на территории рынка, он сразу же направился в мясные ряды. Первым номером в списке, продиктованном ему женой, стояла говядина на борщ. Пятьсот грамм без кости. Цены на мясо здесь были существенно ниже, чем в сверкающих супермаркетах и обычных продуктовых магазинах, но для их скромного бюджета всё же оставались довольно кусачими. Кусок мяса для первого блюда – всё, что они могли себе позволить, да и то, всего лишь два – три раза в месяц. Их семейный бюджет ещё мог выдерживать такую нагрузку. Он выбрал контейнер с вполне приемлемым ассортиментом и, даже, присмотрел симпатичный кусок телятины, вполне соответствующий его кулинарному замыслу. Перед прилавком стояли не более пяти человек, что устраивало как нельзя лучше. Было время тщательно рассмотреть содержимое витрины. Ему нравилось вот так, в ожидании очереди стоять, оценивая продукты, прикидывая, какие блюда можно из них приготовить. 

  Он любил и умел разнообразно и вкусно готовить. Дар достался ему в наследство от матери, имеющей полтавские корни. В самом центре витрины красовался огромный кусок свинины. Люди, разбирающиеся в мясе, называют эту часть ошейком. Всю розовую поверхность куска пересекали тоненькие белые прожилки жира. Такое мясо идеально подходило для приготовления барбекю на углях. Порции следовало нарезать толщиной в палец, чтобы жар от углей излишне не высушивал мясо и, оно оставалось сочным. Резать его надо ножом с широким лезвием, тогда куски получались ровными, одинаковой толщины. Приправа для такого мяса шла особая. Помимо обычных ингредиентов - лука, чеснока, соли, перца, кориандра, присутствие которых обязательно при приготовлении любого мяса, в смесь обязательно добавлялись тмин, щавель, эстрагон и базилик. Для придания барбекю своеобразного, приятного аромата он обильно полил бы мясо, достигшее готовности, смесью из кленового сиропа и яблочного уксуса. В качестве гарнира нельзя придумать ничего лучше молодого розового картофеля, запечённого особым способом. Обильно сдобренный укропом, он подаётся к столу слегка подрумяненный. Помимо картофеля, к мясу можно подать печёную тыкву и овощной салат. Но это уже на любителя. 

 Рядом с облюбованным куском свинины, свернулись в небольшие рулончики две пластинки свиных рёбрышек общим весом не более полутора килограммов. Они особенно хороши в остро-сладком соусе. Впрочем, на его вкус, рёбрышки были слишком жирноваты. Предварительно их требовалось проварить в течение десяти минут и тогда большая часть жира будет удалена, что позволит прожарить их гораздо быстрее и качественнее. Особый вкус жареным рёбрышкам придаст остро-сладкий соус, который готовится из кетчупа, томатной пасты, уксуса, горчицы «Дижон», бастра, сухой горчицы и чеснока. Салат из макарон или тосты, тонкие кусочки поджаренного хлеба со сливочным маслом, прекрасно дополнят это блюдо. Печень. Из неё можно приготовить огромное количество вкусных и полезных блюд, но он всегда отдавал предпочтение паштету. Готовился он очень просто и быстро, по особому семейному рецепту, перешедшему к нему от матери. Толстыми кусками на сковороду нарезалось свежее сало, затем морковь, лук и, наконец, сама печень. Специи использовались самые обычные – немного лаврового листа, десяток горошин душистого и горького перца, соль. По желанию, но совсем не обязательно, добавлялся десяток чёрных ягод можжевельника или мускатный орех. Всё это доводилось на медленном огне до полной готовности, остужалось и пропускалось через мясорубку. Паштет готов. Быстро, дёшево, сердито. Его можно есть просто так, делать бутерброды, фаршировать им яйца, сваренные вкрутую. 

 «Да, - тяжело вздохнул он, нервно комкая в кармане мятую пятисотку, - была бы ты родная пятью тысячами, все это великолепие можно было бы прибрести, порадовать жену кулинарными изысками. Незаметно подошла его очередь. Продавщица вопросительно взглянула на неуклюже засуетившегося покупателя. Рука, сжимающая в кармане деньги, никак не могла вынырнуть наружу. Наконец, помятая купюра легла на прилавок. Он не верил собственным глазам – продавщица упаковывала в целлофановый пакет облюбованный кусок свинины. За ним последовали рёбра и, отдельно, печень. Он подался вперёд, пытаясь устранить недоразумение, объяснить, что не в состоянии оплатить всё это. Но услышав традиционное «благодарю за покупку» в недоумении отошел в сторону, унося пакет с мясом и сдачу, аккуратно отсчитанную продавщицей. Выйдя с территории рынка, в растерянности плюхнулся на первую же подвернувшуюся парковую скамейку. Пересчитал сдачу, прикинул цену покупки. По всему выходило, что сдачу он получил из рук продавщицы с пяти тысяч рублей. «Пьяная она, что ли? - подумал он не в состоянии объяснить, как человек, находящийся при здравом уме и ясной памяти мог так ошибиться». 

  Он извлёк из бокового кармана портмоне и внимательно исследовал его содержимое. Три сотни лежали там, куда он их и положил, покидая квартиру. Пятисотку он переложил в карман, чтобы не доставать кошелёк в толпе. Делалось это специально, по рынку сновали лихие ребята, готовые лишить зазевавшегося покупателя его кровных. Кошелёк могли вытащить, выхватить, просто отобрать. Подобные инциденты ему доводилось видеть и не единожды именно на этом рынке. Внимание его привлёк список, белеющий в одном из отделений портмоне. Необходимо было купить ещё очень многое – овощи, хлеб, сахар, растительное масло, но он не мог заставить себя вновь вернуться на рынок, не без основания опасаясь, что продавщица спохватилась и мечется в поисках удачливого покупателя. Надо идти домой. Как объяснить жене появление неожиданного богатства? Разумного объяснения свалившихся с неба средств на шикарные покупки не находилось. 

 За время его отсутствия квартира под умелыми руками жены преобразилась, приобретя жилой вид. 

 - Быстро ты справился, - встретила его жена в прихожей, забирая пакет с мясом их рук мужа. – Сейчас я что-нибудь, быстренько приготовлю перекусить, - донёсся её голос уже с кухни. – Боже мой, что это такое? Ты набрал мяса на десять человек. А где всё остальное? Потерял список? 

- Милая, ты не поверишь, - нарочито бодрым голосом сказал он, входя вслед за женой на кухню. – Со мною такое случается впервые. Можешь себе представить, я нашёл на рынке пять тысяч рублей. Впервые в жизни я нахожу деньги, и именно в тот момент, когда они нам так необходимы. Ну, естественно, на радостях накупил всякой всячины. - Ты нашёл, а кто-то потерял. Горе у человека. Ты бы порасспросил вокруг…. 

- Ты не знаешь, что такое рынок? Тысячи снующих людей, - снисходительно обронил он. – Представь на минуту такую картину - я поднимаю купюру над головой и объявляю, граждане, кто потерял пять тысяч? Как бы ты думаешь, обнаружился бы хозяин? 

- Ну, я не знаю…. Если бы он был не очень далеко и услышал бы тебя… 

- Ты ошибаешься. Он нашёлся бы сразу. И это был бы человек ближе всех ко мне стоящий. 

- Не думай плохо о людях. Подлецов, конечно, предостаточно, но есть же, в конце концов, и порядочные люди. 

 - Вопрос о том подлец этот человек или нет, зависит от точки зрения. В твоём понимании он подлец, а в его – нормальный, разумный человек. А вот я в его представлении, так вообще круглым идиотом выглядел бы. Ведь как бы он рассуждал? Нашёл деньги и радуйся, что подфартило. Прячь в карман и живи дальше. А он, недотепа, размахивает купюрой, хозяина ищет. Вот, что он подумал бы обо мне. На оптовом рынке обретается еще тот контингент. Перекупщики. Так-то вот…. 

- Не будем спорить, может быть, ты и прав. Всё так изменилось в мире. Что было чёрным, стало красным и наоборот. Придётся тебе вновь идти за покупками. 

- На рынок не пойду, далековато. Скуплюсь рядом, в магазине. Тем более образовалась такая солидная экономия. 

 Майор Виктор Николаевич Быстров, начальник оперативно — розыскной части уголовного розыска Петровского районного отдела внутренних дел, вошел в кабинет, когда до конца рабочего дня оставалось менее получаса. Подчиненные с нетерпением ожидали появления шефа, вызванного наверх еще перед обедом. Удивляла и настораживала срочность вызова и время пребывания майора на ковре. Все офицеры находились на рабочих местах, но на шум открываемой двери поднял голову только капитан Олег Стасов. 

- Мы уже думали, что не дождемся, - сказал он, пытаясь по выражению лица начальника определить итоги хождения наверх. 

- А у нас, что ввели нормированный рабочий день? – зло огрызнулся Быстров. Заняв место за рабочим столом, он принялся быстро просматривать бумаги, скопившиеся за время его отсутствия. 

- Виктор Николаевич, Вас ожидает представительная делегация работников оптового рынка, - доложил лейтенант Игорь Черкашин, работающий в управлении всего несколько месяцев. 

- Так быстро? Где они? – вяло, поинтересовался Быстров, непроизвольно перекладывая с места на место бумаги на столе. 

- В соседней комнате, - удивился Стасов осведомленности начальника. - Пришлось выдворить из кабинета высоких гостей, поскольку шумят, скандалят, мешают работать представителям силовых структур в моём лице и лице уважаемого Федора Степановича, - кивнул он в сторону стола, за которым вальяжно расположился добродушный толстяк, капитан Вершинин. - Я уже не говорю о молодом специалисте, - он выразительно посмотрел на Черкашина, - у которого от общения с нехорошей компанией может сложиться превратное мнение о нашей службе. 

 - Надо же. Докладывай. Только покороче. 

- Кошмарная история из жизни привидений и вампиров. Видите ли, Виктор Николаевич, на нашем рынке объявилась потусторонняя сила, которая бомбит киоски, ларьки и прочие торговые точки, отбирая у славных тружеников прилавка товары и капиталы. И что самое поразительное, не брезгует ни чем: ни колбасой, ни водкой, ни, простите, молочнокислыми продуктами…. 

- А можно без комментариев? Хотелось бы услышать исключительно факты. Фёдор Степанович, доложите. 

 - Видите ли, Виктор Николаевич, - стал обстоятельно излагать суть дела Вершинин, - насколько я правильно понял ситуацию, на рынке кто-то вот уже два месяца бомбит торговые точки. Не по-крупному – от пяти до двадцати тысяч рублей с носа. Но, товар на указанные суммы изымаются регулярно и незаметно. Местная охрана с ног сбилась в поисках шутника и вот, наконец, они его достали. Мужику пришлось бы очень туго, если бы не наряд полиции. Можно только предполагать с каким нетерпением работники рынка ожидали этой долгожданной встречи. По самым скромным подсчетам, товар похищен на весьма значительную сумму. Наши сотрудники, можно сказать, спасли преступника от праведного гнева работников торговли, предотвратив самосуд. Вся компания доставлена к нам для дальнейшего выяснения подробностей. Я думаю, будет лучше, если Вы почерпнёте информацию непосредственно из первоисточника. Не понятным для меня остается один вопрос, почему очевидную финансовую махинацию начальство поручило расследовать нам, а не славным борцам с экономическими преступлениями? 

 - Черкашин, пригласите всех сюда, - проигнорировал вопрос капитана Быстров. - Олег, организуй необходимое количество посадочных мест для гостей. Ко всему прочему, нам только с рынком хлопот недоставало. Группа работников рынка, как и предполагалось, оказалась разношёрстной. Шкафоподобныеохранники неуклюже толкались у входа в кабинет, не спуская холодных рыбьих глаз с тощего мужичка, одетого в поношенное коричневое пальто. Тот пугливо озирался на громил и беспомощно жался к полицейскому. Две женщины, видимо продавщицы, и маленький юркий мужчина в очках, как потом выяснилось представитель владельцев рынка, завершали пёстрый групповой портрет. 

- Присаживайтесь, дамы и господа, не стесняйтесь, - Стасов гостеприимно расставил принесенные из соседней комнаты стулья. – Разговор у нас предстоит серьёзный и долгий. Может даже так случится, что не все по его окончании покинут наше учреждение через дверь, ведущую на свободу. 

 Присутствующим речь капитана явно не понравилась. Они нехотя заняли предложенные места, за исключением двух охранников, всё ещё топчущихся у двери. - Вам, коллеги, что отдельное приглашение требуется? - ехидно поинтересовался Стасов. – Займите те вон стульчики. Я полагаю, они выдержат ваш вес. 

- Итак, - Быстров недружелюбным взглядом обвёл присутствующих, - Я майор Петровского районного отдела внутренних дел Быстров Виктор Николаевич. Территория оптового рынка – наша епархия. Мои коллеги, капитаны Вершинин Фёдор Степанович, Стасов Олег Валерьевич и лейтенант Черкашин Игорь Владимирович, вкратце меня ввели в курс дела, но хотелось бы услышать подробное изложение событий. Интересуют детали. Кто начнёт первым? Есть желающие пролить свет на печальные события? - продолжил он после паузы. Никто из гостей не решался начать первым. 

Так бывало всегда или почти всегда. Люди долго затрудняются произнести первые слова, зато потом строчат как из пулемёта, не остановишь. 

- Придётся, видимо, мне, - сняв очки, заявил представитель рынка. 

- Представьтесь, пожалуйста, - попросил его Быстров. 

- Голубович Борис Моисеевич, заместитель директора рынка. Видите ли, в мои функции входит решение круга вопросов, касающихся, в основном, урегулирования отношений между арендаторами и непосредственно владельцами рынка. О хозяевах я говорить не стану. Это уважаемые, известные в городе люди, тем более, к инциденту отношения не имеющие. Произошло же вот что. Если мне не изменяет память, в конце августа был отмечен первый случай, положивший начало длинной цепи происшествий на рынке. Продавщица Мария Николаевна Воркунова, контейнер принадлежит частному предпринимателю Тишкину, подсчитывая дневную выручку, обнаружила недостачу на сумму около пяти тысяч рублей. Кроме пострадавшей на это неприятное событие мало кто обратил внимание. Люди торгуют весь день, устают. Могут ошибиться, давая сдачу. Потеря подобных сумм, конечно, редкость, но, тем не менее, случается. Обычно вопрос решается полюбовно между владельцем товара и продавцом. Утраченная сумма вносится продавцом и жизнь, как говорится, продолжается. Событие не смертельное, хотя и неприятное. 

 - А, что тут приятного? Я целый месяц отрабатывала долг, а у меня на шее двое детей и муж недотёпа, - сердито сопя, возмутилась полная женщина с ярко накрашенными губами. 

- Как вы, господа, вероятно, догадались, это и есть Воркунова Мария Николаевна. Первая, но, к сожалению, не последняя пострадавшая. Я, конечно, извиняюсь, Виктор Николаевич, возможно, имеет смысл, чтобы рассказ об этом эпизоде Вы услышали, так сказать, из первых уст, непосредственно от самой потерпевшей? 

 Быстров утвердительным кивком головы согласился с предложением Голубовича. 

– Машенька, расскажи, как всё было, - предложил заместитель директора рынка продавщице. 

 - Было как всегда, - женщина извлекла из сумочки платок и вытерла вспотевший лоб, – торговала мясом. Тишкин, работодатель мой, ещё с вечера завёз товар, договорился на утро с рубщиком. Всё шло обычным чередом. Мясо распродала быстро. В тот день, помню, несколько покупателей взяли много товара. Сами знаете, как бывает. На свадьбу или, наоборот, на похороны требуется мясо, что не дай, конечно, Господь, при нынешних-то ценах. Крупные покупки сделали трое. Женщина с двумя молодыми парнями взяла на тысячу восемьсот. Парни помогали нести. Затем был видный такой мужчина. Взял семь килограммов вырезки и заднюю ногу. И ещё один человек, тот просто гурман.

 - Почему же Вы решили, что он гурман? - улыбнулся Быстров обстоятельности собеседницы.

 - Понимаете, он не просто покупал мясо, на авось. Он точно знал, что и для какого блюда предназначалось. Вот он-то и расплатился теми пятью тысячами которые я не нашла, сколько не искала.

 - Марья Николаевна, - остановил взволнованную женщину Быстров, - я бы попросил Вас об этом эпизоде рассказать подробнее. Чем так знаменательна эта пятитысячная купюра и как Вы могли отличить её от других, аналогичных? Она, что была как-то помечена?

 - В том-то всё дело. Она в тот день была у меня единственная. Женщина и солидный мужик рассчитывались тысячами, пятисотками и другими мелкими деньгами и только «гурман» дал пять тысяч.

 - Понятно. Так почему же всё-таки «гурман», а, Марья Николаевна?

 - Сейчас расскажу. Шею он брал для того, чтобы приготовить на природе барбекю. И специи все с подбором. Мало того, чтобы мясо не получилось жёстким, он собирался поливать его кленовым сиропом. Рёбра свиные он хотел употреблять под остро-сладким соусом, состав которого мне в жизни не запомнить. А он наизусть шпарил, как будто поваренную книгу читал. А ещё, помню, про печёночный паштет. Здесь рецепт простой. Печёнка, лук, морковка и сало пережариваются на сковороде и прокручиваются через мясорубку. И специи понятные, без выкрутасов – соль, перец. Я потом, у себя дома пробовала, готовила. Действительно очень вкусно получилось и сравнительно недорого.

 - Мария Николаевна, Вы уверены, что не обронили купюру на пол и не вымели её вместе с мусором? - дождавшись паузы, спросил Вершинин.

 Сослуживцы знали об этой профессиональной черте характера капитана. С присущей ему дотошностью, он готов был копаться в самых незначительных мелочах и несущественных, на первый взгляд, деталях. Но, впоследствии, это часто помогало устанавливать истину.

 - Нет, - категорично возразила Воркунова. - Я всегда убираюсь, когда заканчиваю торговлю. Но, вначале пересчитываю выручку. Так пропажа и обнаружилась. Поверите, люди добрые, каждую коробку перевернула, заглянула в каждую щель. Нигде нет, сгинула, проклятая, как будто и не было её никогда.

 - А, может быть, действительно не было? - усмехнулся Стасов.

 - И Вы туда же! Была, точно была. В руках я её держала и сдачу с неё дала, - убеждённо заявила женщина.

 - Мария Николаевна, - Быстров кивнул в сторону задержанного, - Вы опознаёте в присутствующем здесь гражданине человека, купившего у Вас мясо и рассчитавшегося пятитысячной купюрой?

 - Не знаю. Может быть это и он. Тот же фокус… Суёт, что попало вместо нормальных денег.

 - Не понял, - Быстров с удивлением посмотрел на женщину. - Так он это или нет?

 - Я-то откуда знаю? Не вспоминается мне его лицо. Нет лица. Голос есть, слова, ну рецепты эти… кулинарные, в голове крутятся, а лица нет….

 - Подождите, так дальше не пойдёт. Судя по тому, что Вы нам здесь поведали, с незнакомцем Вы общались не менее пяти минут. И Вы хотите меня уверить, что за это время ни разу не взглянули в его лицо? Вам не нравится во время разговора смотреть в лицо собеседнику? Мы общаемся уже несколько минут, но я не заметил за Вами такой привычки. Наоборот, Вы всё здесь успели рассмотреть и составить мнение об увиденном и услышанном.

 - Я и сама не знаю, как так получилось. Не понимаю…. Никак не могу объяснить. Да и не общались мы с ним, вроде... Словами, я имею ввиду. Не до разговоров, когда товар отпускаешь. Откуда эти рецепты взялись в моей голове, ума не приложу.

 - Вспомните, Мария Николаевна, - Вершинин пристально посмотрел в глаза женщине, - помимо этого покупателя, был ли кто-то знакомый рядом?

 - Были, - ахнула женщина, хлопнув ладонью по лбу. – Ну, конечно же, были. Целая очередь была. Человек пять или шесть.

 - Уже лучше, - поощрил капитан продавщицу. - Лица этих людей Вы вспомнить сможете?

 - Да, конечно, этих я вспоминаю. А одну женщину вообще знаю. В нашем доме она живёт. Синицына Лена. Отчества не помню.

 - Какой, Вы говорите, адресочек у вашей знакомой? - приготовился писать Стасов. - Улица Спортивная, дом двенадцать. А вот квартира, - задумалась она. - Квартира, по-моему, пятьдесят семь. Да, точно, пятьдесят семь. - Спасибо, - Стасов вырвав лист с записью из блокнота, протянул его лейтенанту. – Игорёк, не в службу, а в дружбу. Сгоняй-ка ты к этой Синицыной Лене, расспроси поподробнее, что и как. Здесь недалеко, десять минут хода.

 - Понял, - Черкашин, накинув на плечи пиджак, исчез за дверью.

 - Я могу продолжить? – Голубович не преминул воспользоваться возникшей паузой. - Да, конечно, - разрешил Быстров и приготовился слушать. Ему импонировало то, как заместитель директора рынка излагал факты. Люди такого склада ума, как правило, верно, оценивали любую ситуацию, делали правильные выводы и могли в доступной и понятной форме изложить своё понимание проблемы.

 - Так вот, - продолжил Голубович, стараясь не упустить нить повествования. – Ровно через две недели, ситуация повторилась, но теперь уже в колбасных рядах. Затем товара и денег недосчитались в контейнерах, где торгуют рыбой, потом пострадали торговцы яйцами, сырами и так далее. Рыночный Бес не оставил своим вниманием даже молоко и молочнокислые продукты.

 - Как Вы сказали? Рыночный Бес? – удивился Быстров.

 - Так его прозвали люди. Уже не помню, кто первым придумал ему такое прозвище, но оно как нельзя точно характеризует этого человека. Знаете, есть такая поговорка – Бес попутал. Наш Рыночный Бес попутал очень многих. Всего пострадало более тридцати точек на пищевом рынке и около десяти на вещевом.

 Продолжение следует.