Охота на Беса Часть 37

 

Бес оставил без ответа вопрос Вадима. Он внезапно понял, насколько близко тот подобрался к его тайне. Интересно, о чем он еще догадывается?

- Ты подвергался ударам молнии, воздействию каких-то других аномальных явлений? – продолжал Струбов наседать на молчащего Беса.

- Ничего такого со мною не происходило, - наконец проронил Бес. – Я не знаю, откуда это у меня. Ты все время отвлекаешься на посторонние вещи и игнорируешь мои вопросы.

- Это не из праздного любопытства. Просто хотелось уточнить некоторые детали, которые могли бы пролить свет на проблему. Впрочем, если ты настаиваешь, давай поговорим о вопросах, которые тебя интересуют. Итак, что я предпринял для исследования природы феномена. Самое эффективное средство -  применение гипноза. Я предположил, что при ослабленном контроле головного мозга над жизнедеятельностью организма, можно намного проще выудить из недр твоего подсознания нужную информацию. Как ты знаешь, в развитии общего гипноза выделяют три последовательно сменяющих друг друга состояния нервной системы. Первая фаза – каталептическая. Ее признаки – человек неподвижен, глаза открыты, взгляд устремлен в одну точку, руки и ноги сохраняют придаваемое им положение. Вторая фаза – летаргическая, при которой наблюдается потеря чувствительности, расслабление мускулатуры, глубокий сон. Двух этих фаз мы достигли весьма успешно, не встретив особых затруднений. С третьей фазой, сомнабулической, дела обстояли намного хуже. В этом состоянии человек вял, пассивен, но сохраняет мышечную активность. Мыслительные способности самостоятельно проявляться не могут, человек превращается в сомнамбулу — автомат, выполняющий приказы гипнотизера, не сохраняя при пробуждении воспоминаний о предшествующих событиях.

 

- Не трать время на прописные истины, - вновь недовольно проворчал Бес.

- Данные мною пояснения необходимы для понимания процессов, происходящих в твоем мозгу. Мне удалось решить основную задачу - отвлечь сознание, проникнуть в подсознание и начать воздействовать на тебя. Я был на все сто процентов уверен, что установка раппорта, другими словами, связи, которая между мною, гипнотизером и тобой гипнотизируемым во время сеанса прошла успешно. Но это было ошибочная уверенность, которая едва не привела меня к катастрофическим последствиям.

Бес недоверчиво ухмыльнулся.

- Зря ухмыляешься, - продолжил Бес. – Последствия для меня действительно были весьма неприятными и очень опасными. Понимаешь, твой мозг уже не контролировал подсознание, но его контролировала та неведомая сила, которая сокрыта в тебе. Контролировала жестко, агрессивно, пытаясь уничтожить наглеца, осмелившегося проникнуть в твое подсознание. Моя попытка наладить с тобой раппорт стала напоминать проникновение сказочного героя в замок людоеда. Едва он справлялся со стаей лютых собак, как на пути его в качестве новой преграды возникал многоглавый огнедышащий дракон. Так вот, в отличие от сказочного героя мне дракона пройти не удалось. Мало того, он едва меня не сожрал.

 

- Очень интересно. И как же тебе удалось спастись?

- Вначале я опишу тебе тот ужас, который мне пришлось пережить в течение нескольких секунд, показавшихся вечностью. Вначале я ощутил чувство неосознанной тревоги, которое нарастая, вызвало у меня смутное, совершенно беспричинное беспокойство. Но этим дело не ограничилось. Чувство это вскоре переросло в панический страх, а затем в ужас. Что было дальше, я не помню. Скорее всего, я потерял сознание и упал на пол. Очнувшись, уже не ощущал враждебного воздействия твоего биополя. Вместе с ним исчезло чувство страха и другие негативные последствия эксперимента. Вдруг я осознал, что лежу отгороженный от тебя ферромагнитным экраном, который мы используем для магнитного экранирования. Ты спал, все приборы каким-то образом отключились без моего участия. И тут я все понял – экран, вот, что спасло меня. Стало легче понимать ситуацию - все-таки твоя энергия подчиняется фундаментальным законам физики, значит, появляется шанс исследовать ее природу. Но подходы к исследованию должны строиться не на традиционных моделях, а на совершенно иных принципах.

- Каких?

- Пока не знаю. В этом направлении надо работать.

- Как ты считаешь, Вадим, чтобы с тобой произошло, если бы ты не оказался под защитой экрана?

- Судя по нарастающим стрессовым симптомам, скорее всего я скончался бы от инсульта.

 

- Легкая, благородная смерть. Такая, какая и приличествует крупному ученому. Тогда в траурной речи можно было бы смело утверждать, что ты сгорел на работе, и это соответствовало бы истине.

- Мне не хочется шутить на эту тему. От твоих шуток веет могильным холодом.

- Не преувеличивай. Ведь последующие эксперименты прошли более успешно и безопасно.

- Да, я принял кое-какие меры, для собственной защиты от подобных неприятностей и продолжить исследования. Именно в дальнейших исследованиях я столкнулся, пожалуй, с самым необычным, я бы даже сказал, загадочным проявлений феномена.

- И что же это за проявление?

- Твое умение становиться невидимым.

- Вот как! Для меня это новость. Я – человек невидимка.

- Для меня тоже. Довольно непривычно наблюдать как человек, сидящий перед тобой в кресле, рассеивается в воздухе, как легкая дымка. И поверь – это зрелище не для слабонервных, к этому надо привыкнуть.

- Как же, я дематериализовался? Распался на молекулы и атомы?

- Нет, как ни странно. Физически ты оставался на месте, я в этом убедился, но был невидимым. Занятно, не правда ли?

- Более чем. И какие же ты сделал выводы?

 

- Институт получил заказ на проведение научно-исследовательской работы с финансированием из местного бюджета. Заказчики – силовые структуры области. Необходимо разработать критерии реабилитации, направленные на восстановление физиологических функций, нарушенных или утраченных после психологических травм. Корзун подключил меня к оформлению договорных документов составлению календарного плана, расчета сметы и так далее. Я же буду и ответственным исполнителем по данной работе. И все бы ничего, но есть вторая и, как я понимаю, основная цель у этой работы. По сути, вся наука сводится к изучению феномена одного единственного человека, известного среди широких слоев населения нашего города, как рыночный Бес и, естественно, жертв его активной творческой деятельности. Как раз им и нужна помощь после психологических травм, связанных с потерей товаров и денег.

- Надо же! Поимку Беса поставили на научную основу.

- Вот именно. Уже получены предварительные данные по психологическому портрету этого неуловимого экспроприатора.

- Как же они были получены, если по слухам его никто никогда не видел?

 

- Вот-вот. Никто не видел – это раз. С материальными ценностями люди расставались легко и без сожаления, абсолютно не давая себе отчета о своих действиях – второе интересное событие. Прозрение и боль утрат приходили значительно позже, когда ничего поправить было уже нельзя. И, наконец, самое главное. Однажды была предпринята попытка проникнуть в подсознание Беса экстрасенсом Жаковым Вильямом Давыдовичем. Тебе эта фамилия ничего не говорит?

- Нет.

- Так вот, Жаков, пытаясь проникнуть в подсознание Беса, испытал те же страхи, те же потрясения, что и я, сидя в своем кабинете напротив тебя. Какое интересное совпадение, не находишь?

- Какой из этого следует вывод?

- Присутствие двух неординарных личностей в одном заштатном городе – это неправдоподобно много. Нереально много, из чего делаю вывод, что Бес и ты – одно лицо. Видишь, я же сказал, что ничего нового ты из моих слов не почерпнешь.

- Деньги города, полученные «Институтом Человека» не выброшены на ветер, - ухмыльнулся Бес. - Можно закрывать тематику и сворачивать исследования.

- Зачем? Деньги поступили, исследования будут продолжаться и дальше. Я даже скажу больше – мне абсолютно безразличны те «подвиги», которые ты совершал и продолжаешь совершать в новом обличье.

 

- Вот как! А как же моральные устои, которым ты всегда неукоснительно следовал в своей жизни?

- Наука превыше всего. Все меркнет и становится малозначительным, когда речь идет о научном прогрессе. Можно поступиться и принципами, и кое-чем еще, если это мешает познанию истины. Впрочем, я тебя понимаю и в чем-то даже оправдываю.

- Вот как! – Бес с нескрываемым интересом посмотрел на приятеля, будто видел его впервые.

- Да-да, именно понимаю. Все твои похождения - не что иное, как начало серии экспериментов, которые мы проводим сейчас. Тебе было интересно навязывать совершенно незнакомым людям свои мироощущения, отслеживать их реакцию, подавлять волю, заставляя выполнять противоестественные для них действия и поступки. Разве я не прав?

- В чем-то, пожалуй, прав, в чем-то нет. Да, действительно, я познавал свой дар последовательно, шаг за шагом. Это напомнило мне детство, так я учился кататься на велосипеде. Вначале мне было интересно воздействовать на людей. Навязывать им свои мысли, заставлять их делать несвойственные им поступки. Я осваивал свой дар, как табунщики объезжают норовистого молодого коня, выявляя его сильные и слабые стороны. Вскоре мне это приелось, и я решил при помощи своих возможностей обеспечить себе достойное будущее.

- То есть, начал грабить население. Господи, - возвел Струбов руки к небу, - ну почему ты одариваешь особыми способностями людей со столь примитивным мышлением и такими низменными потребностями?

 

- Я тебе скажу почему. Юродивым и философам ничего от этой жизни не надо. Первые довольствуются малым, вторые находят утешение в бесконечном познании окружающего их мира. Они тоже юродивые, но, как бы это понятнее выразиться, мыслящие юродивые. Диоген всю жизнь провел в бочке и хотел только одного, чтобы ему не мешали размышлять о высоких материях и не загораживали свет. Ты, доведенный до края и проедая материнскую пенсию, не помышлял о том, как свести концы с концами, а переживал за порушенное дело твоей жизни. С точки зрения нормального человека – это высшая степень цинизма.

- Спасибо за лестное сравнение с Диогеном. Но все, же ответь мне, как можно быть таким меркантильным, когда перед тобой открываются необъятные просторы для исследований, такие горизонты, что дух захватывает от перспектив познания необычайности природы явления?

- Ты идиот, Вадик. Ты не хочешь видеть ничего, что находится дальше кончика твоего носа. Мир изменился с того времени, когда кануло в бездну общество всеобщего равенства. Сегодня миром правит капитал и ему абсолютно безразличны твои исследования, если они в итоге не принесут прибыль. Такие как ты и я в этом мире нужны только для исполнения чужой воли и набивания чьи-то бездонных карманов. А я не хочу, чтобы кто-то определял мою судьбу и указывал, как мне жить и что делать. Но одного желания мало. Тебя сотрут, сомнут, скрутят в бараний рог, попытайся ты оторвать кусок их благополучия для себя. Уничтожат любого, но только не меня. Сегодня, благодаря дару я могу смести каждого, кто посмеет стать на моем пути. Именно поэтому мне надо знать источник и границы моих возможностей и именно поэтому, я столько времени потратил на твои эксперименты, надеясь хоть на какой-то результат, но видимо напрасно.

 

- Другими словами, ты хочешь отказаться от дальнейших исследований. Я тебя правильно понял?

- Не вижу никакого смысла в их продолжении.

- Я бы не советовал тебе принимать столь опрометчивые и необдуманные решения. Так можно растерять самых близких друзей. Кем ты являешься сегодня? Социально опасным типом, человеком, противопоставляющим себя обществу, и, следовательно, представляющим для него определенную проблему. Недаром тебя так усердно разыскивают силовики. Да и не только они одни.

- Вот как ты заговорил, - с горькой иронией в голосе произнес Бес. - Угрожать стал, запугивать. Ты уж так прямо и скажи, пойдешь и сдашь меня моим преследователям. Не надо стесняться слов. Да-а-а! Границы человеческой благодарности не безграничны. Очень быстро ты забыл, как я помог тебе в трудную минуту.

- Причем здесь это? – сконфузился Струбов. – Да и не собирался я тебя предавать. Просто изложил свой взгляд на проблему, только и всего.

- Не оправдывайся. Знаю я тебя и подобных чертовых энтузиастов. Ты ведь о чем подумал – не удастся договориться, сдашь меня моим врагам, а те посадят в клетку, поручив тебе проводить исследования. Нет, не посадят. Они просто уничтожат меня, как человека, представляющего для них угрозу, а тебя – как свидетеля.

 

- Все это лишь только твои беспочвенные предположения, - потупил глаза Струбов.

- Ты забываешь о моем даре, позволяющем мне читать чужие мысли. Что же ты так ошибся? Начал угрожать, не просчитав последствия.

Глаза Беса полыхнули недобрым голубым огнем. Струбов смертельно побледнел. Он почувствовал, что теряет сознание. Судороги сотрясли все его тело, он задыхался. Бес не своди взгляда с Вадима, корчащегося в предсмертных муках. Губы страдальца посинели, зрачки неестественно расширились. Бес приблизился к мертвому Струбову и взял его за руку. Пульс отсутствовал, зрачки не реагировали на свет. Вадим был мертв.

- Вот и все, Вадик, прости. Не следовало тебе все это затевать, жил бы долго и счастливо. Копошился бы в своих приборах, кропал статейки и получал удовольствие.

Бес взял полотенце, висящее здесь же, в шкафу и аккуратно удалил следы своего пребывания. Еще раз осмотрелся и направился к двери. У двери остановился и бросил равнодушный взгляд на мертвого приятеля. Тот полулежал в кресле в неудобной позе: рука свисала с кресла, едва касаясь пальцами пола, мертвые глаза были широко раскрыты.

- Прощай, Вадик, и не держи зла на старого приятеля. Так будет лучше для нас обоих.

Продолжение следует